Живём сегодня...

Настроение было паршивым. И как это обычно случается, одно наслаивалось на другое, постепенно доводя до точки кипения. Раздражение не отпускало с тех пор, как они покинули дом. Сначала не могли найти подходящее место, потом достаточного количества еды: звери не попадались в ловушки — просто потому, что практически исчезли. Из-за чего приходилось по несколько часов шастать по лесу в поисках хоть чего-нибудь. Хотя бы неподалёку был ручей: рыба спасала. И пусть у Роба был припрятанный запас еды, растрачивать зазря он его не хотел. Чуял, что ещё не пришло время им воспользоваться. Само собой, постоянное перемещение и поиск пропитания зверски выматывали. Причём настолько, что даже под вечер снять напряжение банально не было сил. Возвращаясь, Грей перекусывал вместе с группой и тут же заваливался спать без снов, не забывая связать Билли и уложить под бок. Пусть Роб его и не трогал, расслабляться и терять бдительность он не собирался. Хотя как-то утром, проснувшись по-обычному раньше всех, Роб ощутил желание вставить мальчонке. Тем более тот был связан по рукам и ногам. Такой беспомощный, он бы и дёргаться толком не смог. Кляп в рот — и они никому бы не помешали. Но подумав и рассудив здраво, что потом оставлять мальчишку тут одного, зарёванного и оттраханного, опять же связанного, с мужиками в лагере будет не самой лучшей идеей. Конечно, если б что-то и произошло, Грей безусловно предъявил бы тем, кто рискнул вообще его вещи трогать, и без вопросов получил хорошую плату, но… у него пока что всего было в достатке. Поэтому вот так открыто оставить кусок отжаренного мяса перед голодной сворой было бы провокационно и тупо. А так Билли сидел тише воды, не привлекая лишнего внимания. Что радовало. В конце концов, если уж припрёт и Роберту понадобится то, чего у него нет, всегда можно продать мальчишку кому-нибудь на ночь. Но в настоящее время в этом не было нужды. Да и они сосуществовали мирно. Билли был тих и покладист. Вероятно, смурное настроение Грея он кожей ощущал. Иной раз до последнего терпел, чтобы попросить сводить его по нужде. А уж за едой сам вообще не обращался. Послушно ждал, когда Роб ему предложит. Грею нравилось. Разумеется, он понимал что мальчишка вёл себя так потому, что до усрачки боялся. Но зачем углубляться в суть, если результат устраивал настолько, что Роберт даже думал: если малыш и дальше будет таким сговорчивым, можно начать относиться к нему помягче. Он сделал поспешные выводы. Идиллия всё-таки подошла к концу. Утро не задалось с самого подъёма. Во-первых, Роб почти не спал ночью. Паранойя, что их лагерь может за долю секунды снести надвигающееся взбесившееся стадо, не давала покоя и усиливалась с каждым днём. Роберт так и сказал Шону — оставаться небезопасно и лучшим решением будет двинуться через лес, обойти бурю, а там уж другой город. Но тот кретин настаивал на своём: — Предлагаешь бросить всё, что мы с таким трудом собрали? Кинуть тачки, ну и в таком случае большую часть оружия? Сам понимаешь, такой арсенал в руках не упрём, — Шон как обычно разговаривал спокойно, но было видно, что разговор ему не нравится. Не любил он, когда кто-то оспаривал его приказы. — Не смеши, Грей. Тебе прекрасно известно: раз гнилые собрались в стадо, они двинутся прямиком по дороге в город и не разбредутся. Да даже если и случится, что пара-тройка нагрянет в лес, неужели мы с ними не справимся? Шон вновь заулыбался, а у Роба от иронии в его голосе задёргалось нижнее веко. — Послушай, отдохни немного, — вздохнул Шон, похлопав Грея по плечу. — Ты сам не свой с тех пор, как мы свалили из города. Каждый день носишься по лесу, словно бешеный пёс. Расслабься, выпей, благо бухло имеется. Парнишке своему присунь, а то сидит без дела. Бля, можешь даже моей палаткой воспользоваться. Только прекрати страдать хуйнёй. И Роб ушёл. Знал — продолжать разговор бессмысленно. Особенно когда сам не в духе. Могло закончиться мордобоем, а результат не изменился бы. Или же Шон просто предложил бы ему свалить. Никто не держал. Выбешивало до глубины души. В одиночку проще мозги себе выпустить, чтоб время не терять. На том дерьмо не закончилось. — Роб! — Честер, полноватый, здоровый мужик, что присоединился к ним одним из первых после потери основного состава. Жестокий, как и многие из них, но ещё и не знающий меры. Никакого самоконтроля, особенно когда в штанах шишка дымилась. Придурок таскался за ним вторые сутки. Сомнений никаких не было, чего он хотел попросить: — Роб, твой сопляк… дай мне его на разок? — подхалимную улыбочку хотелось раздавить и раскатать по всему лагерю. Красная пелена так и маячила перед глазами. — Всё равно ж пока не пользуешься. Честно, буду аккуратен с ним. О цене договоримся. Что скажешь? — Нет. От ответа дебильная улыбка так и застыла на лице Честера. Дожидаться, когда смысл сказанного дойдёт до тугодума, Роберт не намеревался. Тем более часть группы вскоре должна была выдвигаться на охоту, но Чес, к сожалению, отмер раньше. И, как оказалось, униматься не спешил. — Что значит «нет»? — Тебе не понятен смысл слова? — издёвку в голосе Роб не скрывал. Придурок откровенно нарывался. И сейчас был в шаге от того, чтобы случайно раз эдак десять упасть на кулак Роберта. — Я скорее не понимаю, какого хуя ты крысишь, Грей? Зажал этот мелкий кусок дерьма только для себя! Я ж не за бесплатно прошу! — Мне казалось, что я обозначил своё громко и ясно. Или ты не слышал? — Роб медленно подошёл к нему вплотную. — Стоит повторить индивидуально для тебя? Угроза в голосе стала ощутима. Честер это быстро осознал. Он недовольно пыхтел, но больше ничего не ответил. Бросив ещё один кислый взгляд, он уже собирался отступить, как вдруг Роб резко схватил его за плечо, дёрнув на себя. Стоило лишь немного поддаться гневу, он действовал как дурман. Затуманивал рассудок и, считай, пиши пропал тот, кто попал под горячую руку. Когда пальцы сильнее надавили на болевые точки и Честер сквозь зубы болезненно простонал, Роб склонился к его уху: — Лучше думай перед тем, как что-то говорить. Не позволяй языку бежать впереди мозгов… а то плохо кончишь. И отпустил, грубо оттолкнув. Роб с удовольствием сломал бы ему пару костей, но как-никак у них в группе тоже присутствовали правила. Вроде и простые, как, например, не воровать, не трогать чужое, и уж тем более не махать кулаками без весомой причины. Просто, но действенно. Без правил невозможно. Роберт хоть и не всегда был согласен с Шоном, во введении подобного был с ним солидарен. Иначе все просто перегрызли бы друг друга. Себя Роб имел в виду в первую очередь. Чтобы он ни думал и ни говорил про других, сам он тоже был тем ещё уродом без моральных тормозов. И как вишенка на торте — перед уходом допёк Билл. Конечно, будь Роб менее раздражён, он бы объяснил, что к девчонке посещения «платные». А с другой стороны, почему он вообще должен объяснять что-то глупому щенку?! Сказал «нет» — значит, нет. Тема закрыта. Роб в порыве даже узлы ему туже обычного затянул. Но сейчас, немного прогулявшись и подумав об этом, Роберт решил, что переборщил. Мальчишка и так постоянно связан. Не хотелось бы его ненароком конечностей лишить. Скорее всего, Шон прав: нужен отдых. Успокоиться и наконец снять напряжение. В конце концов, они в куда лучшем положении, чем те, кого встречали. Так что грех жаловаться. Говоря себе это, Роберт возвращался обратно в лагерь, решив забить на сегодняшнюю вылазку. На подходе он слышал звуки ударов, смешки и крик: — Ты смеешь угрожать мне, маленький засранец?! Уже находясь за ограждением в виде проволоки, Грей заметил, как Честер грубо схватил мальчишку за предплечья и с силой толкнул на землю. Опрокинувшись, Билл вскрикнул, неумело попытался прикрываться связанными спереди руками, отчаянно стараясь остановить боль. Остальные трое оставшихся в лагере окружили их, ухмыляясь и залипнув на представление. Не то чтобы возвращения — вообще приближения Роба не заметили. Билл валялся, уткнувшись лицом в землю, стеная от боли и отчаяния. Плечи его тряслись. А Роб со своего места видел, как тот начал задыхаться от паники. Гнев вернулся. Причём сразу на всех. В это время Честер схватил мальчишку за волосы, сильно дёргая на себя, тем самым заставляя выгнуть шею. — Ты, сука, смелый такой стал, потому что тебе Грей засаживает?! Посмотрим, за сколько банок жрачки он обменяет этот грязный рот и тугую задницу! — У тебя явно нет столько, — леденящий и пронзительный звук голоса заставил всех замолчать. — Роб… — Честер оживился первым и поднялся, отпустив волосы Билла. — Твой щенок в край охамел. Пробрался к нашей девке! Да ты хоть знаешь, что он вообще посмел мне вякнуть?! — Я знаю, что твои руки там, где быть не должны. На пару секунд вновь повисло гнетущее молчание. Честер немного отошёл от валявшегося Билла, но отступать второй раз за сегодня был не намерен. Вероятно, его вконец достала ситуация с пацаном, и он неосмотрительно решил поиграть с огнём. — То, что ты его ебёшь, — процедил сквозь зубы, — ещё не значит, что на него правила не распространяются! Согласитесь, парни… Поддержку у остальных Роб получить ему не позволил. — Вот именно! Поэтому затыкать его тявкающую пасть у тебя нет никакого права! — Роберт повысил голос, что делал редко. В воздухе сквозила угроза. — Если пиздюк осмелился показать зубы, тащи его ко мне! Но, блядь, не смей протягивать свои руки без моего разрешения! Больше никто ничего не посмел сказать. Честер что-то недовольно буркнул себе под нос, но дальше лезть на рожон не стал. И тогда Роб наконец обратил внимание на Билла. — Я тебя предупреждал? От звука его голоса мальчишка вздрогнул. Он сидел на земле, опираясь на связанные руки. Его дыхание участилось. Билл поднял голову. Их взгляды встретились. — Ползи сюда, — Роб указал пальцем точно перед своими ногами. Ярость разлилась по венам. Паршивец сам виноват. И сегодняшний урок он запомнит надолго. В следующий раз будет думать башкой, прежде чем идти наперекор. Послышались смешки. Никто не собирался разбредаться по своим делам. Мальчик растерялся. Он недоуменно уставился сначала на Грея, скорее всего думая, правильно ли он услышал приказ. А когда Роб опустил руки на пояс и начал расстёгивать ремень, не сводя леденящего взгляда, у мальчишки в ужасе отвисла челюсть. Глаза заметались. Он бегло смотрел то на одного незнакомца, то на другого, хоть и прекрасно понимал, что никто ему не поможет, ни один не вступится. — Р-р-ро-об… — одними губами. Голоса совершенно не слышно. — Я жду! — повторил Грей, намотав ремень на кулак. И мальчик застыл. Цвет окончательно слетел с его лица. — Прос-сти ме-ен-ня! Пож-жал-луйста! Я б-б-больше так не б-буду! Голос гнусавил. Билл, вероятно, едва сдерживал плач. Роберту было плевать. Он даже не обращал внимания, как посмеивались остальные, наверняка над видом и усилившимся заиканием мальчишки. — Ты не в детском саду. Такая херня здесь не прокатит! Подполз! Живо! В ответ Билл глянул в сторону, видимо на адреналине всерьёз рассматривая вариант рвануть к ограждению. Его взгляд проследили все. Тихо стояли в ожидании и некотором предвкушении: побежит или нет? Роб не стал дожидаться. Его терпение лопнуло раньше. Молниеносно подлетев, со всего маха опустил ремень мальчишке на поясницу. Не ожидавший, Билл завизжал, реально завизжал. В удар Роб всю силу вложил. Не удивился бы, если под толстовкой кожу в кровь рассёк. Билл завалился в сторону и неосмотрительно перевернулся на живот в надежде уползти. Ремень со свистом полоснул его по заднице. Вновь крик. Мальчик хотел лягнуться, но Роб с лёгкостью поймал его за щиколотку и, не позволяя перевернуться на спину, чтоб ненароком по лицу ему не попасть, ещё несколько раз хлёстко приложил по жопе. — Роб! — чей-то хохот. — Смотри не убей! Он и не собирался мутузить засранца до потери сознания — так легко бы тот не отделался. Спустить с рук подобное открытое неповиновение — показать, что Роб не способен его контролировать. А это, в свою очередь, чревато для самого пацана. Остановился Грей, когда Билл уже скулил. Не теряя времени, схватил его за шкирку, заставив встать на колени. Малец немного поплыл, но был ещё в адеквате: кусал себе пальцы, чтоб не рыдать в голос. Но стоило Роберту положить пятерню ему на голову и, сжав за волосы, бесцеремонно приблизить к своему паху, мальчишка аж всхлипывать перестал. — Ты ведь понимаешь, что тебе нужно сделать. Билл бешено и одновременно неверяще завертел головой. Упёрся ладонями в бёдра, безуспешно пытаясь оттолкнуть. Роберт не собирался дожидаться, пока мальчишка раскачается. Возбуждение вперемешку с гневом ядерной смесью затопили рассудок. Бросив больше не нужный ремень на землю, дёргано расстегнул ширинку и одновременно второй рукой сочно обхватил тонкое горло всей пятернёй, сдавив. Билл открыл рот. Горячо и мокро: Роб наконец был доволен. Засадил от души, одним махом протолкнулся в узкое неподготовленное горло. Если б мог, мальчишка, скорее всего, заорал бы от боли, но он лишь глухо хрипел и сипел. В этот раз Роб его совершенно не щадил, не позволил отпрянуть, чтоб хотя бы вздох сделать. Крепче ухватившись за волосы на затылке второй рукой, он с садистским удовольствием принялся трахать мальчишку в рот, сразу быстро и грубо, с силой насаживая. Билл уже откровенно рыдал, захлёбываясь слюнями и соплями. Почти задыхался и скулил, но Роб не отпускал. Не переживал, что пацан в порыве его укусит: засаживал он настолько сильно и быстро, что Билл бы просто физически не смог этого сделать. Да и горло его Роб не отпускал, ощущая под пальцами, насколько глубоко входит и двигается собственный член. Роберт любовался, чувствуя, как оргазм маячит совсем близко. От мальчишки были слышны только тихие хрипы. Рот его распух, уголок губы кровоточил. А по закатывающимся глазам можно было понять, что он вот-вот отрубится. Грей не остановился. Буквально несколько глубоких толчков, и он кончил, наконец ослабив хватку на чужом горле. Но прежде чем Билл упал, Роб сцапал его за щёки, зажав и рот, и нос: — Глотай! Роб, не дрогнув мышцей, смотрел прямо в перепуганные, раскрасневшиеся и опухшие от слёз глаза. Мальчишка от ужаса и удушья не смог его ослушаться. Ощутив под руками сокращение мышц, Роберт позволил наконец Биллу вдохнуть спасительный кислород. Мальчик упал. Завалился на бок и свернулся клубочком, схватившись за рот. Волосы упали на лицо, но по дрожи и тихим всхлипам было ясно, что он плакал. Стояла тишина. Роб спокойно поправился, расслабленно, чуть покачиваясь подошёл, поднял свой ремень и принялся неторопливо вдевать его в шлейки. — Он больше так не будет, — хрипло оповестил Роб, застегнувшись. — Как, собственно, и ты. Последнюю фразу никто поначалу не понял, пока Грей в секунду не оказался рядом с потерявшим бдительность Честером. Роб схватил резко, отточенным движением, и швырнул мужчину через себя. Тут же навалился немалым весом сверху, завернув до хруста руку, и впечатал того мордой в землю, ломая нос и, судя по звуку, ещё и парочку зубов. Честер завопил не своим голосом. Грей мучительно и нещадно давил ему на поясницу коленом, продолжая выламывать руку, пока наконец не услышал характерный щелчок выбитого сустава. Вновь крик. Мудак ещё легко отделался. Роб бы с радостью сломал кости во всех мыслимых и немыслимых местах. Но Шон, скорее всего, не одобрит полную потерю дееспособности ещё одного бойца. Встав с уже хрипящего Честера, Роб отряхнулся, более не обращая внимания ни на него, ни на, всё в той же позе, подрагивающего Билла, и направился в сторону палаток. Ему никто ничего не посмел сказать. Да и плевать остальным было. Все пеклись лишь о сохранении собственной шкуры. Насмотрелись на представление и рассосались по своим делам. В это время Роб уже полностью вытряхнул барахло из так удачно имевшейся палатки Честера и потащил её на свое спальное место. Это, считай, моральная компенсация; плюс благодарность за то, что Роб сжалился и вообще руку ему не сломал. Роберт как раз разместил палатку и закинул туда свои немногочисленные шмотки, когда в лагерь вернулся Шон и парочка других парней. Картина предстала перед ними довольно интересная: полная тишина, только слегка суетящийся Грей, а посередине лагеря стонущий от боли один из команды и мелкий пацан неподалёку от него. — Мы что-то пропустили? — поинтересовался Шон, подойдя к лежащим на земле и с любопытством их оглядев. — Преступление и наказание, — коротко ответил Грей, неторопливо приближаясь. Подробно объяснять, что произошло, он не собирался — и без него накрысят те, кто здесь был. Поэтому, не теряя больше времени, он подошёл к тихо хныкавшему и хрипло дышавшему мальчишке, отмечая, что кожа на шее и руках налилась чернотой. Роберт дёрнул его за шкирку, быстро подняв с земли, и сразу же как тряпичную куклу закинул на плечо, унося к теперь своей палатке.