Нельзя

Внешне казалось, что постепенно все возвращается на круги своя с одной лишь дополнительной составляющей в виде его жены. Внешне. Казалось. Изнутри это все больше и больше напоминало ему абсурдный гротеск, в котором он добровольно вызвался поучаствовать. Вспомнил, как после долгого перерыва вернулась в дом, - приехала с отцом в день его выписки из больницы, несомненно с намерением остаться (понял это по паре больших чемоданов, их вслед за ней внёс в дом водитель), однако, оценив ситуацию, тут же поменяла своё решение. Также быстро оценил ситуацию и он: - Мы сейчас же уедем, чтобы не стеснять вас! Готов был удалиться сам лишь бы в доме осталась она. - Не стоит... Ты сейчас нужен ему. Мы оба ему нужны... Оставив за отцом их некогда общую спальню, она заняла пустующую комнату в самом дальнем конце коридора, нехитрыми приемами превратив её в некое подобие уютного женского будуара. Держался от неё подальше, не приближаясь даже к двери, о происходящих изменениях в интерьере узнавал от жены. От природы обладающая женским любопытством, она порой наведывалась к ней в гости и по вечерам рассказывала об увиденном. Большая низкая кровать без изголовья с пышным розовым покрывалом (в тон к шторам) и тюлевыми ламбрикенами, спускающимися к полу по краям. Две белые прикроватные тумбы, ночники на них. Большой белый шкаф во всю стену с зеркальными раздвижными дверями. Вот тот простой набор, который сделал ее новую комнату уютной.       Забавлялся наблюдая за тем, как менялось отношение жены к ней. Памятуя о своих прошлых редких встречах с ней, об относительно недавном визите в гримёрку, кинулась к ней с распростертыми объятиями и открытой душой, однако врезалась в глухую стену и теперь с обидой потирала ушибленное самолюбие. Она не грубила, просто была холодна, просто отгораживалась от всех невидимой стеной, чем и вызвала неприятие. Вечером, лёжа у него на груди, с недовольством выговаривала ему на её счёт, на что получила от него совет - оставить её в покое, - ей сейчас не до этого. Попыталась понять, однако не оставила своих попыток как-то изменить ситуацию и объединить семью, что в первую очередь вылилось в организованных ею совместных ужинах, где за столом царила тишина, разговор не клеился, и кусок в горло не лез. После этого, лёжа в постели с ним, снова возвращалась к этой теме.        - Мне не нравится! - забавно хмурила лоб. - Что?! - То, как она смотрит на тебя... - И как же?! - Не могу объяснить ... С какой-то излишней строгостью и .... неодобрением, словно недолюбливает тебя... Как она относилась к тебе в детстве?! - продолжала свой допрос. - Любила и баловала... Невольно улыбнулся, вернувшись в памяти в прошлое. Это был один из тех редких случаев, когда она взяла его с собой на гастроли. Весь следующий после концерта день посвятила ему, балуя без меры, позволяя до одури кататься на аттракционах (остановился лишь, когда надоело самому) и объедаться мороженным. Отрывистые, но такие яркие воспоминания. Слепящее солнце, жара, синева моря, такая вкусная холодная газировка, бьющая пузырьками в нос, ощущение абсолютного детского счастья и красивая женщина рядом с ним. Ему нравилось смотреть на точеную фигурку в чёрном купальнике. Уже тогда любовался и гордился ею. По-детски, до конца не отдавая себе в этом отчёта. - Неважно, что она не любит тебя. Я буду любить тебя за всех. Нежные женские губы, прокладывающие аккуратную чуть влажную дорожку по его груди и ниже заставили его на время изгнать из мыслей ладную женскую попку, прикрытую лишь одной тонкой полосочкой.

***

А потом осталось лишь подивиться - все таки пробила эту стену. Как-то вечером с удивлением обнаружил, что вернулись вместе с многочисленными пакетами, о чем-то оживлённо щебеча. С тех пор часто заставал их за разговорами. Сам полностью окунулся в работу. Большими усилиями ему удалось стабилизировать, оставшуюся без хозяина фирму, и теперь он гордился своими результатами. В один из вечеров эта гордость вышла из берегов и вылилась в бутылку виски. Домой вернулся позже обычного, войдя в гостиную снова застал их за разговором, сидящими на диване. Были так увлечены друг другом, что не заметили его появления. - Было больно? Осторожно коснулась пальчиком её губ. Не обнаружил своего присутствия, пытаясь понять о чём они, но спьяну не мог. - Красота требует жертв. Можно потерпеть. Через пару дней припухлость спадет... Неловким движением руки смахнул небольшой подсвечник со столика у стены и тем самым обнаружил своё присутствие. Обе обернулись на звук. В этот же момент у жены зазвонил телефон. Извинившись, вышла из гостиной по ходу привычно поцеловав его в щёку в знак приветствия и, одарив взглядом полным удивления и укора. - По какому случаю праздник? - поинтересовалась, поднявшись с дивана. Чуть пошатываясь, направился к ней. - По такому, что я большой молодец. Пьяно улыбнулся. Приблизившись к ней, наконец, понял о чём они говорили. Её губы... Припухшие, словно истерзанные за ночь жадными, голодными мужскими губами. Понимал, что дело совсем не в этом, а в новомодной процедуре, о которой слышал краем уха, но мысли уже потекли в это русло и их было не остановить. Завелся с такого пустяка, хотя обещал себе и ей больше не нарушать границ. Но сейчас был слишком пьян и не мог сдерживать себя. Поняла, что не сводит глаз с её губ. - Не надо было! У тебя и без того все в порядке. Протянул пальцы, однако на полпути остановился, так и не коснувшись её губ. Посчитала проявлением трусости отступить назад. Не двинулась с места, однако во взгляде был лёд. - Остановись! Не меньше льда и в еë голосе. - Не могу... Этот вид снежной королевы лишь ещё больше раззадорил его. Она была под ним, кусала губы от удовольствия, он это чувствовал, поэтому пусть сейчас не строит из себя... - Как забыть о том, какая ты сладкая?! - склонившись над ней, прошептал на ухо. Мужская рука, невесомо пройдясь вдоль позвоночника, вполне весомо легла на ягодицу. А вторая спустила бретель с плечика. Реакция последовала незамедлительно. Развернувшись, изо всей силы залепила ему отрезвляющую пощечину, от которой в пьяной голове загудело. Именно этот "удачный" момент выбрала его жена, чтобы вернуться в гостиную.