Сказки

«Саске вырос» — эта мысль была единственная, которая осталось в умирающем теле Итачи. Достигнуть таких высот в использовании шарингана и в конечном итоге умереть, упав с собственной вершины. Учиху не трогало воспоминание о гемоптизисе, пожирающем организм последние четыре года. Возможно, привык, а, может быть, считал это расплатой за собственные грехи, поэтому ни разу не выказал сопротивления. Небо мохрилось облаками, стадами убегающими вдаль, сбоку слышалось надрывное дыхание брата, а перед глазами всё быстрее скапливалась тьма. Главное — он успел сказать всё одним жестом. Когда-то давно один человек также выказывал и ему свою привязанность. Веки ощущались неимоверным грузом, поэтому держать глаза открытыми сил более не было. Стоило темноте воцариться, как последняя ниточка, держащая его остатки жизни, с треском разорвалась. На секунду Итачи показалось, что он потерял возможность мыслить, однако поток информации вернулся, стоило услышать шаги. Если честно, Учиха думал, что слух пропал вместе с жизнью, но, наверное, пока он балансирует над пропастью — органы чувств ещё работают. — Так устал? Голос был неожиданностью, но ещё более невероятным был тот, кто произносил слова. Этот тембр Итачи не смог бы перепутать или забыть. Слишком знакомый, слишком родной, слишком далёкий… Умирающий отступник даже обрадовался, что слышит именно его, умереть при этом человеке будет справедливо. Даже более. — Эх, ты совсем не изменился. Опять хочешь обвинить во всём себя? Итачи не понял, почему вздрогнул, распахивая глаза и подрываясь. В теле ощущалась давно позабытая лёгкость, грудь не сжимала боль, а голова радовала ясностью. Даже при хорошем самочувствии Учиха не верил своим глазам. Перед ним на корточках сидел Учиха Шисуи. Всё такой же: долговязый, мускулистый, с ласковой улыбкой, с растрёпанными волосами. — Ж-живой? Такого надломанного шёпота Итачи от себя не ожидал, но и просто поверить в такой дар не мог. Неужели его молитвы, возносимые за упокоение души любимого человека были услышаны? Неужели он заслужил такой дар? Или это предсмертные галлюцинации? Должно быть, шок проступил слишком явно, поэтому Шисуи расплылся в улыбке, глуша смешок в кулаке, после чего крепко притиснул к себе Итачи. — Глупый. Теперь нас не разлучит даже смерть. Наверное, эта фраза предназначалась для разрядки обстановки, но не выполнила назначенную функцию. Только почивший Учиха разрыдался, вцепившись пальцами в футболку любимого человека, яростно нашёптывая слова полного неверия.