Анархист в твоем доме

— Ты пахнешь одеколоном… Голубоватое свечение телевизора частично освещало цветочки на застиранном мамином халате. — У меня было свидание, — Артур игриво улыбнулся, но уголки губ тут же дернулись в обратную сторону, а лоб прорезала морщина. Будто самого себя он поймал на лжи. Свидание? Так ли? — В смысле… Я встречался с одним человеком… Да только мама уже не слушала. Она вышла из круга бледного телевизионного света, цветочки на халате превратились в темные пятна — и не разобрать теперь, где здесь листочек, где алый бутон. — Я написала новое письмо, не забудь его отправить… — сонный голос матери прозвучал у самой двери в ее комнату, затем тихий скрип, шаркающие шаги и просевшие под ее небольшим весом пружины на кровати. Мама легла спать. Артур безвольно осел на диван и яростно потер лицо ладонями, словно в попытке согнать сонливость, которой и в помине не было. Пенни никогда не слушала его рассказы — ни в детстве, когда в школьном спектакле ему досталась роль дерева, ни когда мальчишки постарше отпинали его в туалете, ни тем более во взрослом возрасте, когда Артур заикнулся о мечте поступить в колледж. Но сейчас он впервые был рад, что мама не обратила на него внимания. Потому что… Да как бы он объяснил ей, что произошло? Свидание, надо же, выдумщик какой. Всего лишь прогулка по улицам, готовым отойти ко сну. С мужчиной, которого Артур видел впервые. Всего лишь короткий разговор, во время которого Джек Уайт ни разу его не перебил. Всего лишь странное чувство приятной стыдливости, когда приходилось поднимать голову, чтобы встретиться с Джеком взглядом, будь проклята и благословенна разница в росте. Артур усмехнулся, закинул руки за голову и откинулся на спинку дивана, представив, как бы рассказал об этом Пенни. «Знаешь, мам, мы гуляли, он расспрашивал меня про мой смех, а потом… Он заскочил в магазин, понимаешь, он сказал, что хочет угостить меня чем-то, и я думал, речь идет о кружке пива, которое мне все равно нельзя, а он купил мне сигареты, надо же как». Артур недоуменно приподнял брови, когда Джек подбросил пачку, ловко поймал ее и сунул ему в карман куртки. «Раз куришь, кури нормальные сигареты. И думай о старине Джеке каждый раз, когда будешь затягиваться, м? Договорились? А теперь дай-ка мне свой номер телефона. Чего ты так смотришь? Диктуй, я запомню». А когда Артур продиктовал комбинацию цифр, несколько раз запнувшись, Джек просто хлопнул его по плечу и сказал, что они еще увидятся. Не дожидаясь ответного прощания, он просто развернулся, оранжевый свет фонаря осветил его немытые волосы, и Джек скрылся за поворотом. А Артур все стоял на месте с застывшим на губах вопросом «Когда?», пока безликий прохожий не задел его плечо. Мама бы не поняла, что произошло, даже если бы Артур ей рассказал. Он и сам не понимал. Все вдруг стало слишком хорошо. Будто бы, совершив убийство, Артур открыл себе дверь в другой мир. Где красавица-соседка, о которой раньше мог только мечтать, вдруг отвечает на твой поцелуй. И ты впервые пробуешь на вкус мягкие, теплые губы, чуть покусанные изнутри. Ложишься на чужой диван, в панике пытаешься расстегнуть лифчик, а на подушке чувствуешь запах ее шампуня. Свежий, яблочный, сладковатый. Скорее даже яблочный пирог, а не само яблоко. И темные кудри пропускаешь сквозь пальцы. А потом с тобой знакомится мужчина, покупает сигареты, и взгляд у него такой цепкий, внимательный, и ты чувствуешь, что по какой-то неизвестной причине имеешь для него значение. — Вам понадобится всего лишь сливочный сыр, сахар, горький шоколад, пара ложек какао, печенье и сливки, чтобы покорить всех гостей! А уж если еще и озаботитесь наличием бутылочки с клубничным соусом… Под успокаивающий шум телевизора, транслирующего кулинарное шоу, Артур осторожно сунул руку в карман и зажмурился. Вдруг сигарет там сейчас не окажется? Но нет. Пальцы коснулись гладкого целлофана, и Флек с облегчением выдохнул. Встреча с Джеком ему не померещилась и не приснилась. Уже хорошо. Достав пачку, Артур подбросил ее так же, как Уайт на улице. Но не поймал. Он уже сорвал целлофан и собирался закурить, как вдруг в дверь позвонили. — А теперь ставим наш бисквит в духовку на… Быстрый взгляд на часы. Время перевалило за полночь. Вряд ли это полиция или вроде того, они сейчас должны спать в теплых супружеских кроватях, а не отлавливать подозреваемых в тройном убийстве. Но все же, все же… Артур шел к двери с тревогой, которая испарилась, как только он заглянул в глазок. — Ох, Софи… Не ожидал, что ты зайдешь… — Еще скажи, что не рад меня видеть? — Дюмон ослепительно улыбнулась, и дыхание Артура перехватило. — Я могу пройти? Или ты со всеми девушками общаешься только на пороге? — Ее смех эхом разнесся по коридору, и Софи, стукнув Артура в плечо, проскочила в квартиру. Так странно было видеть ее здесь. Такую молодую, веселую, излучающую жизненную энергию, которую Готэм пока не смог из нее вытянуть. Вот она села на диван — на тот самый диван, где Артур трогал себя, думая о ней и девушках из порнушки, которую брал напрокат. А еще — о самоубийстве. О том, что будет со старой, больной матерью, если он покончит с собой. О счетах за квартиру. О том, где взять деньги на новые ботинки, потому что подошва у старых совсем отклеилась. Софи здесь было не место. И все же — она здесь. — А Джей-Джи одна? — спросил Артур, ставя чайник на плиту. Не чаем принято поить девушек после того, как ты с ней девственности лишился, конечно, но что есть, то есть. — Попросила подругу посидеть с ней. Она все равно собиралась у меня переночевать, так что я решила совместить приятное с полезным. Нет, если бы я собиралась побыть здесь пару часов, Джей-Джи спокойно осталась бы одна, а на случай, если проснется, я бы сказала ей, куда идти, но… Я не на пару часов пришла. — Когда Артур протянул Софи чашку горячего чая, она подмигнула ему и, прежде чем взять ее, ласково накрыла его ладонь своей. — Спасибо, Артур. Они проговорили всю ночь. После второй чашки чая Артура потянуло в туалет, но он терпел столько, сколько мог — слишком страшно было прерывать этот момент, наполненным химозно-ягодным ароматом, тихим бормотанием телевизора, смехом Софи, который она приглушала, прикрывая рот рукой и виновато косясь в сторону маминой комнаты. Софи рассказывала об отце Джей-Джи, который стал первым мужчиной, которому она доверилась, и о его побеге из Готэма из-за долгов. О том, как он даже не захотел увидеть новорожденную дочь. И о том, что малышка Джей-Джи раньше рисовала картинки с несуществующим папой, но в последние несколько лет прекратила это делать, словно смирившись, что папы никогда не будет. Теперь она рисует животных. Рыб и птиц. Иногда драконов. А под конец, когда темнота за окном размывалась слабыми проблесками осеннего рассвета, и они оба уже терли глаза, Софи сказала едва слышно, что так сильно рада. Рада, что Артур в ту ночь ворвался к ней и поцеловал. — Это было лучшее мое решение за последнее время, — сонно отозвался Артур, позволяя покрасневшим глазам закрыться и вслепую нащупывая руку девушки. Теплая. Какая же теплая. Флек не проснулся, когда она ушла. Оставила его дом, забрав с собой весь свет, который на время принесла. Утро уже наступило, когда сквозь сон он различил шум воды из ванной. Мама уже умывалась, и для утренних процедур помощь Артура ей была ни к чему. Артур с улыбкой потянулся, постанывая от легкости в теле, хлопнул себя по коленям и решительно встал с дивана. Время готовить завтрак, и впервые за много лет — с довольным лицом и трепетом где-то внутри. Пожалуй, раз уж все так хорошо складывается, сегодня он порадует маму и себя блинчиками, кажется, даже джем оставался… Да, определенно! Блинчики с клубничным джемом. Их с Софи кружки оставались на столике перед диваном. Артур, намереваясь заодно помыть посуду, протянул руки, чтобы взять их, и тут по спине пробежал холодок. Он рассеяно заморгал, зажмурился и снова открыл глаза. Ничего не изменилось. Кружка Софи была до краев наполнена остывшим чаем. — Это ничего не значит… Я мог просто не заметить, что одну кружку она не выпила. Вот и все… — Артур успокаивал себя, выливая на раскаленную сковородку тесто для блинов. — Вот и все, вот и все… Я просто не заметил… Все так просто… — Как вкусно пахнет! Что ты готовишь? — Мама включила телевизор, и сквозь шкворчание масла и бешеный стук крови в висках до Артура донесся бодрый голос ведущего утренних новостей. — Блины, мам… Артур медленно сунул руку в карман штанов, нащупал пачку сигарет, вытащил ее и поднес к губам. Он ни за что не выбросит ее, даже когда сделает последнюю затяжку. Его личное напоминание, что Джек Уайт реален.