where are the waves leading

Юнги, казалось, за всю свою жизнь, в течение которой он пытался найти русалку, должен был приготовить всё для того, чтобы исполнить свою заветную мечту. Отчасти, так и было. В командирской каюте уже долгое время пустовал огромного размера аквариум, где, казалось, могло поместиться две или три русалки, будь та по размеру равна человеку. Технически Мин был готов. Но теперь, когда это морское чудовище было буквально у него в руках, он терялся. Тяжёлое, скользкое, влажное существо кровоточило прямо у его ног под взгляды неотёсанных матросов. Капитан смотрел грозно. Впервые он так хищно смотрел на всё своё окружение, словно во всех видел опасность, словно всех за лишнее слово или действие готов был раскромсать. Они ещё не отплыли, русал ещё чёрт знает, жив ли вообще, а они смеют, ничего не сделав для его поимки, смотреть на него? О, нет… — Чего застыли?! Поднять паруса! Полным ходом на северо-запад! Быстрее! – кричит Мин, вертя рапирой от одного грязного матроса к другому, словно только так те послушались бы его, словно это и не его корабль был вовсе, словно он захватчик. Юнги не мог никому доверять сейчас, ему нужно было силой показать, что он здесь главный, что на них – мелких грязных матросов – никак не должно повлиять то, что капитан, наконец, нашёл то, что искал. Конечно, выручку свою они должны получить… Но деньги и сын Посейдона – разные вещи. И если первое Юнги ещё мог согласиться дать, то второе отныне принадлежало только ему. – Где врач?! Старпом и квартирмейстер, быстро ко мне! Помогите утащить это..! Утащите его ко мне в каюту! Вы оглохли?! Быстро! Юнги, как капитан, нёс на себе большую ответственность. Может, он и не мог так обращаться с матросами сейчас, ведь если им что-то не понравится, то те матросы, которые осмелятся выступить против Юнги, смогут теоретически… даже выжить? Поднять восстание или предложить свою кандидатуру. Конечно, такие вопросы в пиратском обществе не решаются на ножах… Но если тех никто не поддержит, то Юнги останется капитаном, и, конечно, с радостью покажет восставшим дорогу в Ад. Однако, с каждым эгоистичным действием Юнги приближает уже свою смерть. Но сейчас он, почему-то, об этом не думал. Выше своей собственной жизни для него сейчас стояла жизнь русала. Потому что благополучие Юнги и его будущее сейчас во многом зависело от того, в каком состоянии этот морской дьявол. — У него небольшие ранения на спине от рифов, должно быть, и… — хрипит массивный врач, с недовольством и неприязнью касаясь склизкого тела парня, чтобы приподнять его лицо за подбородок и чуть повернуть. – У него кровь… Я понятия не имею, для чего эти отверстия. Наверное, внутреннее кровотечение, но я не знаю, что именно ранено. — Что значит «я не знаю»?! – рычит Юнги, притягивая к себе за ворот грязной рубашки врача. – Ты же врач! Какого чёрта ты не знаешь, что с ним?! — Я человеческий врач, командир, — на удивление спокойно отвечает врач, что злит Юнги ещё больше, и он, кажется, готов взорваться, но лишь резко отпускает ворот, нервно выпуская воздух через нос. Врачи на пиратском корабле имели особую важность. Чаще всего на таких бедных кораблях, как у Юнги, вместо врача был плотник или кок, но этот… Их врач был одной из драгоценностей, что команда успела добыть за всё время её существования. Юнги понимал, что не может убить его в порыве злости, как и врач понимал, что может отвечать правду, ведь его жизни мало что угрожает ввиду её важности. И это бесило командира больше всего. — Он определённо ещё жив, но, я думаю, будет лучше поместить его в воду, — отвечает врач, наконец, убирая руку от русала и недовольно вытирая об себя слизь. Мерзко. Врач переводит взгляд на руку, которую почему-то немного жгло, но быстро переводит взгляд на командира. – Я сделал всё, что смог. — Ты хотел сказать «ничего»? Вон отсюда, уйди с глаз моих, — шипит Юнги, медленно вдыхая, чтобы успокоиться. Врач медленно удаляется из каюты, оставляя внутри Юнги, старпома и квартирмейстера. Последние стояли неподвижно, ожидая приказа командира. Хоть Юнги и посоветовали засунуть русала в воду, тот не мог удержаться. То, за чем он гонялся столько лет, сейчас лежит прямо перед ним. Трогать его страшно. Смотреть тоже, если честно, не очень приятно. Хоть он и был похож на человека общими чертами, в деталях было видно, что это совсем не человек. Его глаза были больше, форма его головы была другая, кожа была ровная и светлая, настолько отличная от грубой и почерневшей от грязи и солнца кожи пиратов, что казалась нереальной, неземной. Юнги осторожно, на свой страх и риск, проводит ладонью по его щеке, спускаясь на шею, чтобы попробовать прощупать пульс, как у человека, чтобы просто понять, что он жив. Температура его тела была ужасно низкой, а грудь не двигалась от дыхания, отчего создавалось ощущение, что он мёртв. Но пульс капитан всё-таки смог прощупать. И это радовало так же сильно, как и пугало. Если он сейчас очнётся… То Юнги наверняка крышка. — Запихните его в аквариум, — холодно отвечает Юнги, вставая на ноги, убирая с руки слизь, и недовольно цокая от того, что запачкался. – Посмотрим, доживёт ли он до утра, — произносит Юнги, усаживаясь на стул, пока старпом и квартирмейстер поднимали тяжёлое тело русала, растягивая влажную полосу из слизи по полу. – И доживу ли я… — уже тише, буквально себе под нос произносит Юнги, набивая трубку дешёвым табаком.