***
Юберион проснулся сегодня с чувством эйфории, потому что сегодня настал тот день, который все ждали - день выхода на связь со Спящим, с божественным созданием, которое в видениях говорило ему, что в силах разрушить барьер. Оно показало ему это, когда он ещё был с кудрявыми золотистыми волосами, когда он и подумать не мог, что станет предводителем целого лагеря и что станет обладать древними, казалось бы, давно утерянными знаниями, всегда сохраняя спокойствие духа. Юберион, принял горячую ванну с маслами юго-восточных островов: арганы и виноградных косточек; почистил зубы ниткой, сполоснув рот мятным раствором, а после стал завтракать с Наринэ рисовой кашей, кусочками ветчины и сыра, запивая все это дело чаем из белоголовника. Вся трапеза сопровождалась болтовней, касающейся исключительно Спящего. Сегодня Юберион не обсуждал со своей Наринэ ни поэмы юного барда Арно Бонье, ни картины зрелого художника Альфредо Гарсии, он не болтал с ней о погоде, и даже не шутил. Так что Наринэ очень скоро нашла предлог покинуть его в виде простуженной спины. Юберион вздохнул и стал есть один. Тем временем в лагере уже шли активные приготовления к ритуалу. Все бесстрашные выступили единым фронтом на болотожоров, чтобы сократить их популяцию и так напугать выживших, что не один из них не подполз бы к лагерю на расстояние выстрела из лука, так как дозорных в этот вечер не будет: все будут созерцать Спящего. Другие тоже были заняты делом: послушники, а именно большая их часть, подметали площадь у храма, другая часть заготавливала мазь красного цвета, третья часть - благовония на основе ингредиентов самокруток. Кор Галом еще вчера приготовил эликсиры из железы матки ползунов, предварительно протестировав одно из них на себе. Конечно же, если бы он соблюл равные пропорции, то на весь лагерь желез не хватило бы. Поэтому Кор Галом в зелье для бесстрашных и послушников пускал очень маленькую их часть — исключение было сделано лишь для Кор Ангара, потому что он был командиром бесстрашных, чья должность ставилась наравне с гуру, а для гуру предоставлялась весомая доля железы. Самая большая ее часть доставалась Юбериону. Стоит сказать, что Кор Галом при изготовлении тестируемого использовал такую же большую часть, что и Юберион. И, так как все сработало, он вышел на связь со Спящим раньше других. Юберион просил его не рассказывать увиденное и услышанное. Тот согласился при условии, что Юберион разрешит ему медитировать, используя юнитор. И только под сумерки Кор Галом спустился с небес в мир реальный. К этому времени в лагере уже был Олаф в доспехах стражника. Гомез решил принять его в дружину, узнав о содеянном в Старой шахте. Помимо новых доспехов Олаф получил от Гомеза рудный палаш, место в замке и возможность брать из кладовой пять килограммов руды и право посещать бордель. Одноручному палашу Олаф предпочел свой двуручный клеймор. По прибытию в лагерь сектантов Олаф и Лестер коротали время, сидя на коврике и мягких подушках, куря кальян. Олаф пересказывал Лестеру свои похождения, а тот внимательно слушал. Затем они стали говорить о грядущем. — Ну… ты рад, что сегодня мы приблизимся к уничтожению барьера? - спросил Лестер. — Да, по правде говоря, мне есть в этом выгода, хоть я и выполнял приказ Гомеза. - нисколько не колеблясь ответил Олаф. — Так значит ты хочешь выбраться отсюда? - сделал вывод Лестер. — А ты хочешь? — перевел стрелку Олаф. — А кто не хочет? И все-таки я рад, что ты здесь, друг. — Лестер похлопал Олафа по плечу. — Да, я тоже, но что там с ритуалом? Скоро уже? Говорили, что начнут с темнотой. Лестер посмотрел в сторону площади, она была уже наполовину заполненной. И к ней стягивался народ. — Думаю, скоро уже начнется. Пошли пока место займем. Лестер присел на колени и взялся за руки с соседями. Олаф стоял в стороне и наблюдал. И хоть большая часть послушников старались не терять терпения, по ним было видно, что они жаждали начала ритуала. По приходу на площадь каждый из них выпил свою порцию эликсира. И, к счастью, его хватило. Из храма вышли друг за другом Юберион, Кор Ангар и Кор Галом. Вслед за ними вышли остальные гуру лагеря. Юберион, Кор Ангар и Кор Галом поднялись на каменный алтарь, в центре, которого на самодельной деревянной стойке стоял юнитор. Гуру остановись вблизи алтаря и встали вокруг него. Юберион начал свою речь, которую он готовил весь день: "Братья мои, четыре года назад я открыл ворота в этот древний храм, и мне открылись знания о некогда жившим здесь народе и, самое главное, в кратких видениях ко мне явился он - Спящий. Он даровал мне свою магию и показал, что именно он, и только он может освободить меня. А теперь уже нас. Но этих видений должен признать за четыре года было крайне мало и они были отрывистыми, так что мы пока не знаем, что именно нужно сделать для уничтожения барьера. Однако сегодня все изменится. Здесь и сейчас мы вступим со Спящим в долгую связь, в ходе которой мы узнаем, что именно от нас требуется для освобождения из этого ужасного места. Объявляю о начале ритуала". Все послушники взялись за руки. Олаф облакатился о полуразрушенную стенку плечом. Юберион коснулся юнитора левой рукой, закрыв глаза, и через следующую секунду его не было на площади, во всяком случае, духовно он был в другом мире.***
Он открыл глаза и из-за того, что когда касался юнитора опустил голову вниз, увидел кости, одни лишь кости и не человеческие, и даже не орчьи — это были кости неизвестной расы. Когда Юберион поднял голову, то увидел огромное насекомоподобное создание, которое было туго связано тремя цепями: одну из них окружала аура светло-красного огня, другую же тьма и молнии, а последнюю - вода. Юберион услышал звонкий мертвый неприятный голос у себя в голове: "Город орков, храм, еще один храм, там портал". — Кто ты? — обратился Юберион к голосу. — Я тот, кто дал тебе все, кто сделал тебя таким, какой ты сейчас есть, и имя мне Спящий. — Но почему мне тогда страшно? — Потому что ты столкнулся с тем, с чем никогда не сталкивался. Делай то, что я говорю, человек, создание Инноса. — Подожди, — Юберион сглотнул -, а что это за кости? Почему ты связан тремя цепями? Спящий ничего некоторое время не отвечал. — А разве это важно? — наконец ответил он довольно напряженно. — Ну… да, раз я буду слушаться тебя. Спящий опять ничего не отвечал некоторое время. — Эти кости есть остатки от созданной мною расы, которая вскоре предала меня. Я наказал её за это. Наказанием, как ты мог понять, была смерть. — В видениях ты показывал мне, как она умирает от трех объединившихся богов: Инноса, Аданоса и Белиара. Опять последовала короткая пауза несулившая Юбериону ничего хорошего. — Да, я говорил про трех богов, но они напали на меня, настроив моих поданных против меня. Поэтому я истребил их. Юберион сделал шаг назад и сказал: "Знаешь что, мне все это не нравится". — Мне тоже, ты задаешь слишком много вопросов. Другой человек не был таким любознательным. — Ты про Кор Галома? — А разве это важно? Важно лишь то, чтобы ты не выбрался отсюда живым. Сердце у Юбериона заколотилось очень быстро, руки и ноги задрожали. Голова у Юбериона заболела, ему было невыносимо страшно, и он не мог понять из-за чего. — Я же говорю, живым не уйдешь…***
Тем временем в лагере все столпились возле упавшего Юбериона: он упал сразу после того как коснулся юнитора. — Что со старшим гуру?! — послышался вопрос от одного из послушников снизу. Кор Ангар и Кор Галом молчали. Молчали уже минуты три. Никому из них не было известно, что с ним. Затем они увидели как Юберион стал потеть и трястись. — Что с ним? — Кор Ангар спросил Кор Галома. — Не знаю. — Галом стал мерить пульс и сердцебиение Юбериона, — У него сердце бьется слишком быстро, пульс тоже бешеный. Со мной такого не было. — А что с тобой было? Галом проигнорировал вопрос Ангара. — Я пойду за орочьим снадобьем, оно должно помочь. Олаф пробирался сквозь толпу, когда вышел вперед, то увидел, что у тела Юбериона уже сидела Наринэ, закрыв лицо руками и плача. Кор Ангар сидел рядом с ней и старался ее успокоить. Через пять минут объявился Кор Галом с мензуркой и трубкой с иглой. Он открыл мензурку, натянул открытый конец трубки на горлышко бутылки, а иглу воткнул Юбериону в вену левой руки в районе локтя. Все вокруг стояли и ждали какого-то чуда. Кор Галом, приложив руку к груди Юбериона, следил за его сердцебиением и хмурился. Наконец, Юберион очнулся, тяжело вздохнув и сказав, склонившимся Кор Ангару, Кор Галому и Наринэ всего несколько слов: "Спящий не тот, за кого себя выдает". После он перестал дышать, его голова упала на колени Наринэ, та зарыдала. Кор Ангар и Кор Галом, молча, глядели друг на друга. Кто-то из них должен был сказать, что-нибудь толпе и остальным гуру. Наконец, Кор Ангар решился взять ответственность на себя. — Просьба, пока всем разойтись. Гуру через час прийти в храм на собрание. Затем он, передавая сочувствие Наринэ, взял на руки тело Юбериона и пошел в храм. Кор Галом пошел вслед за ним.***
Олаф сидел в хижине Лестера, и обсуждал с ним произошедшее. — Что же могло пойти не так? — начал диалог Лестер, точа прутик ножом. — Думаешь, я знаю? Я всего лишь гость. — сухо ответил Олаф. — Это и ежу ясно. Но попытайся подумать. Кор Галом выпил такой же эликсир, но он не умер. — Может, чего специально подмешал? — Зачем? Чтобы всю жизнь править лагерем на болоте? Нет, здесь что-то другое. — И что же? — Не знаю, может, организм Юбериона был не готов к такой нагрузке. — Он выглядел здоровым, даже чересчур. — Тоже верно. Послышался стук двери. — Кто там?! — крикнул Лестер. — Дитмар! Олаф здесь?! — Да, здесь! — громко откликнулся Олаф. Лестер открыл дверь. Перед ним предстал один из бесстрашных, который был с Олафом в Старой шахте. — Кор Ангар желает тебя видеть. Олаф посмотрел на Лестера. — Иди. Кажется, что-то очень важное. Потом мне всё расскажешь.***
Кор Ангар и Кор Галом заперлись в кабинете Юбериона, в углу которого стоял стол, заваленный писаниной, справа от него стояла книжная полка с разной литературой от сборников до заметок мага огня Фридриха «О бытие друидов». На противоположной стене красовалась картина Альфреда Гарсии «Сирота в доме родителей». — Ты слышал, что сказал Юберион, Кор Галом? — бросил Кор Ангар, серьезно смотря на собеседника. — Да, и ты тоже. — Да, но меня удивляет, что тебя это мало тревожит. — О, поверь мне, меня это тревожит, но я не делаю поспешных выводов. — Каких поспешных? Очевидно, что Юберион, выйдя на связь со Спящим, увидел или услышал нечто такое, что повергло его в шок. К этому надо прибавить еще его слова «не тот за кого себя выдает». И в конце концов после выхода на связь с ним он умер. Три аргумента в пользу того, что со Спящим что-то не так. Возможно, это злой демон или, того хуже, забытый всеми бог тьмы наподобие Белиара, а мы ему тут еще поклоняемся. — Ну, во-первых, этот, в кавычках, демон дал тебе силу и мне тоже. А, во-вторых, ты, возможно, понял трактовку слов Юбериона не правильно. Я тоже выходил на связь со Спящим и выжил. И я знаю, что нам надо на территорию орков, в их город, там есть храм; в нем-то и таятся ответы на все вопросы. А Юберион, скорее всего, оказался слишком слабым здоровьем для воссоединения с ним. Кор Ангар чуть не вспылил, но сдержался. — Юберион не был слаб здоровьем, он был здоровее всех нас вместе взятых. И ты вообще в своем уме? Какая территория орков? Какой город орков? Нас там убьют, едва мы ступим на их землю. — И это говорит командир бесстрашных? — Это говорит человек знающий, что весь болотный лагерь — это едва ли сотня послушников, двадцать бесстрашных и семь гуру, не считая нас с Наринэ. И из этих послушников едва ли половина умеет сражаться. — Быть может ты прав, Кор Ангар. И все-таки я рискну. Я возьму с собой всех своих учеников. И вот увидишь, я достигну цели, а потом уже поговорим. — Нет, я не позволю тебе совершать самоубийство. — У тебя нет на то полномочий. — возразил Галом. Ангар нахмурился. — Значит скоро будут. В конце концов кто-то должен будет взять управлением лагерем в свои руки. Все гуру, включая тебя, — Ангар ткнул пальцем в Галома, — слишком сильно заняты своими духовными делами. Кор Галом, ничего не ответив, развернулся и вышел из комнаты. В дверном проеме его уже ждал Олаф. — Заходи, Олаф. — позвал его сухо Кор Ангар. Олаф вошел в кабинет, осматривая его. Кор Ангар присел за стол Юбериона. — Скажи, но только правду, там в шахте ты выполнял приказ баронов или верил в наше дело и желал его успеха? — Верил. — Это хорошо, значит я в тебе не ошибся. В конце концов, иначе бы ты не пошел за мной в пекло. — на последних словах Кор Ангар криво улыбнулся, — Я тоже буду говорить тебе правду Олаф. Ситуация критическая. В лагере наблюдается раскол. И, кажется, у нас наступил духовный кризис. — То есть? — «Спящий не тот, за кого себя выдает» - это последние слова Юбериона. Вот все что я тебе скажу насчет этого. — Когда я искал юнитор… Когда послушник Таллас коснулся его нечто свело его с ума и приказало убить меня. Кор Ангар вытаращил глаза от слов Олафа. — А почему мне об этом ничего неизвестно? — Я сказал это Кор Галому, но он не придал этому особого значения, а с вами я еще не работал. — Конечно не работал, я ведь в Старой шахте был. — усмехнулся Ангар, — А Галом хорош, конечно же, ни кому это не рассказал, я уверен в этом. Ни Юбериону, ни другим гуру, ни мне теперь, когда я с ним тут рассуждал о делах лагеря. — Кор Ангар провел рукой по бинтам в области своего живота, — Но, в общем-то, это многое мне объясняет, Олаф. С Кор Галомом я что-нибудь придумаю, а ты должен отправиться в Новый лагерь к магам воды и передать юнитор им. Я знаю, они нуждаются в нем. Уже стемнело, так что можешь переночевать где-нибудь здесь в храме. — Я заночую у своего друга Лестера. — перебил Олаф Кор Ангара. — Хорошо раз так, и помни Олаф: маги воды наша последняя надежда выбраться отсюда. Этот барьер, он ведь сквозь горы проходит, сквозь почву под ногами, про воду я уже и вовсе молчу. Кор Ангар проводил Олафа до выхода, а затем позвал к себе бесстрашного, стоящего у входа, и дал ему приказ арестовать Кор Галома как предателя. — Но это невозможно, командир. Он уже ушел, взяв с собой двадцать послушников, одного гуру и четырех бесстрашных. Кор Ангар тяжело вздохнул и пошел обратно в храм. Олаф пришел в хижину к Лестеру. Рассказал ему все, что узнал, тот от шока часа два перед сном курил самокрутки, а Олаф сразу вырубился.