Тор

***

      Старк ковырялся с броней Тора не две недели, и даже не три, а целый месяц. И он бы так и продолжал с ней увлеченно возиться, если бы паникующая Пеппер не позвонила асгардцу и не попросила вытащить ее мужа из подвала. Но это случилось позже, а пока Тор решил вплотную заняться отрядом, для которого и делалась броня. На самом деле вначале он хотел сделать ее только себе, но чувство ответственности и гордость воина не позволила защитить только себя. В первую очередь он подумал о Брунгильде, которой доспех тоже не помешает, а потом вспомнил, что она предлагала создать боевой отряд, который будет заниматься как внутренней безопасностью поселения, выполняя работу полиции, так и внешней, защищая от возможных врагов. Тогда, год назад, это не представлялось возможным. Сейчас же, когда большинство проблем решено, а асы немного успокоились и смирились с новой для них жизнью, эту идею можно было претворить в жизнь.       — Я уже давно позаботилась об этом, — как ни в чем не бывало ответила Гиль на вопрос о воплощении идеи создания стражи. — Пока ты учился у своего толстого друга, я собрала отряд из незанятых мужчин и женщин, которые пока не смогли найти себе место и были согласны стать защитниками поселения. В данный момент они тренируются старым Гуннульвом, иногда и я присоединяюсь к ним.       — Мда, — почесал голову Тор, — прости, снова я оказался бесполезен.       — Отнюдь, твоя идея с броней замечательна. У нас почти не осталось оружия, а поселение состоит в основном из женщин, стариков и детей, а те мужчины, что имеются, в основном представители мирных профессий и меча в руках не держали. И потом, я же говорила тебе положиться на меня. Мы оба знаем, что управленец из тебя никакой. Ты символ, ты воин, вот и занимайся тем, что тебе лучше всего удается, — улыбнулась Гиль. Она понимала Тора, так как пару тысяч лет назад была такой же. Сейчас же ей хотелось спокойствия, уюта, стабильности и, чем Мефисто не шутит, женского счастья. Последняя мысль стала все чаще беспокоить, и она попыталась выбросить ее из головы.       — И все же ты сильно помогаешь мне, нам, всем асам, хотя и не обязана этого делать. Я выдернул тебя с Сакаара, эгоистично попросив о помощи. Спасибо, — искренне высказал он свои мысли, подойдя к ней и взяв ее руку в свою. Рефлекторно она чуть не одернула ее, но почему-то его руки были очень теплыми и приятными наощупь, несмотря на множество мозолей, что украшали их. Да, украшали, ведь она Валькирия, и воинская честь и доблесть для нее не пустой звук. Пусть они и были похоронены в глубине сердца на долгие годы. — Если я могу чем-то тебе помочь, просто скажи. Сделаю все, что в моих силах.       — Знаешь, я… — сначала она хотела поделиться мыслями, что терзают ее в минуты покоя и от которых она бежит, загружая себя работой. Но затем помотала головой — сейчас еще не время. Не то, чтобы она боялась отказа, за столько лет у нее было бесчисленное количество мужчин. Просто сейчас их отношения могут помешать заниматься делом. Чуть позже она расскажет ему, асы живут долго, и что такое для них год или два? Так она думала, обманывая саму себя. — Нет, ничего, я потом расскажу.       — Как знаешь, — кивнул ей мужчина. — Однако, знай, что я всегда держу свое слово. Кстати, а где Гуннульв новобранцев гоняет?       — За городом, на поле. Ты их быстро найдешь, старик молодость вспомнил.       Старик Гуннульв был действительно стариком. Как говорят, он воевал еще вместе с дедом Тора и отцом Одина — Бёром. Получив так много боевых ран, что это начало влиять даже на аса, он ушел в отставку и стал инструктором Эйнхериев, лучших воинов Асгарда. На этом посту он пробыл тысячи лет и в конце концов покинул и его, уйдя отшельником в горы. Во время нападения Хелы он, зная ее истинную силу, занялся эвакуацией и прикрытием гражданских, защищая жителей от своих восставших из мертвых учеников и показал, что старый воин — все равно воин. Так что сейчас Гуннульв, который за всю жизнь лучше всего умел только убивать и тренировать, занимался вторым.       — Старик, снова молодежь гоняешь? — улыбнулся Тор обернувшемуся Гуннульву, когда подошел. Это был старый мужчина в спортивной форме, чье лицо было испещрено глубокими морщинами, старческими пятнами и шрамами. Особенно выделялся длинный рваный шрам, проходящий сквозь левый глаз, закрытый повязкой. Также было видно, что его правая рука и левая нога — протезы. Подарок Всеотца, зачарованный им и созданный гномами.       — Когда-то я и тебя гонял, сопляк. Вырос дылдой и уважать старших перестал, — пробурчал он. Характер у Гуннульва был настолько же мерзкий, насколько он был хорош как боец в прошлом. — Не то что твой отец. До сих пор ко мне во снах приходит поболтать о былом.       — Что? И вам тоже? — удивился Тор.       — А ты как думал, балда? Что боги так просто умирают? И чему только тебя учили, бестолочь? — отчитав своего царя, Гуннульв переключился на запыхавшихся асов разного пола и возраста, которые тащили на себе огромные валуны. — Что вы плететесь как беременные черепахи, ледяного великана вам в зад! Может быть вы хотите, чтобы Танос или Хела ваши камни понесли? А? Быстрее бегите, быстрее!       — Я бы хотел помочь вам в обучении новобранцев.       — А я тут зачем тогда? Задницы подтирать? — пробурчал он. — То та недовалькирия, то теперь ты. Ай, ладно, после обеда они твои.       — Спасибо, — несмотря на то, что старик бурчал, Тора, как воина, он уважал. Правда, как правителя ни во грош не ставил, но у всех свои недостатки.       И асы, скрипя зубами и проваливаясь по колено в землю, начали стараться больше. Возможно, для обычного человека было бы непонятно, почему они все это терпят, почему не ушли. Но тут стоит понимать менталитет асов. Они выросли на историях о героях, они видели этих самых героев в лицо. Так что пусть ранее они выбрали не связанную с войной профессию или были слишком молоды, чтобы вообще выбирать, но сейчас они старались, как могли. Ради своей чести, гордости и защиты родных. Чтобы снова не испытывать ту горечь и отчаяние после их потери. Тор тоже не вмешивался, пока Гуннульв не объявил привал. Плохого инструктора от хорошего отличает умение вовремя остановиться. Нет никакого смысла в том, чтобы полностью истощить или тем более травмировать воина. Видя приближение своего царя, они попытались поклониться, но Тор их остановил взмахом руки.       — Не надо, друзья и соратники, — улыбнулся он запыхавшимся асам. — Недавно я изучил Мидгардское искуство сейд и хотел бы обучить ему вас. Естественно, каждый из вас может отказаться.       — Почтем за честь, ваше величество, — ответили все практически в унисон. Отказавшихся не было.       Первый сеанс обучения прошел довольно успешно. Во время него выяснилось, что трое уже обучались искусству магии: две целительницы и один зачарователь. К сожалению, они не успели доучиться и знали только основы. Они решили стать защитниками, потому что в Новом Асгарде целителей было и так довольно много — их спасали в первую очередь. Да и в принципе асы магической силой обижены не были: живя на пересечении девяти миров, над древом Иггдрасиля, было бы странно, если бы происходило обратное. Особенно если учесть их природную одаренность. Конечно, все равно кто-то справлялся хуже, кто-то лучше, но старались все. Поужинав с вечно занятой Гиль, громовержец отправился домой. Ему не давали покоя слова старика о том, что Один приходит к нему. Выжил ли он из ума или с ним происходит тоже самое? Решив найти ответ на свои вопросы, Тор решил использовать технику, которую прочитал в Камарт-Тадже — сноходство. Сон имеет свое собственное измерение: из него можно попасть куда угодно, даже в царство мертвых, но это лишь в теории. На практике надо знать, куда ты хочешь попасть, чтобы не потеряться и не быть сожранным Кошмарами — сущностями, что живут и питаются страхами разумных.       Видимо из-за того, что Тор уже наловчился прыгать по измерениям и отчетливо представлял себе точку прибытия, получилось у него со второго раза. Первый раз он попал в эротический сон какой-то странной девушки и чуть было не был принят в оборот со словами: «Тор и Локи — пейринг навек!» Вовремя он успел убежать, не увидев, что предполагалось дальше и не получив из-за этого психологическую травму. На второй раз он попал на тот же бескрайний зеленый луг. Его же ждали.       — Я рад и опечален тем, что ты смог попасть сюда, сын. Не стоит держаться за прошлое, нужно жить будущим. Но все же я горжусь тобой, вижу ты отбросил свои предрассудки насчет искусства сейд, — улыбнулся Один, создав под собой стул и сев на него.       — Поражения и потери… отрезвляют и заставляют посмотреть на обыденные вещи с другой стороны. Я рад тебя видеть, отец, но ты не прав. Я пришел не горевать, этот этап я уже прошел, я хочу попросить тебя обучить меня магии Асгарда.       — Вот как? Знаешь, я при жизни мечтал, что ты подойдешь ко мне с таким вопросом, и я обучу тебя всему, что знаю. Кто бы мог подумать, что это случится только после моей смерти?       — Прости отец, я был глуп, — повинился Тор.       — Ты был самонадеян, горделив и уперт… прямо как я, но не глуп. Глупый человек не достиг бы этого места.       — А где мы? — спросил громовержец.       — Предверие Вальхаллы. Не всякий может пройти сюда как с той стороны, так и из мира живых. Но и мы не обычные смертные. Есть у нас некоторые… привилегии.       — Как там мама, брат, ты их видел? — с надеждой спросил Тор.       — Видел, все с ними в порядке. Это все, что тебе нужно знать и что я могу сказать. А насчет твоей просьбы… я помогу, но только в течение одного месяца, — поднял он указательный палец. — Даже я не настолько всемогущ, чтобы так долго находиться там, где мне не положено. Так что только от тебя зависит, сколько ты успеешь усвоить.       — Спасибо тебе, отец. А что насчет времени, оно считается постоянно или только пока я сплю?       — Время? Во сне это понятие растяжимое…       Тор рьяно начал учиться магии Асгарда, особенно магии Рун, которую принес его отец, пожертвовав своим глазом. Тот факт, что он уже когда-то обучался у матери и освоил магию Мидгарда дал ему возможность успеть до конца срока. Руны оказались самым могущественным и сложным, что он когда-либо учил. Каждая из двадцати четырех рун имела свое значение, которое могло искажаться и изменяться чуть ли не на противоположное в сочетании друг с другом. Каждая руна меняла реальность, а цепочки рун могли изменить вселенную, в теории, конечно. Один отказался объяснять, как он получил такую магию, лишь сказал, что это было слишком опасно даже для него. Применялись они так же, как магия Мидгарда — в воздухе собственной энергией рисовался знак и далее все зависело от воли и желания мага. Можно было наложить знак на себя и получить защиту, усиление, лечение и сотни других эффектов. Можно было вложить их в предмет. Хотя в плане зачарования желательно было вырезать или выжигать их сразу в предмете, так долговечнее. А можно было отправить руну во врага и сжечь, заморозить, распылить, разрезать, аннигилировать его и, вообще, убить или сковать различными способами.       — Отец, у тебя была такая сильная магия. Почему ты не использовал ее во время нападения темных альвов? Почему не использовал против Хелы? —спросил Тор вначале своего обучения.       — Потому что большая часть моих сил уходила на сдерживание Хелы. Думаешь, почему она была так сильна? Не только потому, что она была связана с источником сил Асгарда, но и потому, что знала руны. Я не успел обучить ее всему, а она уже восстала против меня и моей воли. И, как видишь, даже с частичными знаниями она стала практически непобедимой, — горько покачал головой Один. Да, много он в свое время сделал ошибок, не счесть их теперь. — Ну, да ладно, прошлое в прошлом. Ты уже смог использовать руну Уруз на себе?       — Да, отец, — создав в воздухе синюю полупрозрачную руну, окруженную разрядами тока, похожую на букву n, только со скошенным верхом, Тор отправил ее в себя. При соприкосновении с телом громовержца она рассыпалась на множество еще более мелких разрядов, которые впитались в него. — Вроде бы вышло.       — Ударь в землю, — Тор поступил так, как сказал его отец, и произошло невероятное. Удар аса вызвал взрывную волну и создал кратер глубиной в полтора и диаметром в пятнадцать метров. Но и кулак Одинсона пострадал. — Используй ее только в связке с руной Соулу, чтобы не вредить себе.       — Не мог раньше сказать? — пробурчал Тор, наблюдая, как быстро заживает рана. Все же это его астральное тело, и пусть оно и имеет связь с реальностью, тут все же главное — желание и воля. Поэтому и магию в реальности творить тяжелее будет.       — Если я буду тебе все разжевывать, ты никогда не научишься думать сначала сам. А теперь следующая руна…