Будни носферату

Кривая линия улыбки. Едкой, злобной улыбки, нацепленной на лицо, прилепленной клеем, выбитой кулаками на темной коже. И резкие, грубые шрамы вокруг, словно бы следы ужасающей пытки. Разорванная кожа, торчащие из-под верхней губы клыки, маленькое колечко в носу. Зеленые глаза. Зеркало. Мое зеркало. В нем и торчащие уши, и хмурящиеся брови, и спокойный взгляд. Одежда висит мешком на некогда крупном, а теперь усохшем втрое теле. Уродливо торчат ребра, выгнутые дугой вперед. — Красавица, а? Ну красавица же! Уши вянут от этого голоса. Он никогда не был красивым. И сейчас не стал. Пальцы скользят по щеке, сминая ставшую пергаментной кожу. Ну и ну. Будто постарела на сорок лет за последнюю пару месяцев. Но что поделать! К этому не так уж и легко привыкнуть. Эта нора была похожа на кротовую. Ни конца, ни края, и повсюду сырая земля. Местные умельцы обили ее деревом и обоями, построили с нуля новые стены и скрылись среди множества однотипных комнат. Сами себя закопали. — Красавица… Вдалеке что-то громыхнуло, и я, поморщившись, скользнула в тени, сделав свою кожу прозрачной. Будто бы это было обыденностью. Но ведь это ей стало! И никуда не деться, нужно следовать. И ждать, пока не придет кто-то из старших, дыхнув гнилью в лицо. Никого. Пришлось приоткрыть старую дверь и, выглянув наружу, скользнуть следом за своей мыслью, чтобы ткнуться лбом в стену и задержать дыхание, крадущейся походкой передвигаясь от одной доски к другой. Впереди оказалась невидимая преграда и, наткнувшись на нее, я тут же нащупала плечо неведомого, тихо буркнув: — Что там? — Тш! Не мешайся, кто ты там. Напали! Мимо нас пролетел рой мух, словно бы возникший из воздуха, и все они направились куда-то вперед, чтобы вцепиться в неведомого противника, что резким выстрелом проредил их ряды, но все равно не смог избежать их укусов. — Господи! «Охотник?..» — И чего он здесь забыл? Ну и столпились вы… Наблюдатели, значит? — съехидничал кто-то сзади, и в его голосе я признала Голдена, выползшего из своего разоренного гнезда. И с чего бы? –И кто же там? Он пробрался в мой кабинет, а вам все шоу достанется? Платите за билеты… — Ну ты жук! — буркнул кто-то. Нас и правда стало слишком много. Носферату буквально лезли друг на друга, чтобы посмотреть на то, как насекомые обгладывают несчастного охотника, что пытается отстреливаться от них из ружья. Мне нравилось это зрелище. Оно позволяло этому человеку на несколько мгновений стать таким же… изрезанным, грубым на ощупь. Покрыться шрамами, вырванными волосами, ссадинами, лишиться частей тела. Он бы стал идеальным дополнением нашего гнезда. Но нет. Они просто обглодали его до пахнущих мясом костей — и были таковы. — Расходитесь! — скомандовал кто-то из толпы — и носферату разлетелись по своим норам, словно бы они всегда были там. Только хлопнули двери. Кончилось представление. Я же просто отошла в сторону, стиснув зубы от боли в отдавленной кем-то ноге. Скелет уже подобрали и унесли. Может быть, сам Гэри утащил его в свою коллекцию. Пришлось и мне уйти к себе, сбросив с тела затемнение и снова встав перед зеркалом. Ничего не изменилось. Глаза все так же сверкали в глубине темных глазниц. Выцветшие брови кустились над ними. Шрамы вокруг рта тянулись и резали кожу уродливыми линиями. Наполовину выпавшие волосы были забраны назад в хвост. — Красивая… Дверь скрипнула, и в комнату заглянула Ималия, привычно зеленоватая и озлобленная на весь мир девушка с на удивление красивыми для вампира чертами лица. Точеный нос, явно деланный, аккуратная фигура, обтягивающее каждую деталь платье. И неизменные каблуки. — На себя смотришь? Ну, смотри! Я по делу, Кэт. Слышишь меня? — спросила она своим дрянным голосом, и я фыркнула. Надо же. В кои-то веки ей понадобилась моя помощь. — Чего тебе? Мою валюту знаешь. — Да дам я тебе кровь. Ты только сгоняй на улицу, притащи мне ту офигенную сумку. Я прочитала, что их завезли в «FoxyBoxes» ограниченной партией. И мне очень нужна одна из них! — Заметано. И снова работа. Нацепив первый попавшийся плащ, я двинулась прочь, в сторону кабинета Гэри. Он уже был там, и заунывная музыка граммофона разносилась по всему подземелью. Я дернула дверь на себя, но она оказалась закрыта. — И кто же это там? — учтиво поинтересовались с той стороны. — Кэтрин. Кэтрин Джонсон. Моя Сир — Луиза Коэн. Мне наверх нужно. — А я ведь тебя помню! Подружка нашей Ималии, да? Ну проходи! Но чтобы до утра была дома, цыпочка! — игриво заметил Голден, впустив ее в свое обиталище. Обойдя стол, вокруг которого на стульях сидели скелеты, я открыла дверь и скользнула в узкий проход, пригнувшись. Земля сыпалась мне на голову. А вот и лестница. И кладбище за ней. Главное не спугнуть местного охранника. Ромеро. Он из тех людей, что сначала стреляют, а после спрашивают, кто там. В общем, забавный, но жизнь испортить может. Толкнув от себя искусственную плиту мавзолея, я выбралась наружу и направилась прочь, чтобы скользнуть уже в канализационный люк, располагавшийся неподалеку. Нужно было всего лишь добраться до канализации, скользнуть в люк и… Первый попавшийся бездомный выбил меня из колеи. Но ему всего лишь были нужны деньги. Сунув в руку с почерневшими от гангрены пальцами мятую десятку, я поспешила уйти, не став слушать его нудный голос. И без того хватало мне пьяных бредней, когда Ималия заваливалась со своим нытьем, выпив очередной бокал крови вперемешку с выпивкой. Ей так нравится, видите ли. А меня это раздражает! Юркнув вниз и пробежав приличное расстояние по сточным водам и крысиным скелетикам, я вынырнула на свежий воздух и, закрыв крышку, пробежалась от одного края подворотни до другого. Никого. А у меня ведь уже нюх выработался на неприятности! А вот и те самые коробки. Склад, дверь в который надежно закрыта. Выбить ее? Почему нет. Но не сегодня. Лучше действовать немного осторожнее. Зарешеченное окно подходит куда лучше. Выбить его не составило труда. Сумка. Дурацкая сумка ярко-красного цвета. Прямо под платье. В тон. И кто догадался отправить целую партию дорогих шмоток в эту дыру? Небось контрабанда какая. Недовольно тряхнув головой, я подобрала первую попавшуюся вещицу, повертев ее в руках. И за это моя названная подруга готова отвалить сотню? Ну и дрянь. Она была ей не к лицу. Да, Ималия сохранила свою былую красоту на большую часть, чем я или, например, Митник, но все равно выглядела девушка до ужаса уродливо. Будто бы ей пришили лицо. Лишний раз пощупав шрамы на рту, я фыркнула, пальцами пройдясь по торчащим клыкам. Хорошо, что под тенью капюшона все это могло показаться просто уродливым пирсингом или гримом. Но сегодня был не хэллоуин, а охранник уже нацелился мне из пистолета в затылок. — Руки за голову! — Хорошо. Сумка отправилась обратно, а я нелепо развернулась, совершенно не боясь того, что мне выстрелят в голову. Тут понадобилось бы чуть больше одной пули. Две, например. Смерть все-таки до ужаса иронична! — Это… что у тебя с лицом?! Да ничего. Просто решила ходить в карнавальной маске, блин. Именно так. По кончикам пальцев словно бы пробежался разряд электрического тока — и я с силой оттолкнула опешившего мужчину от себя, после чего, прихватив украденное, кинулась к окну. Ну, бывай, товарищ! Чертово уродство. Обрати меня какой-нибудь вентру или тореадор — смерть бы оказалась куда удачнее, пускай носферату и не терпят оба эти клана. Первых ненавидят за высокомерие, а вторых за красоту. Зависть ужасна. — И все у меня с лицом нормально. Упырь, — я ткнула себя ногтем под глаз и оттянула веко вниз, смотря снова в зеркало. Вот и моя комната. Вот и мой дом родной. Чертова кротовая нора, запаянная со всех сторон. Ималия отдала мне деньги, и я припрятала их в свою коробку, попутно пересчитав. За эти месяцы скопилась порядочная сумма. Почти три тысячи. Можно было теперь задуматься и о покупке апартаментов получше. Хотя обманывать себя было бесполезно. В город мне уже не выйти. Только прятаться по канистрам, свалкам да таким вот вампирским притонам. Гадость. — Ну и чего грустишь? Я слышала, что здесь вечером было жарко, — Луиза появилась в дверях. Хитрая и юркая, с перекошенным от вечной боли лицом и своим мертвенным взглядом. Она всегда говорила, что видит этот мир не таким. Совсем не таким. — А я отлучалась потравить местных головоногих. — Да небось опять из общества наведался чувак. Я даже не посмотрела толком. Наших набилось пять рядов. — И все смотрели? Ну, они озорники! — рассмеялась Коэн. — Что тут поделать… Пошли к ним, а? Там, говорят, пьянка намечается. Митник себе протеже отыскал. — Какого еще… — Говорят, его Биллом звать. Славный малый! — Хе. Ну, пошли тогда. Ведь не зря Гэри как-то заметил, что если в этой уродливой жизни и есть что-то хорошее — так это показ новообращенным их отражений в зеркале. Это по-настоящему весело! И я с ним согласна. Сама каждый день смотрю.