peach fable

Блондин лежал на кровати, внутренняя пустота перерастала во внешнюю. На самом деле мертвец не хотел покидать его сознание. Он не был так сильно дружен с Жозефиной, как Джейк, судя по его же словам, но, тем не менее, смерть – последнее, что можно пожелать улыбчивой женщине. Самое удивительное, что, как и сказал Джейкоб, мало того, что про ее смерть никто не знает, так и ее исчезновения никто не заметил. Как это вообще возможно? А еще что-то очень странное скреблось в Мартине, возможно, он пожалел о том, что рассказал о Лере. Даже если это был Джейк. Он полностью доверял шатену, но почему-то эту грязь надо было держать при себе. Так думал мальчик. Какие-то инстинктивные слезы скопились в уголках глаз, но за них тут же стало стыдно. Мартин, ты вообще парень или как? На самом деле жутко захотелось помыться, все прикосновения всплыли в памяти, вся боль разошлась волной по телу. Прошел практически год, а легче не стало. Даже наоборот. Легкая паранойя стала частью жизни, а страх к взрослым мужчинам перетек даже на его отца. Отца мальчик безумно любил, но что-то нездоровое заставляло его истерично биться и прятаться под кровать в палате при виде родителя. Ему в детстве часто говорили, что он похож на милую девчонку, его это задевало, и Мартин бы уже тысячу раз срезал ненавистные волосы, которые перманентно были до плеч, но мама… Мама любила его волосы бесконечно и строго запрещала что-либо с ними делать. Господи, мам, это так тупо. Если ты так хотела девочку, то это не значит, что надо сына превращать в что-то неясное. Наверное, из-за этого ему так и не фортануло тогда… С Лером. Мартин очень много раз возвращался мыслями в тот день. Стояла ранняя осень и, честно говоря, погода была ужасной. Его повели к психологу, чтобы проверить, не испытывает ли он какой-то из аналогов депрессии. Звучало тупо, да и о психологе в этой больнице он не особо слышал, но не слушаться врача причин не было, а прошаренных друзей, да и вообще каких-либо друзей у блондина не было. Зашел он в комнату, которая по виду больше была похожа на логово сектантов, а не на кабинет врача. Создалось отвратительное и склизкое ощущение. В кресле сидел средних лет мужчина, от которого несло смертью. Он весь был как будто клубком зла и ненависти. Глаза пусто бродили по кабинету, пока не наткнулись на мальчика, после столкновения с глазами Марта взгляд мужчины загорелся чем-то счастливым и очень пугающим. Неадекватным. Мартин оцепенел, он не мог сдвинуться ни тогда, когда мужчина встал из кресла, ни тогда, когда двинулся к нему. Если бы только ребенок умел говорить, он бы кричал, но мальчик не мог и этого. Его грубо схватили за руки и швырнули куда-то в сторону дивана. Мальчик проскользил спиной по каким-то острым углам этой горизонтальной поверхности. Кажется, разодранная спина начала ныть, но на фоне общего страха боль не чувствовалась. Галстук, снятый с шеи, связал ребенка по рукам. И тогда, откинув оцепенение, Мартин попытался освободиться. Попытался вырваться из железной хватки, но все, что он смог, это вызвать раскатистый смех мужчины. Лер рыкнул на мальчишку. Мартин испугался еще сильнее, слезы брызнули из глаз непроизвольно, на самом деле он до последнего надеялся, что это страшный сон, сон, который скоро закончится. Но его кошмар во плоти снимал с мальчика одежду, хищно скалясь, и вызывая омерзение и страх, все в мужчине вызывало ненависть… И отчаяние. Слезы, стертые с глаз, опять появились. Зачем только вспомнил? Отрывок дальше выпадал из памяти, Мартин помнил, что мужчина кричал какую-то ересь: «Я знал, что ты вернешься ко мне, я так долго ждал», еще помнил, что было очень сильно больно, больно настолько, что он прокусил себе язык. Было мерзко, грязно, жутко и страшно. Страшно. Страшно. Он всей душой ненавидит свою слабость, очнулся мальчик на скамейке в кабинете психолога. Мартин и не помнил, что впал в обморок где-то в процессе, но, судя по всему, это было так. На него внимательно смотрели мужские глаза. Лер был искренне доволен? А может насмехался? Но больше всего Мартин ненавидит себя за то, что не врезал этому мудню тогда. Ненавидит за то, что в его собственных детских глазах читался, скорее всего, лишь страх. Ненавидит за то, что сбежал, и за то, что до сих пор бегает. Мальчик всей душой ненавидит себя, но еще больше он ненавидит Лера. Как будто вся злоба мира скапливается в блондине, когда он думает об этой мрази. А думает он часто, часто, потому что ему снятся кошмары, потому что отец никогда не переступает порог палаты мальчика, лишь грустно наблюдая издалека, потому что он дрожит от чужих прикосновений, потому что везде мерещится этот прожигающий взгляд, потому что Мартин слабый и влюбился в самую добрую девочку в мире, потому что он болен. Стало до дикости пусто. Совсем. Как будто ничего не осталось. Вытащило его лишь сообщение на пейджере. Джейку было скучно, наверное. Но еще никогда Мартин не был рад тому, что ему могут составить компанию. Он был счастлив. ... Джейк задерживался, он потерялся уже минут на пятнадцать, и Мартин не знал, что делать с этим дальше. Искать парня было не очень хорошей идеей, потому что разойтись в коридорах госпиталя было делом одного плевка. А на пейджер ему не отвечали. Наверное, парень не носил его с собой. Минут через пять в палату ввалился шатен, в его глазах читалось что-то инстинктивно нехорошее. Поэтому, включив лампу на тумбочке, блондин решил сразу расспросить обо всем. - Март, - умоляюще сказал Джейк, на самом деле Мартом его звал только шатен, хотя другие, наверное, тоже переймут эту привычку. Такое сокращение имени мальчику нравилось, главное, что это не обидное прозвище, вроде: фея, принцесска, Салаточка, - Я кое-что видел. Это... плохо. Очень нервно озираясь, Джейк приземлился рядом с Мартом, который уже накидал список всего, его интересующего. Блондина интересовало все от того, что произошло и до того, почему это вызвало панику в обычно спокойном шатене. - Я шел к тебе и услышал, как кто-то перешептывается, мне стало интересно, я подошел, - неловко начал парень, - Элайза, которая с зелеными лохмами, и Картер, который садовник, спорили. Они говорили что-то о незаконности, а потом она закричала, началась возня, - Джейк стыдливо опустил глаза, - я испугался… Застыл, а когда вышел посмотреть, уже никого не было. Март, это пиздец. Заключил Джейкоб. Мартин не знал, что и сказать, но решил начать с простого, написав, что Джейк - не трус, представляя себя на месте шатена, мальчик отлично понимал, что тоже бы не смог предпринять чего-то дельного. - Но ты не думаешь, что было бы странно, если бы они были как-то замешаны в смерти Жозефины и обсуждали это в коридоре. Это малость тупо. - «Они были в панике, поэтому могли наплевать на все, точнее, потерять бдительность». Это звучало логично, но все это было лишь теориями, проверить которые никто из парней не мог, хотя надо было бы. - Ну а что с Элайзой? Как думаешь, она в порядке? – нервно произносил парень, пялясь в пол. - «Джейк, посмотри на меня, ты не виноват. Плюсом, мы не знаем, может она кричала не от страха». Это звучало и очень тупо, и очень логично одновременно, видно было, что плечи шатена вздрогнули и слегка расслабились. - Спасибо, - выдавил шатен. Мартин в ответ улыбнулся. - «Раз мы вспомнили, хотя я думаю, и не забывали», - написал Март, формулируя вопрос, - «Что за история с книгой Жозефины?» В этих обстоятельствах вопрос был очень неловким. - Ну… Там на самом деле нет истории. Просто я искал книжку, но не помнил названия, а Жозефина знала, о чем я говорю, и пообещала найти, - вздохнул юноша, - все очень легко, как видишь. - «Ага». Умиротворяющая тишина заполнила комнату, каждый думал о чем-то своем, но от бездны обоих удерживало присутствие друга. Да, теперь у обоих был друг.