(Не)идеальные

— Прости, что? — Женат. Я женат. Поэтому прости, я не буду спать с тобой. А теперь иди домой, Эмма. Он говорит это настолько спокойно, что её бросает в дрожь. Она бы очень хотела ему не проверить, но невозможно так врать. Он ведь не актёр? Он чёртов коп. Верить ему или нет? Она в...ужасе? Нет, нет, она расстроилась. Кажется, что ей отказали впервые, ещё и таким способом. Любой бы согласился, да как так? Сидит, ноги, простите, перед ним раздвигает, а он? Он женат. Чёрт! Да не может это быть правдой! — Где кольцо? — Не ношу, мешает стрелять, давит. — Кто жена? — Моя помощница — Джина. Ещё вопросы? Ещё вопросы? Да их, минимум, миллион. Как женат? Почему женат? Зачем тогда он иногда тонко намекает на секс? Как он вообще может отказаться? Что ещё за Джина? Кто такая? — Нет вопросов. — Вот и чудно. А теперь иди. Она хмыкнула и медленно вышла из кабинета, виляя ягодицами и абсолютно разочарована. Сколько же терпения стоило капитану вот так держать лицо. Ещё бы секунда, и честное слово, он не сдержался бы и набросился на нее как дикий зверь. Невыносимо смотреть на то, как она кусает губы, на то, как поднимает платье, на её шикарную кожу, на затуманенные желанием глаза. Штаны распирает от стояка, пояс давит уже достаточно болезненно, и слава богу она вышла, потому что скрывать выпирающий бугор было уже слишком сложно. Женат. И почему он придумал именно это? Первое, что пришло ему в голову. Остаётся надеяться, что она его не раскусит. Стоит предупредить Джину, чтоб та ему при случае смогла подыграть. Эмма едет на съёмки, а в голове только слова капитана о том, что он женат. Почему она вообще о нём думает? Она не знает. Но он будто бы сидит у неё на плече (естественно, с рожками) и заставляет её думать о себе. Эмма знает его всего ничего, а он уже занимает половину её мыслей, чёрт возьми! А всё почему? Наверняка потому, что он чертовски красив, привлекателен, горяч и он чуть ли не единственный мужчина в окружении Эммы, который не стелится перед ней ковриком. И это важно, да, очень. Ну потому что мужчина должен быть мужчиной, а не сопливым мальчишкой. Романтика, прогулки под луной, рестораны и цветы это важно, но куда важнее чувствовать в мужчине защитника, быть рядом с ним женщиной, хрупкой и нежной. И она видела такого мужчину в Джеффе, и как маленькая девочка мечтала о том, что они будут вместе, что он будет оберегать ее и страстно целовать. А теперь, когда она узнала, что Джефф женат, Эмма выпала из жизни, буквально. Она и до этого постоянно о нём думала, но сейчас... сейчас же она пытается понять, правда ли всё это, или нет? Неделя. Прошла целая неделя с того дня и того разговора. Эмма ни единого раза не заявилась в участок, не нарушала стуком своих каблучков вечный хаос и шум коридоров полиции, не вопила, не кричала на капитана и не соблазняла его. И Джефф скучал по всему этому. Особенно по последнему пункту. Работать стало как-то скучно, несмотря на то, что без вечно недовольный Эммы он проработал полжизни, а с ней чуть больше недели. К хорошему привыкаешь быстро, не так ли? А к хорошему ли? Она ворвалась в его жизнь ураганом, ещё там, возле её дома, когда кричала о том, как же долго он добирался на вызов. Не боится безжалостного копа, как делают все вокруг, а кричит на него, бросает уничтожающие взгляды, чуть ли не драться лезет. Не боится его! Чёрт, это так непривычно! И важно! Те девицы в баре, что не знают, кто есть Джефф на самом деле, тоже его не боятся...но это другое. Эмма знает капитана, видит, какой он в работе, знает, какой он в гневе, и сама пытается его вывести на эмоции. Сумасшедшая. Совершенно ненормальная девчонка. Идеальная для него... Съёмки фильма идут не по плану, потому что главная героиня, Эмма Скотт, постоянно "витает в облаках", по словам Тарино. Он бесится, но старается не подавать виду, ведь в глубине души он надеется, что она согласится на отношения с ним. Она ссылается на то, что никак не может отойти от ограбления, боится спать в собственном доме, потому что не чувствует себя там безопасной. И он верит ей, всегда верит, слепо верит и продолжает надеяться. Всю неделю капитан Джефф Картер расследовал преступление по поводу кражи имущества из дома Эммы Скотт. Всю неделю он, всё так же, мало ел, мало спал, мало жил, чёрт возьми, но очень много работал. И у него получилось. У него всё получилось. Прямо сейчас в допросной сидит главный подозреваемый по этому делу, который, после парочки ударов, признался в содеянном. Осталось только, чтобы Эмма опознала его, выслушала, поехать с ним, конфисковать украденное, закрыть дело и передать в суд. Делов то. Почему бы не позвонить Эмме, а не ехать на съёмочную площадку в разгар рабочего дня? Он не знает. Но он садится за руль и едет. Едет к Эмме. Ну, в смысле, за Эммой, чтобы забрать её в участок. Да.

***

— Эмма, пожалуйста, соберись! Мы переснимаем эту сцену уже восьмой раз, прошу! — Дэвид, прости. Обещаю, сейчас всё будет хорошо. Дай только перерыв, пару минут. — Хорошо. Но только две минуты! Актеры и вся съёмочная группа вздыхают с облегчением, в который раз они не могут снять сцену с поцелуем Эммы и Рэя, после чего вся площадка "наслаждается" гневными выкриками Тарино. Лучше и не придумаешь. — Эмма, подойдёшь? — Дэвид? Прости. Обещаю, что сейчас отыграю идеально, извини. — Эмма, я вижу, как тебе плохо из-за этого ограбления. Понимаю, как страшно тебе в твоём доме, и ... — Не продолжай, Дэвид. Ты в сотый раз зовёшь меня жить к себе, прекрати. Я же дала чёткий ответ, разве нет? — Эмма, у меня огромный дом, в нём столько комнат, что мы вряд ли будем даже пересекаться. — Дэвид, хватит. У меня есть свой дом и я буду жить там. Ну потому что настроение Эммы далеко не от ограбления зависит. О котором она, собственно, чуть не забыла. А если бы и статуэтки не украли, то забыла бы уже. Она вспоминает Джеффа, постоянно. Вот сейчас, когда взрослый, богатый и опытный мужчина чуть ли не со слезами на глазах умоляет её переехать к нему. И когда Рэй, партнёр по площадке, протягивает ей букет цветов и смущаясь отводит взгляд. Когда ей звонит бывший в очередными тупыми шутками, она тоже вспоминает Джеффа. Всегда. — Привет, голубки. Как говорится, кого вспомнишь... Капитан Джефф врывается на съёмочную площадку, как к себе домой. Но по-другому и не бывает, собственно, разве нет? Это же Картер. Ему не нужно ни разрешение, ни приглашение. — Чем обязаны, капитан? — с явным раздражением в голосе спрашивает Тарино. — Мне нужна Эмма. От этой невинной фразы по телу Эммы бегут мурашки. Причём, бегают они кругами и не собираются останавливаться, будто у них марафон. — У нас съёмки, Джефф, покинь площадку. — А у меня раскрытое дело, Тарино, так что будь добр, закрой свой рот, пока его не закрыл тебе я. — Капитан, — от того, как невинно и одновременно с вызовом она это произносит, Джеффу хочется послать свои принципы к чёрту и силой взять Эмму сейчас же. Можно прямо здесь., — Вы раскрыли моё дело? — Да, и ты должна поехать со мной. — Эмма, чёрт тебя дери, у нас съёмки! Тарино страшен в гневе. Вот только ни Эмма ни, тем более, капитан, его не боятся. — Джефф, могу ли я задержаться на несколько минут? Обещаю, отснимем последний дубль и я вся Ваша. Господи, Эмма, ради всего святого, закрой свой прекрасный ротик, невозможно ведь это слушать уже, ну серьезно. Джефф напрягается, Эмма усмехается, а Тарино бесится. Шикарно. — Эмма, я отпущу тебя только в том случае, если ты отыграешь идеально с первого дубля. — Обещаю, Дэвид. — Хрен с вами, пятнадцать минут я подожду, — небрежно бросает капитан в сторону уходящей Эммы. Отличный повод посмотреть, что снимает этот нерадивый режиссер, и где снимается эта сумасшедшая актриса, которая никак не даёт спокойно жить Джеффу. Даже в свое отсутствие. Эмма с Рэем возвращаются на площадку. Камера, мотор! — Ох, Стейси, я благодарен тебе за то, что ты согласилась подарить мне это прекрасное свидание! — Знаешь, Ричард, я так долго этого ждала! "Боже, что за банальщина?". "Хм, а она действительно стала играть лучше, чем все дубли до этого". — Стейси, я...я люблю тебя, больше всего на свете! — И я люблю тебя, Ричард. Люблю... "Сопли". "Остался сценический поцелуй и она действительно справилась с первого дубля". Эмма становится на носочки, кладёт свои ладони на плечи Рэя и касается его губ своими. Рэй немного теряется, ведь они репетировали сценический поцелуй, а не настоящий, но быстро ориентируется и с особым рвением отвечает ей. "Какого хрена?". "Какого хрена?". Стоп. Снято. Ой, капитан? А что это там? Что это там стучит так громко? Сердце? У вас оно есть? И чего оно так стучит? А ещё у вас сжимаются кулаки и чуть не хрустит челюсть. Вы ревнуете, капитан, вы, определённо, ревнуете. — Дэвид, как я справилась? — Эмма, какого черта?! Был договор, что будет сценический поцелуй! Что ты устроила? Я спрашиваю тебя, что ты, блять, устроила? И вот сейчас ей страшно, впервые. Тарино собственник, не желающий делить с кем-то свое. И хоть с Эммой у них отношений нет, его ревность слепа и не знает границ. Он кричит на неё и смотрит с такой злостью, что она невольно пятиться назад, а в её глазах читается страх. Перед ней тут же возникает огромная спина капитана. Как там? Как за каменной стеной? — Тарино, прикрой свой рот, в который раз говорю! — Отойди капитан, это не твоё дело! Отвечать Тарино, вступать с ним в перепалку? Ха! Ещё чего. Слишком много чести этому режиссеру. Хотя непреодолимое желание врезать ему хорошенько никак не покидает капитана. Ему никто не давал права так кричать на девушку. Так кричать на Эмму. Поэтому он просто разворачивается, хватает Эмму за руку и выводит её к стоянке с фургонами, где находятся все гримёрки звёзд. — Где твой фургон? — Вот, третий, — улыбаясь отвечает Эмма, еле успевая перебирать ногами за огромными шагами капитана. Он защитил её, и она в очередной раз убедилась в том, насколько этот мужчина идеально ей подходит. Вот только он женат... — У тебя есть минут пять переодеться и поедем в участок. — Зайдешь? — Эмма. Пять минут. — Ладно. И он стоит и терпеливо ждёт её у фургона, ждёт и улыбается. Вот же засранка. Ревновать к себе заставила, так ещё и сцена её переодевания в этом чёртовом фургоне теперь перед глазами стоит. Он бы с удовольствием сейчас влетел туда и оттрахал бы Эмму до потери пульса. Но здесь куча свидетелей, она потерпевшая и их ждут в участке. Жаль, очень жаль...

***

Фирма, которую порекомендовал Тарино Эмме, как лучшая фирма по системе охраны и сигнализации дома, оказалась обычными преступниками. К сожалению, Тарино, как обычный человек попался на яркую рекламу и дорогую цену, что, вроде как, сообщает о хорошем качестве работы, и сам он к преступлению не причастен никак. Запись с камеры, что так сложно было достать у соседей Эммы показала, что их машина ехала вдоль дома девушки. Да, у них есть алиби, они делали установку сигнализации в соседнем доме. Только вот они не учли тот факт, что им стоило лучше взломать сигнализацию, чем открыть её с помощью кода, который кроме владельца дома был только у них. Пока шла установка этой сигнализации, они сделали слепок замка, чтобы в момент ограбления не возиться долго со взломом. Всё было продумано до мелочей. Только они не учли тот факт, что, если за дело берётся капитан Джефф Картер, значит оно будет раскрыто. Бессонные ночи, куча опрошенных свидетелей, поднятие дел из других районов, аналогичные дела, снова опросы, сравнения и долгие часы раздумий помогли Джеффу раскрыть это дело. — Через пару недель, Эмма, мы вернём всё, что у тебя украли. Они не успели избавиться от всего этого, чтобы не привлекать внимание так скоро. Считай, тебе повезло, — он устало прикрывает глаза и откидывается на спинку стула. Очередное дело закрыто, и пока не случилось что-то, в чем он снова погрязнет по уши, ему нужно выспаться. И поесть. — Мне повезло только в том, что моё дело ведёшь именно ты, капитан. Спасибо тебе. Что? Стоп...что? Она не кричит, не вопит, не ругается, не шутит, не пристает, не бесит, а благодарит? Вот так просто сидит, улыбается и благодарит капитана? Эмма... остановись. Прекрати это делать, Эмма. Иначе ты сделаешь капитана обычным человеком, а не злым, вечно недовольным роботом. Потому что уже сейчас внутри что-то теплеет. Он, конечно, это чувство быстро потушит. Но оно то теплеет... — Это моя работа, Эмма. Тебя вызовут на суд, будет одно заседание, мошенники сознались сами, так что можешь не переживать. Дашь показания и на этом всё. Тебя вызовут в участок, чтобы ты забрала свои вещи. Прощай, Эм... — Спасибо тебе, Джефф... Она встаёт и уходит, тихонько цокая своими каблучками. Он будет скучать по этому звуку. Он будет скучать по тому, как она виляет бёдрами. По тому, как резко меняется её настроение. Он закрыл дело, а значит, больше они не увидятся. Шансы пересечься где-то вне участка, равны нулю. Эти двое из разных миров. Она вышла из кабинета такая грустная, что помощница Джеффа подумала, что ей может быть плохо. — Девушка? С вами всё в порядке? Может, воды? Бейджик. Джина Томпсон. — Нет, спасибо, всё хорошо. Передайте капитану ещё раз спасибо, за его труд. — Но вы ведь только вышли от него... — Ну, думаю от супруги ему будет это приятно слышать. — Супруги? Какой супруги? — Ну вы ведь его жена? Жена капитана Джеффа? Джина заливается звонким смехом, закидывая голову назад. Смешнее шутки она ещё не слышала. — О нет, ни за что! Мы не женаты и никогда не были, слава богу! Да и вообще капитан не женат, с чего вы это взяли? Ноздри раздуваются, дыхание тяжёлое, каблуки стучат громче обычного. Дверь в его кабинет открывается с такой силой, что чуть не слетает с петель. А он ещё даже не успел соскучиться... — Какого черта, Джефф?!