Почему мне не понравился «Гуррен-Лаганн»

      Одно из неприятных впечатлений, которое у меня осталось после просмотра аниме, заключается в том, что его протагонист Симон — скучный, банальный, картонный герой. Что я подразумеваю под этими качествами? Я имею в виду персонажа, у которого нет ничего кроме того, что он выполняет некие сюжетные функции. Все качества Симона сводятся именно к сюжетным функциям.       Одна из главных сюжетных функций этого героя заключается в том, чтобы демонстрировать становление героя как таковое. Именно поэтому он начинает в качестве нарочито невзрачного маленького человека, который постепенно повышает уровень крутизны. Если он испытывает какие-то сомнения и неудачи, то только для того, чтобы их преодолеть. Это выглядит как откровенно подыгрывание персонажу со стороны сценариста — особенно, когда Симон именно в момент после смерти Камины вдруг находит ящик с Нией. Это вообще что? Это очень большое совпадение, что выброшенная Лордгеномом дочка вдруг оказалась именно в том месте и в то время, когда там бродит убитый духом Симон. Особенно смешно, когда выясняется, что Ния — инспектор Антиспирали. Как это Антиспиральщик мог допустить, чтобы его инспектора просто выкинули на свалку? (Не говоря уже о том, что он зачем-то создал ей человеческую личность, самостоятельную и напрямую не заинтересованную в том, чтобы ему служить — это ещё зачем?). Сценаристы могли хотя бы обыграть нахождение Нии как-нибудь без торчащих ушей: герои захватили Нию в компании зверян, планируя использовать в качестве заложника (но этот план провалился, ибо выяснилось, что для Лордгенома её жизнь не имеет никакой ценности). Но я отвлёкся.       Поведение Симона всецело определяется сценарием, а не его внутрисюжетным характером. Например, когда он узнаёт об угрозе падения лже-Луны, то начинает буквально рыть землю, чтобы сбежать в подземные убежища — это когда все на него надеются. Это, я так понимаю, такой нарочитый комический момент, призванный дать заодно зрителю почувствовать единство с этим героем, показать, что ему также присущ страх. Ну как это вяжется с его остальным характером? По логике вещей Симон должен был бы сразу сказать, что им нужно остановить падение лже-Луны, после чего прямо сразу бросить все силы на это и всем объясняя, что иначе им не выжить. Когда по сюжету надо, Симон может и Тёмной Нии зубы заговаривать. И не впадая в такую уж карикатурную панику. Видимо, авторы хотели создать персонажа, который должен быть с одной стороны чертовски крут, с другой стороны — близок зрителю. Нет ли тут противоречия? «Евангелион» прямо указывает в это: «Зритель, ты думаешь, что Синдзи — нытик? А что бы ТЫ делал на его месте?»       Далее Симон принимает решение Росиу ниспровергнуть культ личности Камины, даже не пытается воспользоваться своей спиральной магией, которой он убил Лордгенома, чтобы остановить этого придурка, позволяет себя арестовать и в итоге оказывается у параши, пока весь мир катится к чертям. Рука-лицо! Видимо, подобно зрителю, наш Сорвиголова должен быть ещё и очень законопослушным! Здесь Симон, заявленный как персонаж героической силы воли, ничего не сделал, что от него мы бы могли ожидать. И, да, оказывается, что у Росиу в разы больше сторонников, чем у Спирального Мессии, живого полубога, сокрушившего тиранию Тёмного Властелина. Похоже сценаристам надо было, чтобы другие персонажи, такие как Киттан и Йоко, сыграли какую-то важную роль, чтобы они впрягались, пока местного Мессию, обладающего колоссальной магической силой, за ухо поставили в угол.       Вирал очень метко подмечает то, как Симон лоханулся [1]. После это рассуждение о том, что Синдзи — тряпка, а Симон — ГАР, у меня ничего, кроме смеха не вызывают. Посудите: Синдзи был с самого начала психически травмированным хикикомори, которого сценарист сливал весь сюжет, Симон же уже стал Богом-Императором, но в критический момент добровольно очутился у параши, когда весь мир катился в тартарары. Можно в оправдение Симона сказать, что одержимость Нии Антисприалью очень его подорвала — я мог бы принять такой ответ, если бы не тот факт, что у Симона есть и другие близкие люди — Йоко (его первая любовь), Киттан там и т.д., его братья по оружию. Неужели за всё время таймскипа это количество не выросло? Что, никто не хотел подружиться с полубогом-спасителем человечества? Что, никто сейчас не был готов на него всей душой молиться, ожидая от него и в этот раз спасения? Вместо этого среди народа показывают только злых на него психанутых тупиц. К слову, а зачем Антиспирали толкать речи по ТВ, если он уже решил всех убить? Надмозгу поговорить не с кем?       Далее Симон, ну просто потому, что он должен быть героем, прощает подло его предавшего Росиу — редкостного придурка и подлеца. Я так же отмечу, что Росиу не просто решил избавиться от Симона, а отдал его в руки боевиков Лордгенома, посадив его в одну камеру с ними (шутки про упавшее мыло, я думаю, тут следует опустить — где бы Симон потом спал… [2]). Этот конфликт больше никак не вспоминается, ну а что, перед нами идеальный герой, а идеальный герой должен, когда этого требует сюжет, быть трусом, безынициативной тряпкой и в то же время, он должен прощать своих врагов и подставлять щёку, аки Розовосиропный Христос.       Финал так вообще представляет собой чистейшую сюжетную условность: Симон делал всё, чтобы вырвать свою возлюбленную из лап смерти, но когда она нарочито драматически растворяется в воздухе, тая как Снегурочка по весне, он совершенно спокойно смиряется с этим, чтобы преподать зрителю набивший оскомину урок [3]. Какая конкретно причинно-следственная связь между помехой будущим поколениям и воскрешением мёртвых? Тут нет ничего, кроме каких-то иррациональных, ассоциативных связей: старое умирает — новое рождается, потому воскрешение старого должно как-то помешать новому; это не логическая мысль, а ассоциативная [4]. Про возможность раздавать пинки здравому смыслу и про волшебную силу, которыми данный герой постоянно похвалялся, сценаристы уже, конечно, забыли.       Это всё по поводу клишированности, картонности и банальности. Ну что я сказал по поводу того, что он скучный герой? Скучный герой — это такой герой, чьи действия вы можете легко предвидеть — это персонаж, который даёт вам почувствовать себя сыном Ванги: когда надо этот герой падает духом, когда надо, он воспаряет духом, когда надо, он бежит в карикатурной панике, либо он стоит и ничего не делает, а когда надо, он идёт к своей цели, раздавая пинки здравому смыслу, но когда этого уже не надо — по сценарию — он так не делает. Вспомним Синдзи из «Евы» — значительную часть сюжета мальчик позиционируется как тихий и доброжелательный человек, но в конце он, например, пытается два раза насмерть задушить Аску, в первом случае он не останавливается, даже когда понимает, что вот-вот загубит её (но, похоже, всё-таки остановился, коль уж Аска осталась потом жива — я так понимаю, если бы он её задушил, то после этого ему осталось бы сделать только одно — покончить с собой) [5]. Вы уж точно не ожидаете, что персонаж, заявленный таким образом, в конце концов дойдëт до такого душевного состояния, что будет готов душить кого-то.       Самое интересное, что Камина оказывается персонажем куда более глубоким, чем Симон. Он великолепный актёр и манипулятор, который влияет на Симона в ему нужных целях. У него есть травматическая предыстория и личная причина делать то, что он делает, связанная с его отцом и его трагической смертью. В интересах Симона было не рисковать своей жизнью и спрятаться в своей подземной конуре, но Камина целенаправленно использовал его в качестве своего оружия возмездия за отца. Камина мотивирует Симона бороться за свободу, однако самому Симону, в отличие от Камины, свобода, кажется, совершенно не нужна (похоже, что оказавшись на поверхности, Симона там ничего не интересует, кроме красивого пейзажа), ибо уж больно легко он поначалу бежит в убежище, когда падает лже-Луна, и позволяет Росиу себя запереть.       У Симона странно работают привязанности с другими людьми — скажем, в бою он постоянно делает акцент на том, что он — часть команды, но в мирной жизни, кроме привязанности к Нии, он никого не выделяет — после её смерти он вообще уходит от всех остальных в закат, почему-то выбирая жизнь одинокого отшельника. Раньше Симон был влюблён в Йоко, он мог бы заключить брак с ней после гибели Нии — зачем ему обрекать себя на одиночество? Сколько много картинности, слишком мало человека.       Я сейчас пишу свой фанфик-кроссовер с персонажами из «Евангелиона», «Ганбастера», «Милого во Франксе» и «Сильмариллиона» (оставим шутки про «найди лишнее») — я хотел подать Симона интересным персонажем. Присматриваясь к его личности, я нашёл только одну интересную черту — он хороший скульптор (он сам делает статую Камины). Больше я у канонического Симона не обнаружил ничего интересного, ибо его образ уж слишком сильно привязан к потребностям сюжета и мне сложно представить этого персонажа отдельно от него. Даже канонический Хиро из «Милого во Франксе» является более интересным персонажем благодаря своей готовности отодвинуть на второй план интересы всех остальных близких ради самореализации и своей возлюбленной, он куда более инициативен (помог выбраться Зеро Ту из лаборатории), имеет живой интерес ко внешнему миру, интересуется орнитологией и древними культурами. Когда он вступает в конфликт с руководством APE, требуя свободы, нам понятно, зачем ему нужна эта свобода: чтобы гэбня не лезла в постель (как Партия до того на его глазах сделала это очень нагло).       Чтобы сделать Симона, на мой взгляд, интересным персонажем, я несколько переработал его образ, что я в принципе делал с другими персонажами, но в данном случае все черты, которые, по моему мнению должны цеплять и выделять персонажа, принадлежат мне и служат моей реконструкцией. Ну, например, в моё фанфике Симон не простил Росиу за предательство и его сторонников [6], но проявил к ним, как это назвал бы Немировский, «хеттское великодушие» [7] — демонстративный отказ от возмездия с позиции многократной превосходящей силы. Но в душе Симон всё ещё ненавидит их и он считает, что его прощение они могут заработать только дальнейшей службой на благо человечества. Таким образом Симон остановил Росиу от самоубийства, угрожая ему, что он умрёт без шанса на прощение. Согласитесь, с таким отношением к делу Симон куда как более занимательный персонаж, чем нарочито-показательный Кот Леопольд.