Приличный омега

Юнги устало присаживается на диван в гостиной и смотрит на детей, что собирали большое лего. Чонгук отбирает у брата одну из деталей, а Чимин больно бьёт его по рукам в ответ, но они мирно разбираются, и это действительно минус одна головная боль для молодого папы. Чон Юнги долго плакал, когда узнал, что у него двое альф. Плакал и жалел себя, потому что малейшая надежда медленно покидала его. Хосок в тяжёлом состоянии, двое маленьких альф родились чуть раньше срока,  что не повлияло на них, но омега всё равно переживал. Он боялся, что ему одному придётся тянуть сыновей, помогать родителям с двух сторон и тянуть младшего брата своего мужа, занимаясь всем. Он успевал винить себя в том, что всё так произошло, наматывать столько глупых мыслей в своей голове. В какой-то момент становилось настолько тошно от самого себя, что тихо выл в больничную подушку, пока врачи пытались ввести его в нормальное состояние. Практически за месяц пребывания в заключении с Ыну омега сильно исхудал и потерял жизненные ресурсы. Врачи до сих пор удивлялись, как он смог выносить двоих малышей и что роды начались не так уж и рано. Все его ушибы сходили очень долго. Хосок не приходил в себя, поэтому Юнги смог выпросить постоянно находиться с мужем в палате с маленькими детьми. После того, как Хо очнулся, он несколько недель восстанавливал свои силы, но уже со своей семьёй дома. Сейчас Чимину и Чонгуку 6 лет, они умеют читать и считать. Посоветовавшись с ними, Юнги решил отправить Чимина на танцы (по большей степени, это была идея Хосока, которая очень понравилась малышу), а Чонгука на тхэквондо. — Я раньше родился! — бурчит Чим-Чим, что начинает ругаться на младшего брата. — Зато я выше! — отвечает ему обидной фразой Чонгук, но фигурку отдаёт обратно, складывая руки на груди и заползая на диван к папе. Юнги обнимает его одной рукой, притягивая к себе и целует в макушку. Его самые лучшие и любимые альфы, несмотря ни на что. — А меня ваш папа дольше знает! — вдруг выдаёт Хосок, что заходит в гостиную с огромным бумажным пакетом из магазина. Чимин подрывается на ноги и бежит к отцу, на ходу показывая то, что сделал из конструктора. — Любимый, — улыбается Юнги, поворачивая голову в сторону мужа. — И очевидно любит больше, чем вас двоих, — заговорщески говорит альфа, поднимая сына на руки и подходя к омеге, целуя его в губы и получая укус. — Неправда. Не надо врать детям, — ругается Юнги и ойкает от того, что на его колени заползает Чонгук, что тоже тянется за поцелуем. — Мун со своим семейством приедут сегодня к нам на ужин? — Да, кис, они обещали приехать к 8. Чем занимались сегодня? — Хосок не забывает и про мужа, которого целует, отчего маленькие альфы фыркают и стыдливо закрывают ладошками глаза. — Забрал их из сада, купили новый набор конструктора, почти сделали уроки. Вот, перерыв, — Юнги поднимается и уносит пакет на кухню, уже зная, что там его любимая выпечка и булочки для двойняшек, Хосок никогда не приходит домой с пустыми руками. На кухне уже готовит ужин бета, и Юнги собирался помочь, но Хосок попросту забирает его оттуда, пока дети вновь садятся собирать лего. — И без тебя справятся, а ты посиди со мной, — Хосок до сих пор не любил, когда его омега делал что-то после того как увидел в каком виде он был после того случая. У него буквально крышу сорвало на заботе об омеге и детях, хотя он и сам ещё еле ходил. — Я кое-что сделаю и вернусь. Иди к сыновьям пока. Они по тебе соскучились, — целуя мужа в губы, говорит Юнги и отправляет Хосока обратно. — Отец, давай я покажу, как мы сегодня занимались в садике? — предлагает Чимин, слезая с рук альфы и убегая наверх. — Аккуратно на ступеньках! — услышав топот маленьких ножек, просит Юнги, пока режет одну из булочек пополам для сыновей. — А я научился новому приёму, — спокойно и чётко проговаривает Чонгук, слезая с дивана и вставая в позицию для начала боя. — Я могу показать. — Давай, — Хосок подходит ближе к сыну и встаёт на колени перед ним, готовый отбивать удар, но маленький альфа делает обманный удар, а потом задевает плечо отца. — Здорово получается, да? — довольно улыбается Гук, складывая руки на груди. — Ох, я почти убит, — Хосок с притворным приступом боли на лице опускается на пол, а Чонгук садится сверху: — Ну, отец, ну, я же не сильно бил, не притворяйся, — с каждым словом Гуки подпрыгивает, так что Чон не выдерживает и, подхватив сына, валит его рядом с собой на ковёр и начинает щекотать. Мальчишка хохочет, пинаясь и кувыркаюсь по ковру, а потом уже раскрасневшийся просто лезет к отцу на колени: — А когда мы пойдем лепить снеговиков? Папа купил нам красивые варежки, но сказал, что мы без тебя не пойдём. Подошедший Чимин ревниво отодвигает брата и тоже садится к отцу, не забывая его чмокнуть. Старший альфочка был более открыт и ласков со всеми, чем Гук, который был таким лишь с родными. — Сегодня после ужина все вместе пойдём лепить снеговика, а завтра в полночь будем запускать фейерверки и фонарики. Идёт? После этих слов в гостиной будто шумовая граната взорвалась: дети скачут от радости и кричат, Чимин уже позабыл о танцах и занятиях, а Чонгук просто любит снег и рад возможности в нём изваляться. Юнги, наблюдая за ними, лишь с улыбкой качает головой и опускается на ковёр рядом с мужем, кладёт голову ему на плечо и целует в щеку: — Родители завтра приедут? — Соберёмся все вместе, как и всегда. Линшин сегодня взял телефон без спроса папы и просил хёна забрать его, потому что папа наказал и не даёт шоколад. Хосок смеётся и приобнимает мужа. — Вот этих молодых людей, видимо, тоже иногда надо так наказывать, — по-доброму говорит Юнги и смотрит на сыновей, что только начинают успокаиваться. — Да ладно тебе, любимый, — улыбается Чон и целует омегу в макушку, пока большим пальцем поглаживает его живот. — В целях профилактики, конечно же, — поправляет сам себя Мин. Но слишком поздно. Двое малышей производят жестокую атаку на собственного родителя, подбегая к нему с разных сторон и запрыгивая на ноги, чтобы состроить щенячьи глазки (как это обычно делает Хосок, у отца научились) и просить так с ними жестоко не поступать. — Я подумаю, подумаю, — задумчиво тянет Юнги и притягивает малышей к себе, чтобы уложить между ним с с мужем прямо на полу. Так удобнее. — Линшин вытворяет иногда такое, что нашим и не снилось, так что не будь так жесток, о, суровый кот, — Хосок в поддельном ужасе смотрит на мужа, которого после рождения повысил до звания главного кота, а дети стали котятами. Чимин и Чонгук галдят в поддержку отца. Чимин и вовсе укладывается на его ногах, обхватив их как гусеница. Чонгук льнет к папе. Чимин больше похож на Юнги, но больше ладит с Хосоком, а Чонгук наоборот. Никто и не против, в душе они любят их одинаково. — Ну, а теперь у нас есть час доделать уроки и потом будут гости, — Юнги оглядывает двойняшек и те согласно кивают. Капризничать при отце они не рискуют, тот ласков, но строг, когда дело касается учебы. — Ты пойдешь делать со мной уроки? — Чим строит глазки Кота из Шрека. — И со мной, — Гук пихает брата. — Конечно, а пока дадим папе отдохнуть. Поднимайтесь в комнату, я переоденусь и приду, — Хосок ставит на ноги обоих и помогает подняться омеге. — Как приятно, — улыбается Юнги и смотрит за тем, как младшие бегут по лестнице, у него прямо сердце в груди сжимается. — С ними всё будет хорошо. Не бойся ты так лестницы, — мягко смеётся Хосок, целуя мужа в лоб. На вечные вопросы о том, как спустя столько лет брака он продолжает так нежно относиться к своему супругу, просто отвечает, что это самая настоящая любовь. А потом добавляет, что он не романтик. Всегда. И всегда ему не верят. — Как день у тебя прошёл? — обнимая альфу, наконец интересуется Юнги, пока дети дали им немного свободного своего времени. — Как и всегда. С ожиданием конца рабочего дня, чтобы снова увидеть вас, — хитро улыбается Чон старший, проводя по спине омеги горячей ладонью. — Мы тоже скучали, — дарит такую же улыбку Юнги и получает наконец настоящий поцелуй, на который отвечает с нежностью и трепетом, как и всегда. Кажется, они немного увлекаются потому что сверху звучит детский голосок одного из детей: — Мы уже всё приготовили, у меня пример не получается! — Иду, — оторвавшись от любимых ягодных губ, Чон со смехом идёт наверх, чтобы быстро переодеться в домашнюю удобную одежду, а после засесть с детьми за уроки. Он обязательно расскажет и покажет как скучал ночью, когда они останутся только вдвоем. Юнги провожает мужа улыбкой и уходит на кухню. Пускай Хосок проведёт время с сыновьями наедине, а он пока поможет накрыть на стол.

***

Потирая глаза, омега садится и смотрит на сыновей, что сидят между ним и мужем на родительской постели. Хосок округляет свои глаза и пытается прикрыть мужа одеялом, что не совсем ещё проснулся и не помнит, что было ночью. — Доброе утро, — хихикая, пропевает Чимин и лезет с поцелуями к отцу. — Там уже дедушки с Линшином приехали. Они своими ключами открыли и отправили нас будить вас. — И просили передать, что вы сони, — продолжает Чонгук серьёзно. Юнги немного краснеет и прикрывает горящие щеки ладонями, вежливо просит малышей выйти, чтобы родители могли спокойно собраться, а ещё, чтобы они помогли Линшину разобрать вещи в его комнате. — Почему они так рано приехали? — бурчит Юнги, поворачиваясь на бок, чтобы дотянуться до своего телефона. На часах всего 9 утра, и он обречённо стонет. — Думаю, папа просто хотел начать пораньше готовиться к ужину, — улыбается Хосок и тянет омегу на себя, выцеловывая все его лицо. — Я так не хочу вставать, — хнычет младший, подползая к мужу и пряча свой нос у него на груди. — Я хочу ещё немного полежать вот так… Чтобы целовать тебя, — мурчит омега, целуя Хосока в грудь, где были татуировки. — Чтобы любить тебя, — шепчет он, сползая чуть ниже. — И делать приятно… — Ммм, только если в ванной, иначе ещё раз в историю, что у меня замок на штанах заело, а ты помог расстегнуть, как 3 года назад, они не поверят. И дверь запереть… Но договорить не получается, потому что альфа давится стоном. Юнги вместо слов сразу приступает к делу и берёт в рот головку, тут же облизывает, отчего Хосока едва не подбрасывает на постели. Член уже колом, так что Юнги не медлит, берёт глубже и начинает работать головой, бесстыдно причмокивает и щедро смачивает всё собственной слюной. — Твою мать… — даже несмотря на то, что вчерашний ужин отменился, и они сбежали в спальню раньше, уложив детей спать им всё равно оказалось мало. Юнги втягивает щеки, создаёт вакуум в собственной глотке, не стесняется пускать вибрации по члену, как Хосок любит. Альфа долго не выдерживает, и уже после они довольные уходят в душ, где задержаться им не позволяет совесть, хотя очень хочется. — Вечером моя очередь, — шлепая по заднице уже одевшегося Юнги проговаривает Хо и первым спускается вниз к родителям. А Юнги и не против… До сих пор ноги дрожат после ночи. Сокджин весело рассказывает внукам, каких пауков и крокодилов они видели в Австралии, когда уезжали туда совсем недавно. Сейчас родители Чона живут в Корее, но всё равно очень часто мотаются в страну наоборот вместе с сыном. Старший омега со всей своей любовью обнимает сына, а потом и второго сына, что спустился вниз с заметным румянцем на щеках. — Я уже не мало лет живу, чтобы понимать, что здесь всё не так чисто, — фырчит Джин прямо на ухо Юнги, когда заключает того в объятия, и получает небольшой удар локтем. — Мы большую ёлку ещё не украшали, потому что только вас и ждали, — сразу предупреждает Хосок, когда пожимает руку отцу и ждёт, пока Юнги наобнимается с ним же. Может быть он немного ревнует своего же мужа к своему же отцу за то, что в последние года они подозрительно близки и дружны. Но это всё может быть. — Да, мы только маленькую нарядили, — поддакивает Чимин, отвлекаясь от рассматривания раскраски Линшина. — А ещё Чим-Чим сделал ёлочку из магнитиков на холодильнике! — гордясь своим братом, сообщает Чонгук. — Мы уже заметили. Здорово очень получилось, — мягко улыбается Намджун и присаживается за большой стол. Линшин виснет на Хосоке и тайком жалуется на пап с отцом, просит его уговорить родителей купить ему большой самокат с динозаврами. Хосок серьёзно кивает, соглашается и тогда малыш просит его отпустить: — Я хочу поиграть с племянника ми, — с самым серьёзным выражением лица заявляет он и не может понять, почему это все взрослые смеются. — Хони вчера не смог приехать на ужин, так что они приедут после обеда. Новый Год встречать будем вместе, — уже сидя за столом и завтракая, сообщает Хо. Дети не могут усидеть на месте, каждый наперебой рассказывает о том, что написал в письме Деду Морозу. Подарки разнятся от новых фломастеров до поездки в Диснейленд. Сами же Деды Морозы пока переговариваются за столом, решая стоит ли в такой холод зажигать мангал для мяса. — Думаю, в беседке будет неплохо, -Намджун приобнимает мужа, пока тот мирно пьёт кофе, не сводя взгляд с детей. Сокджин настороже в плане детских проказ. — Мясо замариновали ещё вчера, — Юнги кладёт в тарелку каждому из детей по кусочку запеканки и садится обратно, где уже Хосок наполняет его тарелку. — Только умоляю, без тысячи и одного блюда как в прошлом году, мы все праздники пытались съесть их, и в итоге я два дня лежал с отравлением после салата, — Хосок страдальчески морщится. — В этом году готовит повар, а мы развлечёмся. Сейчас позавтракаем и пойдем лепить снеговиков, я котятам обещал, — безапелляционно заявляет Чон, по привычке называя детей их прозвищем. — Тогда мы одеваться, — позабыв о еде. дети уносятся наверх. — Дети… — тихо вздыхает Юнги и закатывает глаза, поднимаясь со своего места. — Пойду прослежу за тем, как они переоденутся. Омега поднимается вверх по лестнице за тремя шустрыми детьми, что успели перевернуть всю комнату близнецов, и лишь тихо наблюдает за их сборами. — Как Юнги себя чувствует? — вдруг задаёт вопрос Сокджин, приподнимая аккуратные брови, пока пьёт свой кофе. — Да вроде, нормально всё. Что-то не так? Он тебе что-то сказал? — не понимает Хосок. Когда ему задают такие вопросы про его омегу, он непроизвольно начинает волноваться, словно возвращается сердцем в те страшные дни, о которых в их семье больше не говорят в обычное время. — Он какой-то бледный. Румянец неестественно смотрится. Скажи же? — обращается старший омега к мужу, что лишь спокойно кивает. — Да? Я даже не заметил, — хмурится Чон. — Не переживай, Хосок~а, — успокаивает его папа. — Мне могло просто показаться. Если он ни на что не жалуется, значит, всё хорошо. Он в тебе души не чает, так что все тебе вываливает сразу. Постарайся не переживать лишний раз. Хосок улыбается, поджимая губы и тоже пьёт свой кофе, когда к ним спускается целый показ по лестнице из молодых альф и омеги. Каждый из них показывает новую коллекцию детских зимних колготок, что натянуты практически до подмышек. — Они сказали, что очень хотят показаться отцу, — вздыхает Юнги, что идёт следом. На него они умудрились нацепить рожки оленя. — И хёну! — дополняет Линшин. — И хёну, — поддакивает младший омега, весело улыбаясь, видя, как у отцов зажигаются глаза при виде такого зрелища. Старшие альфы громко смеются, Хосок даже делает пару фотографий, которые обязательно сохранит в папку, что хранит в себе миллион фотографий детей с их рождения. — Раз стильные колготки мы увидели, то идите одеваться дальше, мы тоже соберёмся и выйдем, — Хосок поднимается с места. — Да, но таких красивых колготок у нас нет, поэтому показ мод устраивать не будем, — Намджун тоже встаёт вместе с Джином, который старается не хохотать в голос, представив мужа в колготках со снеговичками, как на Линшине. Они быстренько собираются, и уже при выходе Хосок ловит Юнги. — Хорошо себя чувствуешь? — с небольшой тревогой спрашивает он у мужа, что поправляет шарф. — Конечно, всё в порядке, я бы сказал, — Юнги целует мужа в нос и одним из первых (после детей, конечно) вылетает во двор, где ребетня уже вовсю копается в снегу, весело крича. — Папа, лови, — в Сокджина прилетает снежок от сына. Старшего. Намджун тоже вступает в бой, и в итоге весело не только ребятне, родители тоже увлекаются игрой в снежки. — Держите, — Хосок разливает горячий чай с женьшенем из большого термоса для омег. Дети в это время катаются со сделанной старшими альфами ледяной горки, не мешая взрослым. Весело трещит огонь в мангале, а мясо на шампурах уже лежит рядом, ожидая своего времени. Раздаётся звук подъезжающей машины и вскоре заходит Мун Чжухон со своим омегой и сыном Тэ. Четырехлетний малыш несётся по вычищенной дорожке впереди всех и почти сбивает с ног Юнги, что поднялся навстречу. — Дядя Юнги, я так скучал! — О, малыш, я тоже очень скучал, — строя расстроенную моську, говорит Юнги и целует Тэхена в макушку, что был так похож на своего папу. — Почему рожал я, почему воспитываю я с Хоном, а любит он всё равно больше Юнги? — возмущается Тэён Хосоку, что, смеясь, обнимает омегу, а потом и своего друга. — Он как диснеевская принцесса, только вместо животных у него детский сад, — смеётся Мун, пользуясь тем, что Юнги слишком занят его сыном. — Он сам по себе как из Диснея сбежал, — словно влюблённо улыбается Хосок. Хотя почему словно? Чонгук, только завидя, что приехало семейство Мун, бежит к папе, но не успевает — его опережает Тэхен. Тот самый Тэхен, маленький омега, что вечно крутится рядом с его папой. И Чонгук даже думает в какой-то момент смертельно обидеться на родителя, но лишь подходит к нему и пытается зло смотреть. — Папа, отвлекись на меня! — Да, малыш? — Юнги тут же уделяет своё внимание Чонгуку, но ладошку Тэхена не отпускает. Маленький альфа выпускает из рук только что слепленный снежок и упрямо лезет к папе на руки. — Чонгуки, папе будет тяжело, иди сюда, — Хосок берёт на руки сына, отвлекаясь от разговора, а тот готов разрыдаться от несправедливости — почему это его папа так мило говорит с чужим ребенком? Это же его папа!  — Ну что ты, котенок… Тэхен очень любит тебя и папу, он ведь твой друг, не обижай его, — Хо ласково целует надутые от обиды щёчки, а потом, склонившись, шепчет: — Он больше всех любит тебя и Чимина, так что не обращай внимания. Лучше иди и поиграй с ним, чтобы он не догадался об этом секрете. Он отпускает повеселевшего сына, который уже сам утаскивает от взрослых четырехлетнего Тэхена, что, завидев ледяную горку, визжит от восторга и сразу же лезет обниматься к Чимину, он его лучший друг ещё с тех пор, как он опрокинул горшок Чонгуку на кроватку. — До чего же ревнивый альфа растёт, — следя за уходящими детьми, говорит Тэен, поглаживая живот — он снова в ожидании малыша. — Да, весь в отца, — Чжухон уворачивается от летящего в него снежка, а потом отвечает тем же. — На правду не обижаются, так что угомонись, Хосок. Все смеются, пока Чон хмурится, не забывая прижимать к себе омегу. — Это у них в крови, — Сокджин толкает плечом мужа, который даже не отрицает. — Пока вы при всех род Чонов не начали позорить, давайте жарить мясо. Омеги весело смеются с альф семейства Чон и подходят к столу, чтобы начать подготавливать всё к готовке. Хосок всё также не отлипает от мужа, периодически подходя к нему и одаривая сладкими поцелуями, что даже Тэен начал жаловаться на тошноту, пока не получил соленым огурцом за это. Чонгук стоит внизу горки и ждёт, пока Чимин поможет Тэхену спуститься, чтобы Гук мог его словить. Линшин нетерпеливо поторапливает их, тяжко вздыхая. Чуть позже он будет рассказывать альфам и маленькому омеге, что узнал в детском садике про то, что Деда Мороза не существует, но, кто на самом деле приносит подарки, он так и не узнал. Предлагает новую авантюру: провести расследование и разоблачить этого актёра. Тэхен уже был готов расплакаться, когда ему сообщили такую новость, но Чимин с Чонгуком, как настоящие альфы его успокоили, под очередные тяжёлые вздохи от своего дяди, что покорил столько молодых сердец. У Юнги румянец становится только ярче, и он присаживается на скамейку, чтобы немного отдохнуть и не мешать папе, что отогнал всех и принялся готовить мясо. Даже сам Чон Намджун был согнан со своего места ради великого дела и великой любви. Хосок накидывает на плечи мужа плед, хотя беседка отапливаемая и было довольно тепло, его пугала такая краснота на чужих щеках. — Ты точно в порядке? — ещё раз спрашивает он для подстраховки. — Точно-точно, — весело улыбаются ему в ответ и падают в тёплые объятия. Подслушавший детский разговор Намджун лишь хмыкает, когда понимает, что придётся рассказать и остальным о таком открытии. — Уважаемые отцы, у нас проблемы, — заявляет он вечером, когда дети играют наверху, а омеги, закрывшись на кухне, накрывают стол. Чжухон и Хосок встревоженно переглядываются и садятся поближе. — Нас раскрыли. Дети собираются искать того, кто выдаёт себя за Деда Мороза. Нам крышка, если Юнги и Джин расстроится, — Джун вздыхает. — Выкрутимся. Придётся отвлекать, а потом разложить подарки под елкой в гостиной, — Чжухон не переживает, ему омега достался спокойный. — У меня есть идея. Подарки разложим, когда все пойдут запускать фонарики и фейерверки. Пока мелкие будут возиться, должны успеть. Намочим следы от камина, будто снег растаял и всё, — умудренный шестилетним отцовством Хосок сразу ищет выход из ситуации, как тогда, когда Чонгук не спал никак, кроме как укачиваемый на руках на фитболе. На этом и расходятся, потому что всех зовут за стол. Омеги постарались на славу, пускай еду готовили и не они, но стол украшен ими. Стоят зажженные свечи, салфетки только с новогодним принтом и ради такого дела достали самые красивые столовые наборы. Для детей специально были куплены тарелки в форме Деда Мороза, как и стаканы с рисунками Олафа из Холодного Сердца, который просто обожает Тэхен. Детям накрыли в отдельном конце стола, чтобы не мешать их построению планов по целому расследованию. Те ещё хитрецы. Омеги усаживают детей за стол, что, словно неугомонные котята, лезут везде и вся, а после альфы помогают своим парам сесть, обязательно подарив по поцелую. Придержав мужа за плечо, Джин ковыряется в его волосах и резко дёргает, под возмущенный возглас Намджуна. — Я снова нашёл седой волос! — Я сейчас в твою полезу голову и тоже всё повыдёргиваю, — по-доброму рычит альфа на мужа и даже тянется к нему, но ему грозят красивым пальчиком. — Ты там ничего не найдёшь, я всю седину перекрасил в салоне, — Сокджин довольно улыбается. — У вас новый мастер? — вдруг спрашивает Чжухон, что кладёт супругу самый вкусный кусок мяса. — Откуда ты узнал? — удивляется старший омега, приподнимая бровь. — Да просто никак не мог понять, почему Вы на каждой нашей встрече всё краше и моложе выглядите, — говорит Хон под смех друга и возмущенный взгляд супруга. — А ну отставить, — рычит Намджун, но ему снова грозят пальчиком. — Пусть продолжает. Он мне слишком нравится. Тут не выдерживает Юнги, что взрывается хохотом. — Вроде бы уже и внуки есть, а никак не угомонятся дурачиться, — Хосок фыркает от смеха, на что Джин лишь улыбается снисходительно: — Я на вас через 20 лет посмотрю, сомневаюсь, что изменитесь… Все снова смеются и веселятся. Дети обсуждают свои коварные задумки, взрослые делают вид, что ничего не слышат и наслаждаются общением и вкусной едой. До Нового Года остаётся полчаса, когда они, вновь тепло одевшись, выходят во двор. Намджун и Хосок несут целую связку небесный фонариков, различные фейерверки и хлопушки. — Эх. Я в саду спрятал сокровище, кто первый найдёт — тому главный приз, — Чон подготовился, поэтому дети, увлечённые поиском их даже не замечают, да и папы следуют за малышами, чтобы те не оступились и не упали в снегу. — Побежали, товарищи по несчастью, — даёт отмашку Хосок, и альфы смываются в дом, где быстро раскладывают подарки для своих отпрысков. Немного посовещавшись, они раскладывают под еловыми ветками украшенной ёлки (даже это успели после обеда!) и подарки для остальных. Дед Мороз пришёл ко всем, будет убедительнее. Сокровище первыми находят двойняшки, это целый сундук конфет и прочих сладостей, но они делятся со всеми, так что недовольных нет. Намджун подписывает каждому на фонарике то, что просят дети, чтобы их желание сбылось, и помогает поджечь горелку, наполняя воздухом. Остальные заняты тем же. Чонгук загадывает быть таким же, как отец, что вызывает у Хо умиление, а Чимин просит у фонарика, чтобы его лучший друг Тэхен всегда жил с ними и не уезжал. — А ты что хочешь на фонарике написать? — отдавая мужу фломастер, спрашивает Чон. На своём он ничего не пишет, у него уже всё есть — его дети, семья, что сейчас хохочет рядом, любимый муж. — Самое главное, что может быть, — улыбается Юнги и, высунув язык, аккуратно выводит фломастером буквы. — Дай и на твоём напишу. — Это мой фонарик, — поднимая его вверх, говорит альфа, пока муж пытается дотянуться. — Ну, ты хоть сердечко нарисуй, что ли, — возмущается омега, губу нижнюю вперёд выпячивает и, Боги, это доводит Хосока чуть ли не до сердечного приступа, потому что он делает то, о чём его просят. — Этот омега вертит им, как хочет, — замечает Тэен, что уже поджёг фитиль фонарика и ждёт, когда наберётся горячий воздух. — Ему можно, — улыбаясь, напоминает Чжухон и целует мужа в макушку, а потом помогает детям запустить фонарики. Чонгук с Чимином радостно визжат, когда они поднимаются вверх, Тэхен терпеливо ждёт, когда отец достанет его фонарик из кустов и зажжёт новый, а Линшин возмущается отцу, что ему было недостаточно интересно. — Я отпускаю, — предупреждает Юнги всех остальных, когда они начинают обратный отсчёт и запускают оставшиеся фонарики. Ну, и Тэхен с ними же. — Так что ты написал на фонарике? — спрашивает Хосок, обнимая мужа со спины. — Чтобы каждый праздник мы отмечали в том же составе. Единственная поправка состоит в том, что состав можно только пополнять, — улыбается Юнги. — Это однозначно сделает меня счастливее. — Да, против пополнения мы никогда не будем, — Хосок, да и все остальные взрослые переводят взгляд на уже немаленький живот Тэена, а тот даже смущается и прячет лицо на плече мужа: — Не смотрите на меня, мне ещё месяц ходить. Все снова смеются, а после ведут отсчёт тому, сколько осталось до наступления Нового Года. На последних секундах альфы зажигают фитили фейерверков и огненные стрелы устремляются вверх, окрашивая небо в разные цвета. Разноцветные искры расцветают причудливыми узорами и формами под радостный визг ребятни, что аж подпрыгивает на месте от радости. Только Тэхен немного напуган и лезет к отцу на руки, что тут же прижимает его к себе успокаивая. — С Новым Годом, — Хосок крепко прижимает к себе закутанного по самую макушку Юнги. — С Новым счастьем! — омега целует мужа в покрасневший от мороза нос. — С Новым Годом! — С Новым Годом! — С Новым Годом! Нестройные голоса родителей, смешанные с радостным визгом детей, Намджун и Сокджин лишь сильнее улыбаются, и старший Чон сажает на плечи Линшина, что тут же цепляется за его волосы. — О Боже, что там? Кажется, я видел кого-то на крыше… — Чжухон привлекает внимание мелких, и те быстро переводят взгляд в указанном направлении. — Кажется, это Дед Мороз, — Хосок подхватывает игру. — Он ведь через дымоход лезет в дом, чтобы положить подарки… Не успевает он договорить, как дети, обгоняя друг друга, несутся в дом. Спустя буквально минуту раздаётся радостный визг. — А я говорил, что он существует! — голосок Чимина звучит так радостно, что невозможно не засмеяться. — Но… В садике сказали… Я побью Юнхо, он меня обманул! — Линшин стоит, насупившись, рассматривает мокрые следы на полу. — Ой, кажется, тут подарки есть для всех… — Чжухон делает вид, что впервые видит всё это. — Так много подарков, видимо все хорошо вели себя в этом году… [ Тэен смеётся с мужа, пихает его в бок, когда тот шаловливо на него смотрит. Он тянется за подарком для своего омеги и ждёт, когда тот распакует. Внутри был тот самый набор украшений, которые так долго выпрашивал омега. — А я знал, — заговорщески тянет Тэен и целует мужа. — Деду Морозу спасибо за такую догадливость. И тут уже омега получает серьёзные взгляды в свою сторону от всех старших альф. И прищуренные взгляды детей. — Ну да, я же тоже написал письмо Дедушке, — усмехается Чжухон и смеётся, когда видит удивлённый глаза сына. — Ну что? Я тоже люблю подарки… Линшин распаковывает свой подарок, чуть ли не визжа от восторга из-за целой огромной автостоянки для всех его машин, а потом тянется к чужим подаркам, но его останавливает Чонгук, прежде чем шаловливые ручки дотянулись до коробки Тэхена. — Он сам откроет, — мягко просит Гуки и присаживается рядом. — У тебя самый большой подарок. Это круто, — усмехается он Линшину. — Дед Мороз постарался ради меня.– довольно отвечает маленький омега, приподнимая свой подбородок. Чимин тоже открывает свой подарок, где лежат новый костюм для его танцев, набор для юного повара и сборная детская кухонька. Альфе очень нравится готовить. Чонгуку Дед Мороз принёс деревянные тренировочные мец и щит, как он писал в письме «чтобы защищать папу вместе с отцом от всех злодеев» и мягкую игрушку кролика. Да. Защитник с нежной натурой. А Тэхен открывает полностью новый набор для начинающего художника. Отец запарился и нашёл самый дорогой, чтобы сын привыкал рисовать качественными материалами. Краски, кисть, маркеры, карандаши, бумага и скетчбуки. Там всё есть. Тэхен плачет и бежит обнимать родителей, что весело улыбались ему. Сокджин с Намджуном тоже открывают свои подарки друг другу и тихо хихикают между собой от интимности. Лучше даже не лезть в их сторону. — А теперь пусть отец открывает! — говорит Чимин, подтягивая коробку с подарком. — И папа! — Меня поражает, как вы успели всё так разложить и поместить, — шепчет Юнги, забирая коробку из рук сына. Хосок лишь усмехается и подмигивает отцу и другу. Мин первым открывает коробку, где лежат поделки детей для него в подарок. Омега расцеловывает своих котят, а после достаёт и подарок от мужа. — Серьёзно? Ты всё-таки купил её?! — поцелуи достаются и Хосоку, который выглядит ещё довольнее: — Я не удержался. Но в Корею её ещё не привезли, только после праздников. Но Юнги почти не слушает, он показывает ключи от новенького авто, что ему так запало в душу остальным заинтересовавшимся. — Ого, а у меня самый лучший подарок. Альфа достает забавные, немного кривые фигурки из воздушного пластилина, подарок от Чимина. Рядом сложенный рисунок — Чонгук постарался нарисовать их семью, даже кошку нарисовал. Последним он достаёт ещё одну коробочку. Юнги становится чуть нервным, пока Хо разворачивает обертку. Альфа открывает крышку и молча замирает, уставившись на то, что лежит внутри. Он даже боится трогать то, что видит, но аккуратно касается пальцами тонкого браслета из белого золота, который обрамляет тонкая красная цепочка, похожая на рубины. Это выглядит всё очень тонко, и даже практически не заметно, как выгравированы имена и даты всей их уже большой семьи. — Я помню, что ты редко носишь что-то громозкое на кистях своих рук, кроме часов, но, подумал, что у тебя их и так много, поэтому решил сделать на заказ что-то такое, — неловко мнётся омега, а потом приподнимает браслет, чтобы показать, что там есть ещё. — Только ничего пока не говори никому, — шепчет он и смотрит на мужа. На дне коробки лежал небольшой тест на беременность с двумя полосками. Вторая видна не очень сильно, но достаточно, чтобы быть уверенным в положении Юнги. — Я хочу сначала узнать и быть уверенным, но, подумал, что ты тоже должен знать. — Должен знать что? — влезает в разговор Чимин, дуя свои пухлые губки. — Это пока наш секрет с твои отцом, — улыбается омега, что собирается присесть на корточки к сыну, но Хосок перехватывает его и целует. Долго. На виду у всех. И Джин кажется всё понимает, широко улыбаясь. — Ну блин, — Чимин очаровательной краснеет, глядя на родителей, но Намджун отвлекает его подарками, что приготовил для внуков уже от своего лица. — Я думаю, что теперь будет омега, — отрываясь от чужих губ, шепчет Хосок и прижимает к себе покрасневшего от стыда мужа, что очень доволен реакцией Чона. Другой быть и не могло, зная, как тот любит их детей. Все открывают подарки, веселятся и шумят, но счастливее Хосока в этот момент, кажется, никого нет. Он лишь сильнее улыбается, в очередной раз целуя волосы омеги, что льнёт к нему, словно котенок, и пальцами поглаживает браслет. Там есть ещё звено, на котором скоро появится гравировка. Юнги тянется за виноградом на столике перед ёлкой и усаживается на диван, утягивая с собой и супруга. — На сладенькое потянуло? — смеётся Сокджин, что сразу спалил всю контору, но не признаёт этого. — Да меня всегда тянуло, — пожимает плечами Юнги. — Вон какую сладость ухватил. К нему на колени переползает Чонгук, что начинал засыпать, и внимательно смотрит за Тэхеном, что собирал кухню вместе с Чимином. — Ладно, ладно, признаю, — смеётся Джин. — Давайте укладывать спать наш детский сад, а потом уже поболтаем, — Хосок аккуратно подкладывает под голову Юнги подушку, а сам поднимается, забирая сыновей. — Омеги сегодня отдыхают, так что, товарищи альфы, пойдёмте укладывать потомство. Намджун берёт на руки уже сонного Линшина. — Тебя мне тоже уложить? Ты тоже моё потомство, — Джун смеётся, а Хосок ловит пытающегося удрать Чимина. — Нет, после женитьбы эта нелегкая задача перешла на Юнги, не переживай. Удерживая на руках обоих своих маленьких альф, Чон тоже поднимается наверх, Чжухон тоже идет с ними, Тэхен готов и спать лечь, лишь бы с Чимином не расставаться. Омеги остаются одни, теперь у них есть время посплетничать, чем они и пользуются. — Как хотите назвать ребёнка? — Юнги закидывает в рот ещё одну ягодку и смотрит на Тэена. — Ентан. Тэхен хочет так назвать, мы не против. Юнги улыбается по-доброму, закидывая ещё одну виноградинку в рот. — А вы как хотите своего назвать? — играет бровями Джин что присаживается между омегами, которые стали ему как собственные сыновья. Ну или близкие друзья… — Пока не думали, — честно говорит Юнги не пытаясь скрыть. От Сокджина не скроешь. У этом вся проблема. — Я ещё не уверен, конечно, хочу подождать и сдать все анализы… — Ты… — начинает удивлённо Тэен и выдыхает, придерживая живот. — Вот дела… — В плане? — не понимает Юнги. — Тэхен мне сегодня говорил, что видел тебя во сне с таким же животиком как у меня… Я просто посмеялся и всё… — Тэен замолкает. — Я теперь боюсь собственного ребёнка… Сокджин смеётся. — Перед тем, как я узнал, что я в положении, мне снились анчоусы и летающие киты. Это ничего не значит. Тем временем маленькие дети лежат по кроватями, обнимая мягкие игрушки. — У тебя улыбка такая дебильная, что мне даже страшно спрашивать что такого тебе мог сказать Юнги, — Чжухон накрывает уже спящих детей, что наотрез отказались расходиться и легли все вместе, одеялом. — Через 6 месяцев узнаешь, — Хосок подмигивает ошалевшему от таких новостей другу, что давно стал для него частью семьи, а после принимает поздравления от отца, что лишь хитро улыбается — ему Сокджин о своих догадках ещё внизу сказал. Они приглушают свет и выходят обратно к своим половинкам, что всё также болтают о разном. Кошмар прошлого забылся, и теперь они наконец могут без страха смотреть в будущее. И оно обещает быть светлым.