Backstage

Тяжело дыша, Ханако бежала вперёд, едва не сбивая с ног проходящих мимо сотрудников больницы и пациентов. Её сердце бешено колотилось о рёбра, а внизу живота неприятно сводило от нарастающего волнения. Кислорода в лёгких уже не оставалось, но Ханако упорно продолжала бежать вперёд. Она остановилась лишь тогда, когда в поле её зрения появилась бабушка, сидящая на скамейке. — Ханако-чан! — громко позвала свою внучку Кимико и поднялась с насиженного места. Ханако остановилась перед ней и оперлась руками в свои колени, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Отдышись, милая, отдышись, — ласково проговорила бабушка, поглаживая спину запыхавшейся девушки. Ханако выпрямилась и чуть-чуть прокашлялась. Она заметила рядом с бабушкой мужчину, одетого в серый деловой костюм, и узнала в нём коллегу дедушки, Мураками-сана. — Что с ним? — первое, что выдавила из себя Ханако. — Что случилось с дедулей? — она посмотрела в покрасневшие глаза Кимико и почувствовала, как сердце неприятно кольнуло. — Что-то плохое?.. — Пока ничего неизвестно, — покачала головой Кимико. — Мотидзуки-сан выходил из своего кабинета, — заговорил Мураками. — И вдруг упал в обморок. Я позвонил в скорую, отправился вместе с ним в больницу и оповестил об этом госпожу Мотидзуки, — он взглянул на Кимико, и женщина закивала головой. — А когда я обо всём узнала, то сразу же позвонила тебе, — бабушка вытерла слёзы носовым платком. — Ты правильно сделала, что позвонила мне, — произнесла девушка и обхватила дрожащую руку Кимико своими похолодевшими от беспокойства ладонями. — Не волнуйся, всё будет хорошо, бабуль, — та кивнула головой и всхлипнула, слабо сжав пальцы внучки. — Спасибо вам, Мураками-сан. Вы не бросили моего дедулю в беде, спасибо вам огромное! — горячо произнесла Ханако и согнулась в поклоне. — Перестаньте, Мотидзуки-сан. Ваш дедушка — мой хороший друг, я обязан был позаботиться о нём, — ответил Мураками, и его губы тронула слабая улыбка. Хлопнула дверь, и Ханако увидела выходящего из кабинета врача. Она вместе с бабушкой подорвалась к нему. — Вы родственники Мотидзуки Кайоши-сана? — задал вопрос доктор. — Да, я его супруга, Мотидзуки Кимико, а это — его внучка, Мотидзуки Ханако, — выпалила на одном вдохе женщина, после чего прерывисто выдохнула. — А это... — Я коллега Мотидзуки-сана, — перебил Кимико Мураками. — Родственники, прошу, пройдёмте в мой кабинет, — врач направился к двери, расположенной в конце коридора. Кимико и Ханако обернулись на Мураками, который остался позади них. Мужчина прекрасно понимал, что сейчас его присутствие явно будет лишним, поэтому сказал, что вернётся в офис и оповестит начальство о случившемся инциденте. Он также попросил позвонить ему вечером и рассказать о самочувствии Кайоши-сана. Кимико-сан пообещала, что обязательно позвонит ему, и она с Ханако ещё раз поблагодарила мужчину за оказанную помощь. Мураками отвесил поклон и удалился. В кабинете врач рукой показал Ханако и Кимико-сан на стулья, стоящие перед его рабочим столом, и те поспешно сели на них. Женщина покрепче сжала ручки своей сумки, а девушка наблюдала за тем, как врач обходит стол и присаживается на мягкий стул. От нарастающей тревоги пальцы рук Ханако задрожали, и она сжала ладони в кулаки. — Прошу вас, выдохните. С вашем супругом и дедушкой сейчас всё в порядке, — от этих слов у обеих Мотидзуки камень с души упал. — Но это, к сожалению, ещё не всё, — в воздухе повисло напряжение. — Дело в том, что, пообщавшись с Мотидзуки-саном, мы выяснили, что у него часто бывали головные боли, боль в области груди и горла и дискомфортные ощущения в мышцах, — бабушка Ханако всхлипнула. Она и поверить не могла, что у её любимого Кайоши были такие большие неприятности со здоровьем, ведь ничего подобного Кимико-сан в нём ранее не замечала, а Кайоши ей об этом не говорил. — И эти симптомы дают нам право сделать вывод, что у Мотидзуки-сана астения, — услышанное заставило Кимико-сан громко вздохнуть. Она прикрыла рот носовым платком и что-то невнятно пробурчала. Ханако озадаченно посмотрела на доктора и, видя непонимающий взгляд девушки, мужчина продолжил: — Эта такая патология, при которой человек постоянно чувствует усталость, несмотря на недавний сон и отдых. — Как же лечит эту астению? — спросила Ханако. — Чтобы вылечить хроническую усталость необходима комплексная терапия. Есть очень много санаториев, которые помогли бы вашему дедушке справиться с этой патологией, — ответил мужчина. — Но прежде чем его туда отправить, он должен полежать у нас в больнице около двух недель. Ханако внимательно слушала доктора и нервно поджимала нижнюю губу. Неудивительно, что дедушка заработал эту хроническую усталость. Он часто задерживался по ночам на работе, доделывая чертежи до последнего. Порой и не спал толком. И это, конечно же, сказалось на его шатком здоровье. А он человек немолодой. Ханако отругала себя за собственную невнимательность. Как она могла не заметить, что у дедушки были боли в груди? Ханако мысленно обозвала себя дурой. После того, как врач объяснил некоторые аспекты поподробнее и посоветовал несколько вариантов санаторий, занимающихся лечением астении, он позвал в кабинет медсестру и попросил её проводить обеих Мотидзуки к доставленному сегодня пациенту. Кимико-сан и Ханако последовали за медсестрой. Как только они дошли до палаты, в которую определили Кайоши, то решительно вошли внутрь. На больничной койке лежал Кайоши-сан, задумчиво глядевший в окно. Кроме него в палате лежал ещё один мужчина, который, по всей видимости, дремал. Услышав хлопок двери, Кайоши-сан обратил внимание на неожиданных гостей. Как только Ханако взглянула на его лицо, ей стало невыносимо больно: под глазами залегли огромные синяки, кожа смертельно побледнела, едва не сливаясь с его седыми усами и бородой; а глаза, несмотря на широкую улыбку, выражали безграничную усталость и некую апатию. — Ой, это же мои девочки пришли, — с улыбкой проговорил мужчина и принял сидячее положение. Но стоило ему сказать это своим «девочкам», Кимико сразу заплакала. Ханако испуганно взглянула на бабушку. Она взяла ближайший стул, поставила его рядом с кроватью дедушки и усадила на него плачущую бабушку, ободряюще приобняв её за плечи. — Эй, ты чего тут воду разлила, Кими? Сейчас же всю больницу затопишь! — пошутил дедушка, на что бабушка слабо стукнула его по плечу, заставив того ойкнуть. — Вечно ты не жалеешь себя, — пробурчала Кимико-сан. — Я же тебя не раз предупреждала, чтобы ты берёг себя, — Ханако встала позади бабушки и положила свои ладони на её плечи, мягко сжав. — Но нет! Он же у нас мужчина! — продолжала возмущаться Кимико, громко всхлипывая. Кайоши-сан виновато смотрел на супругу. — И давай продолжай работать, как проклятый! Ханако была полностью на стороне Кимико-сан: она не могла не осудить дедулю за такое пренебрежительное отношение к собственному здоровью, ведь чрезмерная работоспособность только вредит организму. — Ну, ничего, врач сказал, что ты полежишь здесь около двух недель, как раз отдохнёшь. — Как две недели? — изумился Кайоши-сан, вскинув брови. — Ты что несёшь, Кими? Так не пойдёт. Мне надо работать. Я не могу лежать здесь так долго, — мужчина хотел подняться с кровати, но Ханако цыкнула на него. — Дедуль, ты совсем что ли спятил? Как ты будешь работать в таком состоянии? Если ты продолжишь пахать, как лошадь, то так и до гроба и недалеко, — Ханако мысленно отругала себя за такие резкие слова, но сейчас по-другому дедушка её не поймёт. Их громкие голоса разбудили лежащего на соседней койке мужчину, и тот, шумно вздохнув, поднялся и вышел за дверь, не желая становится невольным слушателем столь важного, семейного разговора. Кайоши-сан замолчал и отвёл свой взгляд в сторону. Девушка тоже замолкла и стала размышлять над ситуацией. В течение восьми долгих лет супруги Мотидзуки трепетно опекали Ханако и её младших. Кайоши-сан часто задерживался на работе, чтобы в их скромном семейном бюджете была хоть какая-то копеечка. Но тем не менее он находил время на своих внуков, ведь в воспитании детей — как считал сам Кайоши-сан — должна чувствоваться не только женская рука, но и мужская. Кимико-сан тоже было не просто. На её руках остались трое детей, одной из которых было всего два месяца. Сколько же бессонных ночей она провела рядом с кроваткой малышки Чиёко и не сосчитать. То колики в животике у неё появятся, то зубки начнут резаться, то температура ни с того, ни с сего поднимется. Тетсуо тоже постоянно плакал и капризничал: он чувствовал отсутствие родной матери, и Кимико старалась чаще находиться рядом с ним. Однако за всё время, что бабушка и дедушка были с ними, Ханако ни разу не слышала от них, как им было тяжело справляться с ними. Наоборот, они говорили, что их внуки — настоящий подарок судьбы, их истинное счастье. Ханако порой признавалась себе, что если бы не они, то она просто не выжила бы в этом дерьме. И рисковать их здоровьем она не намерена. — Я решила, — неожиданно заявила Ханако. Кайоши-сан и Кимико-сан обратили на неё внимание, ожидая дальнейших слов. — После того как тебя, дедуля, выпишут с больницы, отправлю в санаторий на два месяца, если понадобиться — на четыре, — заметив, как дедушка открыл рот, Ханако быстро продолжила: — И не смей препираться! Врач сказал, что тебе крайне необходимо комплексное лечение и отдых. — Ханако-чан, ты видела цены на эти санатории? Это просто грабёж! — Это не твоя забота, дедуль. — Вот-вот, послушай, что тебе говорит внучка! Хватит препираться! Кайоши-сан был возмущён такими словами, ибо он ни в коем случае не позволит любимой внучке и жене ради него горбатиться на работе. Ладно он. Он же мужчина, глава семьи Мотидзуки как никак, ему положено трудиться на благо любимых. — Дедуля, настала моя очередь заботиться о тебе, — уверенно произнесла Ханако. Но Кайоши снова упёрся как бык. Они втроём могли бы препираться ещё долго, пока телефон девушки в один момент не зазвенел в кармане. Ханако, извинившись, вышла за дверь, чтобы ответить на звонок начальницы. — Ты ведёшь себя хуже пятилетнего ребёнка, — снова возмутилась Кимико. — Поедешь ты в санаторий, как миленький! Кайоши-сан глубоко вздохнул и опустил взгляд, явно смирившись со своей участью. — Кими, — мужчина положил свою ладонь поверх руки супруги и мягко сжал её. — Пока меня не будет дома, ты уж проследи, пожалуйста, чтобы Ханако-чан, особо не задерживалась на работе. Она у нас молодая, ей всего девятнадцать лет, а она уже так много работает. — Я постараюсь проследить, но ты же знаешь, что Ханако-чан просто так не переубедишь, — Кимико отлично знала своенравный характер внучки. Что-что так упёртостью она не была обделена. — Этим она похожа на тебя. — Это да, — рассмеялся Кайоши, почесав свой подбородок. — Ты тоже береги себя, Кими, особо не напрягайся, — он улыбнулся своей ласковой стариковской улыбкой, заставив женщину тяжело вздохнуть. — А как с тобой не напрягаться? Тем временем Ханако молча слушала, как Накамура-сан, её начальница, орёт в трубку о том, какая она безответственная работница. Не стесняясь в выражениях, женщина пригрозила ей огромным штрафом, если через полчаса она не появится на своём рабочем месте. Говорить разгневанной женщине причину опоздания заново Ханако не собиралась, ибо знала, что это будет бесполезным занятием. Она всё равно пропустит информацию мимо ушей. Однако на работе появиться действительно следовало бы — не хотелось нести ненужные расходы. Хотя Ханако так хотелось побыть с дедулей какое-то время. Но как говорится: «Работа не волк». Как только начальница, высказав гневную тираду, отключилась, то Ханако запихнула телефон в карман джинсов и натянула на себя слабую улыбку. В палате Ханако обрисовала сложившуюся ситуацию взрослым, опустив некоторые детали, вроде штрафа, и пообещала дедушке в следующий прийти вместе с Чиёко и Тетсуо. Бабушка сказала, что останется с дедушкой ещё на какое-то время, хотя Ханако догадывалась, что она опять проведёт дедушке воспитательную лекцию о том, как плохо много работать, и мысленно пожелала ему удачи. Вернулась Ханако домой поздно: время было уже далеко за полночь. Стараясь не шуметь, она тихо прошмыгнула к себе в комнату. Тёко — единственный, кто пробудился от прихода хозяйки, — последовал за ней хвостиком. В комнате Ханако переоделась в домашнюю одежду и расстелила кровать. Её ноги гудели от усталости, а глаза слипались. Однако Ханако не собиралась ложиться спать прямо сейчас. Она взяла с рабочего стола свой ноутбук и включила его, присаживаясь на мягкую постель. Пёс разлёгся рядом, заинтересовано наблюдая за предстоящей деятельностью. Мотидзуки решила позаботиться о том, чтобы санаторий, в который отправится дедушка, был лучшим. Она разблокировала свой телефон, нашла заметки, куда записала названия санаторий и их адреса, любезно предоставленных лечащим врачом дедули, и вбила в поисковую строку. Многие варианты были откинуты почти сразу из-за их местоположения. Было понятно, что дедушка ни за что не согласиться ехать в санаторий, расположенный, например, в префектуре Акита. Так что девушке приходилось искать варианты где-то поблизости. Спустя полчаса поисков Ханако приглянулся санаторий в городе Атами. Она прочитала все отзывы, и большинство из них были положительные; просмотрела все фотографии, у неё даже получилось откопать несколько видео у блогеров, когда-то отдыхавших там, и рассмотреть деятельность санатория изнутри. К тому же, он был расположен не так уж и далеко, в префектуре Сидзуока, до которой всего несколько часов езды. Так что Ханако решила остановиться именно на этом варианте. Конечно, отдых в этом санатории был немного дороговат, но для дедушки ничего не жалко. В конце концов он туда не нежиться в постели едет, а лечиться. Ханако ещё подумала о том, что хорошо бы отправить вместе с дедулей бабулю, ведь ей тоже стоит сделать передышку от работы. В санатории она и здоровье подправит, и за дедулей проследит. Но пока этот замысел нужно сохранить в тайне. Путёвка для двоих как раз была по хорошей цене, и Ханако вспомнила про свои сбережения, которые откладывала на чёрный день. В принципе, этих денег вполне должно хватит, чтобы оплатить трёхмесячное пребывание в санатории. Однако нужно будет ещё немного поработать, чтобы дополнить сумму. Решив, что пора закругляться, Ханако закрыла ноутбук и положила его на стол. Она залезла под одеяло и закрыла глаза, а Тёко поудобнее устроился рядом с хозяйкой и задремал. Казалось бы, прошло всего пару секунд, как громкая трель телефона разбудила девушку. Она пробурчала себе под нос, что утро — это самое ужасное, что происходит с ней каждый день, и приняла сидячее положение. Уставившись на белое одеяло, Ханако почувствовала, как вновь начинает засыпать, и поспешила встать. Она, шаркая ногами, поплелась в ванную умываться — холодная вода должна хоть как-то взбодрить её. После душа Мотидзуки направилась в комнату. Краем ухом она услышала, как гремит на кухне посуда. Неужто, бабушка уже проснулась? Ханако переоделась из шорт и бесформенной футболки в клетчатую красную рубашку и джинсы. Она собрала свои длинные тёмные волосы в высокий хвост и надела на руку наручные часы. Глубоко вздохнув, она пошла на кухню. — Доброе утро, — бодро сказала Ханако, заметив у плиты бабушку. — Доброе утро, Ханако-чан. — Ты чего вскочила ни свет, ни заря? Сейчас всего лишь без пяти шесть, — поинтересовалась девушка. — Это я ещё поздно проснулась, — ответила Кимико, обжаривая что-то ароматное на сковороде. — Решила приготовить завтрак. — Сегодня же суббота. У Чи и Тетсу выходной, — удивилась Ханако. — Они по-любому до обеда спать будут. — А то у меня, кроме них, никого нет. Я знаю тебя, Ханако-чан! Ты убежишь на свою работу, даже не позавтракав. Бабушка повернулась к внучке лицом и с укором посмотрела на неё. Ханако оставалось лишь глубоко вздохнуть и морально готовиться к поучениям бабули. — Хотела поинтересоваться кое-чем у тебя, — Кимико-сан закрыла крышкой сковороду и повернулась лицом к внучке. — Я вся во внимании. — Что это ещё за ночные приходы? — А... — запнулась Ханако. Неужели, вчера бабуля слышала, как она заходила? — Я в ателье просто задержалась, дошивала брючной костюм, — соврала она, улыбнувшись. Ну, не станет же она ей говорить, что подрабатывала в кафе. Про её вторую подработку официанткой ни бабушка, ни дедушка не знают и не узнают, ведь Ханако прекрасно понимала, что они заставят её оттуда уволиться. А деньги-то нужны. — А дошить его нельзя было на следующий день, в рабочие часы? — Да ты что, бабуль! Костюм нужно отдать заказчице уже сегодня. С меня бы три шкуры спустили, если бы я не успела закончить. — Ну, смотри у меня, Ханако-чан. Чтобы с этого дня ты возвращалась домой не позже одиннадцати, — Кимико-сан пригрозила девушке деревянной лопаткой, а та с глуповатой улыбкой на лице подняла руки вверх, словно преступница, подыгрывая ей. — Ты меня поняла? — Ханако согласно кивнула головой, прекрасно понимая, что не послушает её. — Ты сегодня к дедуле пойдёшь? — поинтересовалась Мотидзуки, наблюдая за тем, как бабушка нарезает морковь. — Да. Я ещё Чиёко-чан и Тетсу-чана захвачу. Кайоши больно увидеться с ними хочет. — Хорошо. Если я смогу, то обязательно навещу его тоже. Их разговор прервал Тёко, который жалобно скуля подошёл к Ханако с поводком в зубах. — Ладно, я пойду Тёко выгуливать. — Хорошо.

***

Повесив на свою шею измерительную ленту, Ханако быстро записала в свой небольшой блокнот мерки. Она посмотрела на девушку, что от делать нечего разглаживала складки своей юбки и рассматривала достаточно просторное светлое помещение. — Ваше платье будет готово через две недели, — оповестила она клиентку, и та кивнула головой. — Значит, насчёт ткани мы договорились. Я вам позвоню, когда будет примерка, — Ханако добродушно улыбнулась, и девушка, поблагодарив её, взяла сумку, лежащую в кресле, и удалилась. Шумно выдыхая, Ханако посмотрела на время и с горечью подумала, что до конца рабочего дня осталось четыре часа. Она решила отправиться в мастерскую, чтобы закончить работу, от которой её беспардонно оторвала Накамура-сан, её непосредственная начальница. Там уже вовсю работали другие швеи, и звуки работающих машинок заполнили комнату. Споткнувшись об картонную коробку, стоящую прямо на пороге, Ханако тяжело вздохнула — не мастерская, а полный бардак! Подавив в себе желание пнуть эту дурацкую коробку, Мотидзуки прошла к своему рабочему месту и, отложив сантиметр с блокнотом, принялась дошивать брючной костюм, который должна предоставить заказчице уже завтра. — Что на сей раз? — поинтересовалась рядом стоящая женщина, что одевала на манекен свою законченную работу — коктейльное платье. — Платье для вечера, — ответила Ханако, на секунду взглянув на Аяно-сан. — Не так уж и сложно. — Да, — кивнула головой девушка, продолжая шить. Нет! Это сложно! Ханако просто представить не могла, как будет справляться с несколькими заказами сразу. Она и представить не могла, что шесть заказов за два дня окажется непосильной ношей для неё. Бабушка уже целую неделю отчитывает её за ночные приходы, но со своим плотным графиком Ханако ничего не могла сделать. Уж слишком была загружена она в последнее время. — Мотидзуки! — в мастерской сквозь шум машинок послышался строгий голос Накамуры-сан. Ханако прервала работу и повернула голову в сторону пришедшей женщины. — Там стоит мужчина. Нужно принять у него заказ, — заметив, как девушка не спеша встаёт с места, она поторопила её: — Бегом! Чего идёшь как беременная черепаха? — женщина стала проверять, как идёт работа у других. Ханако хотела сказать несколько колкостей, но вовремя прикусила язык. Меньше слов, больше дела. Недаром же она зарекомендовала себя как исполнительную работницу. Хотя в последнее время её репутация даёт небольшую трещину. Прихватив с собой измерительную ленту и блокнот с ручкой, она направилась прямиком к ожидающему её клиенту. На выходе она опять споткнулась об пустую картонную коробку и, чертыхаясь, пнула её. Клиентом оказался мужчина, средних на вид лет, одетый в деловой костюм. Однако Ханако не смогла разглядеть его лицо, поскольку мужчина был больше заинтересован интерьером ателье и стоял к ней спиной. — Здравствуйте, — поздоровалась Ханако, привлекая внимание клиента. — Меня зовут Мотидзуки Ханако. Что бы вы хотели у нас заказать? — она опустила голову, открывая блокнот на нужной странице. Как только девушка подняла голову, то едва не поперхнулась воздухом. Карандаш, который она держала в руках, выскользнул из пальцев и, ударившись об стол, упал на пол. — Рад наконец встретиться с тобой, дочь, — сухо проговорил мужчина и поправил свой чёрный галстук.