Сборник по пейрингам Киметсу

Когда выдаётся особенно пасмурное, слякотное и противное утро, хочется поваляться в кровати подольше. И сон не хочет отпускать, крепкой хваткой удерживая голову на подушке. В такие дни и желание что-либо делать пропадает, как и идти куда-либо, особенно хлюпать по лужам. Но так хорош и свеж наполненный дождём воздух, что прошёл как раз таким утром. Так прекрасны залитые каплями воды растения, падающие дождинки с деревьев при лёгком порыве ветерка. Ведь во всём можно найти красоту, даже в самом ужасном дне и состоянии погоды. Как бы то ни было, но хашира пламени точно искренне бы порадовался всему этому. Если бы, конечно, тоже не спал. Отдавшись сладкой неге, Ренгоку, тихо сопя, восстанавливал отданные на схватки и тренировки силы. Как ни крути, но жизнь охотника на демонов, а уж тем более столпа, полна боли, усталости и постоянной борьбы с несовершенством человеческой физической силы. Почти никто не рождается сильным и развитым, всё приходит с опытом, обучением и с совершенно не детскими прокачками. Истребитель всегда должен быть готов к нападению разного по силе демона, к защите мирных людей и невинных жизней. Таков их долг. Таковы их обязанности, быть щитом для юных и беспомощных. И так говорил про себя Кеджуро. Таким он себя считал. Тем временем на улице вновь крупными каплями забарабанил по крыше дождь. Сильный ветер шумел меж стойких гор, гнул деревья, словно солому. Настоящая буря. С утра. Не очень-то хорошее начало дня. Особенно для тех, кому сразу нужно приниматься за работу. Ренгоку — столп, и спит он невероятно чутко. Всё-таки демон может напасть в любой момент, нужно быть абсолютно готовым. И его смогла разбудить лишь одна неверно упавшая на крыльцо капля. Веки медленно распахнулись, свежий азотный воздух врезался в нос. Как и чей-то другой запах, до боли знакомый. Кеджуро машинально попытался встать, как заметил, что его держат. Он чуть рассеянно поднял голову, видя демона. На щеках вспыхнул румянец, он был, честно говоря, в полнейшем шоке, прежде чем к нему вернулась память. Все свои переживания, боль и тревоги, он помнил очень хорошо. Немного смазанно тот момент, когда пришёл Аказа, его объятия, что Ренгоку ощущал и сейчас, и, о господи-боже, этот поцелуй. Волны приятной дрожи прошлись по телу, отчего Кеджуро вздрогнул. Это разбудило и демона. Он посмотрел в чужие глаза, до конца просыпаясь. — Доброе утро, Кеджуро, — вполголоса сказал демон, мягко улыбаясь. Столп чувствовал чрезмерно быстрые удары своего сердца в висках и в панике ответил. — Д-да, и тебе. Стоп. Аказа застыл в недоумении. Столп не пытался вскочить. Не пытался вырваться. Не кричал и не злился. Что-то новое и безумно приятное. Неужели всё не напрасно? — Кеджуро, т-ты… Демон от радости по-детски заулыбался и пуще сжал столпа в объятиях. — Перестань, ты ведь задушишь меня, — приглушённо простонал истребитель. — Ты не отвергаешь меня! Не отвергаешь! — радостно воскликнул демон, будто и не собираясь слушать. Столпу всё же удалось, хоть и с большим трудом, чуть отлепить его от себя, глубоко вздохнув. — Умоляю, будь серьезней, — мученически простонал Ренгоку, отпрянув подальше от Третьей луны. — Не забывай, тебе никогда этого не добиться. Тем более, что мы разных рас. — Что ты, всё это не проблема. Лишь одна твоя просьба, и я обращу тебя в демона, ты точно выживешь, я уверен, — сверкнул глазами о’ни. — Ни за что, ни за что я не стану демоном, — твёрдо произнёс столп. — Так что не смей обращать меня насильно. — Ты чего, — невинно захлопал глазками розоволосый, — И в мыслях не было! — Как же. Лучше подумай о том, как будешь возвращаться в свой штаб или как там у вас. Днём здесь постоянно кто-то ходит, и если заметят, не поздоровится нам обоим. Недолгая пауза въелась в тишину комнаты, пока… — Кеджуро, — демон подметил кое-что, — А почему ты не убиваешь меня? — сказал тот, поглядывая на лежащую в углу катану. — Я даже не сопротивляюсь, что тебя держит отсечь мне голову прямо сейчас? Столп в смятении и лёгком гневе отвернулся, толкнув надоедливого демона от себя. И вправду, он даже не пытался удержать, как обычно. «Совсем не сопротивляется» — Просто уходи, если не хочешь влипнуть по самые уши. Демон за ним оскалился. — А ведь, как бы то ни было, но ты по самые уши краснеешь, — с нескрываемым восторгом ответил о’ни, бессовестно разглядывая истребителя. Ренгоку сильнее покраснел. Что вытворяет с ним этот дьявол? Что-либо говорить хашира, был, видимо против, поэтому лишь встал, накинул на плечи пламенное хаори, убрал катану в ножны, напоследок оглядев демона. — Всё-таки уходи отсюда лучше, не хочу проблем на свою голову. Подойдя к раздвижной двери, что с ночи так и была открыта, он распахнул её сильнее. Поток ветра ворвался в комнату вместе с несколькими каплями дождя. Стихия слишком уж непредсказуема сегодня, поэтому Ренгоку решил тренироваться на крыльце. Такая небольшая тренировка необходима. — Стой, стой, — начал демон, подходя к столпу. Тот выполнял уже какое по счёту отжимание. — Так ты нормально не прокачаешься. Аказа уселся на спину мечника, сложив ноги по-турецки и разминая руки. Кеджуро едва ли не упал, с силой опираясь на руки и ноги. До слуха Высшей Луны донеслось шипение. Удержаться с непривычки было непросто, но, если уж быть честным, Ренгоку одобрял сие упражнение. Самое то для хашира. Приловчившись, он начал понемногу выполнять отжимания под подбадривающие покрикивания демона и счёт. Пот струился со лба, этого кровожадного людоеда не назовешь пушинкой. Казалось, что кости вот-вот переломятся. Хоть и закалены многолетними сражениями. Странно. — Сорок девять, пятьдесят! — скомандовал розоволосый, ловко соскакивая со столпа. — Неплохая тренировка, да? — Не то слово, неплохая, — отдышался Ренгоку. — Вот разогреюсь, набив наглую рожу одному демону, тогда и двести раз дадутся мне с лёгкостью. Та самая «наглая рожа» усмехнулась, причем так же нагло, усаживаясь в том же положении, только на пол. Кеджуро поднялся, глядя на улицу в проём двери. Дождь совсем перестал, лишь густо затянутое тучами небо низко висело над землёй. — Ну-с, похоже, пора мне идти, да побыстрее, — со вздохом произнёс демон, вскакивая с места и почти подлетая к столпу. Хашира успел лишь обернуться, как тот кратко чмокнул его в губы, не дав даже опомниться. И также ловко перескочил из блёклого света в тень. Солнечные лучи до сих пор могли проникать сквозь облака, но миг на нём ничего не стоит. А что касается мечника, так он ненадолго застыл с румянцем на щеках. С непривычным счастьем в груди, и ещё спокойствием. Это утро началось у него особенно добрым, чего он так и не признавал. По крайней мере, серые будни скрасил этот неугомонный демон… *** Едва ли не подгорев на дневном свете, не попавшись на глаза лишним сейчас охотникам, Аказа возвратился в убежище. А ведь спустя пару минут солнце полностью разогнало серый мрак, голубой небосвод заблестел чистотой. — Едва ли успел, — сказал он вслух, выдыхая. В доме демона как обычно царил беспорядок, именно в смысле запутанности. Никто, наверняка даже сам Мудзан, глава всех о’ни, вряд ли знает здесь все ходы и изгибы. «Зато изгибы тела Кеджуро я знаю лучше всех на свете!» — игривая мысль проскочила в его голове, отчего демон прыснул в кулак. Он не успел даже спокойно присесть, как на него сзади налетел ужасно бесящий Аказу демон. — Хо-хо, кого я вижу! — пропел будто издевательский голос, доводящий до противной дрожи, смешанной с желанием снести голову с плеч. — Где же ты пропадал всё утро? Доума. Как же он раздражал Третью Высшую. Сначала весь такой вежливый и обходительный, позже ещё терпимый, а потом будто душу ковыряет. Конечно, есть ли у Аказы вообще то, что можно поковырять, кроме уцелевших мозгов, но тот всё равно находил. Забирался прямо под корку разума и мутил его. — Не твоё дело, — бросил демон, резко разворачиваясь. — Да брось, — ухмыльнулся тот. — Ни один из нас, в здравом уме, конечно, не станет так задерживаться. Уж не эта ли причина побудила главу вызвать тебя к себе незамедлительно? Последнее слово он будто специально растянул. Аказа напрягся. Он предполагал, зачем его вызывают. — Так вот, ему нужен только я, а ты тут кружишь. Неужели хочешь проблем и на свою голову? Блондин улыбнулся, до скрежета зубов притворно, и ушёл. Как никак, а им правда может попасть за частые перепалки. Одновременно с облегчением розоволосый насторожился. Предстоящее вызывало страх, Кибутсуджи может и вправе убить Ренгоку, вот так, по щелчку пальцев. И всё закончится. Начиная с его геморроя на счёт привязанности о’ни к человеку и ответственности за это, до впрочем-то влюбленного демона, состоящего в числе Дюжины Бесовских Лун. Потерять ценного бойца из первой тройки было бы глупо и губительно. Он не любил пачкать руки и предпочитал командовать другими для достижения цели. Аказа прошёл одну из комнат, скрытых полной неразберихой. Там его уже ждал Кибутсуджи и Первая Высшая Луна — Кокушибо. У обоих взгляд был пропитан холодом и недовольством, устремлён куда-то поодаль розоволосого. Воздух будто пропах напряжением. Наконец Мудзан в своём обычном мужском обличии поднялся на ноги, одаряя Третьего пронизывающим, тяжёлым взглядом. Аказа смотрел в ответ, стараясь не показывать страх. Кокушибо его напрягал не менее самого главы. Аказа не был трусом, но за судьбу с Кеджуро по-настоящему беспокоился. Начал Кибутсуджи с вопроса. — Скажи, кто мы? Кто я, кто ты, кем является Первая Высшая? Ком встал в горле парня. С притворным хладнокровием он начал отвечать. — Мы — демоны. Я, Кокушибо и вы, господин, — голос почти незаметно дрожал, — Первая Высшая Луна — самый сильный из Двенадцати Демонических Лун, второй по силе после вас. Мудзан многозначительно и медленно прошёлся по комнате, сложив руки за спиной. — Верно. А что, скажи на милость, делают демоны и какова их цель? Аказа почти что цепенел с каждым разом, заставляя себя перебарывать все чувства и говорить. Голос застревал где-то в связках. Не сдержав молчания, Кокушибо выпалил: — Мы должны убивать людей для восполнения сил и продолжения своей жизни, чтобы становиться сильнее и убивать ещё больше. — Молчать, — властно бросил брюнет. — Пусть он отвечает. — Для получения силы и жизни, используя смертных. — Ты знаешь всё это, и одновременно нарушаешь наши правила. Где такое было, чтобы демон оставлял человека в живых, когда он уже у него на ладони? — его голос становился гневнее и громче, было слышно, как клыки трутся друг об друга, — Причем не какого-то там, а столпа! Сильного столпа! Это не пройдёт нам мимо!.. Внезапно он оборвался, будто что-то обдумывая. Кокушибо рядом тоже примолк, даже по выражению лица было видно. За этот краткий промежуток времени Аказа успел набраться храбрости. Ведь речь наверняка пойдёт о Кеджуро. И о его судьбе, самое главное, что волновало о’ни. — Значит так, — голос вновь разорвал давящую тишину. — Ты должен убить его незамедлительно или попрощаться со своей жалкой жизнью. Или, быть может, этим займётся кто-то другой из Лун. Гнев до краёв наполнил розоволосого, что все позывы разума заглушали чувства, он посмотрел на Кибутсуджи глазами, полными ярости, всё тело затрясло от распирающей злости. — Делайте со мной что хотите, но не смейте трогать Кеджуро, — прошипел сквозь зубы демон. В то время алые глаза брюнета будто кровью наливались от чужой дерзости. Он крепко сжал кулак, и тот упал на колени, задыхаясь. Судороги одна за другой поражали бледное тело, но это совсем не затрагивало уверенность прародителя. Да, Мудзан был и не на такое способен. — Как мило, всё ещё пытаешься защищать его. Тогда на том свете ты будешь ждать его недолго. — Так почему же не убиваете меня? — дрожащим и хриплым голосом говорил Третий. — Вперёд! Плюнув на это всё, Кибутсуджи рывком освободил подчинённого. Аказа тяжело и громко задышал. Честно сказать, темноволосый даже не понял, почему так просто не избавился от предателя. Но он чуял что-то, и этот интерес сейчас вёл его, указывал путь и действия. Смысла противиться не было. — Учти, в итоге ты всё равно должен обратить его в демона или убить. Либо я распоряжусь его будущим. Свободен. Ответ Высшую Луну почти не обрадовал. Теперь он знал, что Ренгоку предстоят ужасные испытания. Как и ему теперь. — Я стану сильнее, и не дам его в обиду, — гордо и достаточно самоуверенно ответил он. — Вот увидите, никто нас не остановит. За такую дерзость он должен был уже как минимум полностью истекать кровью, но Кибутсуджи лишь приостановился, слегка повернув голову, прожигая алыми глазами подчинённого. — Не храбрись, я могу лишить тебя и его жизни в любой момент. Желаю удачи. Розоволосый шикнул себе под нос, сунул руки в карманы, тяжёлыми шагами покидая помещение и хлопая раздвижной дверью. Мудзан глянул на Кокушибо. — А дела всё усложняются, господин. Разрешите мне справиться с ними обоими, — руки уже тянулись к катане. — Не стоит рубить с плеча, посмотрим, на что он будет способен. А если уж и добьётся хороших результатов, то тогда и убьём столпа. Сейчас охотников всё больше, лишняя сила не помешает. После чего он будто испарился. Первый сомкнул две пары век, задумываясь над всем. Назревало грандиозное, он чуял это.