Приличный омега

— Многих альф, говоришь? — ревниво усмехается Чон и кусает в шею, оставляя алый след, что завтра ни под каким свитером не скроешь. — Ну, а у тебя было много омег, которых ты также кусал и ломал им кровати. Я уверен в этом, — Юнги шипит на укус и трёт то место ладонью. Узел внутри омеги наконец спадает, но Хо не спешит выходить из горячего мокрого тела. Он вновь легко толкается  вверх бёдрами и хмыкает — внутри омеги влажно хлюпает от того, как сильно тот потёк. — Кровать возьму на сплошной подставке, чтобы не ломалась каждый раз. И тебя надо действительно отправить к врачу, чтобы в следующий раз можно было заниматься без презерватива, раз тебе так понравилось, — старший подмигивает. — Ты со мной пойдёшь к врачу, пусть тебя тоже посмотрят и скажут, кто тебя в член укусил, раз такой сильный, что кровать мне сломал. Где теперь спать? Сейчас будешь покупать новую? — фырчит Юн, а потом слезает с Хосока со значительным звуком и краснеет. — Оу, ты хочешь покусать меня за член? — смеётся Чон. — Это всё, что ты услышал из моих слов? — вздыхает омега. — Потом как-нибудь обязательно это сделаю. Вся спальня пропахла их запахами, поэтому он открывает окно на продув, оставаясь полностью обнажённым. Юнги чувствовал, как вся смазка, что накопилась за это время уже готова просто вытекать, поэтому чуть напрягся и двинулся в сторону ванны, по дороге хватая боксеры. — Я в душ. Альфа ловит себя на том, что откровенно разглядывает Юнги, пока тот шарится по спальне — на ягодицах явно останутся следы его ладоней, как и на шее после засосов и укусов. Он доволен. Чон стягивает презерватив и завязывает, после чего поднимается со сломанной кровати — они умудрились проломить её дно. М-да. Альфа выбрасывает презерватив в мусорное ведро и возвращается, быстро убирает испачканные простыни и одеяло в стирку, пробирается в душ, где купается младший, а в ладошке держит шампунь. — Подвинься, — хмыкает он, обнимая омегу сзади и тоже вставая под струи тёплой воды. — Ванна большая, и так поместишься, — фырчит Юн и наносит на волосы шампунь, промывая их, смывает с головы пену и выливает ещё себе на ладонь, чтобы развернуться и помыть голову Хосоку. Массирующими движениями он промывает мягкие волосы, а потом тащит того под струи воды, чтобы смыть пену. — Какой же ты ворчливый, — целуя омегу в мыльное от шампуня плечико, фыркает Чон и помогает омеге вымыться. Ага, а если честно бессовестно лапает его пользуясь случаем. Даже шампунь не помогает Юнги — тот все ещё пахнёт Хосоком, и альфу это внутренне радует. — Знаешь, мне кажется, ты бы тоже ворчал, если бы я сломал тебе кровать. Вдруг у меня с этой кроватью связаны воспоминания? Например, я очень хорошо на ней дрочил во время течки, м, — Юнги рассмеялся, смывая пену и с Чона. — Ну и? У тебя есть идеи, где мне спать, пока нет кровати? — Вот ни капли не буду ворчать, если ты сломаешь мне  кровать во время нашего секса, — усмехается Хосок и вытирается поданным полотенцем. — Так что совмещаю приятное с полезным. На новой кровати создадим кучу новых воспоминаний, например, как я трахаю тебя на ней раком… И поехали ко мне в номер, места там предостаточно, а я сегодня же закажу новую кровать. — Хорошо, так тоже можно. Хо берёт полотенце и закутывает в него вредного омегу, после чего сам вытирает ему волосы вторым полотенцем. — Я не пойму, ты серьёзно проявляешь заботу или просто лапаешь меня? — омега вытирается полотенцем, пока его волосы сушил Хосок, и отдаёт ему, говоря себе о том, что, ну уж если они переспали, то полотенце — плёвое дело. — И всё же, да, забыл сказать, ты так течёшь и стонешь… — и ухмылка дьявольская. — Когда к врачу поедем? — Фу, не напоминай мне. Мне от этого только стыдно становится, — шепчет Мин, прикрывая глаза. — Завтра. Надо записаться, просто так же не придём. Можем в клуб пойти. Или остаться пока здесь, а потом уехать к тебе, — на последних словах Юн разворачивается и кокетливо проводит пальчиком по груди альфы и выходит из ванной, продолжая эти вечные догонялки. Не ему же бегать за альфой. А тот подмигивает и придаёт сбежавшему омеге ускорения путём шлепка по аппетитной заднице, после чего оборачивает полотенце вокруг бедер и выходит. — Поехали ко мне, закажем еду в номер и просто расслабимся. Презервативы только захвати, — Хосок хохочет и ищет на полу свои вещи совершенно обнажённый, вообще не смущаясь этого. — Тебе мои вещи не подойдут, да? — Извини, но ты слишком маленький, чтобы она на меня налезла. Потом переоденусь. — Ладно, — кивает с улыбкой омега и достаёт из шкафа нижнее белье, потому что боксеры, которые он взял с собой в ванную, остались там. — Как думаешь, на улице холодно? Что мне надеть, Господи-Боже.? — Юн захныкал перед открытым шкафом. — Может ещё что-то взять? Господи, ну за что так сложно? — Тебе нужно буквально дойти до машины, так что можешь сильно не утепляться, — с улыбкой отвечает Чон, застегивая молнию на джинсах. Альфа фыркает с мыслью: «Ох, уж эти омеги…», а потом надевает свитер и поправляет ещё влажные волосы. Подойдя к шкафу он достаёт джинсы почти такие же как у него, носки и толстовку, после чего закрывает шкаф и прекращает моральные терзания Юнги. — Надевай вот это, а если что-то понадобится наденешь моё, будет что-то типа оверсайз… — Ладно, — кивает Мин и кидает вещи на кровать, быстро переодеваясь. Пару мгновений, и он готовый идёт на кухню, захватывая оттуда зарядку для телефона. — Я в принципе готов. Мне же ничего больше не надо? Ты же меня покормишь, спать уложишь? Юн усмехается, а потом берёт пакет с презервативами и смазкой и идёт в коридор надевать кроссовки. — Конечно. И накормлю, и спать уложу и даже помогу пару раз кончить, — хмыкает он и, найдя в ворохе постели телефон, тоже идёт обуваться. Юнги лишь фыркает на слова Чона, нагибаясь раком и завязывая шнурки, явно провоцируя его. Они ещё раз перепроверяют собранные вещи и идут к лифту. Там история повторяется — как только двери закрываются, и они остаются вдвоём, омега оказывается в руках Хосок, который приникает к припухшим губам. Только на этот раз поцелуй  медленный, тягучий и сладкий, словно мёд, которым и пропах альфа, смешав запахи с омегой. Повезло жить на 14 этаже, хоть время есть на такое. — Ты хочешь съесть мои губы? — оторвавшись, смеётся Юнги и выходит из подъезда, добегая до машины. — Нет. Всего тебя, — ухмыляется альфа и неспешно идёт за омегой — он всё равно теперь от него никуда не денется. Аромат крыжовника становится отчетливее. Омега снова заводится, сам того не понимая? Хах… Нажав на кнопку, альфа отпирает двери машины и помогает Юнги сесть на пассажирское, после чего заводит двигатель. — А самое главное ты не забыл? — глядя на Мина, спрашивает Хо и пошло облизывает прокушенную им же губу. — Взять из дома? — поворачивается на альфу Мин и стойко выдерживает его взгляд. — Я взял презервативы. Если что, отправишься в таком состоянии опять в аптеку, — усмехается он и тоже облизывает свои губы. — Если нам их не хватит, то мы выполним давнюю мечту моих родителей и заделаем им внуков. Хосок подмигивает омеге и выезжает с парковки, плавно вливаясь в поток машин. Одну руку он держит на руле, а другую кладёт на худую коленку омеге, которую поглаживает вверх до бедра и обратно. — Ладно, — пожимает плечами, на удивление, Юнги и садится глубже в кресло, расслабляясь. Омега никогда не мог похвастаться сверхчувствительными коленями, как у многих. Но вот когда касались его бёдер… — Ты когда обратно в Сеул? — откашливается Мин и кладёт свою руку поверх руки альфы, на мгновение перекладывая её на свой пах, а потом обратно на бедро, показывая, что, да, его уловки не прошли даром. Хосок вновь возвращает ладонь на пах Юнги, начиная ласкать и сжимать упругий член прямо через ткань джинс. — Какой чувствительный омега, — ухмыляется он, и пальцы ловко расстегивают пряжку джинс, исчезая под тканью и нащупывая горячую  головку. Юнги громко вздыхает от настойчивых движений альфы, а потом пытается оттащить его руку от своего паха. Сомкнув ладонь вокруг его кисти, он был уверен, что там на некоторое время останется красный след. — Господи, Чон, ты не ответил на мой вопрос! — он лезет под ткань, нащупывая его ладонь и убирая её оттуда. — Ты за рулём. Не отвлекайся от дороги. Не хочу умереть возбужденным. — Я контролирую ситуацию, — Хосок возвращает ладонь обратно и сгущает феромон, чтобы омега не мог ослушаться, буквально подчиняя его своему желанию. В салоне усиливается аромат бергамота и чего-то свежего, грозового неба. — Просто расслабься, — большой палец надавливает на головку и отодвигает крайнюю плоть, после чего авто как раз тормозит на светофоре. Альфа успевает стянуть джинсы чуть ниже, высвобождая аккуратный небольшой член омеги. Горячие пальцы проходятся по стволу вверх-вниз, задевая подушечками канал уретры, и Чон вновь жмёт на газ — загорелся зелёный. — По идее через неделю, но не уеду без тебя. Так что, тебе придётся согласиться и уехать со мной. Юнги хотел скрестить ноги, но не решался. Просто сидел, вцепившись в кисть альфы. Прохладный воздух действовал, вроде, отрезвляющее, но омега только больше завёлся и тихо застонал, прикрывая рот рукой. — Это типа предложения что ли? — хрипит Юн, все ещё отвернувшись от альфы. — Да, это предложение поехать со мной. — Я уж думал, выйти за тебя…  — М-м-м, а ты согласен? — Возможно… Альфа перехватывает член поудобнее и начинает быстро-быстро дрочить Юнги, размазывая выделяющуюся смазку по всему стволу. — Черт… — альфа хмыкает, поняв, что водитель проезжавшей машины спалил в открытое окно их небольшую шалость, и нажал на кнопку закрытия окон. Юнги выгибает спину, подаваясь бёдрами вперёд, прямо в руку Хосока, прикрывая свой рот рукой. — Твоё лицо поприметнее. Уверен, тебя он запомнил, — шепчет омега, когда понимает, что их спалили. Хосок чуть сжимает пальцами основание головки и продолжает дрочить, ритмично ведя рукой вверх-вниз. — Мне плевать, пусть хоть дрочит по ночам с моим именем, — альфа усмехается и на секунду наклоняется к паху омеги и дует на головку. Юнги громко стонет, не контролируя себя, и кусает губы. — Я тебе сейчас все здесь запачкаю, блять, — хрипит омега, толкаясь бёдрами в чужую руку пару раз. Хосок в ответ на угрозу лишь смеётся и продолжает горячо дрочить омеге, не забывая краем глаза, поглядывать на дорогу. Хотя Юнги, которого от возбуждения буквально размазало на сидении, выглядит гораздо интереснее. — К чёрту, вытрем… Юнги даже не дождался ответа от Чона, он просто тихо проскулил, вновь весь сжимаясь и кончая себе же на штаны, чуть пачкая сиденье и руку Чона. — Блять, прости, — простонал омега, всё ещё отходя от оргазма и ловя вертолётики. Он трёт лицо ладонями и выдыхает. — Простить за то, что ты кончил? — Хосок хрипло смеётся и пошло облизывается, после чего подносит испачканную семенем омеги руку к лицу и собирает его языком, слизывая. — Блять, какой же ты вкусный… Альфа облизывает собственные пальцы, а Юнги завороженно следил за действиями альфы, и в горле просто пересохло. — Держи, ты немного испачкался, — с тихим смехом говорит старший и протягивает влажные салфетки, что лежали в бардачке. — Ты меня точно хочешь сожрать… — Я не виноват, что ты настолько сладкий. Выданными салфетками Мин вытер свой живот и попытался оттереть штаны и сиденье. Всё равно осталось влажное пятно и там, и там, но он уже плюнул на это. — Долго ещё? Хосок теперь едет гораздо быстрее, потому что члену снова тесно в собственных штанах, а фантазия так и рисует распластанного под ним омегу, который кусает собственные губы, чтобы другие постояльцы отеля их не услышали. Хотя… В его номере, вроде бы, отличная шумоизоляция… — Почти приехали. Они и правда тормозят на парковке отеля буквально через пару минут. — Есть силы выйти? — с ухмылкой спрашивает Чон у омеги и открывает дверь. — А ты хочешь меня понести? Вместо ответа альфа попросту подхватывает омегу на руки, когда тормозит и сам выходит из машины, и захлопнув дверцу авто, спокойно идёт к зданию отеля. Он пересекает фойе с другими постояльцами и по лестнице поднимается на второй этаж. — Заходи, — Чон ставит омегу на ноги и открывает дверь, пропуская младшего внутрь. — Захожу… Парень делает шаг вперёд в номер и оглядывается. Он был действительно огромным, может даже с его квартиру, что он считал не маленькой. Юн потянул альфу к стене и прижал одной рукой в грудь, а потом опустил руку на его пах. — И чего молчал? — А что мне нужно было сказать? — сквозь зубы выдыхает он, когда горячая ладошка омеги накрывает его пах и сжимает твёрдый член. — Блять, Юнги, кажется, двух презервативов будет чертовски мало… — и тянет младшего на себя, впиваясь в губы. — Я взял 4, — ухмыляется Юнги. — Если что заделаем пару внуков твоим родителям. Руку не убирает, а просто стоит слишком близко, другой рукой заползая под его свитер, а потом ловко расстегивает ремень и лезет рукой под ткань, нащупывая твёрдую плоть и вытаскивает его, опускаясь на колени. Юнги дёргает штаны чуть вниз и обдаёт головку члена своим горячим дыханием перед тем, как чмокнуть. — М-м-м, если ты настолько уверен, то можем их вообще не использовать и приступить непосредственно к зачатию, — Хосок рвано выдыхает и зарывается пальцами в волосы омеги. — Твою мать… Возьми его глубже. Юнги ухмыляется и ещё раз чмокает головку члена, а потом медленно-медленно проводит языком по всей длине ствола. А потом точно также медленно выцеловывает каждый миллиметр и медленно берёт в рот наполовину. — Сука… — но для альфы это хуже пытки. Он не выдерживает долго, поэтому просто забирает член у омеги и, подхватив его с колен, несёт к ближайшей горизонтальной поверхности. Ей оказывается стеклянный стол, на который он собственно и усаживает Юнги, устраиваясь между его ног и одним рывком стягивая с него брюки вместе с бельём. Чон прижимается твёрдым членом к бедру омеги и подносит к его лицу свои два пальца, надавливая ему на губы. — Соси, лисёнок, раз так хочется играться. Обнажённую задницу обжигает холод стекла под ней, и омега неловко мнётся, сидя на столике и смотря на Чона, как обиженный ребёнок. Он берёт пальцы в рот, хорошо обдавая их своей слюной и пошло посасывая, отпуская из губ. Мин поднял свои руки и схватился ими за кисти, показывая альфе, что тот может быть чуть больше груб. Когда пальцы хорошо смазаны слюной омеги, Чон их убирает и ловко переворачивает омегу животом на стол, от чего его член оказывается зажат между горячей кожей пресса и холодным стеклом. — Я знаю, что ты уже растянут, но всё же… — и вводит в анальное колечко сразу оба пальца полностью, разводя их, как ножницы, и поглаживая горячие стеночки изнутри. Головкой члена он водит между ягодиц. Дразнит, но не входит и не даёт двигаться, плотно прижимая омегу ладонью на пояснице ко столу. — Боже, Чон Хосок! Войди в меня уже. Мин скребет пальцами по стеклу, пытаясь приподняться или самому насадиться на член, что был буквально рядом с ним, у цели. — Блять… Хосок грязно ругается, потому что презервативы остались в машине, прямо на сидении. Ну и хрен с ними, внуки так внуки. По ходу его родители молились всем богам. Чон медленно вытаскивает пальцы и единым, резким движением входит в горячую попку полностью, заставляя омегу проехаться животом и членом по столу. Альфа сразу срывается на грубые, резкие толчки и цепляет волосы омеги на затылке, заставляя выгнуться в спине. Мин громко стонет, а через некоторое время переходит на хрип, чувствуя на своих щеках мелкие слёзы. — Боже, блять, давай, — шепчет он, выгибаясь посильнее, а потом и вовсе надеясь повернуться к альфе лицом. В самый интересный момент звонит телефон в заднем кармане, и Чон попросту сбрасывает звонок и бросает его куда-то в сторону кресла. Сейчас не до этого. Альфа грубо и резко входит каждый раз в узкое горячее тело и едва ли не рычит, от того насколько же это охуенно. Аромат бергамота буквально заполняет собой комнату, а омега под ним настолько мокрый, что на столе аж влажные разводы остаются. Хосок трахает глубоко, меняет угол проникновения, то приподнимаясь, то резко опуская головку так, что она проезжается по нижней стеночке. Он тянет за волосы омеги на себя и заставляет прогнуться в пояснице ещё сильнее, заводит его руки назад, после чего отпускает волосы. Теперь Хосок дерёт Юнги в зад, держа за руки чуть ниже локтей и буквально нанизывает его на свой член, от чего головка омеги елозит туда-сюда по стеклянной поверхности стола, контрастируя с горячим телом сзади него. Юнги, уже не сдерживаясь, стонет. И стонет очень громко, переходя на хрипы, когда горло подводило. Умывался собственными слезами от того, насколько это резко и глубоко было, продолжал хотеть ещё и ещё, иначе бы остановил Чона, захотел бы тот или нет. Руки и спина уже ныли от боли, его разрывало изнутри от того, как альфа умело проходился по стеночкам внутри него. И, блять, Мин просто реально сходил с ума от полного контроля Хосока над ним, кусал губы, чтобы не быть таким громким, но не получалось. От трения членом по столу, он возбуждался ещё больше, молясь, что кончит и кончит так, чтобы сводило конечности. — Господи, Чон! — вскрикнул он, когда его член задрожал и потекла тонкая струйка спермы, что запачкала некогда чистое стекло. И Юну резко стало стыдно от того, как сильно он пачкает вещи вокруг себя. Он громко дышит, в надежде, что дыхание ещё можно восстановить, но не получалось. Хо продолжал выбивать из него последние силы, он до последнего выгибал свою спину. И думал, что откинется прямо в чужих руках. — Чш-ш-ш… Звукоизоляцию здесь я ещё не проверял, лисёнок… Хосок и сам едва сдерживается от того, как омега сжимает его изнутри. Толчок. Второй. Третий. И альфа замирает внутри, вжавшись максимально глубоко, и кончает тугой струей горячего семени, что растекается внутри омеги, смешиваясь со смазкой. — Блять… Мне настолько хорошо, что аж плохо… Узел внутри омеги успевает набухнуть, пока Чон переводил дыхание, и он просто кусает губы от того, насколько мокро внутри Юнги. У того аж по бёдрам течёт и капает на пол. Чувствительный… — К врачу не записались, кровать не заказали, зато потрахались… Юнги тихо смеётся из-за слов Хосока и просто укладывает свою голову на руки и старается глубоко дышать, чтобы не кружилась голова. — А ещё мы не поели и не отдохнули, — дополняет он, чуть ведя бёдрами и чувствуя узел. А ещё думает о том, как обо всем сказать папе. Он его пришибёт за такие выходки. Мин тихо стонет в свои же руки и выдаёт: — Я хочу поцеловать тебя и поесть… Нижняя часть уже ничего не чувствовала, вместе с его спиной, поэтому что там происходит, оставалось догадываться. — Тебе кто-то звонил? — Подожди секунду… Хосок кое-как вытаскивает член из омеги и подхватывает его на руки, после чего несёт на свою кровать, что пропахла им. Уложив младшего он вытирается сам и вытирает омегу салфетками, потому что сил на душ пока нет. Омега весь мокрый, так что альфа не обделяет вниманием и покрасневшую после секса дырочку, которую аккуратно промакивает от смазки и собственной спермы, а после укрывает одеялом и идёт искать телефон. Пока Хосок где-то там шастал, парень просто улегся, как ему надо, и прикрыл глаза. — Сейчас и узнаем, кто звонил, — возвращаясь к омеге на постель и обнимая его так, что Юнги теперь распластался на нём сверху, отвечает альфа. И перезванивает. — Да, Шону? Юн слушает разговор краем уха, пока сам прикасается горячими губами к чужой груди. — Хосок, позволь узнать, где тебя носит? Я устал быть секретуткой на побегушках. Весь наш офис гудит о том, что у тебя появился омега. Звонили из Сеула и сказали, что у главного здания столпились репортёры. Ты что там творишь? Хосок поглаживает по волосам притихшего после горячего секса омегу и целует в растрепанную макушку. — М-м-м, да, у меня появился омега. Да, я забил хер на работу на сегодня. И да, отправь охрану, чтобы вытурить репортёров. Пригрози им статьей за вмешательство в частную жизнь. Мы сделаем заявление позже. На сегодня я беру выходной. Шону пытается ещё что-то сказать, но Чон попросту кладёт трубку. — Кажется, мы навели шороху, — хмыкает Чон. — Ещё бы. Выложить такое и пропасть со всех радаров. Тем более… Насколько? Уже на 2 дня? В нашей ситуации даже на час было опасно… — Юнги усмехается, но глаза всё ещё не открывает. — Я есть хочу, ты из меня все соки вытрахал, — пробубнил омега, поглаживая старшего по ребрам. — Позже сделаем заявление. Мне пока лень, — Хосок фыркает и утыкается носом в мягкие волосы, что приятно пахнут медом и ягодами. — Сейчас закажем. Альфа кое-как дотягивается до телефона на тумбочке и звонит на ресепшн. — Добрый вечер. Ужин в 217 номер на двоих, фруктовую тарелку и красное вино. Накройте в гостиной и немного уберитесь там. — Да, конечно. Что-нибудь ещё? — М-м-м… Принесите ещё десерт какой-нибудь, — альфа откладывает телефон в сторону и берёт в руки мобильник. — Наконец-то меня хотя бы покормят. А то наобещали много, а сделали ничего. — Почему это ничего? Заставили кончить до слез из глаз, — альфа хмыкает и укутывает Мина в одеяло поплотнее. Юнги ворчливо фыркнул, замечая про себя, что уровень ворчливости вновь стал увеличиваться после секса. Видимо, такого секса у него давно не было. Он чуть разворачивается и укладывает голову так, чтобы видеть то, что делает Хосок в телефоне. — Давай посмотрим, что там вообще происходит в соц сетях, что даже Шону мне позвонил. — Тебе ещё надо мне кровать новую купить и желательно к врачу записать, — лыбится Мин полностью опухшими губами. Никаких уколов не нужно ради пухлых и алых губ. В интернете стали появляться новые статьи, одна за другой, и это явно не предвещало ничего хорошего, потому что буквально несколько минут назад, все было тихо. И во многих говорилось о том, что некий @/sohornyforu из твиттера выложил видео в данную соцсеть с известным на всю страну Чон Хосоком и ещё каким-то молодым человеком. Ссылка на твитт есть на каждом сайте, чтобы любой мог посмотреть видео. А там тот самый момент, когда Чон кружил омегу в танце. Момент обрывается, и вот Юнги уже слишком близко к лицу альфы стоит в позе из танго. И там отчётливо видно лицо омеги. Многие писали в своих статьях, что личность нового омеги Чон Хосока раскрыта, больше страдать не о чем, а нужно точно узнать, что и как. Под видео собралось куча реплаев, как с безобидным, так и с весьма угрожающим подтекстом. Многие грозились Мину расправой, другие выискивали его твиттере и где он работает, кто-то писал, что лично жал ему руку при встрече. Самые адекватные писали, чтобы видео удалили из соцсети, так как оно нарушает права лиц, что были запечатлены на нём. Юнги видел от слова нихуя, так как линзы снял ещё вчера и отправил в мусорку. Чон  пролистал реплаи, прочёл вполглаза статьи и даже сохранил видео их танца себе на телефон. — Приличный омега, кажется, нас спалили и заявление придётся делать раньше, — поглаживая Юнги по спине, говорит он. — Нас чего? Нам что? Когда? — Юнги нихрена не понял и чуть приподнял голову с груди альфы. — Кто нас спалил? И чуть раньше это на сколько? Всё же, он собирался позвонить папе самостоятельно, а не чтобы он узнал об отношениях сына из интернета.И Мин уже ушёл в свои мысли, позволяя Чону самому выбирать кровать. — В сеть выложили видео нашего танца и связали с фотографиями, которые мы выложили в твиттер. Все СМИ гудят об этом. А заявление сделаем, м-м-м… Давай в пятницу, иначе будет хуже, если нас поймают где-нибудь во время свидания. А потом Хосок публикует в твиттере большой пост о том, что видео должно быть удалено со всех аккаунтов и сетей, иначе он подаст в суд за нарушение частной жизни. О том, что его адвокаты подадут иск на тех, кто угрожает его паре расправой он тоже написал, а после рассказал о том, что официальное заявление со своим омегой он сделает позже. В своих словах Чон тактично не подтвердил и не опровергнул личность Юнги. После этого он загуглил мебельный магазин и начал шарить в каталоге. — Нашёл, — ему понравилась большая  кровать из натурального дерева с литыми ножками. — Эта уж точно не сломается. Альфа заказал подобную на адрес Юнги на завтра и задумался. — Лисёнок, а у тебя есть определенный доктор, к которому ты ходишь или хотя бы клиника? — Что? А. Нет. Ходил к врачу по записи из-за течки раза 2 или 3. Через папу записывался, даже не знаю, как того зовут. За мной, в основном, он следил, так что не было нужды. — А где сейчас твой папа? Может позвонишь и спросишь у него к какому врачу ты ходил? — Папа уехал в Америку проходить там курс лечения, хотя я предлагал ему ехать в другую страну и клинику. Но он упёрся и сказал, что там хоть с людьми говорить сможет. Я стремаюсь ему звонить и что-то спрашивать. Начнёт ещё свой допрос, а если не ответишь чётко и ясно, то прилетит ведь и душу вытрясет. Я же не могу сказать ему: «О, пап, привет. У меня альфа появился, мы уже успели потрахаться. С презиком мне не очень понравилось, поэтому не можешь сказать мне имя того врача, чтобы он выписал мне противозачатку?». — Чем болеет твой папа? Я могу помочь? — Чон обеспокоился, но вскоре фырчал от смеха с логики омеги. — Ну, можешь прям так и сказать, я думаю, он охренеет. — Да не важно. Главное, что лечится, мне так спокойнее. Письмо на почту каждую неделю приходит о том, как себя чувствует и сколько денег нужно отправить. Он меня сожрёт, Хосок. Особенно если узнает, что мы трахались ещё и без презика будучи неженатыми. Он человек старой закалки. За дверями послышались шаги — в номер зашли для уборки и закатили столик с их ужином. Раздался стук в спальню. — Накройте в гостиной, — громко сказал старший и от двери отошли. — Блин. У меня там где-то телефон. Надеюсь, что никто не звонил. Особенно Джинен. А он, наверно, звонил. Альфа гуглит клинику для омеги и копается в отзывах о специалистах, не забывая при этом периодически целовать омегу то в волосы, то в лоб, то в нос. — Джинену пока что помогает Шону, так что они справятся. Да и вообще, ты слишком его опекаешь. Долг руководителя — научить и контролировать, а не няньчиться каждые пять минут. Позволь им проявить инициативу, если не справятся, то уже тогда дашь им пропиздон. — Я не в этом плане хотел звонить Джинену. По поводу видео. Чтобы он прошарился по персоналу, выяснил, кто это, и уволил, к чертям. Вместе с сюрпрайзом от меня. Раздался звук закрывающейся двери — обслуживающий персонал вышел. — Они уже всё убрали после нас и привезли ужин, сейчас принесу твой телефон и поесть, — Хо аккуратно перекладывает ослабевшего омегу на подушки и, не утруждая себя тем, чтобы натянуть хотя бы штаны, уходит в гостиную, откуда возвращается с мобильником Юнги и небольшой тележкой, уставленной едой и напитками. — Ужин подан. — Ого, неплохо… — ухмыляется Юн и тянется руками за телефоном, проверяя сообщения от альфы: джинен: «Господин Мин, вычислили человека, что видос отправил. Один из омег. Я его уволил, но сюрпрайз не добавил».

юнги: «можешь хоть двойную дозу сюрпрайза. лишь бы сладко не было.»

И от этого Юнги гораздо легче. Когда люди, что обижают его или делают больно, получают тоже самое или даже в большей степени благодаря ему. Око за око, зуб за зуб. — Что там? Альфа  выбирает на тарелку всё самое вкусное и ставит на небольшой поднос с ножками, который оказывается перед омегой. — Салат из свежих овощей, отбивная и запечённый картофель. Хосок снова лезет в телефон и быстренько записывает Юнги на приём в частную клинику на завтрашнее утро. — Что за сюрпрайз? — спрашивает он, а потом усаживается позади младшего, позволяя откинуться ему на грудь и берёт вилку, накалывает на неё кусочек картошки и подносит к губам омеги: — Ешь, записал тебя на завтра к врачу. — Сюрпрайз? — смотря на вилку, что была у него перед лицом, отвечает и ест. — Он не сможет устроиться в другой клуб или стрип-бар. Для омеги это особенно тяжело. Вряд ли найдёт что-то другое, где сможет получать больше денег от простого секса и флирта. Так что придётся руками работать. — Ну, это справедливое наказание за подобное. Ему сейчас ещё и судебный иск от моих адвокатов грозит… Они уже занимаются ситуацией. Он с удовольствием откидывается на крепкую грудь Чона и чувствует себя маленьким ребёнком, когда ест то, что дал ему старший. — Хорошо. Надеюсь, все нормально будет. Если нет, то мы в большой заднице, — омега попытался улыбнуться, но с едой во рту — это было плохой идеей. — А как же ты тогда с другими трахался, м? Не спалил же твой папа, и с тобой все хорошо. Хосок ревнует к прошлому омеги? Да. Настолько, что готов прямо здесь и сейчас поставить ему свою метку, если тот доведёт. И плевать уже будет тогда на свадьбу и прочие условности. — А с другими я трахался с презиками, про которые мы не забывали. И там уже было все равно. — В смысле «там уже было все равно»? Хосок заводится с пол оборота и хмурит брови, накалывает кусочек отбивной и салата и вновь подносит к губам омеги, чтобы тот поел, а после придвигает стакан с соком. — Что в смысле? Во многих случаях там даже речи об отношениях не было. А мы предохранялись. Значит, детей не должно было быть. Так что всё равно. А с тобой ровным счётом все наоборот. — Презервативы не 100% контрацепция, как и противозачаточные, —   отвечает Чон и целует омегу в перепачканный соусом уголок губ. — Ты же со мной пойдёшь к врачу? Или у тебя дела? — Съезжу с тобой, отвезу, куда потом тебе нужно будет и потом на работу поеду, так что не переживай. Он пожимает плечами и вновь кушает с вилочки Хосока, а потом запивает соком. — Сам тоже ешь. Вчера вечером еле в себя что-то засунул, а утром нам обоим уже было не до этого, — Юн намекал и про случай в катере и про то, как они провели весь день. Точнее за чем. — Сам меня и покормишь потом, — Хосок все же кладёт в рот себе кусочек отбивной с той же вилки с которой кормил Юнги. — Хорошо. Не хочу идти один, а то ляпну, как обычно лишнее и понесётся душа в рай. — Если ты думаешь, что я разбираюсь в этих вопросах, то ошибаешься. Для меня все эти ваши дела — тёмный лес, поэтому просто буду молчаливой поддержкой. — Я знаю. Просто следи, чтобы я много не болтал, — Мин смеётся. — Надеюсь, ты хотя бы знаешь, как появляются дети или как проходит течка у омег. Знаешь же? — Откуда дети берутся и про течку знаю, а о том, как те же противозачаточные выбрать и так далее — не очень, — признается альфа и неловко чешет затылок. Телефон снова звонит, и Хосок берёт его в руки и отвечает, целуя младшего в макушку и давая время, чтобы все пережевать и запить соком. — Да? — Привет, Хосок, тебя можно поздравить? — О, Сонджун, да, думаю, можно, — Чон улыбается и скармливает омеге ещё кусочек отбивной. — Не хочу отвлекать тебя от твоего омежки, но я устраиваю приём в честь благотворительного сбора, ты будешь? — Да, постараюсь. Ты ведь знаешь, что я такие мероприятия не пропускаю. — Он будет в виде танцевального вечера, так что приходи со своей парой. Заодно и журналистам всё расскажешь. — М-м-м, заманчиво, хорошо, мы подумаем. — Передай привет своему омеге. — И ты своему, до встречи. Хосок кладёт трубку и переводит взгляд на Юнги: — Лисенок, пойдёшь со мной на благотворительный вечер? — Что за благотворительный вечер? — переспрашивает он альфу, а потом берёт вторую вилку и протягивает ему кусочек отбивной. — Благотворительный вечер для сбора денег в фонд помощи онкобольных, — поясняет Чон. — Богачи собираются, пьют шампанское и пытаясь показать, какие они крутые, жертвуют деньги. В основном, они пытаются доказать, что не хуже меня, поэтому я постоянный гость, чтобы выручки было больше. Альфа усмехается и аккуратно забирает губами кусочек отбивной, после чего перехватывает ладошку омеги и целует в запястье. Юнги мурлыкнул от нежного поцелуя. — Пойдёшь со мной, как моя пара? — Пойду. Только когда? — Юн накалывает на вилку картошки и подносит к губам Хосока, как только тот прожевал. — Им доказывать нечего. Они в любом случае хуже тебя, Чон. — В пятницу как раз, поэтому и заявление сделаем там. Журналистов там итак будет куча. Альфа снова аккуратно забирает еду с вилки и довольный этим жуёт, после чего берёт салат и тоже подносит к губам омеги. — Ешь, тебе понадобятся силы, — и улыбается так, что сразу становится понятно, для чего эти самые силы понадобятся. — Там будет что-то типа ковровой дорожки, и да, это будет в Сеуле, поэтому придётся выезжать в четверг. — Чего? В Сеуле? Ты предлагаешь мне ехать в Сеул? Мин приподнимает брови, разворачивась к Хосоку лицом. — В Сеуле, не в Тэгу же. Да, предлагаю тебе ехать в Сеул. Заодно посмотришь мой дом. Хосок целует Юнги в аккуратный носик и проводит носом по шее. Аромат этого омеги заставляет кипеть кровь в жилах, и он медленно выдыхает. Пусть он сначала хотя бы поест… — А если я захочу там остаться, м? — Юн задаёт каверзный вопрос и морщит носик, отпивает сока и приподнимается чуть выше на груди Хосока, тянется за фруктовым салатом. — Это должно быть вкусно… Подцепляет достаточно крупно нарезанные фрукты, он тянет себе в рот, а потом предлагает Чону. Хосок чуть прикусывает кончик носа младшего, забирает из пальцев омеги кусочек арбуза, после чего, глядя ему прямо в глаза, облизывает его пальцы снизу вверх. Юнги смущённо отводит взгляд и перед тем, как взять порезанное яблоко, облизывает те же пальцы, что и облизал Чон. — Тогда останешься жить со мной, всё равно это рано или поздно произойдёт. И я уже предполагал тебе начать бизнес в Сеуле. — А если я вдруг откажусь? Ты переедешь ради меня в Тэгу? — Тогда мне придётся переехать сюда и мотаться в Сеул, тоже не критично. Но логичнее было бы переехать тебе, будет больше возможностей реализовать себя, да и я тебя поддержу, помогу пробиться в клубном бизнесе и сведу с нужными людьми. Но решать тебе. — Ты прав, я тебя просто проверял, — улыбнулся Юнги. Альфа приникает к губам омеги и языком шаловливо отбирает кусочек яблока, после чего жуёт его, абсолютно довольный жизнью, прямо под атакой возмущённого взгляда омеги. — Кстати, тут работают хорошие мастера, стол оттерли прекрасно… — специально смущает младшего Чон. — Господи, Чон, хватит меня смущать, — взмолился омега, пряча своё лицо в руках. Он отставляет поднос в сторону, но так, чтобы было удобно Хосоку, и сползает с постели. Мин хотя бы сейчас мог себя на ногах держать, но спина всё равно болела. Он уходит в ванную, справить нужду и умыться, возвращается со своим ответом: — Если мне понравится у тебя, то я перееду, хорошо. Но! Перед этим я вернусь в Тэгу, закончу бумажную работу, и ты приедешь за мной и моими вещами. Хосок успевает выпить немного сока и ответить на сообщение сестры о том, что всё в порядке. — Если тебе не понравится, то переделаешь на свой вкус, или купим другой дом. — Такое ощущение, словно ты меня, вроде, зовёшь замуж, заводить семью, общий быт и все дела, но странными путями, а не прямым текстом… Для альфы вообще проблемой не кажется что-то изменить в доме или сделать большую покупку, и он утягивает омегу обратно на кровать, где укладывает на живот и медленно массирует ему позвоночник и плечи, чтобы тот расслабился. — Хорошо-хорошо, малыш, я приеду с тобой и помогу со всеми делами, если  будет нужен совет. Всё же у меня опыта больше, — и целует в плечико. — Ладно, хорошо. Надеюсь, справлюсь сам, конечно. Юнги тает под чужими руками и прикрывает глаза, надеясь, что не уснёт в столько неловкий момент. — А если я тебя сейчас замуж позову, то выйдешь? — с ухмылкой спрашивает Чон и продолжает массировать спину Юнги, которую сам же и повредил во время их горячего секса на столе. — Смотря, как позовешь, но, думаю, что, возможно бы и вышел. Юнги улыбается своим мыслям. Вообще, да, вышел бы. Упускать такого альфу — грех вообще. — Тогда может и позову, — в том же стиле ответил Чон, но при этом улыбаясь, как идиот, благо омега не видит. — Буду ждать этого момента, — шепчет омега в ответ. Пальцы аккуратно пробегаются вниз по позвонкам и возвращаются к шее, которую разминают. — Устал сегодня? — Устал. Я не спал с того момента, как тебя разбудил своим воплем, — рассмеялся Мин. — Тогда укладывайся поудобнее и засыпай, приличный омега, завтра будет новый день. Альфа целует в поясницу и сгребает Мина в объятья, согревая собственным теплом и кутая в одеяло. А сам думает о том, что и не против иметь от такого сладкого мальчика ребёнка. — Если тебе будет неудобно так, или будет болеть рука, то переворачивайся, а не терпи. Теперь Мин лежал с другой стороны от альфы и у него под боком, а не на нём самом. Он быстро заснул, как ему казалось, только положив голову под руку старшему.