***
Сатурас как всегда встал с постели ранним утром. Сходил до озера, вода которого была кристально чистой настолько, что было видно рыб от мелких до крупных. Ходил он туда, чтобы умыться; и хоть он, зачастую, приходил раньше своих братьев, те вскоре тоже приходили к озеру, дабы принять водные процедуры. Сатурас снял с себя всю одежду и нырнул в прохладную освежающую воду. Через минуту всплыл и вышел на берег. После одевания брошенной одежды шел процесс чистки зубов ниткой и полоскания рта настойкой из коры дуба. За это время подоспели Нумикон с заспанным лицом, Риордиан и Кронос. Все три мага сняли свои выцветшие синие мантии, кожаные штаны, белые рубахи, и, в конце концов, трусы. После этого нагишом погрузились в воду. Сатурас ради приличия отвернул свою лысую темную голову, дабы не видеть их передние и задние места. После умывания Сатурас вместе со своими проснувшимися братьями позавтракал рисовой кашей со сливочным маслом и запил это дело чаем из ромашки, росшей прямо за озером. За завтраком Нумикон и Риордиан обсуждали проблему нехватки чистых свитков для ведения учетов. Кронос подсел к Сатурасу, тот немного нахмурился, но все же решил начать диалог. — Да, брат мой? — Люди Лареса опять пытались стянуть немного руды с наших запасов. Ли сегодня будет рубить им головы. — Порой шайке Лареса приходится напоминать для чего нам эта руда нужна. — Сатурас вертел стакан с чаем. — Верно, брат, но на самом деле я обратился к тебе по другому поводу. — И какой же это повод? — Помнишь, три месяца назад я сказал тебе, что мы имеем достаточное количество руды для разрушения барьера, но ты возразил мне, сказав, что этого может оказаться недостаточно и для избежания провала необходимо еще больше руды? С момента тех слов прошло очень много времени. К тому же за этот месяц мы добыли больше руды чем обычно. — Я все понимаю, мой брат. Однако для того, чтобы направить всю энергию руды на барьер, нам нужны юниторы, а один из них сейчас активно используется сектантами. — Мы можем попросить его у них, когда нужда в нем исчезнет. — промолвил Кронос и допил свой чай. — Тоже верно. — А пока, прошу тебя, скажи Ли, чтобы его люди собрали для нас остальные юниторы. Для избежания таких ситуаций как с сектантами. — Хорошо, брат мой. Ну, а ты в свою очередь постарайся не терять терпения. — Да, брат мой.***
Олаф сидел на берегу у быстро бегущей реки. Новая броня защищала тело намного лучше старой, но и весила в разы больше, так что сил приходилось тратить на передвижение немало. Путь за утро он проделал долгий: от Болотного лагеря в Старый, а из него в Новый, по пути в который Олаф решил передохнуть. Он рассматривал свой рудный клеймор, который от бездействия не имел синего свечения. Рассматривал и думал, что он будет делать на свободе, ведь по его мнению скоро он вот-вот выберется из этого места. Надо только доставить юнитор магам воды, а там уже все — игре конец! И все равно на то, что там стряслось в Болотном лагере, кто этот Спящий, и почему он приказал Талласу убить его. Все, абсолютно все это забудется, когда Олаф выйдет на свободу! По крайне мере, он так думал. Перерыв подошел к концу. Олаф встал, убрал в ножны клеймор и пошел через мост в сторону Нового лагеря. Там его встретила охрана у ворот. — Куда идешь, старый? Тебе что жизнь не мила — здесь появляться? Олаф усмехнулся, достав из сумки юнитор. Подбросил его. — Если не хочешь расстроить магов воды, то лучше пропусти меня. — С какого хуя блять? — Для особо одаренных сейчас поясню: у меня в руке юнитор, без которого хрена с два вы этот барьер подорвете. — Слышь, а ты не слишком много тут выебываешься?! — крикнул второй охранник, да так громко, что стоящие позади ворот головорезы Лареса стали интересоваться происходящим. — Действительно много. Я могу себе это позволить. — Олаф еще раз подкинул юнитор и деловито ухмыльнулся. — А что нам мешает зарезать тебя тут, труп скинуть в реку, а юнитор самим отдать магам? — спросил все тот же второй охранник. — Вот это. — Олаф вынул клеймор и взмахнул им, чтобы он обрел синее сияние. Все сразу умолкли. Олаф усмехнулся, убрал в ножны клеймор и вошел в лагерь. Олаф прошел мимо амбала, который когда-то заставил его таскать воду по всей оросительной системе крестьян. Хотел было наехать на него, заставив того самому таскать воду, но передумал. Все же это было сильно дерзко, учитывая как все головорезы смотрят на него в доспехах младшего дружинника. Олаф прошел наверх, поздоровавшись с наемником Джарвисом, тот ответил тем же.***
Тем же временем Сатурас сидел в своем кабинете за письменным столом, ведя дневник. «День 1985-й. Утро такое же как и всегда: умылся и позавтракал. Разве что только на завтраке ко мне подсел брат Кронос, и у нас опять завязался разговор насчет уничтожения барьера. Мне удалось охладить его пыл. Но все же он не один такой, многие братья в последнее время только и делают, что говорят о разрушении барьера…» Мысль Сатураса прервал вошедший в кабинет Олаф с Кроносом. — У этого человека есть для тебя очень приятный сюрприз, брат мой! Сатурас не знал, что ожидать от стражника Старого лагеря. Он, вежливости ради, встал из-за стола. — Прошу молодого человека представиться и передать то, что он хотел передать. — сухо сказал он. — Меня звать Олаф. Пришел к вам с юнитором из Болотного лагеря. — Олаф достал из сумки юнитор, глаза у Сатураса чуть не вывалились наружу. — Как?! Как ты его достал?! Сектантам ведь он тоже нужен. — Вы, видать, еще не в курсе. Сейчас все объясню. Затея со Спящим провалилась. Юберион в ходе выхода с ним на связь погиб. Многие теперь думают, что Спящий — злой демон, а несогласные ушли в город орков. Я же, в свою очередь, активно помогал сектантам готовиться к ритуалу. Именно поэтому Кор Ангар — новый предводитель Болотного лагеря попросил меня доставить этот юнитор вам, так как вы последняя надежда на разрушение барьера. — Олаф предусмотрительно передал юнитор Сатурасу. — Это очень похвально, что ты нам его доставил. — И теперь все? Вы разрушите барьер? Сатурас иронически улыбнулся. — Не спеши, Олаф. Для этого дела нам еще потребуется четыре таких же юнитора. У Олафа чуть челюсть не отвисла. — Значит самое время, мой брат, начать их сбор. — влез в разговор Кронос. — Не все так просто, Кронос. — И в чем же сложности? — Кого мы за ними пошлем? — Наемников Ли, разумеетс. Они мигом управятся с этим делом. — уверенно ответил Кронос. — Пока они заняты утихомириванием краулеров в шахте. Эти твари два дня назад очень странно активизировались. Олаф провел черточку ногой, сделав невинное лицо и опустив голову вниз. — Так что нам придется еще подождать. — Может, молодой человек хочет нам помочь? — указал пальцем на Олафа Кронос. — Я? Но как? — Добудь юниторы. — Так, Кронос, это уже слишком. — Сатурас стиснул кулаки, — Мы не можем просить его о такой помощи. Для него это самоубийство. — А что еще нам остается делать? — Ждать. — Мы и так уже слишком долго ждем. Я уже не могу так, Сатурас. Сначала мы все проявляли терпение, но теперь, когда есть достаточное количество руды, нужно подрывать этот барьер как можно быстрее. К тому же нам известно, что Гомез ждет от короля баллисты и катапульты на следующей поставке. И всю мощь этих орудий он обратит на уничтожение независимых от короны лагерей. Я, по правде, сомневаюсь, что наш полководец Ли справится с такой мощью. Нам надо как можно скорее выбираться отсюда. Поэтому, я считаю, если молодой человек захочет помочь нам — мы не в праве отказывать ему. — Кронос развернулся к Олафу, — Ну так что, парень, ты согласен? — Согласен. — незамедлительно ответил Олаф. Сатурас был явно недоволен выходкой Кроноса, но делать было нечего. Он достал из шкафа маленькую карту колонии и уже на столе красными чернилами пометил места располождения оставшихся юниторов. — Мы не заставляем тебя делать это, молодой человек. Так что ты в любой момент можешь отказаться от этой миссии. Но, если ты это сделаешь, награда будет большой: помимо свободы ты получишь много полезных вещей от нас, в частности помилование и защиту круга магов воды.***
Горн сидел у костра на биваке. Ровно пять минут назад он вернулся из шахты весь до жути усталый, грязный и вонючий. Его верная секира Брунгильда лежала рядом с ним. Он должен был покинуть шахту еще утром после ночной смены, однако в самой шахте он угодил в переделку и лишь чудом избежал смерти. В итоге он вышел на свежий воздух лишь днем. На вертеле жарилось мясо волка, которое готовил Корд, человек известный в колонии своим мастерством фехтования и тем, что он родом с восточных островов, но по воле судьбы оказался в миртанийской девятой армии, состоящей из наемников. В колонию он попал за дезертирство. Однако почему он бежал неизвестно, а сам Корд об этом не говорил. Олаф подошел к Горну в состоянии эйфории. — Здравствуй, Горн. — И тебе привет, Олаф. — устало ответил Горн. — Я смотрю у тебя усталый вид. — Есть такое, тяжелый день выдался. В шахте ползуны стали вести себя намного агрессивнее. Три дня назад их полчища чуть не перебили всех людей в шахте. Если б наемники не поспели, боюсь, они бы закончили дело. Эти твари, кажется, не собирались и не собираются сбавлять обороты. Мы отчистили основные уровни от них, но они все равно яростно атакуют наши аванпосты. Олаф сел напротив Горна, улыбка немного поблекла на его лице. Он взял веточку с небольшой кучи дров, лежащей недалеко от костра, и стал вертеть ее в руках. — Думаю, это из-за того, что в Старой шахте убили королеву. — начал говорить Олаф, — И, если честно, я в этом участвовал. — Зачем? — сухо бросил Горн. — Сектантам были необходимы слюнные железы королевы краулеров для того, чтобы выйти на связь со Спящим, чтобы, в свою очередь, уничтожить барьер. Вот я им и помог. Горн слушал Олафа с явно недовольным лицом. — И как? Барьера нет? — злобно спросил он. — Как видишь есть. Зато болотники узнали, что их божественное создание на самом деле демон. — А работу то вы нам прибавили. — Не бывает худо без добра. Сектанты… хм, нет. Кор Ангара я сектантом называть не буду. В общем, он мне отдал юнитор. Долгая история, связанная с ритуалом. Но в общем он поможет вам… — Разрушить барьер? — перебил Горн Олафа. — Верно, но одного юнитора… — Недостаточно. — опять Горн перебил его. — Да, и я вызвался добровольцем на поиски других. — Неплохо, хоть ты и прибавил нам работу. — Ну уж извини, не знал что все так обернется. — Да-а, не знал. — Горн достал из своего кашеля портсигар и свернул две самокрутки, — Зато ты знаешь, парень, что идти на поиски других в одиночку - настоящее самоубийство даже для такого хорошо снаряженного воина как ты. Олаф замялся, даже стал немного нервничать. Он как-то ещё не привык спокойно думать о смерти. А туда, куда он собирался пойти, она и будет его ждать. Только она… казалось бы на первый взгляд. Горн предложил Олафу одну из самокруток со словами: "Держи, это светлый Генри, он успокаивает нервы". Олаф затянулся, а после выпустил из бородатого рта столб приятно пахнующего дыма. А ведь он поначалу не понимал, как это Горн постоянно раскашеливается на табак из внешнего мира, когда в колонии есть неплохая альтернатива ему. Теперь он все понял, а точнее почувствовал. Да, болотная трава действительно расширяла сознание, но вкус у неё был такой пресный, как будто тебя заставили есть мох в перемешку с дождевыми червями. Другим делом же был табак Горна. Вкус и запах у него был как у табака из хорошего сушенного табачного листа, заблаговременно измельченного перед продажей. Столб дыма был не зеленоватым, а чисто белым. И во рту после не стоял отвратный привкус дерьма. Олафу сразу полегчало и в телесном и в духовном плане. Столб выпущенного дыма ещё летал над ним и Горном. Последний только сделал его ещё гуще, выпуская из своего тёмного с щетиной рта дым. Олаф решил возобновить диалог. — Знаешь Горн, я буквально горю идеей скорейшего освобождения из этой жопы мира под названием Долина рудников. И причём так сильно горю, что готов умереть глупой смертью лишь бы быть здесь как можно меньше. Горн смирил Олафа спокойным взглядом, втянул в себя табачный дым, а после ровно выпустил его из себя. — Олаф. Ты, видать, ещё не рассмотрел все преимущества своего положения при Гомезе. Статус и женщины. Никто в Старом лагере не может поднимать руку на дружинников Гомеза, а в борделе женщины. Любой бы душу отдал ради тёплой вагины. А тебе она доступна. Безусловно, в ней много кто уже побывал, но тем не менее вагина, согласись. — А толку? Ну трахну я её раз или два, чудом шлюхину болезнь не цепляя. А дальше что? Чувств у нас никаких не будет. Детей она мне не родит. — Олаф затянулся, — А статус этот вонючий при мне только пока я жив здоров. — Олаф бросил окурок в костёр, вставая на ноги, — Надо выбираться отсюда, Горн. Это тупиковое место, долбаный лес, где правят звери. За барьером иная жизнь. Лучшая жизнь. Горн втянул в себя табачный дым. — Быть может, ты и прав. И когда ты пойдешь за этими юниторами? — спросил Горн, выпуская табак из легких. — Да хоть сейчас. — незамедлительно ответил Олаф. Горн выдержал небольшую паузу. — Иди лучше завтра, а пока сходи до своего лагеря, выспись. Дорога вымотала тебя, я уверен в этом. А в тех местах, где тебе предстоит побывать до смерти опасно. — Горн кинул окурок в костер, вставая с колен. — Неужели все так плохо? — поинтересовался Олаф довольно возбужденно. — Все очень плохо, мой любезный… — Горн хотел было назвать Олафа своим другом, но вот только они не были так близки, поэтому он ограничился словом "товарищ", высказав его довольно пресно и натянуто, — Путь только до одного из мест, к примеру до заброшенной крепости в горах, займет у тебя половину дня. И это не учитывая дорогу назад. А в самой крепости тебя будут ожидать, как минимум, гарпии. — А как максимум? — Как максимум? — усмехнулся Горн, — Как максимум не знаю. Потому то иди и отдохни, Олаф. Ради себя самого же. Олаф вздохнул. — Ладно, Горн, я сделаю как ты сказал.