Сборник по пейрингам Киметсу

Это была прекрасная ночь. Ну, вернее, день, хотя это и менее подходящее слово для описания всей атмосферы. Атмосферы абсолютного удовольствия и лёгкости. Такой пустой головы не было ни у кого из них до этого. Страсть и горячее тело рядом, заполошное дыхание, нежный, ласковый взгляд. И множество фраз, чувственных, проникновенных настолько, что и так пламенное сердце ускоряло свой ритм. Самое нежное и самое неистовое, что пережил когда-либо Ренгоку. — Хух, ну мы с тобой и отожгли, — Аказа усмехнулся, бросив верхнюю часть формы истребителя тому в руки. Немного растрёпанный после недавних утех, он все ещё немного восстанавливал дыхание, одеваясь. Вроде бы столп, вынослив и силен, а так вымотался от простого секса. Ноги немного подрагивали, но это не особо мешало. Спутанные мысли — вот то, чего было лучше не допускать. — Эй, Кеджуро, — он подошёл к хашира ближе, положив руку на плечо, захватывая всё внимание на себя. — В этот раз все было хорошо? Ренгоку чуть краснеет и поддаётся навязчивой мысли, порождённой охваченным нежностью разумом. Невесомый поцелуй остаётся на чужой щеке. — А как ты думаешь? Демон едва не дёргается от пронзившего душу восторга и молчит пару секунд. — Ох, Кеджуро, ты меня с ума сводишь! Они смеются, вместе, впервые так легко и приятно. — Прибереги его пока что на будущее. Как хорошо. *** Она торопится. В поместье Шинобу быстро и точно продумывает почти всё. Вокруг неё крутятся Аой и другие помощницы. — Госпожа Кочо, что происходит? — почти хором восклицают они, то и дело уворачиваясь от почти летающей по зданию хашира. Она резко останавливается у шкафа, из самой незаметной полочки доставая своё оружие — сильнейший яд собственного приготовления, поворачивается к девушкам и говорит лишь: — Время пришло. Все чуть вздрагивают и кивают. Знают, для кого всё это. — Берегите себя, госпожа Кочо. — Благодарю вас… И когда время уже близится к закату, она уже направляется к Ренгоку, прихватив катану пламенного столпа. Пора. Солнце скрывается спустя несколько часов, и, хоть потраченного времени Ренгоку жаль, они морально готовятся к бою и покорно ожидают Кочо на месте. Как бы ни был близок путь к победе, каким бы реальным ни казалось счастье, преграды были колоссальны. Аказа точно знал: одному ему точно не справиться с таким сильным демоном, как Доума. Ренгоку внушал ему надежду, но отголоски сознания говорили правду: мало. Последний шанс на победу крепко сжимала в руках Шинобу. Появление её, внезапное и отрезвляющее, а также согласие на помощь, показались обоим спасением. Они возьмут числом и сломают оковы. Или же?.. — Как думаешь, сможем мы победить, если твоя подружка не станет сражаться бок о бок с нами? Ренгоку поднимает голову, уверенно и твёрдо глядя в глаза.  — Обязательно, не сомневайся.  — Кеджуро, я просто не хочу подавать ложных надежд… — Они не окажутся ложными. Просто... — столько пылкости в его словах даже сам он не слышал, но продолжал говорить, отдаваясь словам, идущим прямо из души. — Просто сражайся со всей храбростью и силой, что у тебя есть. Я помогу. — Конечно! — демон будто проникается тем же духом, тем же настроем, всем существом следуя за столпом. К освобождению. К счастью, что пока ещё теплится за горизонтом. Над их головами снова пролетает ворон. — Рада, что искать не пришлось, — Шинобу выглядит немного более серьёзной и бдительной, чем обычно, быстро передаёт катану и ножны Ренгоку. — Мне кажется, я знаю, откуда он покажется. Кеджуро остаётся только лишь ахнуть. Так чётко и быстро девушка собрала информацию, подготовилась к судьбоносному сражению. Хотя, о своём сегодняшнем веселье он не жалел. — Я буду вам обязан, Шинобу-сан! — столп закрепляет на поясе оружие. Сумерки сгущаются на небе. — Вперёд! — произносит Аказа решительно и твердо. Так, что по коже Ренгоку пробегает лёгкая дрожь. Предчувствие у обоих хорошее. *** Время медленно двигалось вперёд. Глубокая ночь опускалась на бескрайний лес, застилая мраком воздух вокруг. Доума явно рассчитывал на быструю и лёгкую победу, как и всегда самонадеянно, упрямо доказывая свою силу. Или же забавлялся где-то помимо? — Этот гад всё никак не покажется, — демон начинал закипать от нарастающего волнения и неизвестности. — Откуда ты знаешь, правильно ли мы идём? — Спокойно. Я, конечно, тоже не знаю, почему вдруг такая задержка, — Шинобу настороженно оглядела местность. — Но направление верное. — Он точно где-то рядом. Осторожнее. — предупредил Ренгоку, на всякий случай проверяя рукой наличие катаны в ножнах. Они затихли, осторожно ступая по узкой тропе. Какое-то напряжение витало в воздухе, оседало горечью на языке. В любой момент может начаться битва. В любой момент нужно будет отразить атаку… Скрип, шорох, звон! Все трое резко оборачиваются, осматриваясь. Кто-то рядом. Сердце понемногу разгоняет кровь сильнее. От неожиданного всплеска остаётся лишь холод в груди. Между густой листвы прокатывается лёгкий порыв ветра. И… Усмешка. Сомнений просто не может быть!.. — Вот это да, — донеслось откуда-то сверху. На ветке дерева уверенно балансировал демон, раскрыв перед лицом золотой веер. Глаза его блестели жаждой убивать, и обманчиво-дружелюбная ухмылка не могла этого скрыть. — Появились всем скопом. Но разве вы сможете победить меня? Он гадко засмеялся, оглядывая принявших боевую стойку столпов. И смотрел с такой надменностью, что Аказа не выдержал. — Заткнись! Лучше начинай сражаться, а не блевать горделивой дичью во все стороны! — демон резко оскалился, и одного удара руки хватило, чтобы дерево, на котором нагло ухмылялся Доума, с треском упало на землю. Тот легко спрыгнул на землю за пару метров от них. — А, да это же наш «предатель». Неужели всё-таки решил до конца потерять голову на плечах? Ведь ты же мог жить ещё сотни лет, убивая мерзких людишек. Освещённое лунным светом поле в чаще леса казалось настоящим местом для состязаний. Доума выбрал его из-за практичности, понимая, что до рассвета точно управится с этими двумя. То есть, тремя самовольными существами. А ещё не желал привлекать внимания лишних лиц. Это их бой, и никто не смеет помешать победе Второго. — Не тебе решать за меня! — крикнул он решительно и с таким гневом. Он ненавидел Доуму, знал, что тот невероятно силен. Знал, что он намного его сильнее. Знал его ужасный, просто блядский характер, а сейчас, когда им приходится бороться, сердце предательски источает небольшой, но ощутимый страх. — Дерись! — Да чего там драться, просто зарублю вас всех одним ударом. — Умерь свой пыл! — сбоку от демона стремглав пронеслись тени. Завидев это краем глаза, Доума взмахнул рукой. До смертоносного удара оставалось совсем ничего, если бы столпы вовремя не уклонились, отпрыгнув на пару метров от демона. Ренгоку оглядел девушку в стороне. Видимых повреждений не было. — Милая Шинобу, — ласково, если это можно вообще так назвать, произнёс блондин. — Ты тоже решила сегодня умереть? Я ждал тебя, твоя сестра на вкус была превосходна. — Никто из нас сегодня не сдохнет, услышь наконец! — сзади Аказа сделал ловкий выпад, подсечкой подбив Доуму с ног и разорвав рукой большую часть чужого плеча. — И всё? — он за секунду отрастил недостающие кости и мышцы, с ужасным звуком хрустнув суставом. — Чёрт! — Ренгоку ринулся в атаку сам, вступая в схватку с о’ни. Резкие взмахи пламенной катаной несколько раз поражали бессмертное тело, всё бестолку. Но Кеджуро изматывал его достаточно, поэтому в один момент Доума воспользовался техникой крови. — Кеджуро! — демон уворачивается от настигшей их обоих атаки. Ледяной вихрь будто разрывал в клочья, но душа отчаянно рвалась вперёд. Он хотел стоять до конца и защитить столпа. Один из последних, крупных осколков острого льда всё-таки впился хашира в руку. Шинобу подлетела к Ренгоку, оценивая состояние небольшой, но кровоточащей раны. Те несколько мгновений, что успел выиграть для них Аказа, послужили передышкой. — Ренгоку-сан, вы в порядке? Тот быстро поднялся, не обращая внимания на резкую боль в предплечии. — Да, — лаконично отрезал тот и вместе они ринулись в атаку. На секунду получилось даже отвлечь всё внимание на себя, чем воспользовалась Шинобу. Резко запустив остриё клинка под кожу демону, она впрыснула туда долю яда. То было лишь началом. — Неужели решили взять меня этой безделицей? — Кочо едва ли успела извернуться от ледяных осколков ещё одной стремительной атаки демона. Пламя пред ней оставило на коже лишь талые брызги. Ренгоку успел вовремя. — Осторожней! — он сразу метнулся вперёд, стараясь нанести удар исподтишка. Доума резко оборачивается и блокирует его голой ладонью, крепко схватившись за тупую сторону лезвия катаны. Ещё немного и оружие точно расколется пополам. Ренгоку резким выпадом и помощью Аказы, что успел вырвать демону руку, освободил клинок и попытался отскочить назад. — У вас хватает сил на разговоры? Шинобу поняла: пора воплощать все её планы в жизнь, пора закончить эту битву. Пора, чёрт возьми, навсегда освободиться от удушающих оков прародителя. Она проверила наличие склянки у себя в кармане. К счастью, она сражалась до этого осторожно и яд был полностью цел. Ренгоку устремил на неё вопросительный взгляд. «Пора?» «Самое время». Доуму отвлекала борьба с Третьим. И, честно говоря… Он не мог даже предположить, что это будет так напряжно. Небо и земля, эрозия и созидание. Земля содрогнулась, явившись к небу выше. И Аказа стал сильнее, подобно ей же. Потому что надо. Потому что сейчас это жизненно необходимо! — Я тебя в клочья порву, ублюдок! — рычал Аказа, удерживая Доуму на месте, пока Шинобу передавала яд столпу. Незаметно и быстро. — Прощайся с жизнью, старый друг, — усмехнулся хитро Доума, почти что вырываясь из стальной хватки. — Да кто ещё тебе тут другом был?! Ренгоку притаился ненадолго в стороне, после резко сзади подлетая ко второму высшему. Подкинутая в его сторону банка с дребезгом разбилась и выпустила темное облако дыма. Оно сразу со вздохом въелось в лёгкие Доумы, неожиданно сильно всколыхнув его сознание. Поистине сильный яд. Аказа успел увернуться, но малую долю всё равно подхватил и закашлялся. — Вот это да, — немного содрогнувшись, старался сохранить ухмылку демон, но ноги почти не слушались. Почти намертво пристыли к земле. Как так могло случиться? — Не помешало бы тебе заткнуться, — язвительно и почти что победно произнесла Кочо, ненадолго останавливаясь поодаль сражения. — Этот яд предназначался специально для тебя всё это время, жалкий монстр! Не удивляйся, просто этот флакон сравним был почти с центнером яда. Этого уж точно хватит на тебя. — Сколько? — неверяще произносит Аказа, стараясь больше не подходить к Доуме так близко. Что-то сильно замедляет его, что-то жжёт лёгкие. Это и был, казалось бы, небольшой вдох яда, совершенно безвредный для людей, но ужасный касательно демонов. Ренгоку видит: яд всё-таки достался и Третьему. Он понимает, что это слишком опасно и для его жизни, тем более, что он точно слабее Доумы. Нет. Столп не может отвлекаться сейчас, потому и подавляет в себе гнетущий страх, атакуя демона сзади. «Прошу тебя, осторожней». Аказа собирается с силами и наносит удары магией крови, за каждым разом пропуская в тело всё больше смертельного дыма. Но руки сводит от желания растерзать Второго в клочья. Грудь вздымается от частого, заполошного, гневного дыхания. Ему нельзя проиграть и медлить тоже. Эти порывы выбивают остаточную осторожность из головы. Доума почти не уклоняется: ответными ударами старается отбросить демона подальше от себя. Сзади на пятки наступает столп пламени, а Кочо — чёрт бы её побрал, думает Доума — только и успевает, что блокировать новые пути к передышке. Он изворачивается в один момент ловко, зажимая столпа пламени на месте. Аказа видит дьявольскую искру в его глазах. И гадкую ухмылку. — Как самонадеянно, — мурлычет он и резко выпускает чудом отмершую руку для удара. — Кеджуро! — Аказа срывается с места, лишь немного сумев оттолкнуть демона в сторону. Его душа леденеет сильнее, чем воздух вокруг них. Даже без техник, острыми когтями он разрывает форму и кожу истребителя резко, на груди. Там, где бушует в неистовом танце сердце. Столпа отбрасывает в сторону. — Только посмей тронуть его ещё хоть раз! — моментально Аказа скрывает в себе волнение, уступая место гневу. Ярости. Желанию убить. Доума промахнулся мимо самого важного, задев и сломав лишь одно ребро. Оно с силой упирается в лёгкие, пуская по телу боль. Ренгоку раненый, но не сломленный. Медленно поднимается с колен, пытаясь собраться и взглотнуть больше воздуха, остановить кровотечение и взметнуться сражаться дальше. Уже более осторожно, не напрягаясь понапрасну. Подумать только, как ведь хрупка человеческая жизнь. Её нужно оберегать постоянно, всегда, да даже в последнюю минуту. Она уж точно стоит дорого. Они не уступают друг другу: резкие выпады хашира и демонические техники. Всё это мешается в один сплошной вихрь, ошибка в котором может стать роковой. Аказу всё больше душит этот дым, эта вредоносная отрава. Она сковывает тело и жжёт, походя на разъедающее пламя, заставляет гореть все внутри. Продолжать бой становится невыносимо трудно, но что-то двигает вперёд. Что-то, которое вдруг добилось для себя счастья и не собиралось отдавать его более никому. Проигрывать и умирать — тоже! — Сейчас всё… Закончится! — из последних сил рычит Аказа, с резким наплывом ярости хватаясь за руки Доумы, ступнями прибивая его ноги к земле. Второй не успевает опомниться, в последний раз выпустив в сторону истребителей ледяной лотос. И промахивается. Тело замерло и резкие вспышки боли, такой привычной, кажется, заполыхали в теле. Пошевелиться он не мог: последняя стадия действия яда разлилась по мышцам. Доума сознавал собственную беспомощность. Как эта кучка смогла победить столь сильных противников? Он явно был не в силах понять… — Конец! — хашира концентрирует технику дыхания так сильно, так чётко, от него исходит почти адское пламя! Эти чувства, что искрятся в его душе сейчас, они необуздаемые и восторжённые, они настолько правдивы, что яростный клич сам вырывается из груди. Это конец, конец всего страха и запретов! Это решительный скачок вперёд! Наконец они смогут открыться свободе и просто любить, любить друг друга до последнего вздоха! Демон и человек: кто бы мог подумать! По клинку расползается совсем не иллюзорное пламя, горячее до боли в руках. Столп этого даже не замечает. Он ловит взглядом на секунду промелькнувший в глазах демона страх вперемешку с удивлением. И рассекает ровным движением бледную жилистую шею. Тело, спустя секунду, безвольно падает на землю. И спасительное солнце выглядывает из-за крон деревьев. Это конец. Это правда конец! Он казался таким светлым, что ослеплял и душу и сознание настоящим счастьем, свободой, превращал надежду и опасность в прекрасное завтра. Без оков, без страха потерять друг друга, что бы ни случилось. Ликовал из последних сил даже Аказа, содрогаясь от действия яда. Но что же тогда… — Ха-а, вы меня победили, — хрипит в стороне Доума, почти истерично улыбаясь, и растягивая уголки губ ещё шире, устремляя взгляд на Аказу. Тот, широко раскрыв от нехватки воздуха рот, резко упал на колени, в диком приступе кашля ощущая, как внутренности и в особенности лёгкие смыкает диким спазмом. — Но я всё же заберу одного из вас с собой. Как обещал Мудзан, раз победил меня, теперь ты свободен, Аказа. Только вот не здесь. Отнюдь не здесь. Ренгоку, забывая о собственных ранах, резко оборачивается. Сердце леденеет за секунду настолько, что вот-вот начнёт крошиться. Крошиться от вида бессильного демона, что так отчаянно пытается спастись. Ноги сами ведут подбежать к нему и ужаснуться в немом отчаянии. — На том свете увидимся, Аказа. И с тобой когда-нибудь, милая Шинобу. Ренгоку почти одновременно смотрит во все глаза на исчезающую в рассвете плоть и на демона. Своего демона. Демона, что не должен был жертвовать собой в этом бою! — Чёрт, нет, нет! Посмотри на меня, слышишь?! На мгновение он поднимает голову, и Ренгоку, взволнованный и почти напряжённый от страха, сталкивается взглядом с золотыми глазами. — Пожалуйста… — Прости, Кеджуро. — последнее, что срывается с охрипших связок. Это неправда, нет. Разве можно в такое поверить после всего пережитого? Разве может всё закончиться так?! Это явно несправедливо и так печально. Они были вместе всего ничего, думает Ренгоку. Только в его жизнь прорвалось настоящее счастье, любовь, новый смысл. Только-только он почувствовал, что такое наконец дать себе волю и полюбить — всё с треском обрывается. Он в ступоре замирает. Слезы сами скапливаются в уголках глаз, предательски застывая на месте, не давая поглощающей боли и пустоте покинуть его тело. А демон пред ним закрывает глаза. Неужели… Навсегда?.. Шинобу касается его поникшего плеча рукой. А сердце бьётся в груди то ли в бешеном ритме, то ли затихая…