Капелька заботы

Закрываешь руками уши и утыкаешься лбом в стол. Вздрагиваешь от звука взрыва. Ты знаешь, что его на самом деле нет, но мозг отказывается в это верить. Тело сковывает холодом и дрожью. Виски отдаются пульсирующей болью. Всхлипываешь, не в силах противостоять своей галлюцинации. Заставляешь себя вдохнуть. Легкие болят, но наполняются воздухом. Тебе кажется, что пахнет порохом, сырой землей и кровью, отчего к горлу подкатывает ком. Страшно. В окопах грязно. За их пределами ад. На голову сыпется земля, раскиданная разорвавшимися снарядами. Рядом стонут раненные солдаты. Пытаешься заставить себя двигаться, хотя бы посмотреть на умирающих товарищей, но тело по-прежнему не подчиняется. В ушах начинает звенеть. Вздрагиваешь от нового ощущения. Приподнимаешь голову, чтобы наверняка убедиться - к твоему затылку подставлен пистолет. Просыпаешься от стука. Резко поднимаешься, едва не упав со стула. Чья-то сильная рука хватает тебя за предплечье, помогая сохранить равновесие. Голова еще болит, но контроль над телом вернулся, и дышать стало значительно легче. Глаза полны слез. Изображение нечеткое, пару раз зажмуриваешься, чтобы сонная дымка спала. На столе перед тобой стоит кружка с горячим чаем. Ты не помнишь, в какой момент уснула, но полностью уверена, что не наливала его. Вспоминаешь стук, от которого проснулась ранее, и быстро понимаешь, что кто-то только что поставил кружку. Но кто? Передергиваешь плечами, на одном из которых все еще покоится чья-то рука. Человек терпеливо стоит позади, ожидая твоего полного пробуждения. -Что вы здесь делаете в такое время, сэр? – задаешь интересующий тебя вопрос, поворачиваешься, чтобы взглянуть на лицо Солдата 76. Морщинистый лоб, не прикрытый седой челкой, внимательные ярко-голубые глаза и узко сжатые губы. «Так странно», - думаешь ты, невольно отвлекаясь от своего кошмара. (Увидеть командира с открытым лицом, даже после разоблачения его личности, было огромной редкостью). Прошло не так много времени, как неприступный Солдат раскрыл свое имя и прошлое. Он ожидал осуждения и упреков, но все слишком ценили Джека, чтобы даже подумать об этом. Кем бы он ни был, он продолжал оставаться для всех Солдатом 76 – строгим, справедливым и всегда заботящимся о своей команде. -Мне стоит спросить об этом тебя, - Джек бегло осматривает тебя и садится на соседний стул, отпивая из второй кружки, вероятно, кофе. Несмело пробуешь чай и удовлетворенно закрываешь глаза. -Я слышал, как ты прошла на кухню. Подумал, что это новобранцы и решил их разогнать, - мужчина хмыкнул, а ты тихо хихикнула. -У вас поразительный слух. Мне не спалось, но, видимо, потом я все же уснула, - невесело заканчиваешь, и Солдат понимает, почему. Он не знает, кем нужно быть, чтобы после войны не мучиться от кошмаров, не понимает, как от них избавиться. Он не имеет даже малейшего представления, как ребенок, вроде тебя, вообще смог выжить. Но он понимает, через что ты прошла. Солдат не видит ничего хорошего в войне, хотя все равно гордится тобой. -Я даже не уверенна, что спала. Кажется, это был очередной приступ, - сама не понимаешь, зачем говоришь мужчине об этом. Он, должно быть, просто решил отвлечься от собственных мыслей, а не загружаться твоими. «Нужно поблагодарить его за чай, извиниться и уйти. А завтра, обязательно все наладится», - в слабой панике думаешь ты, желая как можно скорее покинуть кухню. Ноги в очередной раз отказываются подчиняться, глаза предательски слезятся, а голос на простом слове «спасибо» ломается. Ты заливаешься слезами. Возможно, потом будет ужасно стыдно, но сейчас кажется, что если ты не выпустишь накопившиеся эмоции, то просто сойдешь с ума. На спину ложится знакомый вес руки Морисона. Мужчина притягивает твое ослабшее тело к себе и крепко обнимает. Руки сами вцепляются в его футболку. -Тебе не обязательно всегда быть сильной, - над ухом раздается хриплый голос. Это на удивление очень успокаивает. – Стоит время от времени делать перерыв, иначе ты сломаешься. Джек знает, о чем говорит. Он знает, что ты чувствуешь. Знает, что значит война. Настоящая – грязная и жестокая, где умирают товарищи, а друзья остаются инвалидами, если не погибают совсем. Ты часто плачешь, но в этот раз действительно становится легче. Возможно впервые, за долгое время. Эта вспышка эмоций едва ли отличается от любой другой, когда в комнате слышны твои всхлипы и от которой подушка становится мокрой за считанные секунды. Теперь ты не одна. Чужое тепло приятно успокаивает. Ты думаешь, что завтра не наладится и послезавтра тоже, и даже через месяц не станет лучше. Потребуются годы на восстановление. Чтобы ночами не мучили кошмары, галлюцинации ушли, а мысли вновь наполнились чем-то светлым. Не разрушительной виной за смерть друзей. Завтра ничего не наладится, но сегодня у тебя впервые появился кто-то, готовый разделить с тобой боль утраты. Ты благодарна Солдату. Только благодаря ему, когда-нибудь, станет лучше.