Не-сказка

      Ранним утром следующего дня они невидимыми аппарировали на какой-то холм.       — Королевские ботанические сады, — едва слышно прошептала Гермиона.       Невдалеке виднелись водоём и теплицы, больно напомнившие о Хогвартсе. Гарри, Рон и Гермиона прокрались мимо грядок и добрались до ворот; дальше они шли не меньше получаса. Гермиона по дороге скинула в укромном месте мантию-невидимку, спрятав её в карман, а Гарри и Рон остались дезиллюминированными.       И вот перед ними появилось большое современно выглядевшее здание из стекла и бетона. Гермиона направилась к стоявшим неподалёку скамеечкам и чинно уселась.       — Муффлиато, — прошептала голосом Гарри пустота справа.       — Минут двадцать осталось до открытия, — пробормотала Гермиона, стараясь на всякий случай не слишком заметно шевелить губами.       Время тянулось мучительно медленно, но попытаться скрасить ожидание разговором они не решались — просто сидели, взявшись за руки, и ждали. Минут пять спустя со стороны Гарри раздался странный сдавленный звук.       — Что случилось? — взволнованно спросил Рон, Гермиона вздрогнула в испуге.       — Он вышел на её след! Бузинная палочка скоро будет в его руках! — с отчаяньем прошептал Гарри, а затем продолжил лихорадочно возбуждённым голосом: — Я вижу место, мы можем аппарировать туда и попытаться остановить его! Мы должны это сделать!       — Нет, Гарри, нельзя, — Гермиона с ужасом помотала головой. — Дамблдор не хотел, чтобы мы глупо и бессмысленно погибли, не выполнив его поручения.       — Я не знаю, чего хотел бы Дамблдор, и ты не знаешь, никто не знает. Он не был особо откровенен, как выяснилось. Я уже встречался с Вол... — Гермиона что было мочи сжала его руку, шипя как рассерженная кошка. — Ты-знаешь-кем! И всё ещё жив. Ну пожалуйста, мы должны попытаться, как же ты не понимаешь!       — Я понимаю, Гарри, правда, понимаю. Но ты сам говорил, что каждый раз спасался только благодаря удаче. А если нам не повезёт, никто не будет знать секрет его бессмертия, никто больше не сможет его остановить, никогда, ты понимаешь?       — Тогда я пойду один! — Гарри попытался вырвать руку.       — Петрификус Тоталус! — отчаянно взвизгнула Гермиона.       Раздался звук падающего тела и, под ошеломлённое молчание Рона, Гермиона залилась слезами.       На их счастье, некому было заметить в этот ранний час одиноко сидевшую на скамейке девушку, устраивавшую странные пантомимы.       Гермиона довольно быстро взяла себя в руки и ломким голосом спросила:       — Скажи мне, Рон, я могу рассчитывать на твоё благоразумие? Я могу доверить тебе Гарри и быть уверенной, что... — она всхлипнула и закашлялась.       — Да, — ответил тот просто, — не волнуйся, когда ты вернёшься, мы будем здесь, я обещаю.       — Простите меня, — горько прошептала она напоследок и, вытерев кулаками и без того красные глаза, направилась в архив. Её спина была неестественно прямой.       Вернулась Гермиона нескоро: Рон успел не только придумать целую речь в её защиту, но и повторить оную Гарри — с небольшими изменениями — раз десять. Оценить эффективность своих попыток, как и состояние друга, он не мог: много ли поймёшь по невидимой, одеревеневшей в результате заклинания руке, но Рон отчаянно надеялся на лучшее. Он едва удержался от применения палочки, когда маленькая, уже традиционно невидимая ладошка нащупала его коленку и знакомый голос прошептал: — Это я, аппарируем.       Никто не услышал негромкий хлопок, никого не насторожил внезапный порыв ветра, качнувший голые ветки росших неподалёку от скамеек кустов.       Они переместились в очередной лесок где-то в глухомани. Сняв мантию-невидимку, Гермиона отменила наложенные на друзей чары. Она была готова к сколь угодно бурной реакции, но не к полной апатии: Гарри остался лежать на холодной земле, безучастно глядя в небо. Гермиона и Рон присели рядом с ним.       — Прости меня, если сможешь, — она открыла было рот, видимо, собираясь сказать что-то ещё, но вырвавшийся из горла всхлип помешал продолжить, и Гермиона замолчала, уткнувшись взглядом в землю, из её глаз вновь покатились слёзы; жалкая сгорбленная фигурка излучала отчаянье. Рон не знал, куда девать руки. Да, они поступили не очень красиво, но ведь хотели-то как лучше.       — Она у него, — наконец нарушил тишину Гарри. Он, не смотря на друзей, тихим и тусклым голосом поведал всё, что увидел сегодня благодаря связи с Волдемортом: каким образом тот искал Бузинную палочку, как и где он её нашёл.       — Гермиона, — Гарри наконец-то посмотрел ей в глаза.       Рон неловко поднялся и отошёл, пробормотав, что поставит пока палатку.       — Я не прощу тебя — не за что. Ты сделала то, что считала правильным, заботясь обо мне и нашей миссии. Я много думал, пока лежал обездвиженным на той скамейке. Палочка всё время была у Дамблдора, но он не сказал мне о ней ни слова, пока был жив, не завещал после смерти, как меч Гриффиндора. Если ей, как и мечу, суждено попасть в наши руки — это случится, рано или поздно, так или иначе. А ещё я думаю, он не случайно оставил «Сказки Барда Бидля» именно тебе, как самой разумной из нас, — знал, что ты поймёшь всё правильно, знал, что сделаешь верные выводы, не поддашься искушению и меня удержишь.       Он сел и положил руку ей на плечо.       — Давай, рассказывай как всё прошло в архиве, — Гарри улыбнулся, и Гермиона, не помня себя от радости и облегчения, стиснула его в крепких объятиях.       Рон, закончивший ставить палатку и ограждать место стоянки всеми необходимыми заклинаниями, подошёл как раз в этот момент.       — Всё нормально? — уточнил он, хотя и без того было понятно. — Пошли внутрь — замёрзнете.       Под добродушной улыбкой проглядывало беспокойство.       Пытаться что-то готовить не было ни сил, ни желания, а потому Гермиона просто согрела заклинанием воды и разлила по кружкам, а затем кратко пересказала свой поход и подвела итоги.       Теперь у них были имена работавших в приюте людей и их подопечных, но, в случае вторых, даже даты рождения были известны от силы у трети, не говоря уже о каких-либо дополнительных сведениях, по которым их можно было бы найти. Повезло с теми, кого усыновили — на семьи собирался довольно подробный отчёт, включая адрес, — но таких было крайне мало.       С них и решили начать, но прежде — привести себя в порядок.       Неожиданной проблемой, вскрывшийся благодаря визиту в архив, оказался внешний вид. Скитаясь по лесам и живя впроголодь, они не обращали на него особого внимания, а зря. От них не пахло, конечно, а одежда была более-менее чистой, но выглядела весьма непрезентабельно, ведь, кроме универсального очищающего, из бытовых заклинаний подобного рода ребята не владели больше ничем. Магловских приспособлений для стирки и глажки у них также не было. Волосы Гермионы и вовсе превратились в нечто непередаваемое.       В свете предстоящей необходимости общения с людьми проблема вставала особенно остро.       Гарри отключился на середине обсуждения: очевидно, долгое пребывание в неподвижном состоянии на холоде дало о себе знать, и он простыл.       Гермиона, заметив испарину на его лбу, влила в него перечное зелье и пересказывала Рону про Бузинную палочку уже шёпотом, а вскоре уснули и они.