Дом греха

† † †

Длинный деревянный стол перед ним тянулся вглубь столовой, разделяя комнату на несколько зон. Сидя в конце стола, парень оглядел всю комнату целиком и с неохотой посмотрел на лежащие перед ним бумаги и раскрытые книги. Цифры и символы, написанные повсюду, подробно описывали прибыль и убытки от бесчисленных деловых сделок, совершённых в этом месяце. Цифры и бизнес должны были быть у него на уме в данный момент, но единственное, что вертелось у него в голове — одна единственная змея, его розовые пухлые губы и невинные глаза. С бокалом вина в руке он вздохнул, не отрывая взгляда от бордовой жидкости, за пару минут ставшей совершенно безвкусной. «Чистый холст для ауры... кто же он такой?» — подумал Юнги. Чимин из Дома зависти, но почему он ничего о нём не слышал? Юнги знал представителей во всех семи домах. Он запомнил каждое имя, каждое лицо всех членов семей. Это была его обязанность как хранителя записей и главы Дома жадности. Чимин вообще не должен был существовать, его просто не было в их записях. Так откуда же он появился? Может быть, его усыновили, как Хёнвона? Может быть, Дом зависти, отчаявшись найти своих членов, втайне усыновляет ещё больше детей? Да, они были в отчаянии, но не настолько, чтобы заманить больше людей в их образ жизни. И почему он был таким чистым? Он помнил, когда Хёнвон впервые появился в доме, и у него тоже была такая же чистая аура. Но в отличие от этого мальчика, у Хёнвона уже был намёк на грех внутри него. Он легко ужился в их мире. Так что, вероятно, это был лишь вопрос времени, когда то же самое произойдёт и с Чимином. Внезапно сзади раздался стук в дверь, и, медленно повернув голову направо, Юнги увидел своего младшего кузена Чангюна. — Что это? — Мин позвал его к себе, забирая бумаги из бледных рук парня. — Это от Марка. Он зашёл пару минут назад, чтобы отдать копию контракта, который он только что заключил с Домом похоти. Он подтвердил, что заключил сделку с Чонгуком и присоединился к двум домам под руководством Скорпионов. Юнги на это лишь усмехнулся: — Значит, змея всё-таки решила позвать на помощь, но сделка с Чонгуком? Не думал, что он сделает такой выбор. — Неужели ты думаешь, что он захочет заключить сделку с Джином или с тобой, хён? — Чангюн ухмыльнулся своим же словам, глядя на рассмеявшегося Юнги. — Ну, честно говоря, я надеялся, что он выберет меня, ну или же Джина, но никак не Чонгука. По крайней мере, это довольно глупое решение. — Это ещё почему? Чонгук, похоже, преуспевает в качестве нового лидера своего дома. Он довольно долго соперничал с тобой и Джином. Когда младший забрал документы, то не упустил из виду, как рука Юнги крепче сжала бокал вина при этом замечании. — Ты забываешь, что это не только его рук дело. За это он должен благодарить своего брата Вонхо. Вонхо приобрёл много ценных союзников, не заставив Чонгука и пальцем пошевелить. Он также тот, кто отнял невинность у Хёнвона, так что Марк дважды подумает, прежде чем поместить его в тот же дом, что и этот Скорпион. Зубы Юнги заскрипели от гнева, когда он закончил свою речь. — Ах да, Хёнвон — это тот симпатичный мальчик, за которым какое-то время охотился Вонхо, не так ли? — Чангюн приподнял проколотую бровь при этой мысли, озвучивая её вслух. Он знал, как сильно Юнги раздражала тема Скорпионов. Это было одновременно забавно и печально для такой жабы, как он. История между Чонгуком и Юнги не самая лучшая. По крайней мере, для него… — Да, и судя по тому, что я только недавно обнаружил, у них теперь появилось в доме новое красивое лицо. — О ком ты говоришь? — Чангюн положил руки на стол, замечая, как Юнги смотрел на его удивлённое лицо. — Чимин. Я столкнулся с ним, Хёнвоном и младшим братом волка, Намджуном, когда вчера вышел на прогулку. — И под прогулкой ты имеешь в виду то время, когда ты совершал какое-нибудь злодеяние, верно? — парень весело рассмеялся. Юнги виновато улыбнулся. Когда ему становилось скучно, он всегда гулял и играл с людьми в городе, а точнее с их греховными искушениями жадности. Это не было редкостью для любого члена их семьи или других. Наоборот, это считалось ребячеством, но какое удовольствие обладать проклятием, если не использовать его для своего собственного развлечения время от времени. — Чимин? Никогда о нём не слышал. Ты уверен, что он является змеёй? — спросил его кузен. — То, как Хёнвон и Намджун защищали его... я уверен. Что привлекло мой интерес к этому парню, так это то, что я не мог ничего от него почувствовать. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, что он был чист, — решительно заявил Юнги. — Чист? — Чангюн засмеялся, стараясь заглушить истеричный смех тыльной стороной ладони. Смешная шутка. — Нет такой вещи, как чистая душа, хён. Особенно в нашем мире. — Возможно и так, но когда я отдал ему часть своей греховной ауры, от него начала исходить хоть какая-то форма греха, — Юнги сделал ещё один глоток из своего бокала. — Но только ненадолго. Через секунду он снова стал чистым, как только я убрал эффект ауры. Чангюн подошёл к другой стороне стола и сел, положив перед собой бумаги, которые до этого забрал у своего двоюродного брата. По выражению лица младшего Юнги понял, что он тоже испытывал неимоверное удивление и обдумывал услышанное. — Мне нужно, чтобы ты нашёл больше информации о малыше Чимине, особенно сейчас, — крикнул Юнги, нарушив молчание Чангюна. — Почему? К чему такая спешка? — Марк заключил сделку с Чонгуком, и зная его, он тоже заинтересуется им. Чон всегда был из тех типов людей, которые влюбляются в самых особенных персонажей в каждом доме. Они любят диковинку, поэтому не упустят возможности присвоить это себе. Младший понимающе кивнул: — Тэхён. — Да, Тэхён. Я бы сказал, что это у них семейное. В какой-то момент Вонхо добрался и до Хёнвона. Я не позволю этому дому забрать у меня этого ребёнка. Чангюн уставился на Юнги, замечая во взгляде того пляшущий огонёк гнева. За столько лет Юнги хотел обладать таким количеством людей, что уже просто сбился со счёту. Это был Тэхён, Хёнвон, Хосок, а сейчас и Чимин. Независимо от того, как сильно Юнги ненавидел Чонгука, ему было интересно видеть, насколько они похожи, даже не отрицая этого. Они имели похожие вкусы, похожие желания, хотя Мин никогда бы в этом не признался, но Чангюн знал о его чувствах к Тэхёну. Наверное, это был первый раз, когда он видел, чтобы Юнги проявлял к кому-то хоть какой-то интерес. Меньше всего он ожидал, что его старший кузен влюбится в члена Дома лени, но это случилось. Однако Чангюн понял, что это был его первый интерес к кому-то, поэтому Юнги просто не знал, что делать с внезапно образовавшимися чувствами. Он никогда не просил помощи или совета у кого-либо в этой ситуации, вскоре упустив свой единственный шанс. Это было сразу после того, как Юнги увидел Чонгука и Тэхёна вместе. И когда он решил помочь Дому лени в трудную минуту, Шону уже заключил сделку с домочадцами Чонгука. Потом был ещё Хёнвон, кто-то новый и чистый душой. Он очаровал абсолютно всех. Каждый хотел с ним познакомиться и стать частью его "гибели". Его деморализация, его "грехопадение", как некоторые называли это. И Юнги был одним из них. Однако, после появления Хёнвона он начал часто задаваться вопросом, будет ли этот мальчишка тем, кто исцелит его разбитое сердце, которое Тэхён и Чонгук разорвали на куски. А потом появился Вонхо. Обнаружив, что Вонхо и Хёнвон слишком тесно общались, Чонгук небрежно сказал ему, что это он обнимался бы с Хёнвоном, если бы не проиграл пари против своего старшего брата. Чон хотел этого мальчишку для себя, но Вонхо опередил его. Именно тогда Юнги понял, как сильно он ненавидел Чона и Дом похоти. Он ненавидел то, как легко он забирал у него вещи, в конечном итоге став тем, кем хотел. Жадность. Всегда хочется намного большего даже тогда, когда другие могут подумать, что у тебя уже есть всё, что можно пожелать. Юнги был именно таким человеком, он хотел получить всё. Хотел материальных вещей, хотел быть номером один, хотел быть любимым. И теперь он был уверен, что скорпион скоро заберёт и Хосока — единственного человека, которого Юнги считал хорошим другом вне Дома жадности. Хосок, как и Юнги, был тихим и замкнутым. Но в отличие от него, Хосок был безумен. Он был одержим своим собственным грехом. Так сильно, что теперь считался опасным не только для людей, но и для его собственного вида. Все держались от него подальше, даже его старший брат Джексон. Вечно один в своей сумасшедшей голове. Однако Чангюн солгал бы, если бы сказал, что Хосок никогда не заставлял его нервничать, когда он приезжал навестить Юнги, который был одним из немногих, кто разговаривал с ним. Он единственный относился к нему, как к нормальному человеку. Некоторое время назад он сказал Чангюну о том, что отказывается от попыток сблизиться с кем-либо, но, похоже, с Хосоком он сделал исключение. Может быть, дело было в том, что никто не разговаривал и не приближался к Хосоку. Как и у Юнги, у него не было друзей. Он не знал, были ли между ними какие-то романтические чувства, но предполагал, что их не было, поскольку Хосок никогда не проявлял интереса ни к чему, кроме своих собственных ненасытных желаний. Люди в каждом доме знали об их взаимодействии и считали Юнги почти таким же сумасшедшим, как Хосока. Слухи о том, что Юнги сблизился с сумасшедшим человеком, распространились и вскоре достигли Дома похоти. Именно тогда Чонгук снова появился на его пути. Он начал интересоваться Домом обжорства, хотя никогда раньше этого не показывал. Юнги уже заключил сделку с Джексоном, но зная его, Чангюн был уверен, что его кузен беспокоился скорее о том, что Чонгук планировал отобрать у него дом, чтобы забрать Хосока. Теперь же казалось, что Юнги превратил Чимина в свой главный приз, золотую медаль, за которую эти двое вскоре сойдутся в нешуточной войне. Теперь настала очередь Юнги отнять у лидера Дома похоти всё самое ценное. — Хён, ты уверен насчёт этого? — неуверенно спросил Чангюн. — Не сомневаюсь. Найди всё, что сможешь об этом мальчике. Намджун был там, так что это скорее всего означает, что Джин уже знает о ребёнке. Начни с них, — Юнги опустил взгляд на свой почти пустой бокал вина. — Будет сделано. А что мы будем делать с тем, если вдруг Чонгук начнёт сближаться с мальчиком? — Не волнуйся за него, — начал Юнги, понижая голос почти до шёпота. — Я попрошу Юнгука проследить за их взаимодействием. Думаю, он сам не допустит этого. — Юнгук? Ты собираешься использовать его сейчас? Я думал, что ты сохранишь свою благосклонность к нему, пока не случится что-то серьёзное? Это действительно необходимо? — Да, — ответил Юнги, подходя к стойке и беря новую бутылку вина. — Хоть у него и остался передо мной должок, но в данный момент он единственная пешка, которую я могу использовать в своих целях. Со вздохом Чангюн кивнул: — Хорошо. — Пришло время Чон Чонгуку самому попробовать немного яда, как ты считаешь? — Юнги ухмыльнулся, обнажая ряд белоснежных зубов. Как бы сильно Чангюн не хотел видеть, как Юнги начинает войну против другого дома, но он не мог не признать, что идея увидеть, как Чонгук захлебнётся в собственном яде, очень радовала его. Всемогущий Чон Чонгук, глава Дома похоти, проиграл и потерпел неудачу. Это было зрелище, которое он обязательно должен был застать. Чангюн довольно улыбнулся этим мыслям: — Ты прав, хён. Скорпионы — не единственные, у кого есть яд. Пора бы ему это вспомнить. Юнги залпом выпил вино и засмеялся. — Чимин будет моим. Я хочу его, и на этот раз он будет принадлежать мне. — Жадность — такая страшная вещь, — улыбнулся ему Чангюн. — Ты прав, и Чонгук скоро почувствует всю мощь моего греха на собственной шкуре, — широко улыбаясь, Юнги разбил пустой бокал о стену, поворачиваясь к парню с явным отблеском безумия в карих глазах. — Это война Чонгук, это грёбаная война!