Сбор.всячины

- Ты не настоящий. - Голос лихорадочно дрожит, буквы путаются в словах, слова в мыслях, а мысли в полнейшем беспорядке. Глаза бегают по комнате, что охватил едкий и тяжёлый мрак, серой дымкой оседающий в лёгких и перекрывающий путь кислороду. Трудно дышать, трудно вернуться назад, хотя бы на грёбаные два часа, когда спокойно сидел на кухне и поедал зачем-то овсянку. Все говорят, что она - полезная. Наверное. По телу бегут стаи мурашек, словно те перелётные птицы, ищущие место, где можно погреться. От лодыжки и до колена, таков путь движения ледяных пальцев чудовища. В этот момент Марк понял, что в его сердце поселился кусочек холодного айсберга. Холодно. Парень одёргивает ногу, пытается спрятать под махровым одеялом, пытается согреться. И вроде как да, помогает, но ровно до того момента, как чудовище опаляет контрастирующим горячим дыханием лоб, практически невесомо касаясь его сухими губами. Разум охватывает животный страх, и Марк захлопывает глаза, лишь бы не видеть того, кто, вероятно, его в живых не оставит. Но сегодня лишь 24. Осталось ещё шесть дней. И тогда всё закончится. Чтобы снова начаться. - Почему же ты меня боишься, милый? - разочарованно говорит Он, выдыхая в сжатые в полоску губы человека и опираясь ладонью ему в грудь, заставляя лечь под себя, но тот сопротивляется, кутается сильнее в одеяло, прижимается к стене. И только успевает пискнуть, как его насильно, но не прибегая к боли, укладывают на кровать, отдёрнув одеяло. Марк тут же прикрывает лицо ладонями и крупно дрожит. Он чувствует буквально всё. Начиная от мягких поцелуев на животе и заканчивая языком между пальчиками ног. Боже, когда эти муки прекратятся? - А мне ведь так обидно. Ты ни разу не посмотрел на меня. - Теплые потоки возвращаются на лицо. Пламенные губы демона скользят по щеке, едва касаясь уголка человеческих губ. - Наверное, мне стоит сказать "прости" за принесённые кошмары, - поцелуй на шее, ровно там, где остервенело пульсирует сонная артерия. Вонзить бы в неё клыки... Марк вздрагивает, сию же секундно ощущая слабость во всём теле, будто трудился весь день и сил не осталось совсем. - Но знаешь, если бы не они, ты бы так и не смог подготовиться к встрече со мной. Я знаю, что тебе нравится, - нежное прикосновение к загорелой коже на бедре, которая тут же вспыхивает под пальцами, источая жар, и человек не может сдержать измученного шумного выдоха через рот, но он всё ещё пытается закрыться. - Что тебе не нравится, - Марк скулит, стоит только чужому длинному ногтю слабо царапнуть кожу икры. Демон усмехается и сдвигается к ногам, начиная покрывать мокрыми поцелуями от места царапины и выше: шершавым языком вокруг коленной чашечки, заставляя елозить и тихо просить остановиться; губами по внутренней стороне бёдер, вынуждая обрывочно дышать, наконец, разомкнув желанные уста, которые в будущем демон обязательно истерзает собственными. - П-пожалуйста, не надо... - молит человек, но проклинает реакцию своего тела на ласки чудовища. Так мерзко, противно, постыдно... Ужасно. - Увы и ах, но мне таких вещей не говорят, - демон аккурат стягивает нижнее бельё дрожащего под ним, как осиновый лист на слабом ветерке, парня и смачно целует основание давно вставшей плоти. Мрак охватывает всё больше пространства в комнате, самостоятельно закрывает глаза, но, к сожалению, не находится на стороне человека, что дугой выгибается и негромко стонет от жара чужого демонического рта. Окно нараспашку и даже если Марк его закрывает, оно всё равно рано или поздно открывается, чтобы за два часа до полуночи впустить внутрь ненавистного гостя, что будет испытывать до тех пор, пока не прозвенят колокола в голове. И в 00:00 Он уходит. Чтобы потом вновь вернуться и продолжить свою игру.