Анархист в твоем доме

— Глубже. Глубже, сука… Пальцы Джека впились в явно давно немытые волосы паренька. Переулок, в котором они стояли, на миг осветило красноватое свечение пронесшейся мимо полицейской машины. Вой сирен, пронзительный, высокий, как девчоночий писк, сначала оглушил, а потом стих. Кого-то убили. Изнасиловали. Сожгли. Полиция в Готэме всегда приезжает поздно. — Глубже, я сказал… Или ты не хочешь получить сотню, гаденыш? Паренек задвигал головой между его ног быстрее, попытался протолкнуть член в глотку, но лишь издал характерный звук, предвещающий рвоту, и поспешил освободить рот, чтобы глотнуть воздуха. — Сэр… Я не могу… Так глубоко… — Я что, все должен делать сам? — Джек рыкнул и тряхнул голову парня, только сейчас заметив, что волосы у него рыжие. — Н-нет… Я… Сейчас, сэр… Он обхватил член губами и принялся за работу. Сотня баксов для него — даже слишком много. Джек знал, что мог бы предложить и десятку, и парень точно так же рухнул бы перед ним на колени в грязную лужу, пачкая рваные джинсы. Вот прямо здесь, среди черных мусорных мешков, свидетельства жизнедеятельности этого сраного города. Среди вонищи от тухнувших остатков еды. Под редкий, почти неслышный крысиный писк. Сотня баксов — спасение для этого паренька. Купит дозу наркоты, скорее всего. В умоляющем, жадном блеске его глаз Джек улавливал ни с чем не сравнимое желание шырнуться. Вот и соси, дружок. Принимай глубоко. И тогда, быть может, сегодня испытаешь сладкий наркотический кайф. Джеку нужен не столько глубокий минет, сколько унижение. Куда больше физического удовольствия доставляла стимуляция головки языком, а вот разве может что-то морально ублажить лучше, чем вот такое зрелище? Парень давился, судорожно хватался за штанину Джека, по его подбородку текла слюна… И все ради одобрения того, у кого в кармане шелестят заветные бумажки. Этот парнишка вылизал бы его грязную обувь. Ползал бы за ним за коленях столько, сколько Джек Уайт пожелает. И осознание этого возбуждало его больше всего. Свободной рукой Джек уперся в холодную стену, а второй крепче сжал волосы коленопреклоненного, не позволяя ему отстраниться. Он кончил парню в рот с тихим гортанным стоном — большей реакции этот минет не заслуживал. Бывало и лучше, бывало и лучше… — Скажи, что тебе было вкусно, дружок. — Вкусно, сэр… Сэр, пожалуйста… — парень не спешил вставать с колен. Смотрел на Джека снизу вверх, заламывая руки и дрожа то ли от ночной прохлады, то ли от нервного напряжения. — Сэр, вы обещали… Джек присмотрелся к парнишке повнимательнее. Нос красный, воспаленный. Парень шмыгнул им и быстро вытер рукавом, размазывая под щеке кровянистую массу. Определенно, наркоман. Причем кокаиновый. Джек застегнул ширинку, затем ремень. Лениво поправил его, специально медля, чтобы помучить парня. — Сэр, ну пожалуйста… — Не скули. Держи, — сунув руку в карман, Уайт вытащил обещанную сотню и бросил опустившемуся наркоману, но тот не поймал, и банкноты с тихим «плюх» упали в лужу. — Ай, как неловко. Но парень не придал этому никакого значения и тут же схватил промокшие деньги, прижимая их к груди так, словно боясь, что сейчас Джек попытается забрать их обратно. Но переживал он напрасно. Уайт спрятал руки в глубокие карманы брюк и двинулся прочь из переулка, отпинывая с дороги то бутылку пива, то шелестящую пачку чипсов. Он остановился недалеко от метро, прислонился спиной к стене, осмотрелся цепким взглядом. Бездомные жгли мусор, чтобы хоть как-то пережить эту ночь — немного тепла, немного света. Хорошо, если под курткой, в уютном внутреннем кармане, ждет своего часа маленькая бутылка самого дешевого пойла. Запах стоял отвратительный, но Джек даже не морщился, наблюдая за этим зрелищем. Немытые тела, клочки волос, торчащие из-под шапок, заплывшие от алкоголя и синяков лица. Таков Готэм. Джек привык. Хоть он и испытал оргазм меньше десяти минут назад, желанная расслабленность так и не пришла. Плохо. Все не то. Слишком мало. Не хватает эмоций. Не получилось выжать максимум отчаяния, жалкой униженности из рыжего паренька. И уже давно не получалось. Так простая схема. Выбрать жертву. Поманить деньгами. Либо запугать. Заставить корчиться у ног. Сделать так, чтобы они сами насладились собственной ничтожностью, признали ее перед ним. Только вот больше зашуганные взгляды, разбитые колени и срывающиеся от мольбы голоса не доставляли такого удовольствия, как раньше. Наскучило. Ломать их так легко… Вот бы повысить уровень сложности… Джек уже собирался двинуться к метро — пора домой, баеньки, — когда мимо пронесся мужчина. Уайт выхватил взглядом его фигуру всего на насколько секунд, но бывалому убийце, с шестнадцати лет зарабатывающему кровопролитием на жизнь, этого хватило, чтобы уловить основное. Болезненно худой. Нос разбит, кровь еще не засохла, совсем свежая. На лице… клоунский грим, что ли? Оранжевая жилетка наталкивает на мысль, что да. Ну беги, щуплик, беги. Быть может, и убежишь…

***

— Женщины смотрят на секс, как на покупку машины. Типа, надолго ли она мне? Не убьет ли она меня? Зрители взрываются смехом, а Джек лишь мрачно усмехается, постукивая стаканом виски по столу. Мда. Угораздило же его сюда попасть. Впрочем, это лучше, чем спектакль, на который он забрел в прошлом месяце. Премьера пьесы какого-то советского (или еще российского, черт их разберет) драматурга. Островский? Вроде, да. А теперь вот — камеди-клуб «Пого». Цена на выпивку средняя, но алкоголь хороший. Для Джека выход «в свет» — не развлечение. Лишь возможность изучать людей, когда они увлечены происходящим вокруг. Уметь молниеносно анализировать мимику, жесты и манеру общаться в профессии Уайта чертовски важно. В театре он наблюдал за пожилыми парочками готэмских снобов. Ах, вот у этой бабульки уже прослеживается деменция, а дедок-то еще не промах, и привел он ее в театр только по одной причине, и причина такова, что ему стало стыдно за наличие молодой любовницы, с которой кувыркался у них дома, пока престарелая женушка лежала в больнице. На спортивном матче отслеживал бухого вусмерть мужика с кепкой в руках, явно не подходящей ему по размеру. Разведен, бывшая супруга увезла отсюда сына, и этот здоровый увалень теперь страдает. Ходит на бейсбол, потому что сынишка очень уж его любил. Ну, а здесь, в «Пого»… Почему бы не назначить объектом вон ту бабенку? Бывшая проститутка. Пошла на панель потому что… Потому что… — … поприветствуйте — Артур Флек, друзья, Артур Флек! Раздались дружные аплодисменты, и Джек, поморщившись, оторвал взгляд от женщины и устремил его на сцену. Скованные движения, на лице улыбка, в глазах одновременно предвкушение и страх. Где-то Уайт уже видел эту зашуганную физиономию… С губ Артура Флека сорвалось тихое «Здрастье», и затем — сдавленный смешок. — Здравствуйте, я рад быть… Снова смех, на этот раз громче. Он что, укурился? Кажется, кто-то из зрителей тоже так подумал, потому что из разных углов зала доносились издевательские насмешки и недоуменный шепот. Нет, нет. Этот хренов стэндапер не затягивался травкой перед выходом на сцену. И зрители тоже могли бы это понять, если бы смотрели на Флека так же внимательно, как Уайт. Комик едва ли не плакал. Джек уловил, как дрожали его руки, когда он открыл тетрадь и нервно перелистнул несколько страниц. А в его смехе не было ни капли веселья, которое дает конопля. Артуру Флеку вовсе не смешно. Джека так заинтересовал этот чудак в забавной, аккуратной жилетке, выглаженных брюках, с чуть влажными от пота волосами и блестящим в свете софитов лбом, что он забыл обо всех остальных в «Пого» и внимательно слушал стэнд-ап. Шутки попадались неплохие, да и подавать он их старался. Руки раскидывал, помогал себе мимикой, менял голос, изображая интонации матери… Нервничать бы ему поменьше, и получилось бы не хуже, чем у предыдущего комика. После очередного панчлайна Джек одобрительно хмыкнул и поднес к губам стакан с виски, но так и не сделал глоток. Сердце, почувствовав, что надвигается нечто интересное, пропустило удар, и Уайт с громким стуком опустил стакан обратно. Да, он видел этого человека раньше. Вот только он был одет совсем по-другому. Одежда окровавленная, грязная, волосы растрепались, на лице — ужас, кровь и клоунский грим. Ох, о клоуне-убийце много говорили в последнее время. Джек и в газете читал, и выпуск новостей видел. Тройное убийство, в одного из парней неизвестный всадил сразу несколько пуль. Впервые наткнувшись на статью об этом, Джек сразу вспомнил, что меньше суток назад видел спасающегося бегством мужчину в гриме. Причем совсем рядом со станцией метро, где нашли труп. Вот как. А парень смышленый, раз сейчас выступает в клубе, вместо того, чтобы сидеть в наручниках на допросе. Джек с трудом дождался, когда время Артура на сцене закончилось, и он, под нестройные, неуверенные аплодисменты удалился. Сидеть здесь до последнего выступления Уайт больше не собирался. Допив виски одним большим глотком, он сорвался из-за стола и быстрым шагом направился к выходу, намереваясь перехватить комика на улице. Джек улыбался так широко, что шрамы растянулись почти до ушей. Приближалось что-то интересное. Он чувствовал это так же четко, как глубокие старики в хосписе чувствуют гнилостное дыхание смерти. Флека все еще потряхивало, и Джек сомневался, что виной тому ветер. Неоновая вывеска клуба освещала его худое, изможденное лицо. Он курил, и Джек заметил, что сигарета в длинных пальцах подрагивает. — Приносишь свет и радость в холодный жестокий мир, стало быть? Флек вздрогнул и резко повернулся к Джеку, бесшумно оказавшемуся совсем рядом. Замешательство сохранялось на лице комика пару мгновений, а затем он, собравшись, напустил на себя пелену безразличия и выдохнул дым в сторону. — Было ужасно, да? — Если бы было ужасно, я бы остался там, — Джек ухмыльнулся и кивнул головой в сторону клуба. — А так я выбежал за тобой, как преданная фанатка. Это сравнение тебе о чем-то говорит? О, мистер Флек, прошу, дайте мне автограф, распишитесь на груди! — Джек повысил голос до фальцета, сложив руки в умоляющем жесте, и тут же рассмеялся и хлопнул мужчину по плечу. За всей напускной веселостью Уайта скрывалось пытливое любопытство. Ему уже давно не было так интересно. Флек, заметно смутившись, расплылся в улыбке, и Джек видел, сколько удовольствия ему принесли эти слова. — Знаете… Это мое первое выступление… — Правда? Ну, думаю, не последнее? — подмигнув, Джек осторожно вынул из губ Флека сигарету, затянулся и поморщился. — Ах, что за дрянь ты куришь… Не позволишь угостить тебя чем-то получше, а? В качестве платы за хорошее настроение, которое ты мне сегодня подарил. — Я… Да, да. Давайте пройдемся? Когда Артур бросился в «Пого», поняв, что оставил там куртку, Джек с трудом удержался от победного «Есть!». Клоун-убийца. Явно психически нездоровый, если судить по его смеху. Дерганный, неуверенный в себе. Разве была на практике Джека игрушка лучше? Теперь беги так быстро, как можешь. Уже не убежишь, Артур Флек.