Живём сегодня...

— Твоё нытьё за последние несколько дней сидит у меня уже в глотке! — голос больше напоминал угрожающее рычание, Грей и выглядел соответствующе, готовый вот-вот в клочья разорвать. — Решил испытать моё терпение или это у тебя такой извращённый способ самоубийства?! Билла затрясло. Он лежал на боку, прикрывая голову руками. Из-за бешеного стука сердца аж пульсировали вены на шее и дышать становилось тяжело. Но как бы ни боялся, мальчик не сопротивлялся, не пытался вырвать уже онемевшую лодыжку из стальных пальцев. Что бы ни случилось, он твёрдо решил сегодня увидеться с Беверли. — Или, быть может, ты забыл, кому принадлежишь? Напомнить? Голос вдруг понизился, а рука, до этого больно стискивавшая ногу, потянулась вверх к бедру и недвусмысленно сжала ягодицу. Билл тут же залился краской. Роберт точно знал, куда бить — если не силой, то стыдом заставит желать на месте умереть. Хотелось расплакаться от унижения и беспомощности. Плечи тряслись. Но что-либо выдавить в ответ мальчишка не сумел. Скорее всего увидев, что Билл больше не спорит и не выражает какого-либо протеста, Роберт смягчился. Он поднял руку, теперь принявшись поглаживать мальчика по взъерошенной макушке, аки щенка, который правильно выполнил команду. — Не волнуйся, я же добрый хозяин, разрешаю сказать, что ты, маленький несмышлёный дурачок, просто заскучал тут в одиночестве и решил немного поразвлечься, но в итоге неудачно пошутил. Верно? Правильно я говорю, а, сладкий? — Т-ты м-мне не хо-оз-зяин! — пусть Билл не переставал дрожать и запинаться на каждом слове, сказал он это уверенно. Рука, до этого нежно гладившая по голове, мгновенно сжала в кулак отросшие волосы, едва с корнем их не вырывая. Минимум усилий — и Билл уже утыкается лицом в пол, царапая щёку, а рука его выкручена под таким углом, что одно неосторожное движение — и она точно сломается. Больно невыносимо. Но Грей теперь давил ещё и на горло — закричать не представлялось возможным. Мальчишка сипел, едва сознание не теряя от удушья и одновременной боли в вывернутой за спиной руке. Пыхтел в пол, ожидая, когда искры в глазах пройдут. В сущности, больше он ничего и не мог поделать. — Хочешь, за пару секунд докажу обратное? Слёзы брызнули сами собой. Обидно и страшно. От столь сильного стресса и физического давления мальчик, не в силах дальше выносить издевательств, зарыдал в голос. Перед глазами поплыло. Билл оставил попытки борьбы и обмяк в чужих руках. — Я-я п-прос-сто к Б-бев-в-ви хоч-чу! — заливаясь слезами, выдавил он сквозь зубы, — м-мне это ну-у-ужно! Я же не п-прош-шу о помощи! П-почем-му т-ты так ж-жесток и нераз-зумен?! Какая тебе вообще разница?! — Последнюю фразу Билл звонко прокричал, не заикнувшись. И Роб неожиданно замер. Перестав выворачивать руку, ослабил хватку, и мальчик буквально плюхнулся на живот. От облегчения и растекающегося покалывания в онемевшей конечности он тихонечко заскулил. — Пасть закрой! — шикнул на него Грей. По всей вероятности, на этом он хотел закончить воспитательную беседу, но что-то внутри него подливало масла в огонь гнева, не давая покоя. Тонкая грань отделяла намеренную грубость от безжалостности и неспособности к адекватному восприятию действительности. — Всё равно п-п-пойд-ду к н-ней … Билл знал, что ходит по тонкому льду, но вновь прогнуться из-за страха он не мог. Это не было тупое упрямство или спонтанное, необдуманное желание: он осознавал последствия. — О чём ты вообще думал, дебил, когда пришёл к такому решению? — М-мне это ну-у-ужно, — протяжно всхлипнул мальчик, баюкая больную руку, — хочу… к н-ней. Х-хот-ть п-пять мин-нут, — мальчишка сам чувствовал, что находился на пределе. Каждое слово будто горло сдавливало, давалось неимоверным трудом. — И-иначе я… б-больше не в-вынесу. — Не вынесешь? Чего ты, блядь, не вынесешь?! — вновь закипая, зло выплюнул Роб. — Ты прикидываешься кретином или реально не врубаешься? Спрашивал, чем расплатиться? Да, собственно, единственным, на что ты в принципе годен! Сначала с Шоном, поскольку походы к твоей подружке контролирует именно он. А потом с тем, кто пропустит тебя без очереди. Иными словами, со всеми. И когда, наконец, они закончат тебя трепать, вот тогда ты увидишься с той подстилкой. Хорошо смотреться будете, вытирая сперму друг с дружки. Ну что, нравится перспектива, недоумок? Всё ещё заинтересован? Билл жмурился и кусал губу, не смея поднять головы. Звучало даже более мерзко, чем в представлении. И ещё мальчик думал о том, что физическая боль сейчас для него ничто по сравнению с душевной. А стыд… чего ему стыдиться? Ниже падать уже некуда. А там перетерпит как-нибудь. Он уже заранее всё взвесил, поэтому сразу кивнул: — Д-да! — Во-о-от как, — недобро протянул Роб. — Ну надо же, малыш Билли у нас, оказывается, не такой уж нежный и невинный зайчик. Стоило пару раз заднице приятно сделать, он теперь готов на любой хер без раздумий присесть. Мальчишка сильно вздрогнул. Лицо после услышанного полыхало. Билл прекрасно понимал: Роб говорит намеренно такие унизительные вещи, чтоб ударить как можно больнее, но, ей-богу, лучше б просто молча врезал. — В таком случае я, считай, твой клиент вне очереди. Не успел мальчик толком осознать сказанное, Роберт схватил его за грудки и подмял под себя. От неожиданности Билл машинально попытался свести ноги вместе и упёрся ладонями в широкую грудь, стараясь немного уменьшить напор. — Чего весь зажался? — чуть ли не плюясь ядом, спросил Грей, шлёпнув мальчишку по рукам. — Поздно изображать святую невинность. Билл сморгнул слёзы, но руки убрал, прижав их к себе, больше не мешая. Он в любом случае совершенно не знал, куда их девать. Роб только издевательски посмеялся. Опершись на колени, он, не долго возясь, расстегнул ремень на мальчишке и резво стянул с него штаны. Взяв под колено, отвёл одну ногу в сторону, открывая себе прекрасный вид, о чём не упустил возможности сказать. В эти минуты Билл сходил с ума. Отчаянно хотелось прикрыться, сжаться в позу эмбриона и ощутить себя в безопасности. Он слабо дёрнулся, предпринял попытку перевернуться на живот, чтоб прошло всё как обычно, но… — Куда это ты? — с насмешкой спросил Грей, потянув его за бока, и вернул в исходное положение. — Мне нравится твоя полыхающая мордашка, так что не рыпайся, а старайся доставить мне удовольствие. Казалось, будто Грей ликовал: улыбался он почти до ушей. От его маниакального взгляда бешено стучало сердце и холодело всё нутро, тогда как снаружи кожа горела огнём от стыда. Мальчик беспомощно лежал на спине, пока Роб, продолжая удерживать его одной рукой под коленом, приподнялся и потянулся к одному из своих боковых карманов, что-то выудив оттуда. Наблюдал за этими манипуляциями Билл с опаской, боясь, что Грей окончательно слетел с катушек и сотворит напоследок с ним нечто куда более мерзкое. На мгновение Роберт замер, вероятно ощутив усилившуюся дрожь. А заметив перепуганный взгляд, так и вовсе засиял. Тем не менее продолжать дальше пугать неизвестностью не стал: улыбнувшись, показал, что это какой-то крем и презерватив. — Протяни-ка лапку, — вдруг хрипло сказал Роб, немного наклонившись вперёд. Зажмурившись, Билл мысленно посчитал до пяти в бесполезной попытке себя успокоить и выставил трясущуюся ладонь. Нечто вязкое и прохладное коснулось кожи. Мгновенно распахнув глаза, мальчишка увидел, что Роберт, довольно осклабившись, выдавливал ему крем. — Растяни себя, — приказал Грей, отбрасывая полупустой тюбик в сторону. У Билла глаза округлились от неверия и возмущения. Он собирался отдёрнуть руку, будто от огня, но Роб, предвидя это, сцапал хрупкое запястье и без каких-либо усилий заставил мальчишку положить перемазанную ладонь себе же промежность. — Давай-давай, не увиливай, пальчики у тебя тонкие, поэтому можно сразу два, — засмеялся Грей, прикусывая нераскрытый пакетик с презервативом, и потянулся расстёгивать ширинку. При этом прожигающего взгляда от мальчишки не отрывал. А Билл… Билл не мог заставить себя такое сделать. Он просто остолбенел. Тупо лежал, не зная, куда деть глаза, и держал руку между ног, боясь шевелиться, в то время как Грей уже раскатывал по себе презерватив. — Я что тебе сказал? — в голосе сквозило нетерпение и раздражение. И дабы показать своё желание, он взял в руку член и потёрся затвердевшей головкой между скользких от крема пальчиков Билла, намеренно задев и кольцо мышц. В ответ у мальчишки из горла вырвался протяжный жалобный всхлип. — Д-дав-вай… давай у-уже т-так. — Какой нетерпеливый. Мы разве куда-то опаздываем? — Грей откровенно издевался и насмехался. — Ну же, ты же не хочешь, чтоб я на сухую тебе вставил: порву ненароком, и до подружки своей не дотянешь. Хлопнув мальчишку по колену, чтоб шире раздвинул ноги, Роберт всем телом навалился между ними. Он плотно прижался и медленно притирался бёдрами, а Билл, чувствуя касания пульсирующей твёрдой плоти, до сих пор недоумевал, как такая штуковина помещалась, да ещё и орудовала внутри него. Отвлёкшись на эти мысли, он совсем забыл, чего Грей от него хотел, как вдруг широкая ладонь накрыла его собственную, заставив выставить пару пальцев, а затем мальчик ощутил, как Роберт, ловко манипулируя, начал надавливать ими на вход. Билл взвизгнул, но Грей спуску не давал. Он не причинял боль, но казалось, будто делал хуже, чем если б просто и быстро взял силой. От безысходности мальчик прикрыл рот свободной рукой и захныкал. Его буквально заставили иметь себя собственными пальцами. С губ его стали слетать неконтролируемые тонкие всхлипы. Сзади оказалось мягко, скользко и влажно. Мышцы рефлекторно сокращались, втягивая внутрь. И с каждым толчком Билл сжимался всё сильнее и сильнее, вскоре почувствовав, как Роберт, быстро поймав правильный ритм, добавил ещё и два своих пальца. Тело потихоньку стало отзываться. На очередной толчок Билл вскрикнул, запрокинув голову. Но, не желая верить в это, прикусил себе губу до крови. За что через секунду хлёстко получил по щеке. — Не кусай себя! Больно я тебе не делаю. Что ты тут разыгрываешь?! — М-мне. Н-неп-приятно-о. — Да что ты говоришь? — съехидничал Грей. — А это тогда что? В довершение слов Роб приподнялся и сильно щёлкнул пальцами по головке члена. От неожиданной боли мальчик вздохом подавился, едва не заорав. Грей на этом не остановился: он крепко сжал Билла за самое сокровенное, массируя так правильно и приятно, что у того чёрные точки перед глазами заплясали. И, точно зная ощущения Билла, Роб вновь прильнул к самому его лицу. — Стоило немного помучить внизу, и ты уже весь течёшь, развратный мальчишка, — Роберт снова навалился; его низкий, хрипловатый голос практически вибрировал. — Тебе не стыдно доказывать обратное, когда ты так нетерпеливо сжимаешься на моих и своих же пальчиках, уже готовый спустить мне в руку? Билл бешено завертел головой, не желая слушать. Его раздирало от гаммы противоречивых ощущений и невозможности вырваться из них. Но, больше не выдержав такого давления, мальчик наконец смог освободить из захвата измазанную ладонь — хотя, скорее, это Роберт отпустил, заметив, что эффект от его слов достигнут, — и, спрятав лицо в изгиб локтей, расплакался. — Чего ты ноешь? — грубо спросил Роберт. Зажаться и уйти в себя мальчишке он не дал. Схватил и пригвоздил запястья по обе стороны от головы, не позволив вертеться. — Думаешь, увидев твои слёзы, кто-то из них сжалится и остановится? Нет, малыш, и не такое заставят сделать. И им будет глубоко насрать, можешь ты или не можешь, и уж точно ни один не озаботится, не порвал ли тебя случайно. Нет, будешь вот так же готовить себя, скрипя зубами, да ещё и умолять, чтоб понежнее вставили. Было невыносимо слушать и осознавать свою беспомощность и вероятный конец. Биллу было плохо, но в какой-то момент он понял, что Роберт больше не удерживает его, не давит своим весом. Тёплая ладонь опустилась на щёку, нежно погладила, и следом большой палец аккуратно вытер слёзы. — Мне кажется, я уже не раз говорил тебе об этом, — очень мягко прошептал Роб. — Неужели та шлюшка того стоит? Билл замер. Наверное, он никогда не поймёт способность Грея вот так за несколько секунд переключаться из режима машины-убийцы в нечто доброе и заботливое. Именно это поведение сбивало с толку, вводя в заблуждение насчёт отношения Роберта к нему. Билла это разозлило. С ним просто играли, как с куклой, с живой марионеткой, над которой можно посмеяться или ударить, а потом и вовсе выбросить. Но не только данный очевидный факт вызвал гнев: Роберт мог обзывать и унижать Билла, делать какие угодно вещи с ним, но он не имел права обзывать такими словами Беверли! — Не г-говор-ри о ней так! — твёрдо и уверенно ответил он на свои мысли. И повернулся к Робу, смотря прямо в глаза, чтоб не смел сомневаться. — И д-да! О-она того с-с-стоит! При этих словах взгляд Роберта стал холодным. Он усмехнулся, не будучи способным сдерживать свою злость. И Билл вновь почувствовал себя словно в ловушке. Будто тиски сдавили пространство вокруг. Грей больше ничего не сказал. Он ловко подхватил мальчишку за бёдра и переложил его ноги себе на плечи. Согнутый пополам, Билл едва дышал. А затем и вовсе чуть не задохнулся, когда в него втолкнулись до конца жёстким и резким движением. Билл захрипел. В первые секунды было больно. На каждый сильный толчок мальчишка отвечал всхлипами, пытаясь как-нибудь увернуться. Но предыдущая унизительная подготовка делала своё дело: он вскоре привык. И когда боль и дискомфорт отступили, тело вновь начало реагировать, отвечая возбуждением. Роберт крепко прижимал его к полу, беспрепятственно и яростно проникая снова и снова, и вскоре до ушей стало доноситься липкое хлюпанье от смазки и шлепки. Билл ахнул, когда очередной резкий, глубокий толчок приятно отозвался внутри, посылая волны удовольствия. Но отчего-то хотелось плакать. Не мог мальчишка понять, почему его тело откликается подобным образом. Может, Грей был прав и он действительно грязный и испорченный? Вдруг болезненный укус в шею заставил закричать. - Грей, ну пиздец, угомонитесь вы уже! — послышалось снизу. Роберт даже не соизволил ответить в привычной колкой манере. Он самозабвенно толкался во влажное, податливое нутро. А Билл сам не заметил, как его ноги оказались у Роберта на талии. Стоны сдерживать больше не получалось. Задыхаясь, Билл чувствовал, как от кончиков пальцев постепенно надвигается волна. Но внезапно Грей резко вышел из него, при этом грубо схватив мальчишку за шею, и потянул за собой. Теперь Билл оказался на четвереньках, лицом перед перед чужим пахом. Округлив глаза, Билл шумно сглотнул, наблюдая, как Роберт стянул с себя мокрый презерватив и отбросил в сторону. - Язык высунь, — хрипло скомандовал он. Сипя и морщась, Билл послушно открыл рот. У Роба взгляд как у одержимого был — казалось, глаза кровью налились, поэтому протестовать мальчик побоялся. Его слипшиеся волосы отвели от лица, чтоб следом сграбастать в кулак. Напоследок Роберт провёл членом ему по губам, разок шлёпнув по языку, и Билл вздрогнул, когда на лицо брызнули терпкие струи. Капли спермы попали на щёки и подбородок, а Билл сидел в прострации, не веря в происходящее. Роб же, выдохнув, чуть сильнее, чем следовало, похлопал его по голове и отстранился. - Свободен, — сказал он, дёргано застёгивая штаны. — Можешь нахуй валить, змеёныш неблагодарный. Сдался ты мне! Всё равно в ответ получаю одно нытьё и твою унылую морду. Шкурой из-за тебя ещё рисковал. Билл хрипло дышал. Его сгорбленные плечи подрагивали. Но очень тихо, на грани слышимости, он пролепетал: — П-прос-сти… И услышав, Роберт застыл, молча посмотрев на него. — Я-я б-благода-арен, — голос был на грани плача. — Н-но б-больше не мог-гу… п-просто… просто… м-мне над-до… о-очень н-над-до… к кому не на-аплев-вать. М-мне так п-плох-хо, — всхлип, — что, ка-ажется, вот-вот у-умру. И мальчик тонко, очень тихо заплакал, низко опустив голову. — Ясно, — спустя минуту тяжело выдохнул Роб. — Вытрись. Надевай портки и готовься. Сейчас договорюсь и вернусь. С этими словами Грей кинул ему на голову какую-то тряпку и, сначала пошуршав сбоку, будто что-то собирая, удалился. Билла всего трепыхало. Он как мог утёр порозовевшее лицо, а когда приподнял куртку, остолбенел в ужасе. На животе красовались подсыхающие белёсые капли. Больше не разрешая себе думать, мальчишка завертел головой, принявшись остервенело оттирать себя, и, закончив, истерично отшвырнул тряпку, натягивая штаны. Благо Роберт не заметил, что Билл позорно кончил, не только не коснувшись себя, но ещё и в момент, когда ему членом по губам водили. Грей бы наверняка ржал как припадочный и оскорблял его последними словами. Мальчишка содрогнулся, подумав об этом. Ожидание хуже смерти. Билл сел, уткнувшись себе в колени, стараясь услышать, о чём говорят там, внизу, но безуспешно. Честно, он боялся. Но о принятом решении не жалел. Ему это нужно. Нужно поговорить с Беверли. Не имеет значения, через какой ужас и мерзость придётся пройти. Он вытерпит. Он сильный. Пусть лучше будет плохо физически, но моральное успокоение ему необходимо, как глоток свежего воздуха. Бевви наверняка тоже это чувствует. И, оказавшись вместе, они смогут поддержать друг друга и справиться. В этот момент Роберт как раз поднялся по хлипкой лесенке и подошёл к нему. — Не передумал? — спокойно спросил он. — Н-нет, — тихо. За недолгой паузой последовал глубокий вздох. Грей взял мальчика под руку, чуть выше локтя, поставил на ноги, и они вместе пошли вниз.