Обманутые

Март, 18 2:11 АМ — Артур, — кто-то настойчиво тряс его за плечи и хлопал по щекам, — Артур! Артур, мать твою, очнись! Блять, очнись пожалуйста, Артур!       Юноша с трудом приоткрыл глаза; его собственные веки казались ему непомерно тяжёлыми в тот момент. Ему почудилось, что боль только и выжидала этого момента — она тут же накинулась на него. Болеть начало всё: спина, правое плечо и, в особенности, голова.       Артур непроизвольно простонал. — Блять, боже, ты живой, — с неимоверным облегчением выдохнул Андрей, опускаясь на землю рядом с Чапаряном. — Вроде, — с трудом произнёс Артур. — Нам срочно надо ехать, — моментально взял себя в руки Бебуришвили. — Нельзя задерживаться, они могут вернуться. Ты можешь встать? — Кто — они? — в искреннем недоумении переспросил парень. — Те, кто на нас напал, — нахмурившись, пояснил Андрей. — Ахмедова и её люди. Ты не помнишь? — Не очень, — признался Чапарян.       Бебуришвили выглядел испуганным, но Артур этого не видел. — Нам надо ехать, — повторил он. — Я помогу тебе встать.       Осторожно придерживая парня за плечи, Андрей сначала заставил его принять сидячее положение, а потом также осторожно поставил на ноги. Как только это произошло, сильнейшее головокружение затмило для Артура всё остальное. Пространство исказилось до неузнаваемости, как и его собственное тело — он перестал его чувствовать, превратившись в какой-то эфемерный и пульсирующий клубок горящих нервов. Артур зажмурился и изо всех сил вцепился в предплечье Андрея. — Тихо, тихо, — успокаивающим тоном говорил Андрей. — Всё, садись пока обратно… Сейчас легче?       Артур даже не услышал вопроса из-за неожиданно подкатившей к горлу тошноты. — Ладно, я за аптечкой. У тебя кровь из носа пошла.       Парень не понял, сколько он просидел так, бессильно привалившись спиной к холодному камню. Очнулся он, когда воздух взрезал яркий и инородный запах больницы — это Андрей всунул ему в руку моток марли и поднёс к носу. — Сиди... Блять, у тебя и из ушей кровь идёт! Так, Артур... Голова болит, кружится? Тошнит? В глазах двоится? Блять, какие там ещё симптомы есть, господи...       Чапарян его не слушал, бесцельно обводя глазами всё, что было вокруг, и взгляд его споткнулся на белой, будто светившейся в темноте сумке с красным крестом. Её всегда носил… — Идрак, — уже вслух произнёс Артур.       Именно в этот момент Андрей решил замолчать. — Где Идрак? — с усилием повторил Чапарян. — Он потерял очень много крови, Артур, — странно дрожащим голосом ответил Бебуришвили. — Когда я вернулся, он уже… он был уже мёртв.       И снова тишина. Артур вспомнил красную машину, вспомнил брошенную гранату и пожелал снова потерять сознание, но больше не просыпаться. Он хотел бы хотя бы заплакать, но мысль, которая его пугала, не была ещё осознана; она билась внутри головы, лишь повторяясь и повторяясь бесконечным эхом. — Ваня? — шёпотом спросил Чапарян. — Он в порядке, — спешно ответил Андрей. — Но он… В общем, ему пришлось убить одного парня. А другого он сильно ранил. Он сейчас… ну, не в самом лучшем состоянии. Но он не ранен. — Поехали домой, — неожиданно для себя самого произнёс Артур и поразился тому, насколько жалко прозвучал его собственный голос. — Нам нельзя домой, — виновато ответил Бебуришвили. — Её точно послал Белый, он знает, где мы живём. А уж после того, как мы убили двоих, или даже троих… Они от нас не отстанут — это точно.       Артур снова закрыл глаза; его затрясло. Ему показалось, что всё здесь было в крови. Загустевающей, остывшей, невыносимо остро пахнущей железом крови. Ему показалось, что всё здесь было мёртвое.       Страх сковал его, снова лишив власти над собственным телом. Он почувствовал, что что-то душит его, и он задыхается. — Поехали отсюда, — из последних сил сказал Артур. Только услышав свой голос, он понял, что плачет. — Сейчас уедем, — пообещал Андрей. — Я за Ваней.       Скоро они оба вернулись, и Ваня в темноте казался таким же белым, как призрак. Вся куртка у него была перепачкана в чём-то тёмном. Усович попытался выдавить из себя ободряющую улыбку, но губы у него дрожали, и ничего путного не получилось. Андрей легко и аккуратно поднял Артура на руки и понёс к машине; Ваня взял на себя все их рюкзаки. Артура уложили на заднее сидение, пристегнув ремнями безопасности. Потом они долго укладывали что-то ещё, прежде чем наконец уехать.       Вся дорога показалась Чапаряну бесконечной пыткой — машину бросало вверх и вниз от малейшей неровности, и с каждым разом становилось всё хуже. В багажнике что-то глухо громыхало; только потом Артур понял, что тело Идрака пришлось положить в багажник. Андрей и Ваня молчали, и Артур даже примерно не мог предположить, сколько прошло времени. Но вдруг машина остановилась, и ослепительно яркий свет залил весь салон. — Соседи из Берёзки? — выкрикнул смутно знакомый голос. — Да, — ответил Андрей. — Нам нужна помощь. — Что случилось? — спросил Алексей без той насмешливости, что звенела у него в голосе при прошлой их встрече. — Нам нужно похоронить друга.       Ответа не прозвучало, но, судя по всему, ворота открылись, и машина проехала немного дальше. Бебуришвили и Усович вышли из салона, но Артур не нашёл в себе сил хотя бы приподняться с сиденья. — Сейчас разбужу Нурика, — сказал Щербаков и похлопал Андрея по плечу.       Вскоре появился Сабуров — все остатки сна с его лица уже стёрла тревога. Они с Ваней отошли в сторону, где Усович как человек, видевший все события этого дня, рассказал командиру, что произошло.       Подтянулись и остальные парни, которые, на удивление, не создавали никакого шума. Артура передали в руки Сергея, и тот тут же принялся пичкать его всякими медикаментами.       Андрей, Алексей, Тамби и Рустам выбрали в поле место — хорошее, далёкое от дороги место под тремя вишнёвыми деревьями. Там они молча выкапывали яму для будущей могилы.       Потом к ним присоединились Нурлан с Ваней, а позже и Артур с Сергеем.       Всё было готово, и Андрей с Ваней опустили тело Идрака в землю. Когда первая горсть земли упала в свежевырытую могилу, Артур вдруг остро и окончательно осознал, что всё кончено. Глубокая рваная рана на шее друга зияла как пропасть, как чёрная дыра; этой раны не должно было быть, и этой могилы — тоже. Никто не должен умирать в двадцать один год, захлёбываясь собственной кровью.       Ваня сжимал в руках очки Идрака. Одно стёклышко было разбито. Артур и сам не мог понять почему, но он смотрел только на эти руки и на эти очки; на то, как лунный свет серебрит уцелевшую линзу. — Он верил в какого-нибудь бога? — первым решился разбить молчание Алексей. — Он был шиитом, — ответил Ваня. — Тогда нужно прочитать аят, — серьёзно сказал Масаев и заглянул в лица всем трём парням, словно ожидая от них разрешения это сделать.       Андрей коротко кивнул, и Тамби начал вполголоса читать молитву. Хоть остальные и не могли понять смысла этих слов, они всё равно чувствовали, что это нечто очень важное, чему ни в коем случае нельзя мешать.       На протяжении всей молитвы никто не издал ни звука.