Backstage

Сквозь толщу одеяла и остатки сна девочка услышала громкие голоса, раздающиеся за соседней стенкой. Она открыла глаза и уставилась на однотонные синие обои, которые в лунном свете отдавали тёмным цветом, прислушиваясь. Крики за стенкой всё не утихали, и девочке стало любопытно, что же такое происходит в доме. Ханако поднялась с кровати, потёрла слипшиеся веки тыльной стороной ладошки и направилась к выходу из комнаты. Дверь скрипнула, и девочка осторожно высунула голову, проверяя обстановку. Кажется, крики раздавались из спальни матери. Ханако тихо приоткрыла дверь и оглядела пустой коридор. Почти сразу же из спальни выскочила мама, держа в руках старый, потрёпанный чемодан. Это удивило Ханако. Куда мама собралась на ночь глядя, да ещё и с вещами? — Эмико, я не узнаю тебя! Как ты можешь так эгоистично поступить? — следом за мамой из комнаты вышла бабушка в сопровождении дедушки. — Вот так, мама! — ответила Эмико, направляясь к прихожей. Ханако последовала за ними так, чтобы взрослые не заметили её присутствия. — Одумайся, Эмико! — женщина схватила запястье дочери и потянула на себя. — Ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни и совсем скоро пожалеешь об этом! — но Эмико не собиралась слушать причитания матери и вырвала руку из крепкой хватки, уверенно идя дальше. Женщина последовала за ней и пыталась вразумить её. — Я не стану жить в этом мерзком городе, зная, что где-то здесь ходит он и развлекается со своей молоденькой шлюхой! — воскликнула Эмико, повернувшись лицом к матери. Её большие карие глаза наполнились слезами. — Думаешь, легко справится с этой болью? — И что изменится, когда ты уедешь? Сможешь заглушить свою боль? Не будь эгоисткой, Эмико! Подумай хотя бы о своих детях! Они же совсем ещё маленькие! Ханако-чан всего одиннадцать лет, Тетсу-чан — два годика, а Чиёко-чан даже двух месяцев не исполнилось! И ты хочешь оставить их без матери? — после этих слов из детской комнаты послышались громкий плач грудной девочки и маленького мальчика. — Вот! Пожалуйста! — она указала пальцем в ту сторону, где располагалась детская комната. — Ты нужна им! Ханако сглотнула слюну, продолжая слушать разговор дальше. Она чувствовала, как желудок неприятно скручивается от волнения, а коленки начинают дрожать. — Я ненавижу их, мама?! — рявкнула Эмико. — У Чиёко та же улыбка, что и у него. У Тетсуо такие же волосы, а Ханако... А Ханако просто его копия! Точь-в-точь Фумайо! — её голос охрип. Эмико уставилась на свою мать, которая опешила от услышанного. — Именно поэтому я ненавижу её больше всего! — Эмико проглотила липкий ком, образовавшийся в горле. Ханако застыла на месте, как вкопанная. Её глаза неприятно защипали от накатывающих слёз, а горло словно сдавило. Что?.. Мама ненавидит её? Девочка вздрогнула в тот момент, когда послышался звук, напоминающий щелчок кнута. Ханако выглянула и увидела, как мама держалась за покрасневшую щеку, повернув голову в сторону. — Как ты смеешь говорить так про своих детей? — грозно спросила женщина, тяжело дыша. Она поверить не могла, что её дочка, милая Эмико, говорит такие ужасные вещи про своих детей. — Мы тебя не так воспитывали. — Кимико, — на плечи женщины легли широкие ладони её супруга, который всё это время стоял рядом, внимательно слушая разговор. — Кайоши, пожалуйста, скажи что-нибудь! — взмолилась Кимико. Она надеялась, что хоть её супруг повлияет на дочь. Кайоши всегда был авторитетом для неё, и Эмико часто прислушивалась к его словам. — Эмико, знай, что, приняв столь скоропостижное решение, ты не повернёшь его вспять, — спокойно произнёс Кайоши, мягко сжимая подрагивающие плечи супруги. — Если ты сейчас, в этот момент, бросишь своих детей, то знай: у тебя больше не будет отца, а у меня — дочери, — говоря это, Кайоши смотрел в карие глаза дочери, желая найти там хоть какое-то сожаление. — Кайоши! — возмущенно воскликнула Кимико. Эмико опустила голову. Она молчала всего лишь секунду и, крепче сжав ручку чемодана, подняла взгляд, наполненный решимостью, на отца. — У тебя больше нет дочери, — с горечью прошептала Эмико. Она повернулась к родителям спиной, открыла входную дверь и поспешно скрылась за ней и была такова. — Эмико! — Кимико хотела броситься вдогонку, но Кайоши оставил её, схватив за руку. — Кайоши? — Не нужно, Кимико, — покачал головой мужчина. Он обнял свою супругу и уткнулся в её макушку. — Эмико уже всё решила, и мы не сможем её переубедить. Пойдём, Чиёко-чан и Тетсуо-чан, плачут. Мы им нужнее, чем Эмико. Она и без нас справится, — произнёс Кайоши и поцеловал Кимико в висок, на что женщина кивнула головой и дрожащими руками вытерла слёзы. Супруги направились в детскую комнату. Они заметили, что плач Тетсуо и Чиёко резко затих. Это их насторожило. Поспешно войдя в комнату, увиденное поразило их: Ханако сидела на кровати Тетсуо и качала на руках малышку, напевая замысловатую колыбельную под нос. — Ханако-чан, — произнесла Кимико, и внучка подняла голову, продолжая напевать колыбельную. — Бабушка... — девочка прекратила петь и тихо всхлипнула, стараясь не разбудить сестрёнку, которая только-только заснула. — Дедушка, — она перевела взгляд на мужчину. Её губы задрожали, а глаза вновь наполнились слезами. — Мама ушла, да? Ушла так же, как и папа, — она понизила голос до шёпота. Кайоши опустил голову, шумно вздохнув, а Кимико села рядом с внучкой и ласково погладила её по голове. — Ханако-чан... — Бабуля... Дедуля... — Ханако сглотнула образовавшуюся слюну. — Пожалуйста, не бросайте нас. Пожалуйста... Я... Мы не сможем без вас, — она посмотрела на малышку Чиёко, которая забавно сопела, затем взглянула на спящего Тетсуо, обнимающего белого плюшевого медведя. — Ну что ты, дорогая. Разве мы можем вас оставить? — Ханако-чан, — Кайоши подошёл к внучке и присел на корточки перед ней. — Мы всегда будем рядом. Ты нам веришь? — Ханако закивала головой и улыбнулась. Несомненно, она верила им.

***

Попрощавшись с оставшимся персоналом кафе, Ханако не без облегчения покинула помещение. Наконец её рабочая смена закончилась. Но как только она пересекла порог кафе, то быстро пожалела о том, что накинула сегодня лёгкую ветровку, ибо холодный октябрьский ветер продувал её до костей. А ведь синоптики обещали, что будет теплее. Пришлось греть руки в кармане, а темп ходьбы ускорить. Несмотря на то, что была поздняя ночь, людей на улице было пруд пруди. Оно неудивительно. Токио ни на секунду не затихает, оправдывая статус вечно молодого, шумного и яркого города. Оказавшись в знакомом районе, Ханако поскорее дошла до жилого многоэтажного дома. Свет во многих окнах квартир был погашен, отчего было очень тихо, лишь гудение машин слышалось где-то там, вдалеке, нарушая спокойствие района. Открыв дверь квартиры, Ханако бесшумно вошла внутрь, пытаясь никого не разбудить. Но как только она появилась в гостиной, её встретил пёс и приветственно гавкнул, радостно размахивая хвостом. — Тише ты, — шикнула на него Ханако, и собака притихла, повесив нос, но хвостом размахивать не перестала. — Обормот ты мой, — девушка потрепала любимого пса за ухом и поплелась на кухню. Ей безумно хотелось чего-нибудь перекусить, а то с вечера у неё маковой росинки не было во рту. Посмотрев на свои наручные часы, показывающие без пятнадцати пять утра, Ханако подумала, что следовало бы и приготовить какой-нибудь лёгкий завтрак и бэнто для младших. А поскольку бабушка и дедушка были на ночной смене, кроме неё это сделать было некому. Пёс сидел и с интересом наблюдал за тем, как его хозяйка носится из одного угла в другой, порхая над плитой. Когда Ханако положила ему в миску корм и налила воду, то он оторвался от наблюдения и приступил к трапезе. Чуть позже к нему присоединился и кот, всё это время мирно посапывающий на диване. Вальяжно пройдя к своей миске, он стал дожидаться еды, которую получил сразу же. Как только еда оказалась в пластиковых коробочках в холодильнике, Ханако позволила себе присесть на стул. Она, подпирая одной рукой голову, другой подвинула к себе чашку заранее приготовленного кофе и чуть отпила. Она скривилась — напиток уже остыл. Распивая напиток минут десять, Ханако думала, чем же заняться сегодня. Вдруг к ней подошёл пёс с поводком в зубах, девушка удручённо вздохнула — пора выгуливать. — Ладно, идём, Тёко, — сказала Ханако и слезла со стула, направляясь в прихожую. Тёко побежал за ней, держа в зубах поводок. Когда Ханако вернулась домой, то стрелки часов уже показывали без пяти семь. Пока Тёко побежал снова завтракать, девушка пошла в детскую комнату. На двухъярусной кровати, расположенной справа от неё, сопели Тетсуо и Чиёко. Они так сладко спали, что девушке не хотелось будить их. Но у них по расписанию школа, поэтому она принялась тормошить их. — Тетсу, Чи, просыпайтесь, — сказала она и раскрыла шторы. Солнечный свет проник в некогда тёмную комнату. Дети на кроватях проворчали что-то невнятное, поплотнее укутываясь в свои одеяла. — Подъём! Завтрак остынет. Вперёд! Первым с кровати поднялся Тетсуо. Он сел на край постели, потёр сонные глаза и поплелся в ванную, шаркая ногами. А вот Чиёко в отличии от брата не собиралась вставать. Она повернулась на другой бок. — Ну же, просыпайся, спящая красавица, — Ханако стала щекотать девочку, и та захихикала, повернувшись лицо к сестре. — Хана-чан, может быть мы никуда не пойдём? Давай лучше посидим дома, — проворчала Чиёко, по-детски надув губки. — Нельзя, Чи, — Ханако подперла подбородок и с улыбкой посмотрела на сестрёнку, которая лишь шумно вздохнула. — Мне на работу надо идти, а тебе — в школу. — Тогда ты купишь мне сладкого, если я пойду в школу? — Ах ты маленькая проказница, — сказала Ханако и ущипнула Чи за носик, после чего та снова захихикала. — Если ты пойдёшь в школу и будешь там хорошо себя вести, то обязательно, — после этих слов Чиёко заметно взбодрилась и откинула одеяло в сторону. Девушка помогла ей слезть с верхнего яруса кровати и сказала идти в ванную, куда совсем недавно отправился её старший брат. Пока младшие возились в ванной комнате, Ханако успела наложить в пиалы рис и поставить кипятиться чайник. Первой на кухню пришла Чиёко. Она бежала с надетой наизнанку розовой водолазкой и растрёпанными волосами. Девушка лишь покачала головой и снисходительно улыбнулась. Они вместе пошли в гостиную, где Ханако помогла Чиёко надеть водолазку уже правильно. Затем принялась расчёсывать короткие русые волосы сестрёнки, которая всё время крутилась и вертелась на месте. Лишь когда на её коленки сел кот, она успокоилась и стала гладить мягкую белую шёрстку Юки. Ханако отметила, что чёлку Чи следовало бы постричь, ибо она уже лезла ей в глаза, но со своим плотным графиком она даже не знала, когда сможет сводить её к парикмахеру, а бабушка с дедушкой — тем более. После рабочей смены они оба с ног валились, что о походе куда-то и разговора не было. Дабы волосы не попадали ей в глаза, Ханако решила заколоть чёлку миленькой заколкой. Когда Чиёко была приведена в полный порядок, то она побежала на кухню завтракать. Тетсуо, пока сестры были в гостиной, налил всем зелёного чая и помог Ханако разложить столовые приборы. За едой младшие рассказывали о разных вещах. Чиёко болтала о всякой чепухе, а Тетсуо — о скором выступлении в музыкальной школе. Ханако поинтересовалась, когда же будет концерт. — 14 ноября, — ответил мальчик, ковыряясь палочками в пиале. — Ты ведь придёшь, онее-сан? — он жалобным взглядом посмотрел на сестру, что пила остывший кофе. — Обязательно, Тетсу, — кивнула головой Мотидзуки. Она поставила чашку в сторону и улыбнулась. — Как я могу пропустить такое важное событие? — И я приду! — вставила Чи, широко улыбнувшись. Ханако взяла телефон, лежащий в стороне, и поставила оповещение в календаре на 14 ноября, подписав как «важный концерт Тетсу — не смей опаздывать!». Позавтракав, они втроём стали собираться. Ханако проследила за тем, чтобы младшие оделись потеплее, ведь осенняя погода довольно обманчива и не хватало, чтобы Чи и Тетсу простудились. Ханако была рада, что её брат и сестра учились в одной и той же начальной школе, ведь приходилось меньше времени тратить на дорогу. Когда Чиёко ходила в детский сад, им приходилось выходить гораздо раньше. — Ладно, ведите себя хорошо, слушайтесь учительницу и не обижайте никого, — сказала Ханако, проводив младших до школы. Тетсу, как ответственный за Чи, взял её за руку и повёл в школу. — Пока-пока, — Ханако улыбнулась и помахала им на прощание. Стоило Ханако отойти от школы всего на несколько метров, как телефон в кармане джинсов зазвенел. На экране высветилось «Бабуля», и девушка поспешно ответила на звонок. — Да, бабуль. — Алло, Ханако-чан, — голос бабушки был обеспокоенным, что заставило девушку заволноваться. — Ты сейчас где? — Я возле школы Тетсу и Чи, а что такое? — Ты только не переживай, Ханако-чан, — от этих слов Ханако забеспокоилась ещё сильнее. — Дедушка... На работе ему стало плохо, и он сейчас в больнице.