Assento Dele

С того дня, как умер младший дядя, все изменилось. Точнее сказать, изменилось все задолго до этого. Точнее сказать, многие из этих перемен переменами и не были вовсе. Просто с недавних пор Цзинь Лин осознал, что на самом деле всё выглядело совсем иначе, нежели в его глазах. В любом случае Цзинь Гуанъяо умер. А он остался. Как остались и проблемы, с которыми стоило разбираться младшему дяде, никак не Цзинь Лину. — Наследование клана — это то, что нужно решить в первую очередь, — говорит дядя Цзян, вернувшись в Башню Кои вместе с ним. Цзинь Лин, все еще погруженный в осознание того, что Цзинь Гуанъяо больше нет, отмахивается. Он единственный, кто остался в живых из главной ветви. Очевидно, что теперь этот пост перешел к нему. О деталях можно подумать позже. Но, как оказывается спустя пару дней, это далеко не так очевидно, нежели ему хотелось думать. — Об этом и речи быть не может, — говорит кто-то из старейшин, когда они собираются на семейном совете. — Возможно, позже, но сейчас, молодой господин, главой следует назначить кого-нибудь более подходящего по силе и возрасту, — говорит другой. — Наш клан никогда не вернет себе былое величие, если во главе встанет ребенок. Даже в качестве младшего адепта он никак не проявил свои сильные стороны, а ведь прошло уже несколько месяцев, — вставляет слово один из старших адептов побочной ветви, едва ли лет на пять старше самого Жуланя. Зная об этом, Цзинь Лин вспыливает. — Языком чесать каждый способен! А ты выйди против меня и узнай, есть ли у меня сильные стороны! — гневно кричит он, вскакивая на ноги. Адепт снисходительно хмыкает, глядя на него снизу вверх. — С удовольствием. Цзинь Лин даже не успевает понять, в чем дело, как дядя встает между ними, загораживая его собой и отражая выпад меча. — ...Что ты здесь делаешь? — он настолько ошарашен, что ничего другого не приходит ему в голову. Цзян Чэн кидает на него свирепый взгляд, который означает примерно: «Или ты заткнешься, или я разобью твою бестолковую голову, когда разберусь тут со всем». Цзинь Лин решает придерживаться первого варианта. — Я был едва ли на два года старше Цзинь Лина, когда стал главой ордена. Не вижу причины, по которой он не может им стать, — говорит Цзян Чэн, снова обращая внимание на окружающих их людей. — У вас особый случай, глава Цзян. Вы были единственным наследником, кто выжил после нападения на Юньмэн Цзян. — Как и Цзинь Лин — единственный ныне живой наследник Ланьлин Цзинь. С каких это пор правила наследования изменились? Или, может, кто-то сомневается в том, что в нем течет кровь клана Цзинь? Если кто-то еще намерен оспаривать его право занять место главы, я всегда готов разъяснить, почему вы ошибаетесь! Дабы показать, насколько он серьезен, Цзян Чэн взмахивает Цзыдянем, искрящим фиолетовыми всполохами. — Никто не оспаривает его право на главенство, Саньду Шэншоу, — произносит один из старейшин осуждающе. — Речь была только о временном заместителе до тех пор, пока молодой господин не наберется достаточного опыта, чтобы занять свое законное место. — Исключено. Он займет его с этого самого дня и точка. А этот, — Ваньинь кивает в сторону адепта. — Разве ему не следует понести наказание за нападение на главу? — ...Мы позаботимся об этом, — отвечает другой старейшина, поджав губы. Под взглядами десятков заклинателей юноша неохотно склоняется, сложив руки перед собой и бормоча извинения. Цзинь Лин переводит взгляд с дяди на остатки клана Цзинь и обратно, пока тот не утаскивает его из зала за руку. — Что ты делал на клановом совете, дядя? Цзян Чэн не отвечает на его вопрос, продолжая волочить его за руку. — Ты последние мозги растерял, что вздумал их провоцировать?! — орет он, как только они оказываются в покоях главы, сильно стукнув Цзинь Лина по макушке. — Любой старший адепт гораздо сильнее и опытнее, чем ты, дурной щенок! В обычной ситуации Цзинь Лин бы обязательно огрызнулся в ответ. Но прямо сейчас он осознает всю свою никчемность и бесполезность, а потому молчит. Только закрывается руками на случай, если дядя вздумает ударить еще раз. Цзян Чэн сверлит его взглядом, но в конце концов опускает руку, на пальце которой потрескивает Цзыдянь. — Впрочем, если захотят, они найдут повод для нападения, — добавляет он уже спокойнее, видя, как сник Жулань. — Правда, что твой дядя намерен прибрать к рукам и орден Ланьлин Цзинь тоже? — спрашивает Цзинь Чан позже. — Чт... — от удивления и возмущения Цзинь Лин теряет дар речи, вытаращившись на адепта. — Какого черта, откуда ты взял такую чушь?! — Отец сказал, он вломился прямо посреди собрания и весьма грубо обошелся с дедом и моим старшим братом. О. Теперь Цзинь Лин вспомнил, что вчерашний адепт действительно является внуком одного из старейшин и старшим братом Цзинь Чана. Не удивительно, что один его вид вызвал у Жуланя желание натравить на него Фею. — А нечего было лезть, куда не следует, — отвечает он вслух. — Это ты своему дяде скажи, — язвительно отзывается Цзинь Чан. Другие адепты, сопровождавшие его, хихикают. Цзинь Лину очень хочется парировать хоть как-то, но он знает, что Цзинь Чан прав. Дядя не должен был вмешиваться в личное дело ордена Цзинь, ведь он не принадлежит к их клану. — Вот сам ему и скажи, если посмеешь, — буркает он и уходит, не дожидаясь ответной реакции. Не хватало еще, чтобы дядю обвиняли в подобном. — Что, прямо так и сказал? — Цзинъи подпрыгивает на месте, перегнувшись через стол. — Так и сказал, — недовольно повторяет Жулань, — обратись к лекарю, если у тебя проблемы со слухом. Тот обиженно надувается, но в кои-то веки не кричит и не протестует. Цзинь Лин тогда поднимет крик в ответ и больше ничего не расскажет, а ему жуть как любопытно. Сычжуй поспешно меняет тему, опасаясь очередной перепалки. Цзинь Лин тут же подхватывает ее, радуясь возможности хоть ненадолго отвлечься от мыслей о свалившихся на него обязанностях. Среди собравшихся адептов он единственный, кто принадлежит к Ланьлин Цзинь, а, значит, и говорить об этом нечего. Они обедают вместе после расправы над очередным существом, переговариваясь и шутливо переругиваясь. Время летит незаметно, и, как бы ни хотелось заставить его остановиться, наступает момент, когда Жулань отчетливо осознает, что пора возвращаться. Лань Юань, очевидно, приходит к тому же выводу. — Молодой господин Цзинь, позвольте сопровождать вас до Ланьлина, — говорит он своим мягким голосом. — Да, «молодой господин Цзинь», — Цзинъи фыркает, копируя вежливый стиль речи Сычжуя. Цзинь Лин сердито пихает его, уходя первым. Адепты ордена Гусу Лань идут следом. Цзинь Лин украдкой оглядывается, проверяя, действительно ли они идут за ним, и тут же отворачивается, встретившись взглядом с Сычжуем, который тепло улыбается ему. Он ни за что не признается, но Жулань меньше всего хочет прощаться с друзьями и возвращаться в Башню Кои, где его никто не ждет. Он и представить себе не мог, что быть главой настолько сложно. Разумеется, Цзинь Лин знал, что это огромная ответственность, и почти что с рождения был свидетелем того, как Цзинь Гуанъяо и Цзян Ваньинь решают проблемы кланов. Но ему казалось, что загруженность младшего дяди объясняется тем, что он, как-никак, а Верховный Заклинатель, не просто глава. Да и в своем собственном воображении он становился главой лет через дцать-сят, смерть одного из дядей как причина при этом вообще не бралась за вариант. А теперь ему предстояло разобраться в том, в чем не каждый старший адепт разобрался бы. Попрощавшись у ворот, Сычжуй и Цзинъи поворачивают назад. Перед тем как Башня Кои окончательно скрывается из виду, Лань Юань оборачивается еще раз, но Цзинь Лин уже успел уйти достаточно далеко, чтобы его не было видно. — Поверить не могу, что юной госпоже так подфартило! Едва успел стать адептом и на тебе — глава ордена. — Не похоже, чтобы все было просто, Цзинъи. Судя по тому, что он рассказывал, у него много проблем. — Все потому, что он настолько неумелый. Вот был бы я на его месте, мигом бы их всех позатыкал! — Цзинъи. — Ну что? После их последней охоты Сычжуй не ожидает встретить Цзинь Лина в ближайшие пару месяцев. Однако спустя несколько недель он сам показывается в Облачных Глубинах. — Цзинь Лин, — приветствует он его, от радости даже опуская вежливое обращение, — у тебя здесь какое-то дело? — Старейшины прислали меня сюда, учиться, — неохотно поясняет Цзинь Лин. Его длинные черно-каштановые волосы, обычно завязанные в высокий хвост, сейчас убраны в пучок, как у главы Цзян. Сычжуй невольно любуется тем, насколько он красив. И черты лица у него правильные. — Вы будете обучаться вместе с нами, молодой господин Цзинь? — Нет. Это не та учеба, на которую присылают приглашенных адептов. Я буду обучаться у главы Лань. — Исключено, — Цзинъи рядом возмущенно фыркает, — все знают, что Цзэу-Цзюнь сейчас находится в уединении, он не согласится обучать тебя. — Уже согласился, — буркает Жулань и отворачивается от них, показывая, что разговор окончен. Когда речь об обмене опытом между главами других орденов заходит впервые, Цзинь Лин против. Но, подумав несколько минут, он понимает, что это действительно может быть полезно. Никто не научит его, как быть главой лучше, чем другие главы. Он выбирает Гусу по нескольким причинам. Лань Сичэнь всегда являлся образцом для подражания среди адептов, и учитель из него явно будет лучше, чем из дяди Цзяна. Вдобавок он многие годы был близким другом Цзинь Гуанъяо и единственным, помимо самого Жуланя, кто искренне оплакивал его смерть. Помимо этого, Цзинь Лин в глубине души надеялся, что у него будет время для того, чтобы сходить с учениками на одно-другое задание. Почему Лань Сичэнь согласился обучать его, Жулань и сам не знает. Чувствовал вину, возможно? Он несколько раз замечает, как вздрагивает глава Лань при виде его одежд главы ордена Цзинь. Но тем не менее учитель из него оказывается достаточно строгий. — У нас всего несколько недель, молодой господин Цзинь, так что давайте постараемся, — говорит он и вываливает на голову Жуланя столько информации, что к концу первого дня он уже жалеет, что вообще подписался на это. Тем не менее уроки Цзэу-Цзюня действительно оказываются для него полезны. Что-то он и так знает и помнит из того, чему учил его младший дядя, но в то время он никогда не относился к этому добросовестно, о чем теперь жалел. Разумеется, он не ждал, что глава Лань раскроет какие-то личные для клана секреты, но доступ к общей библиотеке он охотно предоставляет и даже дает ему поблажку, разрешая читать на открытом воздухе, после того, как Цзинь Лин пытается увильнуть, сославшись на то, что в библиотеке душно и у него кружится голова. Подняв взгляд, Цзинь Лин замечает толпу Ланьских адептов во главе с Сычжуем. Кто-то из них машет ему, но Лань Юань их одергивает. — Глава Цзинь, не отвлекайтесь, — доносится до Жуланя голос Лань Сичэня. Цзинь Лин недовольно поджимает губы, вернувшись к книге. Глава Лань говорит вполголоса что-то о том, что скоро наступит время совета глав. С момента смерти Цзинь Гуанъяо общий совет созывали только один раз. По его итогу Не Хуайсан стал новым Верховным Заклинателем.