Дом греха

† † †

Вонхо наклонился вперёд, опаляя горячим дыханием нежную женскую кожу. Его рука скользнула вверх по её спине, пока безымянная девушка под ним громко стонала в матрас. Её руки сжимались в кулаки сильнее, когда от внезапного удовольствия она сильнее вцепилась в бархатные шёлковые простыни. Вонхо мучал её на протяжении всей ночи, доводя до необходимой разрядки. Он продолжал медленно скользить в неё, дразня, пока его рука скользила вниз, касаясь её влажного клитора. — Чёрт, — простонала она. Внутри неё был так жарко и узко, из-за чего парень мог только рычать, пытаясь получить хоть немного удовольствия. Каждое прикосновение, каждый шёпот в её ухо посылали стаю мурашек по коже, которые она никогда не чувствовала в постели вместе с мужем. Пальцы Вонхо скользнули вниз к бёдрам, крепко сжав их и удерживая на одном месте. Лёгкая боль, исходившая от его хватки, вырвала из её сладкий стон, и именно тогда Вонхо притянул её к себе и стал вбиваться сильнее. Его рука, протянутая к горлу женщины, сжалась ровно настолько, чтобы она почувствовала лёгкое головокружение от нехватки воздуха. Звуки, издаваемые ею, намекали на то, что она почти достигла своего предела, через секунду застонав сильнее обычного и падая на белые простыни. Когда она обнаружила, что за ней ухаживал гораздо более молодой человек в баре, она сразу же представила себе, как томно будет смотреть на неё этот юный любовник, доводя её до незабываемого наслаждения. Бесчисленные моменты бреда, желание и нужда, которые она никогда не считала возможным испытать. Казалось, что этот незнакомец был единственным мужчиной, способным дать ей то самое наслаждение, которого жаждало её тело. Такого удовлетворения она никогда раньше не испытывала. Сколько раз она достигала оргазма? Было ли справедливо называть это оргазмом, когда это не было похоже ни на какие оргазмы, которые она когда-либо чувствовала раньше? Вонхо разочарованно скрипел зубами у неё за спиной. Он точно знал, что делал с ней. Он знал, что это было то, чего она никогда не чувствовала раньше, что это был другой вид оргазма, который мог дать только кто-то вроде него. Оргазм, который отныне будет тем, чего она будет жаждать всю оставшуюся жизнь, и в конечном итоге это разрушит её без остатка. Она будет трахаться и трахаться, пытаясь удовлетворить эту жажду, пытаясь найти её снова в ком-то другом. Это станет её индивидуальным грехом. Как ни забавно было видеть, как люди губили себя своими похотливыми привычками, Вонхо не мог не чувствовать раздражения от этой мысли. Это случалось снова и снова. Желание и похоть навсегда останутся его собственным проклятием. Потребность удовлетворить свои собственные похотливые мысли никогда по-настоящему не будет достигнута. Он мог удовлетворить любую женщину или мужчину. Он мог бы поставить их на колени, умоляя доставить ему удовольствие, но они никогда не смогут дать ему то, что он хотел. Ему всегда было этого мало. Она была на пределе своих возможностей, а он только начинал. Он всегда будет искать кого-то, кто мог бы удовлетворить его собственную жажду точно так же, как эта женщина пришла бы, чтобы разрушить свою собственную жизнь, ища кого-то. Раздавшийся смешок у входа в комнату заставил его дважды моргнуть и отвлёк от своих мыслей. Его глаза метнулись к двери освещённой красным, и он увидел, что прислонившись в двери стоял не кто иной, как его младший брат. Ухмылка на лице брата начала выводить Вонхо из себя, хотя он прекрасно понимал, что у него на уме. Почему он продолжал мучить себя? Чонгук с интересом наблюдал за происходящим. Как бы ни было грустно продолжать наблюдение, парень не мог не найти это забавным. Он точно знал, почему Вонхо упорно искал людей, чтобы удовлетворить своё собственное желание. С последними радостными криками женщины Вонхо отодвинулся от неё и позволил ей зарыться во влажные простыни. Она лежала растрепанная и совершенно измученная, тяжело дыша и не замечая, что в комнате есть кто-то ещё. Её глаза едва открылись, но в них всё ещё оставалось желание продолжить. Убийственная жажда: — Это было потрясающе, пожалуйста, ещё. А Вон уже натягивал свои чёрные кожаные штаны, ища пояс и совершенно не слушая надоедливые мольбы, которых было больше сотни с людьми, оказывающимися в его постели. — Убирайся, — ответил Вонхо, привлекая к себе пристальный взгляд женщины. — Что? Но... но... — начала она умоляюще. Чонгук слабо хихикнул и вошёл в комнату, не обращая внимания на женщину, которая наконец-то обратила на него внимание. Он сел на один из стульев в глубине комнаты и повернулся, чтобы посмотреть на прощающуюся пару. — Пожалуйста, сделай это ещё раз, — умоляла женщина, широко раскрыв глаза и облизывая пересохшие губы. Её чёрная тушь стекала уродливыми линиями по тонким скулам, а губная помада сильно размазалась по подбородку. — Прошу тебя! Мне необходимо снова почувствовать это наслаждение, умоляю, только ты можешь мне его дать! Вонхо неохотно посмотрел на неё, искривляя губы в кривой ухмылке и понимая, что последствия его греха уже начались. — Как бы я ни любил подобные драмы, но тебе, дорогая, нужно идти, — голос Чонгука привлек её внимание, заставляя опустить взгляд на мятые простыни. — Но я... — Сейчас нам с братом необходимо обсудить некоторые дела. Может быть, я найду тебя позже и составлю приятную компанию сегодня вечером, если ты хочешь? — Чон приподнял одну бровь и посмотрел на неё с усмешкой. Вопрос заставил женщину замереть, а её тело покрыться мурашками от одной мысли об этом. Чонгук видел в её глазах искушение, присущее всем людям после влияния их собственного греха. Она начала собирать свою одежду с пола, пытаясь одеться и совсем не замечая нитку, болтающуюся на кромке платья. В этот момент Вонхо схватил свой сотовый телефон с комода и прислонился к стене, выглядывая в окно, скрытое красными занавесками, окружавшими комнату. Был рассвет, и солнечный свет едва пробивался из-за горизонта. Чонгук видел и слышал, как его брат тяжело вздохнул, проведя пальцами по волосам. Глаза Вонхо сосредоточились на его телефоне, пока он читал сообщения. Но через секунду его пальцы сильно побелели, когда он крепче сжал телефонную трубку, не скрывая своего разочарования. — Ты же позвонишь мне? — женский голос прозвучал позади них, и это внезапно стало последней точкой кипения для молодого мужчины. — Я сказал, убирайся! Вон! — крикнул Вонхо, швырнув трубку через всю комнату в её сторону, которая приземлилась всего в нескольких футах от неё. Отстранённое выражение лица Чонгука вмиг стало серьёзным, когда женщина закричала от страха. Теперь речь шла уже не о женщине, а о чём-то другом. И Чон догадывался из-за чего так разозлился его брат. — Пожалуйста, проследуйте за мной, — раздался в дверях низкий голос. Все взгляды, кроме Вонхо, устремились к двери, где, поджидая женщину, стоял высокий мальчишка с зачёсанными назад каштановыми волосами, в чёрном меховом пальто, перекинутом через плечо. Зело. — Кузен, что привело тебя сюда? — спросил Чонгук, с осторожностью смотря в его сторону. — Я здесь, чтобы забрать эту прекрасную леди, Чонгук. И я думаю, что она достаточно рада своему пребыванию здесь, не так ли? — Зело ответил с дьявольской улыбкой и через секунду посмотрел на женщину. В его глазах мелькнул огонёк, слишком хорошо знакомый Чону. Этот блеск он узнавал в своём двоюродном брате всякий раз, когда тот замышлял что-то нехорошее. Посмотрев на плачущую женщину, которая отчаянно переводила взгляд с одного мужчины на другого, он снова повернулся к своему кузену с более спокойным выражением лица. — Всё в порядке, я сам с ней разберусь. Тебе нет необходимости вмешиваться в дело, которое тебя совершенно не касается. — Мне совсем не трудно, Чонгук, я позабочусь о ней. В конце концов, именно я отвечаю за любые проблемы, которые могут возникнуть в нашем доме. — Проблемы? И кто назначил тебя ответственным за это? — ответил Чонгук с явным оттенком раздражения в голосе. — Я назначил, — заявил Вонхо, стоявший рядом с ним. Чон в смятении посмотрел на своего старшего брата: — Ты сделал это без моего согласия? Не забывай, кто именно из нас двоих является главой Дома похоти. — Ты можешь быть главой этого дома, Чонгук, но я всё же твой старший брат и могу давать распоряжения для своей собственной выгоды, если понадобится. — Приказы для твоей же пользы? — Чон приподнял бровь в ответ на это заявление. — Да, у меня есть Зело, который позаботится о моих проблемах, которые мне нужно исправить, не вмешиваясь в них лично. Моя правая рука. Это никак не влияет ни на что, что имеет отношение к вам или остальной членам нашего дома, так что тебе не нужно беспокоиться об этом. Мужчина молча смотрел на своего брата, который мягко кивнул в сторону Зело, разрешая ему увести женщину в другую комнату. — Пойдём, красавица, не волнуйся, я позабочусь о тебе, — прошептал мальчишка ей на ухо, и через мгновение она последовала за ним. Как только эти двое вышли из комнаты, Чонгук спросил: — Как именно Зело собирается позаботиться о ней? — Это не твоё дело, — ответил Вонхо, подходя к разбитому телефону, который он бросил пару секунд назад. — Это моё дело, и ты должен знать это лучше, чем кто-либо другой. Мне нужно убедиться в том, что всё сделано правильно, без различных конфликтов с клиентами, — крикнул Чонгук в ответ. — Зная Зело, это очень тяжело сделать. Я беспокоюсь и о твоих необдуманных поступках, которые порядком мне надоели. — Не беспокойся обо мне. Я знаю, как держать себя в руках, мой дорогой братец. Независимо от того, насколько он был расстроен ситуацией, Чонгук знал, что всё, что тот говорил, было правдой. Он знал, что его старший брат был тем, к кому он не должен относиться легкомысленно. Если бы нашёлся кто-то, кто мог бы справиться со всем домашним хозяйством, то это был Вонхо. Истинный глава Дома похоти. Вонхо был тем, кого все считали некомпетентным, чтобы соответствовать роли главы Дома похоти. Его недооценивали все, даже собственные родители. Чонгук знал, что единственная причина, по которой эта должность досталась ему, — это лень Вонхо брать на себя ответственность. Чон знал, что Вонхо был создан для роли лидера, поэтому всегда просил его совета и помощи. Именно по этой причине он любил и уважал решения Вонхо. Однако Вонхо никогда не прятался за его спиной, чтобы скрыть какие-либо свои решения, наоборот он всегда уважал тот факт, что каждый должен был получить одобрение Чонгука на любые изменения или приказы, которые должны были быть сделаны. До сих пор… — Хён, я знаю, что ты можешь постоять за себя, но я не хочу, чтобы между нами были какие-то секреты. Что бы ни происходило, ты можешь мне довериться и рассказать. — У меня есть свои секреты, так же как и у тебя, Чонгук, но сейчас у меня нет ни малейшего желания говорить об этом. — Что? О чём ты говоришь? — глаза мужчины широко раскрылись от удивления. — Тебе стоит побеспокоиться о себе, — продолжил Вонхо, крепко сжимая телефон в руке. — Я знаю о твоём маленьком питомце в подземелье. Ты должен быть более осторожен, чтобы эта жаба ничего не узнала о нём. Ты же знаешь, что всё плохо кончится, если это произойдёт. При этих словах у Чонгука перехватило дыхание. Он тяжело сглотнул, будучи так застигнут врасплох. Пытаясь взять себя в руки, он откашлялся: — Я не знаю, о чём ты говоришь. Вонхо на этот ответ лишь засмеялся: — Ладно. Только в этот раз, Вонхо позволил ему уйти от ответа. Бросив телефон на кровать, он медленно поднял свою рубашку с пола. — Так что же привело тебя сюда? — небрежно спросил Вонхо, переводя тему, как будто не он только что выпытывал у Чонгука его собственные секреты. Он считал, что у каждого должны быть свои скелеты в шкафу, но вот только не все будут их показывать. — Ведь ты даже не удосужился предупредить меня о своём визите. Это была одна из тех вещей, которые Вонхо всегда делал, находясь с кем-то наедине. Это стало одним из методов, которым Чонгук научился у него с течением времени благодаря простому соблюдению правил. Но если это означало уход от темы секретов и лжи, то так тому и быть. — Мне нужно, чтобы ты пошёл в Дом обжорства и поговорил с Джексоном. — Одного обжоры тебе мало? — Вон хихикнул, глядя на изменяющееся выражение лица Чонгука при этом замечании. — Я шучу, — засмеялся Вонхо, понимая, как легко было вывести из себя его младшего брата. — А зачем мне говорить с Джексоном? — Мне нужно, чтобы ты убедил его присоединиться к нам. — Ты имеешь в виду заключить с нами сделку? Я уже говорил с ним об этом, и он каждый раз отвергал эту идею. Он уже заключил сделку с жабами, так что сделка с нами ни черта не будет значить. — Если только мы не дадим им то, что они не могут получить от этих жаб, — лукаво улыбнулся Чонгук, притаив козырь в рукаве. — А что у нас есть такого, чего нет у жаб? — Очень необычная змея, — Вонхо, лежавший на кровати, скрестив руки за головой, поднялся, услышав ответ. — Особая змея? Что ты имеешь в виду? Мы заключили сделку с Домом зависти? — Да, Марк заключил со мной сделку. Мы будем жить с ними в течение следующих двух недель, но это не самая лучшая часть. Видимо, в семье появилась новая змея. Очень хорошенькая. — Новая змея? — повторил про себя Вонхо. Слова, произнесённые его братом, не могли не пробудить воспоминания о очень похожей ситуации, которая произошла несколько лет назад. Он вспоминал о другой змее, которую подпустил к себе слишком, забывая о том, что та может запросто укусить. — Ты представляешь себе Хёнвона, не так ли? — добавил Чонгук с ехидной улыбкой на губах. Усмехнувшись, Вонхо встал и подошёл к окну, раздвинув занавески и позволив свету окутать комнату. Посмотря в сторону, он произнёс: — Какого чёрта мне думать об этой грёбаной змее?! — Для того, кто не несёт в себе силу зависти, меня удивляет, как глубоко его клыки впились в тебя, хён. — Что?! — Ревность и гнев всегда поглощают тебя, когда речь заходит о нём, — усмехнулся он. — Ты совершенно перестаёшь себя контролировать. — С чего бы мне ревновать?! С чего бы мне злиться?! Он просто обычный смертный и ничего более. — Ты совершенно прав. Но в тот раз ведь я должен был на него наброситься, а не ты, верно? — затем Вонхо посмотрел на него и отвернулся, чтобы увидеть восход солнца. — Неважно, — тихо ответил он. И такое поведение брата Чонгук всегда находил довольно забавным. Он понимал, что стремление Вонхо к удовлетворению среди людей проистекало из неприятия этого конкретного человека. Этой некой змеи. Хёнвона. Для Вонхо, казалось, что Чонгук не замечал его истинных чувств, но однако его брат прекрасно догадывался обо всём. Он знал, что гордость Вонхо не выдержит, если кто-то, поражённый его силой искушения, всё же сможет отвергнуть его ухаживания. Поэтому демон внутри его старшего брата жаждал уничтожить других, пока он не мог находиться рядом с человеком, которого хотел. Чонгук никогда не понимал, что именно Вонхо нашёл в этой змее. Он мучил себя несбыточным желанием, общаясь с одним человеком за другим. Когда на самом деле он и все остальные знали, что он сможет легко удовлетворить все свои желания только от прикосновения другого проклятого существа, похожего на них. — Итак, эта новая змея, — начал Вонхо. — Почему она такая особенная? Зачем нам отдавать его Джексону? — Потому что он сын Джису, — улыбнулся Чонгук. Это заявление полностью завладело вниманием Вонхо, от чего он осторожно глянул на брата: — Сын Джису? У неё есть сын? Ты уверен? — Марк подтвердил это на нашей маленькой встрече. Она прятала его всё это время, и никто не знал о существовании этого ребёнка ещё несколько дней назад, даже отец, по-видимому, не знает. — И какое отношение ко всему этому имеет Джексон? — А ты не думаешь, что Джексон захочет узнать побольше о своём сыне? — ухмыльнулся Чонгук, подводя брата к самому главному. Глаза Вонхо расширились от шока. — Джексон... откуда ты знаешь? — Подумай хорошенько, Джексон — единственный человек, которого Джису видела изо дня в день, не разговаривая с другими членами семей. Неужели ты всерьёз думаешь, что Джису когда-нибудь смогла бы отдать себя кому-то, кроме него? Вонхо начал понимающе кивать: — Это все меняет. Отныне Джексон дважды подумает, прежде чем снова отвергнуть нас. Чонгук на это лишь отвёл взгляд в сторону: — Это верно. Скорпион держит змею в своих руках. Одно неверное движение… — ...и змея мертва, — закончил Вонхо с улыбкой.