Нельзя

Поставила его на колени, и, казалось, так и не поднявшись с них, побрел к другой. После пары дней запоя в лучших традициях заправского пьянчуги, едва избавившись от тошнотворного запаха, перегара, явился к той, которая так ждала и не находила себе места. Видел, что за время его отсутствия много надумала себе и в принципе в своих мыслях была права. Видел, что приняла решение (отнюдь не в его пользу), которое твердо намеревалась ему озвучить и покончить со всем этим, но в этом она ошибалась, - у него на этот счет были совсем другие планы и был туз в рукаве, который бил все ее доводы и заключения - предложение руки и сердца. Видел, как в сомнениях гнулись ее брови, и морщилась переносица, и как горели блеском невольной искренней радости ее глаза. Желание заполучить его оказалось много сильнее всего остального. Ещё раз встал на колено перед ней уже в присутствии ее многочисленной родни. Те смотрели на происходящее недоуменно с лёгким налетом озабоченности и неодобрения - почему так быстро? К чему так спешить? А зачем откладывать? В самом-то деле, пары недель вполне достаточно на все приготовления. По крайней мере, сама невеста уверена в том, что больше ей и не нужно. Собственную свадьбу воспринял скорей как участник спектакля. Он отлично сыграл свою роль, зрители остались довольны, но почему-то сам плохо ее запомнил.... Самое яркое воспоминание свадьбы, которое врезалось в память - натертая до блеска пепельница и безжалостно раздавленная в ней отцовскими пальцами недокуренная сигарета. Их разговор на веранде с его сообщением о том, что она уехала в длительный гастрольный тур, и с тех пор они не виделись, как он ни искал встречи. Через своего адвоката она передала сообщение о своем твердом намерении развестись с ним. - Развод она не получит! - безапелляционно заключил отец, затушивая сигарету. - Эта дешевая подстилка не разобьёт мою семью. Оставшись один, вынул из пепельницы затушенную сигарету, вновь прикурил ее и жадно затянулся. Мысль о том, что он уже пару лет не притрагивался к сигаретам, нисколько не смутило его. Ещё пару недель безмятежного отдыха и возвращение в Россию. Квартира, подаренная на свадьбу отцом с отличным видом на Москву-реку и грандиозные планы его новоиспечённой жены на её переделку. Кажется, он втягивался в новую жизнь и постепенно сам начинал верить в то, что у них всё получится. Более того - ему нравилось то, что у них получалось. Отец, как никогда довольный его жизненным выбором, любезно предложил, почти настоял на том, чтобы они пожили в его доме в то время, пока в их новой квартире будет идти ремонт. Для этого он поручил подготовить большую комнату для гостей - не дело молодожёнам ютиться в его холостяцкой полу-подростковой старой комнате. Помимо комнаты столь же любезно и настоятельно он предложил ему и пост на фирме. Жизнь входила в берега. Старался стать примерным мужем, только по ночам, заводя её руки за голову и с силой вдавливая стройное тело в матрац, иногда позволял другой ворваться в его мысли.

***

- Что случилось? – спросил, войдя с документами в кабинет отца. Несколько секунд тишины. Он явно не слышал, как открылась дверь и шаги, оторвал немигающий взгляд от «Колыбели Ньютона» на металлической овальной подставке, лишь когда сын подошел ближе. - Что? – хрипотцы в голосе прибавилось. Непонимающий прищуренный взгляд – отгонял мысли и «переключался» в работу. Отец последние два дня был словно сам не свой, бесконечно отправлял голосовые сообщения, понизив голос так, чтобы никто не разобрал слов, много курил и вечером напивался. Проверял, поступил ли ответ на его сообщения, хмурился, бросал телефон, восклицая «даже не прослушала!». Невольно внимательно наблюдая за всем этим, понимал, что отец отчаянно пытался сохранить то, что уже распадалось на куски. - Задумался, - улыбнулся и принял папку с документами. Рука, всё ещё с обручальным кольцом, снова потянулась к телефону. Разблокировал, взглянул на экран и снова отшвырнул от себя. Подивился его настойчивости и не понимаю того, что её сейчас лучше оставить в покое. - Ты куда? – спросил отца, когда тот вскочил и пошёл на выход. - Мне нужно проветриться…

***

Чувство вины стал испытывать намного чаще прежнего. Даже сейчас, сидя возле дверей в реанимацию, винил себя за то, что не остановил отца, позволил уехать, несмотря на его состояние. Винил себя и за то, что старался избегать его, лишний раз не разговаривать из-за чего понятия не имел, что творилось у него на душе. Если бы он все это делал, машина отца не сбила бетонные столбики и не вылетела в кювет. Не приземлилась, перевернувшись несколько раз, на водительскую сторону. Он не кричал бы в беспамятстве, зовя Ирину, которая как, оказалось, занесла всех в чёрный список и не собиралась выходить на связь. Сумел дозвониться лишь с телефона жены, которая сразу же примчалась в больницу. - Алло, - услышал знакомый голос. - Не бросай трубку! – сразу же быстро заговорил, выкладывая все произошедшее за полдня. Сердце отчего-то забилось с бешеной скоростью, иногда запинался, вдыхал воздух и продолжал говорить, прижимая телефон к уху. Она не перебивала, внимательно слушала, а в ответ лишь произнесла «хорошо» и сбросила вызов… Возвращаясь домой, взглянул на её гастрольный график и пришёл к выводу, что появится в Москве лишь под утро, в чём оказался прав. Столкнулся с ней на следующее утро в дверях кабинета врача. Всего пару секунд имел возможность созерцать её – столкнувшись с ним взглядами и ничего не сказав, прошла мимо, надевая очки. Пара секунд, но этого вполне хватило, чтобы столкнуть с безразличным взглядом карих глаз и заметить, что в ней что-то поменялось, что сейчас это совсем не та, которую знал раньше… и та, что представлял себе ночью… Поменялось… И продолжало меняться все дни, что была рядом с мужем. Чувство долга не позволило покинуть его в столь трудное время, но пережитое предательство не позволяло переступать ту черту, которую она вычертила между ними. Отец быстро шёл на поправку, надеялся, что всё после случившегося вернётся на круги своя, пусть не сразу, но постепенно. Пытался несколько раз вывести на серьезный разговор, который Ирина пресекала и давала понять, что его надежды пусты. Но не оставила его и когда выписали, ведь предстояло долгое время реабилитации. Многие обязанности взвалила на себя, искала лучших специалистов, которые могли быстро поставить на ноги, не вмешивалась лишь в вопросы бизнеса и в какой-то момент стала сдавать сама… - Всё в порядке? – спросил, скинув пиджак на стул с высокой спинкой. Этим вопросом и коротким ответом «да», ограничивалось всё их общение. Всё это время держал дистанцию, не смел подходить близко, но не мог перестать реагировать на неё. Запах крепкого кофе и сигарет быстро распространился по кухне. Стояла к нему спиной, что позволило ему рассмотреть её фигуру в белой просторной футболке и джинсах. Задержал взгляд на исхудавших бёдрах… не таких, упругих и округлых, что сжимал и вдавливал в песок в ту ночь… - Ты будешь? Неожиданный вопрос. - Не откажусь… Пока обдумывал с чего вдруг такая забота, она поставила перед ним чашку. Она… совсем близко, так близко, что мог разглядеть её осунувшийся, бледный вид, казалось одно неверное слово, и расплачется в сию же секунду, от чего стало жаль её и он, ухватив за тонкое запястье, потянул на себя. На удивление она подчинилась и опустилась на его колени, сложив ладони вместе и поместив между своими коленями. - Я устала, - тихим голосом произнесла, смотря на свои руки. - Всё наладится, - также тихо…