Приличный омега

Юнги после ужина перебирал детские ползунки, умиляясь с милых картиночек на одежде и того, какие они в принципе маленькие. Сложив всё аккуратной стопочкой и рассмотрев все бутылочки и сосочки, которые привезла доставка в то время, пока он был занят, Мин перебирается в кровать, включая свет и залипая в телефон. Он искал в интернет-магазине нужную ему коляску, которую видел когда-то давно у мимо проходящего омеги, и она ему жутко понравилась. А найдя её, он добавил в корзину, решая потом обсудить эту покупку с альфой, а то обидится ещё. В дверь стучат, и показывается макушка Сокджина. — Ты уже спать ложишься? — Нет, я в телефоне пока сижу. Коляску выбираю. — Хорошо… Ты нормально себя чувствуешь? Не тошнит? — Да, вроде нет… — Ладно, отдыхай, мальчик мой, если что, зови, я буду пока внизу.  — Спасибо большое… Джин улыбается и тихо закрывает дверь в комнату, сразу же начиная перешёптываться с мужем, который был всё это время рядом. От телефона уже болели глаза, да Юн в принципе, на самом деле, себя не очень хорошо чувствовал, так что пришлось отложить его и смотреть одиноко в окно, в надежде, что скоро уснёт. И альфа возвращается домой только после 10 вечера. Пиджак закинут на плечо, рукава белой рубашки закатаны, а взгляд не выражает ничего, кроме желания поесть и лечь спать — он вымотался не только физически, но и морально. — Пап, ты почему здесь один? Юнги уже спит? Чон находит Сокджина в гостиной с кружкой уже остывающего чая и планшетом, где он рассматривает свадебные торты. — Когда я заходил, он ещё не спал, тебя жду. Ты почему так долго? Юнги весь вечер грустил из-за этого. Садись ужинать, — старший омега поднимается с дивана и откладывает планшет. — Сейчас, сначала проверю как там он, — соглашается Хо и поднимается наверх в спальню, где уже даже свет не горит. Бросив пиджак на кресло, он подходит к кровати: — Лисёнок, ты спишь? — тихо спрашивает он. — Слушай сюда, — тихо говорит Юнги, включая ночник и всё ещё не поворачиваясь к Хосоку. — У тебя вообще совесть есть? Хотя бы маленькая капля совести? Мы ещё не женаты, а я уже готов седеть от переживаний. Младший спускает ноги на пол, а потом накидывает лёгкий халат на плечи и запахивает оголённую грудь, поворачиваясь к жениху и смотря прямо в уставшие глаза. Хосок такого уж точно не ожидал и давится смешком: — Я думал, ты уже спишь… Совесть? Не, вроде в анализах не выявили, — Чон смеётся, обходит кровать и, притянув к себе омегу, обнимает, уткнувшись носом в волосы. — Я ведь не на свиданки ходил развлекаться, а работал, но прости, я нарушил обещание не задерживаться. В знак извинений он легко целует младшего в макушку. — Ужинал? Пойдём поедим, я за весь день кроме кофе и бутербродов не успел ничего поесть. — Вот именно, что ты нарушил обещание, — фырчит младший и выкручивается из объятий, молча беря Хосока за руку. — Кофе — это даже не еда, понятно? Я ел, так что всё хорошо. Мин, держа старшего в заложниках, передаёт его в руки папе, который усаживает его за стол и быстро накрывает, ведь пока тот ходил, успел всё разогреть. Воспользовавшись моментом, омега берёт из гостиной блокнот и садится за стол напротив Хосока. — Что делали сегодня? — отправляя в рот токпокки, спрашивает Чон. — Ну, не обижайся, муженёк, в качестве извинений завтра весь день даже из дома без тебя не выйду, и будем делать, что захочешь, идёт? — Во-первых, я не твой муженёк, во-вторых, я согласен, — складывая руки на груди и приподнимая бровь, хмыкает младший. Сокджин наливает себе новый горячий чай и лишь улыбается: сын меняется в лучшую сторону. — Юнги сам тебе расскажет, а я иду спать. Доброй ночи, — решив оставить их вдвоём, прощается Джин и уходит наверх к мужу. — Доброй ночи, пап, — улыбается Юнги во все 32, а потом переводит взгляд на Хосока. — Для начала, да, я его называю папой. Он сделал вид, что смахивает волосы за плечо, а потом улыбается. — Я от нечего делать занялся свадьбой и припрёг твоего папу тоже начать всё бронировать. Нам с утра с тобой нужно будет забрать моего папу с аэропорта и подать документы. Я сегодня звонил, они сказали, что завтра с 7 до 8 вечера можно подъехать. Мы можем сначала документы, а потом с папой разобраться. Ещё я накидал список приглашённых, так что чуть позже и с тебя твоя часть, сегодня ты устал, поэтому не заморачивайся… Мин поглядывает на исписанные страницы. — А ещё мы сделали нужные брони и персонал вызвали. Вызвали же? — он слегка задумался, а потом мысленно махнул рукой. — И я перебрал после ужина некоторые детские вещи, которые привезли доставкой, и нашёл коляску, которая ждёт твоего одобрения… Мин сложил руки в замок, а потом, немного подумав, встаёт из-за стола и пересаживается поближе к Хосоку. — Продуктивно… — только и отвечает на всё это Чон и, закончив есть, отодвигает тарелки и берёт в руки чай. — Сильно устал? — Не больше, чем обычно. Иди сюда, я соскучился по вас. Альфа пересаживает младшего к себе на колени, и причём одной рукой, второй он держит кружку с чаем. — Не бери на себя так много обязанностей сразу, тебе стоит поберечь себя и малышей. Кстати, мне писал Шону, сказал, что ты трубку не берёшь. Он хотел отчитаться о работе бара, у них всё хорошо, людей стало больше. — Да я ничего особенного и не сделал. Там совсем немного, так что нормально. Это было даже весело, — омега улыбнулся. — Кто-то обещал, что останавливать меня не будет… А по поводу Шону… Я даже не видел, что он мне звонил, честно говоря. Я потом разберусь с этим. Чон делает пару глотков и отставляет чашку — уже не лезет. — Пойдём спать, раз завтра такие насыщенные планы. Юн машет рукой и целует старшего в шею, немного отодвигая воротник его рубашки. — Тебе точно надо хорошо выспаться, потому что будешь знакомиться с моим папой, а он тебя загоняет. Мин мило улыбается и сползает с чужих коленей, а потом уводит наверх, где помогает раздеться и убирает часы в законное место, а потом сам, скинув халат, юркает в постель. Хосоку нравится такая забота. Он переодевается в любимые пижамные штаны и ложится в постель к омеге, которого тут же укладывает у себя на груди: — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, да? Сегодня, пока меня не было, понял это ещё лучше. — Теперь знаю, — хихикает Юнги, устраивается поудобнее у Хосока на груди, а потом переплетает с ним пальцы. Чон ведёт ладонью по плечу омеги и вниз по руке, к пальцам, где на безымянном поблескивает колечко. — Я тебе соврал, — вдруг выдаёт парень. — О чём соврал? Что-то случилось? — Нет, не случилось… То есть да, случилось… Или не случилось… — он тяжело вздыхает. — Я соврал о том, что совсем по тебе не скучаю… Прости. И ещё кое-где кое-что не дорассказал… — Отличная возможность признаться и дорассказать, — чуть хмурится Хосок. — М-м-м, ты, наверно, уже не помнишь… Но, когда мы уехали, ты спросил у меня, с кем я переписываюсь. Так вот, — Юнги нервно смеётся. — Я тогда ответил, что это мой знакомый, по сути, так и есть, но… Это тот альфа, с которым мы давно знакомы и который был один из моих любовников в течение этих месяцев… Омега запинается и тянется к тумбочке за телефоном, который включает и палит свои обои, — одна из фото Хосока, которую он сделал втихую — показывает диалог. И там действительно совершенно ничего такого нет. Альфа спрашивал, правда ли он встречается с Хосоком, счастлив ли он с ним и нужен ли он ему ещё как альфа. А Мин его отшил по всем фронтам. — Я решил, что надо сказать, пока писал список. Просто у меня промелькнула мысль его пригласить, но потом я передумал… — Если на свадьбе будет твой бывший любовник, то и мне своих позвать надо будет, — ухмыляется Чон. Ему, конечно, неприятно, но он этого не показывает. Ревность всё же штука неприятная и колется не хуже ежа. — Ладно, списки и всё остальное завтра, сейчас я хочу только спать. — Вот поэтому я не добавил его в список, — улыбается Юнги, надеясь, что его правильно поняли, и целует альфу в подбородок. А тот забирает у омеги телефон, блокирует и кладёт на тумбочку, после чего вырубает ночник. — Завтра рано вставать. — Спи хорошо, — тихо говорит омега, поглаживая оголённую грудь жениха своей, на удивление, тёплой ладонью. Он засыпает очень быстро, скорее больше от усталости, чем от желания, ведь сегодня он сделал очень много работы, как и Чон. С утра телефон Мина, что лежал со стороны Хосока, разрывался от уведомлений. Проснувшись, омега потянулся, всё ещё лёжа на груди старшего, и взял в руки телефон, смотря на время и узнавая, что вообще случилось. На часах 8.15, ему пришло уведомление, что они могут подать документы, уведомления об пропущенных от Шону и письма от некоторых редакций, а ещё Джинен скинул ему ссылку на сайт, где про них с Хосоком писали и приложили фотки из торгового центра. Отличное начало дня, м-да. Но… Всё поменялось, когда он понял, что приезжает папа, поэтому выполз из постели, чмокнул в лоб Хо и пошёл в душ, прихватив нижнее бельё. Хосок просыпается от будильника: 8.30. Очень хочется поспать ещё, но он отскребает свою задницу от удобного матраса и уходит в ванную, где практически сразу просыпается от вида принимающего душ Юнги. — Доброе утро, красавчик, — ухмыляется он и сонно трёт лицо. — Можно составить компанию? — Доброе утро, хён, — смеётся Юн и поворачивается лицом к альфе. — Обычно ты не спрашиваешь, но можно, — приоткрыв дверцу душевой кабинки, говорит омега, продолжая смывать шампунь с волос. — Эх, нет бы любимым назвать и порадовать с утра отца своих детей… — альфа притворно тяжело вздыхает и, избавившись от одежды, забирается к Юнги, которого тут же целует в плечико. — Вредина. А после делает воду чуть теплее и тоже принимается смывать с себя сонное состояние. — Я ещё и врединой оказался, — вздыхает Юнги, а потом поворачивается к сонному Хосоку и смеётся. Он ведёт своими ладонями по его телу, массируя затёкшие мышцы. — Ну, это уже наглость, собственного мужа к себе не подпускать. Альфа смеётся и брызгает водой на омегу, после чего привлекает к себе и целует в ягодные губы. Сладкий крыжовник, по которому он успел соскучиться. — Ты ещё не мой муж. И я тебя, между прочим, впустил, любимый, так что не возмущайся. — Хорошо, пока не буду возмущаться, но мы так опоздаем везде, — отстранившись, говорит Чон и деловито принимается мыть голову. — Сам предложил, я-то чего? Омега выходит из душа, вытираясь полотенцем, и идёт одеваться — взятые из дома джинсы и лёгкая рубашка. — Я ничего не предлагал и уже почти готов, документы пока найдёшь, какие там нужны? Мои на столе в кабинете. Юнги тяжело вздыхает, но улыбается. Это будет ещё один насыщенный день, что сведёт его с ума. — Окей, — говорит он, заглядывая ещё раз в ванную, и наигранно присвистывает. — Ты очень секси. Хосок на это лишь как Джерри из мультика про кота и мышь визжит и прикрывается шторкой, при этом стараясь не хохотать. — Я мужу не изменяю, не смотри на меня! И со смехом Мин убегает из ванной, направляясь на поиски кабинета жениха, где, по его словам, должны были быть его документы. С какой-то попытки он нашёл верную дверь и взял со стола бумаги, которые требовались. Но кое-что зацепило его взгляд. — А это ещё что? Альфа после ухода младшего убирает шторку и, сполоснувшись, выходит, на ходу вытираясь полотенцем. Нужно выбрать одежду, чтобы было и удобно, и красиво, ему ещё папе своего омеги надо понравиться. — Я думал, это проблема омег, извечный вопрос, что надеть… — придирчиво оглядывая чёрную рубашку, говорит сам с собой он, но потом всё же определяется: светлые джинсы, белая тонкая рубашка, открывающая ключицы и шею, и удобные кроссовки. Влажные волосы, подстриженные когда-то под андеркат, он собирает в хвостик на затылке. Сойдёт.