Приличный омега

Чон вернулся с пакетом, в котором лежало все необходимое — смазка, презервативы и обезболивающий гель на утро на случай непредвиденных обстоятельств. Положив пакет на колени омеге, Хосок снова заводит машину и мнёт руль, пока они едут в сторону дома Юнги. Тот заглянул в пакет, который оказался на его коленях и чуть успокоился, понимая, что да, черт возьми, он готов. Они подъезжают буквально через пять минут, альфа глушит машину, но не двигается — ему даже на омегу смотреть страшно, настолько усилилось между ними сексуальное напряжение. И омега пиздецки сильно чувствует напряжение Чона, которое суммируется с его и получается каким-то образом напряжение, увеличивающееся в геометрической прогрессии. Первые несколько секунд после остановки машины, Юн даже не двигался и не дышал, а потом резко дернулся и открыл дверь машины, вылезая вместе с пакетом. А там уже дело Хосока — будет он его догонять или нет. Привычная многоэтажка теперь непривычно давила на него. Никогда ещё не было таких ярких ощущений. Ни с одним альфой. И Мин на секунду даже подумал, что ему стало плохо, это всё неправильно и не может быть ничего так ярко, как это происходит сейчас. Достав ключи из кармана, он открывает дверь в подъезд. Хосок же едва успевает за шустрым омегой и ловит его уже у лифта. Они заходят в него и кажется все в порядке, единственное что… Как только створки лифта закрываются и он начинает движение вверх, альфа резко дергает Юнги к стене и жадно целует, лишая кислорода, молясь про себя, чтобы никто больше в этот лифт не вошёл, пока они поднимаются на нужный этаж. Омега убирает свои руки за спину альфе, притягивая его к себе, а потом резко отталкивая, когда чувствует, что лифт останавливается раньше, чем нужно. Внутренние мольбы Хосока не помогли. Лифт начинает открываться в тот момент, когда Юн отворачивается от Хо. — О, Юнги! — Да, здравствуйте, Господин О, — кивает омега, как только в лифт входит пожилой альфа с очень плохим слухом и обонянием. Можно было выдохнуть более-менее. — Вы к Господину Чхве? — Да. Он предложил сыграть с ним в шахматы. Хочешь с нами с этим молодым человеком? — Нет, мы хотели поработать над бумагами. Лифт уже давно пришёл вновь в движение и через пару этажей опять остановился. — До встречи, Господин О, — натянуто улыбается Юн. — До встречи, — кивает мужчина, когда омега тянет за собой Хосока у своей двери. Его щёки уже были пунцовыми, и он попытался открыть дверь, но руки тряслись. — Господи, Чон, помоги, я не могу. Альфа забирает ключи и открывает дверь, пропуская парня внутрь и сам заходит следом. В голове у Юнги только одно: Нужно быть адекватным человеком. Нужно быть адекватным человеком. Нужно быть адекватным человеком. Он снимает свою обувь и уходит вправо, закидывая пакет с покупками к себе на прикроватную тумбочку и возвращаясь. — Хочешь чаю? — хрипло и с ебаной издевкой спрашивает он у Хосока, облокачиваясь плечом на косяк двери спальни. — Ага, доставай конфеты, что только что купили, — усмехается Чон и, разувшись, подходит к Юнги, которого прижимает к тому же косяку и горячо целует, сминая ягодные губы. Омега закидывает свои руки на плечи вокруг шеи Чона, притягивая его к себе. Всё же одной своей рукой он перемещает руки мужчины себе на задницу, а потом возвращает её обратно на шею. А ещё он тихо постанывает прямо в губы Хосоку, потому что теперь может себе позволить. — Приличный омега оказался не настолько приличным… Хосок подхватывает омегу под задницу и, не прекращая горячо отвечать на поцелуи, несёт его в спальню, в проёме которой и стоял Юнги. Он роняет младшего на постель и нависает сверху, задирая на нём свитер и обнажая впалый живот, который покрывает влажными поцелуями, поднимаясь вверх к груди и чувствительным соскам — Я сразу тебе об этом сказал… Юнги ложится так, чтобы ему было удобно и чуть раздвигает ноги. Он поднимает руки, не зная куда их деть и хаотично цепляется за одеяло. Под горячими губами Чона извивается, словно змея, будучи заведённым, как казалось, до предела. На каждое прикосновение к его коже он реагировал и кусал собственные губы. Альфа стягивает с Юнги свитер и обнажает белоснежную кожу, которую тут же покрывает горячим ворохом поцелуев, в то время, как ладони умело расправляются с ремнём и застежкой на штанах. Хосок прихватывает губами горошинку соска и легко прикусывает, после чего обводит влажным языком и дует на него, заставляя затвердеть. И Юн буквально задыхается от ощущений, жалея, что не открыл окно, ведь просто вскоре задохнется от запаха альфы, что уже был везде. От того, что Мин долго держался, теперь был максимально чувствительный и поддающийся на любые действия. Тяжелое дыхание было очень слышно. — Вау… — шепчет он вместо того, чтобы стонать. — Что именно? — хрипло засмеявшись, спросил Чон, при этом умудряясь стянуть с омеги разом и штаны и белье. Глазу альфы предстают стройные белоснежные бёдра и аккуратный член, что уже ненавязчиво жаждет внимания, истекая смазкой. — Мой красивый лисёнок, — целуя второй сосок и прикусывая его, шепчет он и ладонями опускается ниже по рёбрам, обводя им каждый изгиб стройного тела. Эти бедра были бы белоснежными, если бы не чёрная татуировка с достаточно жирным контуром. Мин извивался под Чоном, шире расставляя ноги и чувствуя прохладу по всему телу. Он уже и кусал все свои губы и извелся весь от этих ласк. — Твой… Точно твой… — М-м-м, а что это тут у нас…? — усмехается Чон, видя татуировку, и обводит её горячими пальцами. — Интересно… Альфа подтягивает Юнги поближе и опускается губами ещё ниже, задевая при этом головку члена омеги. Чон целует ещё ниже, опускаясь к бёдрам и разводя стройные ноги шире вырисовывает языком на внутренней стороне бедра Юнги известный только ему узор. — Очень интересно… — фырчит Мин, скрывая тот факт, что ему просто пиздецки невозможно приятно от того, как нежно альфа провел пальцами по тому месту. Но скрывать там было уже нечего, потому что он рвано выдыхал и тихо скулил только от одного языка Хосока. — Ты хочешь, чтобы я кончил только от твоего языка и губ? — тихо спрашивает омега, внимательно следя за движениями Чона. — А что в этом такого? Я всё равно продолжу. Альфа хрипло смеётся и прикусывает нежную кожу на внутренней части бедра, а после… После его лижет по всей длине омежьего члена и аккуратно берёт в рот, заталкивая за щеку и посасывая его. Его лисёнок сегодня из постели не вылезет… — О Господи… — тихо шепчет Мин после лёгкого укуса во внутреннюю часть бедра. — Боже, блять… Юн стонет от удовольствия, от осознания того, что рот Чона сейчас на его члене. Нет, точнее, что он вообще в одной постели с Чон Хосоком, а потом уже, что его рот на его члене. Он кусает свою губу и переносит одну ладонь на макушку Хосока, просто крутя его пряди волос. — Подай смазку, — хрипло просит Чон, вытащив член из-за щеки и тут же берёт его снова, практически сразу заглатывая его на половину и тут же вынимая, чтобы облизать головку, провести языком по каждой венке и вобрать в рот аккуратные яички. — Как ты себе это представляешь? — заплетающимся языком спрашивает Юнги. Голова уже отключается, но он неловко тянется к тумбочке и достаёт из пакета смазку, которую передаёт альфе. Он чуть громче скулит, разводя ноги ещё сильнее, словно приглашая Хосока. Больше Хосок не произносит ни слова, он просто переворачивает омегу на живот, после чего притягивает его попку поближе к себе и разводит упругие ягодицы, пробуя языком на пробу. Омега уже весь мокрый, так что Чон слизывает смазку. — Какой ты вкусный, — пошло шепчет он и обводит языком горячее колечко мышц, вылизывая и лаская его, чуть толкается внутрь. Юнги удобнее укладывается на живот, понимая, что от каждого его движения, член будет тереться об одеяло, а это чревато. Он прячет свое лицо в ладонях, явно смущаясь своего положения. Его ноги сами расползались, но это никак не должно было мешать старшему. — Ты меня смущаешь, — хрипит он, ещё больше прикрывая свое лицо, а потом опускает лицо в одеяло, постыдно и очень громко застонав. — Тебя смущает, что я вылизываю твою задницу или то, что я говорю об этом? Альфа сам уже едва себя сдерживает, но пока он одет — всё в порядке. Хосок снова обводит языком анальное колечко и выливает на руку съедобную смазку. Чон вводит в омегу один палец и, не спеша, растягивает его изнутри, другой же рукой он вновь ставит Юнги на колени и перехватывает член, пока тот совсем невинно краснеет и стонет. — Долго растягивать меня не придётся, — вдруг признается он, ведя бёдрами на ладонь Хосока. И омега, словно пластилин, встаёт так, как нужно старшему. — М-м-м, и почему же? Хосок облизывается, словно кот, и добавляет второй палец, медленно, но глубоко трахая ими омегу. Губами он вновь покрывает ягодицы и поясницу омеги. Собственный член уже болит от узости джинсов, но он терпит. Не сейчас… — Догадайся, неприличный альфа, — фырчит Юнги. — Быстрее, Хосок… — просит он и на этот раз прикусывает свою губу. Чувствует, что скоро разрядка, и ему очень хочется обратно лечь на кровать, а не через силу стоять на коленях. — Кое-кто уже успел поиграть с собой? То есть ты тогда не просто так скидывал мне фотку пальцев? Хосок хрипло смеётся и вводит пальцы полностью, разводя их словно ножницы и трахая глубже и быстрее, как и попросил омега. — Не кусай губы, иначе завтра все всё поймут по твоему лицу. — Нет, это было чуть раньше, — хрипит Юнги, а потом слегка вскрикивает и стонет, не стесняясь. Он опустил свою грудь обратно на постель, но задницу оставил на месте, потому что просто стоять сил не было. — Как будто так не поймут, ага да… Он пренебрежительно фыркнул, сжимая в своих руках одеяло и всё равно ещё сильнее кусая свои губы и сжимая колени, молясь не кончить так быстро. От стонов омеги Хосоку рвёт крышу, слишком нежно и невероятно, не скажешь, что такой омега может так стонать, а член уже просто пульсирует болью от тесноты в штанах. Хосок трахает длинными пальцами ещё быстрее и глубже, специально давя подушечками пальцев на стеночки изнутри. Юнги весь течёт, отчего пальцы беспрепятственно скользят и находят чувствительную простату. — Давай лисенок, кончи для папочки… — хитрая улыбка появляется на лице Чона, он сам закусывает губы от собственного желания нагнать омегу и вытрахать из него всё, что есть, возможно и невозможно. — Блять, Хосок, — чуть ли не визжит Юнги и падает теперь полностью на постель, широко раздвигая ноги и насаживаясь на длинные пальцы. Он кладёт голову на бок, а потом весь сильно сжимается, не издавая звуков и пряча голову руками. Под его животом образовалось большое липкое пятно, что увеличивалось в размерах. — Господи… Боже… Блять просто… — шепчет он, не вытаскивая головы из плена рук. Хосок лишь хрипло смеётся и даёт омеге минуту на передышку, пока избавляется от свитера. С металлическим лязгом расстегивается ремень на брюках, и альфа стягивает и джинсы. — Иди ко мне, — переворачивая Юнги на спину и снова приникая к горячим губам, произносит он и горячо целует, прижимаясь крепким возбужденным членом к паху омеги. Благодаря поцелую Юн получает фору и меняется местами с альфой — теперь тот лежит, а Мин нависает над ним. — Я люблю быть чуть выше, — улыбается он и подхватывает нижнюю губу Хосока, слегка посасывая её. — Но и люблю, когда мной кто-то управляет. Не расстраивайся сильно, оппа, — дразнится он, говоря эти слова на ухо Чону. — Что ж, давай посмотрим, что ты можешь, — на самом деле, Чону уже плохо от одного только запаха омеги, и он готов позорно застонать от ощущения трения члена о бёдра Юнги, но сохраняет видимое терпение и тянется за поцелуем, зарываясь пальцами в пшеничного цвета волосы. –Прокатиться…? — ухмыляется Чон. — Фу, как дёшево, — шепчет омега, сводя свои ноги чуть ближе вокруг бёдер Хосока. — Удиви меня другими словами, — теперь ухмыляется Юнги и целует старшего, вновь посасывая его нижнюю губу. — А если действиями? Хосок приподнимается на локтях и снова переворачивается, прочно фиксируя омегу под собой и затыкая возможное сопротивление глубоким поцелуем. Ещё немного смазки прямо на ягодицы и Чон разводит стройные бедра, поудобнее устраиваясь между ними. Прохладная смазка охлаждает место, что уже начинало течь. Мин, подобно Хосоку, прячет свои ладони в чужих волосах, притягивая к себе. И сам разводит ноги пошире. Укус за нижнюю губу совпадает с резким толчком внутрь омеги. А потом Юнги чуть вскрикивает, чувствуя хосоковский член внутри себя и сжимая его. Губа была укушена в ещё одном месте до крови, но это не остановило омегу ещё раз поцеловать Чона, прячась в его губах. Поцелуй теперь обладал металлическим привкусом. Хосок немного медлит, позволяя омеге привыкнуть к нему внутри и на пробу толкается глубже. Юнги лишь сладко стонет под ним и сжимает член внутри себя. — Расслабься, малыш… — хрипло выдыхает альфа в ягодные губы и слизывает с них выступившую кровь. — Легко сказать, — ворчит Юнги. — Одно дело в себя пальцы вставлять, совсем другое, когда член альфы. Крупного альфы. Влиятельный член. Мин старался полностью расслабиться, но сердце танцевало чечетку. Пока Чон слизывал кровь, Юн подхватил его язык, чуть посасывая, а потом целуя. Альфа выходит и выбивает из омеги громкий стон прямо в губы. Он уже распластался под ним, полностью расслабляясь и ведя пяткой по чужим бедрам. Хосок готов и сам застонать от того как сладко под ним сжимается Юнги, но вместо этого он опускается с поцелуями к шее, на которой один за одним появляются укусы-бутоны, что уже завтра расцветут фиолетовыми цветами на белоснежной коже. Член беспрепятственно скользит внутри горячей попки, и альфа ускоряется, каждый раз входя до основания и меняя угол проникновения так, чтобы задеть чувствительный комочек простаты. Юнги прижимает Хосока к себе ближе за его шею и спину. Коротко стриженными ногтями он оставляет небольшие царапины от удовольствия, тяжело хватая воздух, пропитавшийся его запахом. — Господи, блять… — выстанывал он каждый раз грязные сочетания обращения к Богу и разный мат. — Поцелуй меня, Господи, блять. Хосок, просто сделай это. Давай жёстче, — последние слова Мин растягивал в своём стоне. Хосок выполняет сразу обе просьбы. Сразу же. О таком дважды просить не надо. Целует так, что отнимает весь кислород и срывается на такой бешеный ритм, что буквально втрахивает омегу в матрас, от чего кровать под ними жёстко скрипит, грозясь развалиться прямо здесь и сейчас. Но Чону плевать. Здесь и сейчас его волнуют только сладкие стоны омеги, что он ловит собственными губами и то, как он пытается сжаться под ним, царапая плечи. Быстрые толчки сводят младшего с ума, что кружится голова, но от этого ему ещё лучше. Он резко вскрикивает, когда Хо попал просто в наидеальнюющую точку и вновь весь сжимается, не в силах даже застонать, просто выгибается весь и кончает, пачкая животы обоих. Когда оргазм начал отпускать, омега тихо прошептал: — Не смей выходить. Продолжай, как тебе хочется. Альфа немного тормозит, позволяя Юнги прийти в себя, но не останавливается, просто меняя положение так, что кладёт стройные ножки себе на плечи. И снова бешеный ритм и резкие толчки в горячую мокрую задницу. Альфа едва не упускает момент, но всё же успевает вытащить член, кончает омеге уже на живот, куда успел излиться уже Мин. — Блять… — хрипло дышит Чон. — Мы совсем забыли про презервативы. — Ой, да похуй, — в бреду шепчет омега, а потом до него доходит суть сказанного. — Мы забыли про что…? — шепчет он, опуская свои ноги с плечей Хосока и притягивая его к себе. — Неужели мы настолько рано принесём внуков твоим родителям? — совсем тихо шепчет Юн, как будто сам с собой. А потом полностью падает на одеяло. — Надо к врачу тогда сходить… — Прекрати панику. Я кончил не в тебя и связки не было, — Хосоку смешно от того, как омега паникует. — Я не паникую. Говорю о том, что надо бы к врачу, чтобы выписали противозачаточные или что-то такое… Альфе мало одного раза, он оказывается вновь рядом с Юнги и ложится рядом, будто невзначай касаясь ладонями упругих ягодиц, которые поглаживает и сжимает. Губы вновь находят чувствительное местечко за ухом и выцеловывают его. — Ты хотел побыть сверху, верно? — Ты только что кончил, а меня довёл до оргазма дважды. Тебе ещё не хватило? — усмехнулся Мин, ловя чужие губы и кусая нижнюю. — М-м-м, ты жалуешься на то, что я неутомим в постели? Радовался бы, что такой достался… Хосок прикусывает чужие губы ответ, вынуждая их раскрыться и углубляет поцелуй. Ему и правда не хватало и он планирует получить ещё немного сладких стонов омеги и натянуть его зад на свой член ещё как минимум пару раз. — Да ты у меня вообще самый лучший и идеальный, — усмехнулся омега, приподнимаясь на локте и продолжая целовать Хосока в губы. Он зачесал слегка влажные волосы назад, раскрывая лоб, а потом как-то медленно и плавно перетек на чужие бёдра, продолжая целовать. — Придумал какую-нибудь не дешёвую фразочку? — улыбнулся Мин, как только оторвался от чужих губ и прошёлся ладонями по сильной груди. — Мне кажется, что все они будут звучать дёшево, особенно в твой адрес, — усмехается Хосок, придерживая омегу за округлые бёдра и тянется к тумбочке за презервативом, упаковку с одним из которых передаёт омеге. Под ладошками Юнги находится верх татуировки — переплетающиеся между собой драконы, а начало её находится на бёдрах — они будто появляются из языков пламени. — Просто поменьше болтай и больше двигайся, — ухмыляется альфа и шлепает по мягкой заднице, после чего легко лижет чувствительный сосок. — Эй ты! Ты хоть знаешь, насколько много я могу болтать? Особенно после подобных заявлений! — Юнги надувает губки, а потом чуть их приоткрывает от губ на его соске. — Я делаю это ради себя, а не тебя. Мин аккуратно раскрывает упаковку и пока не достаёт презерватив. Он трется своими бёдрами об пах Чона, а точнее об член. — Да-да-да, ты оказался не только неприличным, но ещё и жутко болтливым, — укусив за горошинку соска, усмехается Чон. — Если бы ты был окончательно готов, то я бы давно уже приступил к движениям, — не найдя ответа, продолжает наступление младший, на что Хосок приподнимается бёдрами, давая почувствовать что он как раз таки в давней боевой готовности — член снова крепкий и твёрдый. — Окончательно готов я буду уже после. — Ладно-ладно, хорошо, — смеётся Юн и достаёт из упаковки презерватив. Омега полностью переносит свой вес на ноги и отклоняется назад, чтобы спокойно видеть, что он делает. — Мне кажется, я слишком скоро увидел твои татуировки. И вообще ты весь такой правильный и умный, так что тебе подстать такой омега, как я. И смысл татуировок ты мне ещё долго не будешь рассказывать, да? — спрашивает Мин, переходя с темы на тему и отвлекая этим альфу от ощущений — он обхватил крепкий член своими ладонями, закусывая губу и растянул по его плоти презерватив. — Ты ещё совсем не знаешь, какой я, — усмехается Чон и одну ладонь переносит на член омеги, а другой все также продолжает придерживать младшего за попку. Он большим пальцем надавливает на головку и растирает смазку по всей длине, а потом начинает ему аккуратно дрочить, поглаживая подушечками пальцев по выступившим венкам. — Хороший мальчик, — усмехается Чон, чувствуя, что Юнги справился с презервативом. — Но я готов узнать, так что не смей ничего скрывать. Я на плоти ревности могу начать рвать и метать, — максимально сексуально произносит омега, а потом хрипит от рук Чона на своём члене. Он возвращается обратно в своё положение и теперь заводит руку за спину, чтобы перехватить член Хосока и направить в нужную сторону. Одним ловким движением, Мин насаживается на него наполовину и тихо стонет себе в ладонь. Но после тут же садится до конца и поджимает пальцы ног. — О Боже… Так даже лучше, — шепчет он, выгибая спину и все ещё не двигаясь. Хосок гортанно стонет, когда омега садится на его член и неосознанно сжимает член Юнги в собственной ладони. — Ох, прекрасно смотришься на моём члене, — хмыкает Чон и продолжает дрочить вверх-вниз, то зажимая, то ослабляя хватку на головке. — Это комплимент? — фырчит Мин, всё ещё не двигаясь и коварно улыбаясь. Он наклоняется вперёд и целует альфу, гуляя своим языком по его рту. А потом медленно привстаёт на колени, чтобы резко опуститься с громким шлепком их бёдер. Руки он опустил на грудь Чона, чтобы было легче отталкиваться. — Блять, да… — Тогда я официально Омега, что прекрасно смотрится на твоих бёдрах. Так себе правда звучит, ну ладно… Юнги усмехается на то, как под ним рычит альфа, и лишь облизывается на это. — Ага, приличный омега, который хорошо скачет на члене. Хосок громко стонет-рычит и подаётся бёдрами вверх, от чего проникновение ещё глубже и чувствительнее. — Ты решил меня подразнить? Только знай, что моё терпение не безгранично. В подтверждение своих слов, альфа приподнимается на локте и перехватывает член омеги под основание и начинает пальцами массировать яички. — Уже знаю, — выстанывает он и начинает медленно, но равномерно двигаться на чужих бёдрах, ища нужную точку. Хосок присаживается так, что теперь облокачивается спиной о спинку кровати, что вся скрипит под их напором. По комнате раздаются влажные шлепки от смазки и их тел. — Чуть быстрее сможешь? — ухмыляется Чон и одной рукой помогает младшему насаживаться на себя. — Смогу, но кровать новую ты покупать тогда будешь. И Юнги усмехается в ответ, чуть наклоняясь ближе грудью к Чону и упираясь в его плечи. Он наконец находит тот угол, с которым сможет задевать простату и резко опускается, хватая ртом воздух. — Нашёл, — хрипит омега, поднимается и вновь также резко и сильно опускается. Тело уже ныло, и он ускорил свой темп, каждый раз задевая чувствительное место и царапая плечи альфы. Запрокинув голову назад, младший гортанно выдыхает и тихо стонет. — Хороший мальчик. Теперь уже очередь альфы низко и хрипло стонать от того, как изнутри его сжимает омега, резко и быстро опускаясь на его член. Альфа задаёт тот же темп рукой, что лежит на члене Юнги и быстро-быстро дрочит, отодвигая пальцами крайнюю плоть. Хосок чувствует, что осталось недолго и на головке уже начинает твердеть узел. — Давай ещё, — едва ли не рычит он. — Боже, Хосок, — выдыхает Омега, опускаясь на член Чона с каждым раз все резче и сильнее.И от чужой руки на его паху ему становится плохо. — Я не смогу… Не смогу… — стонет Юнги, приподнимая бедра. Ноги уже уставали от такого, потому что он их давно не качал и не практиковал подобное. Но Мин все равно продолжает, делает это быстрее и сильнее выгибаясь, по большей степени двигая бёдрами вперёд-назад. Закусывает 2 своих пальца, чтобы не орать слишком громко и благодарит всё на свете за то, что большинство жителей дома все ещё на работе. — Тш-ш-ш, всё хорошо… Альфа берёт ладошку омеги, которую тот кусал и кладёт ему на член взамен своей, а сам подхватывает Юнги под задницу и насаживает его на себя уже сам. Резко. Грубо. Максимально глубоко. И очень быстро. Юнги громкий и чтобы их не услышали, альфа впивается в его губы, и его хриплые стоны перерастают в сбитое дыхание и мычание. — Давай, малыш, кончи для папочки ещё раз. Юнги все ещё сильно выгибался под руками Чона, массируя свой же член и громко дыша, надеясь, что это не переходит в стоны. Уже ничего не слышит, кроме своего тела, как всё внутри вибрирует словно и горит. Как его, Господи помилуй, трахает альфа, с грубой силой, выбивая мозги. Он уже стонет в чужие губы, кусаясь и ничего не соображая. Мин сильно давит большим пальцем на собственную головку, чем взрывает фейерверки в теле и голове. Он уже не целует Хосока, а просто стонет ему в губы, продолжая двигаться. Юн чувствовал, как сжимает член Хосока, но продолжал двигаться сам, намекая, чтобы тот не останавливался, а, придя в себя, хрипит в губы: — Я бы всё равно это сделал и без твоего разрешения. Хосок вскрикивает от того, как сильно его сжимает омега, и ускоряется ещё сильнее, уже просто-напросто вбиваясь в податливое и мокрое от смазки лубриканта тело. Кровать издаёт предсмертный скрип и просто ломается под ними, от чего омегу просто надевает на член до основания и Чон с утробным рыком кончает. Он загнанно дышит, но выходить из Юнги не спешит, уже чувствуя, что узел внутри набух настолько, что пока он не спадёт им только и остаётся сидеть вот так. — Думаю, пора обновить мебель в твоей спальне, — наконец выдыхает он и смеётся, целуя искусанные губы омеги. Юнги взвизгнул, когда услышал скрип кровати, и он хотел оторваться от Чона, но не стал. Просто обхватывает его лицо и ждёт, когда старший отдышиться, чтобы укоризненно на него посмотреть. — За твой счёт. Господи, Чон Хосок, моя кровать стояла здесь дохуя времени. Пережила многих альф, а тебя… — он усмехается и вновь целует альфу. — Без презерватива мне понравилось больше…