peach fable

Гробовая тишина стояла уже очень долго, голос осип из-за подкатывающей тошноты, но Джейк все же смог выдавить из себя: - Мы будем молчать об этом, - с этими словами он повернулся к Мартину, взгляд шатена был такой болезненно мертвый, что блондин сипло и рвано выдохнул. Достав блокнот, он написал: - «Мне кажется, это неправильно, мы должны рассказать» - Тогда мы будем главными... - глубоко вдохнув, шатен шепнул, - подозреваемыми. Сам подумай, мы нарушили правила, взломали замок и нашли труп. Всё против нас. Холодный расчёт всеми силами пытался забрать парня из рук паники и какой-то скребущей грусти. - «Ты прав», - руки мальчика дрожали, поэтому надпись вышла очень корявой. Джейкоб вновь рвано глотнул, а затем аккуратно подошел к трупу. Какое-то отвращение вперемешку со страхом и лютым опустошением заполнили все его тело. Аккуратно взяв книгу, лежащую рядом с женщиной, парень вновь встал. На немой вопрос Мартина в тишину вонзилось: - Она искала это... Для меня. Ещё на минуту оба застыли, глядя на труп, мысленно молясь (хоть Джейк и был атеистом, он был уверен, что Жозефина бы оценила) за ныне покойную, а потом, будто это сейчас что-то изменило бы, выбежали вон, закрыв кабинет. По дороге к палатам они молчали. Парни не попрощались, бросив лишь многозначительные взгляды. Когда шатен оказался в своей палате, он наконец вывернул себя над унитазом, склизкий холод дернул его. Парень умылся и посмотрел на себя в зеркало. Бледное лицо и загнанные глаза. Он пытался отвлечься от того, что увидел. Честно пытался. Но картина не выходила из головы, стоило моргнуть - бледное лицо в крови показывалось перед глазами. Било холодом. Парень безжизненно рухнул на кровать. Все его мысли были лишь в одной фразе: «Нельзя просто так все оставить». Джейк чувствовал, что предает себя, хотя нет. Он предает Жозефину. Женщину, к которой испытывал что-то сродни любви к матери, ну или какие-то ее зачатки. Стыд, зябкий холод, страх, ужас и чувство, что все это лишь кошмар или бред сумасшедшего не покидали его, это все казалось нереальным, как будто он это придумал, чувства мешались, мозг отчаянно противился мысли, что это правда. Как будто все это глюк. Но этот сон заставлял его чувствовать себя последней мразью, в любой ситуации он чувствовал себя мразью. Но сейчас особенно сильно. Надо хоть что-то сделать. Действительно надо. Он взял блокнот и вырвал один листок. Что же он творит, теперь парень чувствовал, что предавал Марта , но выводил не своим почерком размашистое: «Старшая медсестра была убита в закрытом кабинете врача», это была такая расплывчатая информация, что было даже странно. Но это было правдой, той правдой, от которой он не был под подозрением, практически не был. Шатен решил оставить все туманным, чтобы не быть главным подозреваемым и не втянуть Мартина во все это. Просто аккуратно предупредить, просто не попасть в ад за сокрытие такого (хотя, очевидно, рая и ада для него не было). Каждое следующее его действие, каждый поступок звучал как новая ошибка в череде идиотизма. И вот шатен сам не понял, каким образом оказался сидящим на корточках около кабинета главы госпиталя, в попытках аккуратно засунуть записку под дверь. Находясь в истерике от одной только возможности быть пойманным на этом. Лишь записка скрылась за поддверьем чужого кабинета, парень как под спидами скрылся в направлении своей палаты. Он не помнил, когда бегал так быстро в последний раз, когда он вообще дико бегал, с его-то болезнью.... Его крыло не по-детски уже в палате, головокружение, затрудненное глотание и нервы, нервы, нервы. В горле пересохло в каком-то предвкушении... Страшном то ли послевкусии, то ли запахе еще не опробованного блюда. Завтра его привычная рутина в больнице, от которой он планировал получать удовольствие изменится, перевернется вверх ногами, а пока все, что перевернулось - его мозг, не осознающий одного факта. Жозефины больше не было. Не было также, как и его сна этой ночью. Последние несколько дней очень плохо сказывались на Джейке, отвратительный сон, приступы и вот теперь ещё это страшное событие грузом легло на плечи парня. Самое плохое во всем происходящем сейчас было вот что: утром к нему пришёл медбрат, и он ни словом не заикнулся о смерти Большой Фи, хотя персонал больницы поголовно практически был сплетниками. Может их попросили молчать, чтобы не наводить панику? Пока что это было решительно непонятно. Но не только это смущало шатена, он подкинул ту записку, хотя Марту сказал, что нельзя ничего рассказывать, звучит как что-то то ли лицемерное, то ли просто мразотное. В общем, отвратительное. Кое-как дождавшись свободное время, парень осознал, что за ним вообще никто не приходит. И это было просто: Как? Что? Почему? Как будто никто и не заметил отсутствия женщины, отвечающей за него. Это звучало странно, но парень решил, что лучше он нарушит, но придет к Марту и расскажет о том, что сделал, пока он достаточно решителен, чтобы признаться в этом.