Ночью люблю, утром ненавижу

Чонгук кусает в шею податливого Юнги, зализывает укус, мокро целует и массирует ягодицы. Юнги выгибается навстречу ласкам и тихо шипит из-за укусов, запускает пальцы в волосы Чона, перебирает и чуть оттягивает пряди — Не хочешь выпить чего-нибудь? Вино? — Мин Юнги до последнего пытается не потерять рассудок, макне опускается поцелуями на ключицы, расстегивает рубашку хёна одной рукой, другой держит его за талию. Облизывает и кусает тонкую кожу, оставляя красные следы — Да, можно вино… — дыхание Чона сбивается, он наклоняется к ушку своего хена и прикусывает мочку, шумно выдыхает и медленно опускается поцелуями по шее к ключицам. Пытается расстегнуть рубашку, не выдерживает и просто рвёт её. Обхватывает губами чувствительный сосок, проводит по нему языком и чуть прикусывает. Мин выгибается под Чоном, дрожит и стонет, красный свет от лампочки освещает комнату, они лишь вдвоём. В эти секунды их ничего не останавливает, страсть овладела ими. — Чонгук-и… — Юнги пошло выгибается и двигает бедрами, проезжается задницей прямо по члену младшего и дышит загнанно, закатывает глаза от удовольствия. Ему дико нравится, но он не хочет этого показывать. — Ащ… Я не железный… Мин, ты хочешь чтобы я прямо сейчас трахнул тебя? Чон сжал сквозь джинсы член хена и вновь провел языком по груди, прикусывает сосок и оттягивает его. Облизывает и дует на розовую бусинку. — О, правда? — Юн пытается не поддаваться соблазнению и сдерживает стоны, хрипло шепчет на ушко, ещё раз повторяет движения бедрами. В штанах стало невыносимо тесно. Чон издает тихий стон, мелкая дрожь проходит по всему телу, возбуждение нарастает с каждым движением. — Люблю когда ты не сдерживаешься… — макне тяжело дышит, пальцем оттягивает штаны пижамы, касается головки члена, это безумие, до исступления. Он усмехается и дразнит словно кот, наблюдает как хен извивается, держит под спину, смотрит словно с вожделением, Дьявол. Кажется что итак черного цвета глаза стали еще чернее. Вздохи и стоны отражаются в практически пустой комнате, эта квартира была лишь для их встреч, для жарких и пылких. Юнги прижимается вплотную, проводит губами по шее Чона, жадно обводя языком и прикусывая бледную кожу. В то же время хрипло постанывает, иногда выдыхая имя Чона и подаваясь бедрами навстречу руке, дрожит и кусает губы. — Ещё…ещё, Чонгук-и… я так скучал по твоим прикосновениям… Он сдаётся, больше не может, сладкая нега и безконтрольные движения. Ему наплевать на всё. Кроме Чонгука. Чон обводит пальцем головку члена Юнги, напористо целует в приоткрытые губы, глубже опуская ладонь, проводит по всей длине. — Мой маленький, я тоже скучал по тебе, и по твоим ласкам… Стон срывается с губ уже громче. Гук проводит языком по языку Юна, а тот впивается пальцами в плечи любимого. Долго и мокро целует его, сминая губы, переплетает языки, отрывается от него тяжело дыша. Тонкая ниточка слюны между губами, румянец на щеках и полуулыбка в еще один смазанный поцелуй. Мин стонет и сжимает плечи любимого, как же хорошо ощущается чужая рука на его члене, смазка поблескивает на длинных музыкальных пальцах, татуировки смотрятся так эстетично. — Жарко, прекрати, я не смогу долго продержаться…- Юнги хрипит и извивается под любимым, еле сдерживаясь от желания застонать в полный голос, стыдно. -Я же даже ничего ещё не сделал, милый… — Чон улыбнулся и прикусил его щеку, сжал ладонью головку члена сильнее и вращает ладонью по кругу, хлюпающие от смазки звуки заполнили комнату — Ох, ты так течешь, мне это нравится, мой плохой мальчик. Чон ухмыляется, шепчет ему на ушко — Мой течный мальчик — Как это ничего не сделал? — Юнги стонет и трясётся под Чоном, опускает взгляд вниз, завороженно наблюдая за движениями рук Чона — Так хлюпает… — хрипло шепчет, пошло облизывает губы и выгибается ещё больше, толкаясь бедрами вперед, Чон снимает последнюю одежду, сбрасывал её куда-то на пол, целует в губы, страстно сминает их, разводит ножки Мина, заставляя того обвить ногами Чона. Проводит головкой возбужденного члена по входу, размазывая свою смазку, стон срывается с его губ. Юнги подаётся бедрами вперёд, в нетерпении пытается насадиться на возбужденную плоть возлюбленного, стонет громко, на мгновение забываясь. — Ты так завелся, сильно хочешь своего течного мальчика? Юнги говорит это и стыд его уже не волнует. Смотрит в черные глаза Чона, опускает свою руку на возбужденный орган, обхватывает его длинными пальцами и направляет его в себя, пытаясь насадиться на головку — Да, до звёздочек в глазах, ты такой сексуальный сейчас Чон облизывает пересохшие губы и толкается бедрами, медленно заполняя Юна собой. Полурычание-полустон срывается с губ, он обхватывает Юна за бедра и делает первые толчки, прерывисто покрывая шею, щеки и губы поцелуями. Юнги выгибается навстречу, чувство заполненности так крышесносно, что он не сдерживаясь стонет и выгибается, мечется под Чоном, пока тот втрахивает его в кровать. Гук смотрит вниз, член Мина подрагивает, смазка капает на живот. Эта картина сводит макнэ с ума, он вжимает своего хена в кровать, берётся ладонью за изголовье кровати, сжимая её чуть-ли не до треска. Кровать бьётся о стену, стоны и крики, хлюпанье смазки и шлепки разносятся по комнате. Юнги прикусывает плечо Гука и выгибается навстречу, пот капает с обнаженных тел, в воздухе витает запах секса… -ЧОН… да… ещё… — Гук сжимает член своего хена, делает быстрые движения рукой, надрачивая. Чувствует как тугой узел внизу живота сжимается так же сильно, как и Юнги сжимает его внутри. Как только он толкается глубже и надавливает на простату Юн выгибается вскрикивает и бурно кончает, сперма пачкает животы. Мин тяжело дышит и стонет, дрожит. Всё будто в прострации, так хорошо ему уже давно не было. Гук делает контрольные толчки, сжимает талию хена, рычит, дышит рвано, кусает шею хена и мокро целует. — Юниии… Чон входит по основание и заполняет Юна своей горячей спермой, рычит и сжимает того в своих объятьях. Приятная слабость разливается по телу двоих влюблённых, сегодня существуют лишь они вдвоём. А завтра… завтра придётся снова натянуть маску безразличия и делать при всех вид будто они ярые враги и терпеть друг-друга не могут…