Backstage

Мотидзуки удачно прошла через турникеты и бросила взгляд на секретаршу, которая демонстративно отвернулась от неё к другой девушке — второй секретарше — и горячо зашепталась с ней. Ханако закатила глаза и пошла в сторону мастерской. Когда-нибудь она точно начистит харю этой вредной бабе, но только не сегодня и не в ближайшее время. А то она опять пустит слух, что нынешний модельер на неё с ножом напала. Благодаря ей, уже всё агентство трещит о том, что Мотидзуки Ханако — новая любовница Араи Фумайо, охотно обсуждая её распущенность. А ведь только несколько дней прошло. В мастерской её уже ожидали, и Ханако, вспомнив, что вчера забыла закрыть дверь на ключ, мысленно отругала себя за рассеянность. — Ты заставляешь себя ждать, — упрекнул Эйчи, пальцем поправив очки на переносице. — Мой рабочий день начинается в восемь тридцать, а сейчас, — Ханако взглянула на свои наручные часы. — Восемь двадцать пять, — оповестила она и сняла с плеч лямки рюкзака. Девушка бросила сумку на диван и принялась стягивать с себя кожанку. Она спиной чувствовала, как тяжёлый взгляд Эйчи ввинчивается ей в спину, но сделала вид, что не заметила этого, и полезла в сумку. Она вытащила оттуда синюю папку, где хранила все рисунки, и села во главе раскройного стола. Ханако раздала наброски костюмов парням и принялась ждать ответа. — Хм-м... — задумчиво протянул Эйчи, разглядывая эскиз, будто выискивая в нём какие-то изъяны. — На удивление, неплохо. Мне нравится, — сказал он и ухмыльнулся. Ханако мысленно вздохнула. Не зря за костюмом она просидела полночи. — Что скажешь ты, Кира? — Мне нравится, — отозвался Кира, продолжая глядеть на рисунок. — Особенно чёрные перчатки. Ханако слабо улыбнулась. Она до последнего сомневалась, стоит ли рисовать эти перчатки. Да, несомненно, они подчёркивали стиль, но всё-таки постоянно — а HEAVENS часто бывают на публике — ходить в них неудобно. — А мне не очень нравится мой костюм, — вдруг высказался Микадо. Ханако обратила на него внимание. — Что конкретно тебе не нравится? — поинтересовалась она. — Всё, — ответил Микадо и отложил рисунок в сторону. — Придумай другой образ. Ханако прищурила глаза — такое резкое мнение немного ударило по её самолюбию. Но всё-таки она кивнула головой и забрала протянутый ей Сумераги эскиз Микадо. Ханако будто бы чуяла, что это будет не первое изменение в её эскизах. И не зря. Прошло две недели, и за прошедшее время Ханако нарисовала пятнадцать образов костюма для Наги. Из-за этого она едва не нарушила один из главных принципов её работы — не ругаться. А ей хотелось высказать Микадо всё, что она думает о нём. Безусловно, Ханако уважала критику, но при том случае, когда критика обоснована. А Микадо просто тыкал пальцем в эскиз и рьяно утверждал, что ему не нравится и всё тут. Терпеть такое отношение к себе Ханако не собиралась, поскольку попросту тратит время на ерунду. Сам процесс рисования итак отбирает уйму времени, а его можно было бы с пользой потратить на пошив костюмов. Смело решив, что шестнадцатый эскиз костюма будет последним, Ханако стала дожидаться Наги — он как раз должен заглянуть сегодня в мастерскую. Микадо появился в мастерской после обеда, когда Мотидзуки как раз закончила кропотливую работу над эскизом. Он присел на стул и подпёр подбородок рукой. — Ну что, где там твой эскиз? — задал вопрос Наги, и Ханако протянула ему рисунок. Он смотрел на эскиз и молчал, а Ханако тем временем терпеливо ожидала ответ. — Мне не нравится, — отозвался Микадо и, скривив губы, бросил набросок костюма на стол. — Переделай это убожество. Глаз девушки нервно задёргался. Но прежде чем говорить, она сделала глубокий вдох. — Что тебе не нравится, Микадо? — Всё, — ответил Наги. — А если конкретнее? — Всё. — Я нарисовала тебе шестнадцать эскизов, и тебе ни один не понравился. Хочешь того ты или нет, но выбирать всё же придётся, — произнесла девушка и сложила руки на груди. — А мне не нравятся все твои эскизы! — воскликнул Наги. Ханако вздохнула и вернула себе титаническое спокойствие. Она поднялась со стула, подошла к ящику комода и вытащила оттуда белую бумагу с карандашом. — Если тебе что-то не нравится, Микадо, то вот, — она положила всё необходимое перед носом Наги. — Рисуй самостоятельно, — и присела обратно на стул. — Да как ты смеешь? — Микадо поднялся с места и обиженно поджал губы. — Чтобы я милашка-Наги рисовал дурацкие костюмы? Ни за что! Тебе платят за то, чтобы мы этим делом не занимались. — Если ты не выберешь образ, то я не успею сшить твою одежду к дедлайну, — спокойно проговорила Ханако, но Микадо даже бровью не повёл. Очевидно, ему глубоко плевать на это. — Это значит, что у твоих коллег будут костюмы, а у тебя — нет. — Если ты не успеешь сшить одежду к сроку, то вылетишь с работы, — губы Микадо расплылись в злобной ухмылке. — Микадо, — Ханако холодно уставилась на Наги, заставляя того внутренне съёжиться и неуютно повести плечами. — Знаешь, я человек терпеливый, но не нужно испытывать меня. Если ты из шестнадцати эскизов не выберешь один, единственный, то будешь ходить, в чём попало. — Кто ты такая, чтобы указывать мне, что делать? Знай своё место! Ты всего лишь модельер, и выполняй свою работу, как следует! — Вот именно модельер, — голос девушки приобрёл стальные нотки. — Потакать твоим необоснованным капризам я не собираюсь, — она поднялась со стула. — И повторю тебе ещё один раз: выбирай из шестнадцати образов. Я всё сказала. — Ах ты, — после этих слов Наги выкинул со стола все эскизы. — Ты ещё пожалеешь! — бросил он напоследок и поскорее ретировался из мастерской. — Засранец, — буркнула себе под нос Ханако, когда за айдолом закрылась дверь. И почему нынешним девушкам нравятся эта группа? Один страдает нарциссизмом, другой — завышенным чувством собственной важности, а третий так вообще замкнутый, эдакий холодный принц. Не HEAVENS, а HELL какой-то. Ханако шумно вздохнула и принялась собирать рисунки с пола. После такого закидона она точно не станет потакать ему. Пусть жалуется, кому хочет, но она сюда не нянькой устроилась и разбираться в детских капризах не намерена. Ханако потянулась к наброску, что валялся под столом и вздрогнула, когда увидела рядом с ним ещё одну руку. Она вскрикнула и, дёрнув головой, ударилась об край стола. Она замычала от тупой боли и выронила из рук все листы. Ханако, шипя от боли, вылезла из-под стола, придерживаясь за ушибленный затылок, и посмотрела на того, кто беспардонно её отвлёк. — Прости, я не хотел тебя напугать, — сказал Кира и помог подобрать все упавшие эскизы. Ханако поднялась с пола и присела на ближайший на стул, слабо растирая ушибленное место. — Может, принести что-нибудь холодное, чтобы приложить к ушибу? — услужливо поинтересовался Кира, поднявшись с пола. Ханако слабо мотнула головой. Боль постепенно проходила, и она шумно выдохнула. — Ничего, всё в порядке, — произнесла Ханако и принялась перевязывать хвост на голове. — Что-то хотел, Сумераги-сан? — Нет, я просто услышал возгласы Наги и подумал, что что-то плохое случилось, вот и заглянул, — ответил Кира и положил все собранные наброски на стол. — Ничего, — тихо сказала Ханако и потуже затянула хвост. — Всё в порядке, — Мотидзуки не привыкла жаловаться кому-то по поводу своей работы. Небольшой конфликт с Наги — это лишь её проблема и ничья больше. И Сумераги не является исключением. — Хорошо. Прости за беспокойство, — Кира отвесил поклон и удалился прочь. Её взгляд вдруг упал на календарь. Скоро будет 14 ноября. Ханако прекрасно помнила, что совсем скоро должен состоятся концерт в музыкальной школе Тетсуо, но она пока понятия не имела, как отпроситься с работы, ведь этот день является рабочим. Унижаться в Фумайо Ханако не хотелось — гордость не позволяет. Но раз она обещала Тетсуо явиться на его концерт, значит обязательно сдержит своё обещание. Именно по этой причине Ханако, наступив себе на горло, тринадцатого числа, утром, придя на работу, уверенно направилась в кабинет отца, дабы выбить себе отгул. — Ты хоть понимаешь, о чём меня просишь? — ответил Фумайо после просьбы дочери. — Ты только третью неделю работаешь в агентстве, а уже требуешь от меня отгул. Если бы ты работала, как следует, то возможно я бы дал тебе этот отгул, но ты же ничего не сделала за эти три недели, — Фумайо поднялся со стула и подошёл к Ханако, заставив её нахмуриться. — Где персональные костюмы HEAVENS? — Там же, где и ткани, — ответила Ханако, сложив руки на груди. — Я заказала ткани и фурнитуру на прошлой неделе, но они так и не пришли. — А разве все эскизы уже утверждены? Ханако замолчала. Она поняла, к чему клонит её Фумайо. Микадо Наги. Мелкий засранец. — Микадо всё ещё не утвердил образ костюма, — произнесла Мотидзуки и стала заинтересованно разглядывать свои ногти, лишь бы не смотреть в глаза Араи. — Я рисовала шестнадцать костюмов, и всё ему не то. — Микадо говорит, что ты заставила его рисовать самостоятельно, — Ханако демонстративно хмыкнула, осознав, что Наги всё-таки доложил на неё. — Это была крайняя мера, — ответила девушка, сложив руки на груди. — Ему не нравились мои варианты, вот я предложила нарисовать свой. Но он даже не притронулся к карандашу, устроил мне скандал и ушёл. И что мне оставалось по-твоему делать? — Рисовать до тех пор, пока ему не понравится. — Позволь мне напомнить, что я модельер, а не нянька. И сюсюкаться с капризными, малолетними детьми не намерена, — немного вздёрнув подбородок, сказала Мотидзуки. — HEAVENS — это не дети, а наш основный доход. — Мне плевать, — равнодушно отозвалась Ханако, и Араи опасно прищурил глаза. Мужчина грубо схватил дочь за щёки и крепко сжал их в своей ладони, заставляя её смотреть ему прямо в глаза. Ханако с ненавистью уставилась в серые глаза отца. — Мне всё равно на твои проблемы с HEAVENS. Мне плевать, как ты сделаешь это, выкрутись наизнанку или ляг под машину, но чтобы костюмы были готовы к седьмому декабрю, — с каждым словом мужчина сильнее сжимал щёки девушки, вынуждая её тихо поскуливать от боли. — И если этого не сделаешь, то уволю тебя. И тогда тебе придётся пахать половину жизни, чтобы отдать долги матери. Ханако тяжело дышала, пытаясь убрать руку отца от своего лица и злобно зыркая на него исподлобья. Фумайо отпустил дочь, и девушка растерла ладонями разболевшиеся щёки. — Я дам тебе завтра отгул, — уже спокойно заговорил Фумайо и присел обратно в кресло, сложив руки в замок. — Все заказанные ткани доставят в воскресенье, — оповестил он и потянулся к служебному телефону. Ханако, буркнув «ладно» и холодное прощание отцу, вышла из кабинета и прямиком направилась к себе, в мастерскую. Из-за отца настроение знатно подпортилось, но девушка утешила себя тем, что всё-таки сможет пойти на завтрашний концерт Тетсуо.

***

14 ноября, утром, Ханако проснулась в довольно хорошем расположении духа. Она отлично выспалась и чувствовала себя как никогда замечательно. А вот Тетсуо, в отличие от сестры, испытывал странный мандраж перед выступлением. У него с утра всё из рук валилось. Сначала он споткнулся об порог ванной, а потом едва не разбил свою любимую кружку. — Онее-сан, — Тетсуо обратился к Ханако, которая гладила его белую рубашку, и та обратила на него внимание. — Что такое, Тетсу? — спросила Ханако, продолжая гладить рукава рубашки. — Слушай... Может, нам всем не стоит идти на концерт? — сказанное весьма удивило девушку, но она продолжала молчать, ожидая дальнейших слов брата. — Я не хочу быть посмешищем. — С чего ты взял, что станешь посмешищем? — поинтересовалась Ханако и поставила горячий утюг на специальную подставку. — Я чувствую, что опозорюсь на сцене. У меня сегодня всё из рук валится, а вдруг я скрипку уроню на сцене, или забуду, как играть. Или вообще... — не успел Тетсуо закончить предложение, как Ханако его перебила. — Тетсу, успокойся, — она подошла к мальчику и присела перед ним на корточки. — Всё, что ты сейчас мне сказал, не произойдёт. Ты просто волнуешься, и это нормально. Все артисты волнуются, даже самые известные, — Ханако обхватила ладони братика, заглядывая ему прямо в глаза. — Ты столько раз по вечерам играл передо мной и Чи, что сегодняшняя публика покажется тебе совсем не страшной. Талант никогда не забывается. А ты у меня талантливый, правда? — девушка улыбнулась ему ласковой улыбкой, на что мальчик кивнул головой и улыбнулся сам. — Да и тем более это не первое твоё выступление, так что всё будет пучком, верно? — Да… Спасибо, онее-сан, — Тетсуо обнял сестру, а та в свою очередь обняла его в ответ. — Я тебя очень люблю, — Ханако готова была растаять, как сливочное масло на стопке панкейков, от слов братика. — И я тебя, Тетсу. — Хана-чан, Те-кун! — до гостиной донёсся голос Чиёко. Тетсуо и Ханако перестали обниматься и повернули головы в сторону Чи. Она появилась перед ними в синей юбочке и белой кофточке. — Ну, как вам мой наряд? Ханако хихикнула и сказала, что Чиёко самая красивая. Тетсуо подтвердил слова сестры кивком головы. — Так, Тетсу, тебе тоже пора одеваться. Держи свою рубашку, — девушка отдала младшему брату выглаженную рубашку, и мальчик быстро скрылся с ней за дверью гостиной. — Чи, иди сюда, соберу тебе волосы, — сестрёнка подбежала к Ханако и послушно присела на диван. Кот, видимо, понял, что сейчас ему возможно почешут за ушком и присел на колени Чиёко. Малышка улыбнулась и стала гладить любимого кота, заставляя того мурчать, пока Ханако заплетала ей волосы. Затем они поплелись на кухню завтракать, а после, одевшись, дружно отправились на автобусную остановку. Нужный автобус подъехал почти сразу же, и Мотидзуки успели запрыгнуть в него. Пока они ехали, то Ханако позвонила учительница из музыкальной школы Тетсуо и поинтересовалась, готов ли её воспитанник к сегодняшнему концерту, на что девушка ответила твёрдое «да». Музыкальная школа Тетсуо не была престижной на районе, да и не славилась наилучшими учителями в городе, но обучение и отношение учителей к своим воспитанникам было хорошее. Фурихата-сан — учительница Тетсуо — встретила мальчика и его семью чуть ли не на самом пороге. Это, конечно, было не первое выступление Тетсу, но она всегда почему-то нервничала как в первый раз. Фурихата-сан сначала проводила Мотидзуки в раздевалку, а потом отвела их в актовый зал, где уже потихоньку собирались другие родители. Ханако напоследок пожелала брату удачи, и тот, улыбнувшись ей, скрылся вместе с учительницей за кулисами. — Ну что, Чи, пойдём занимать места? — обратилась Ханако к девочке, и та кивнула головой. Девушка подняла Чиёко на руки и стала выискивать глазами свободные места, откуда бы им обеим открылся бы хороший вид на сцену. Они решили сесть на второй ряд рядом с Аказавой-сан — матерью лучшего друга Тетсуо. — Мотидзуки-чан, надо же какая встреча! — удивилась женщина и мило улыбнулась собеседнице. — Здравствуйте, Аказава-сан. Давно вас не видела, — с улыбкой сказала Ханако и посадила Чиёко на колени. — Аказава-сан, здравствуйте, — поздоровалась Чиёко с женщиной и мило улыбнулась. — Привет-привет, Чиёко-чан, — она поправила прядь волос девочки и обратила внимание на Ханако. — Какими выступаете? — Последними, а вы? — Вторыми. В её руках Ханако заметила камеру и вспомнила, что в рюкзаке у неё лежит телефон. Она же обещала бабуле и дедуле заснять выступление Тетсу на видео и отправить им. Она покопалась в рюкзаке и отыскала там свой телефон. Очередь до Тетсуо дошла быстро. Он под аплодисменты вышел на середину сцены, держа в руках скрипку и смычок. Ханако хорошо видела, как брат неловко переминается с ноги на ногу и с плохо скрываемой боязнью смотрит в зал. Девушка, поймав взгляд Тетсуо, ласково улыбнулась, и это, видимо, подействовало на него. Он вздохнул и приставил смычок к скрипке. Ханако поспешно разблокировала телефон и взяла хороший ракурс на сцену. Тетсуо начал играть. Ханако внимала каждой проигранной ноте и наслаждалась приятной мелодией скрипки. Играл Тетсу действительно хорошо, и все его награды, стоящие на полках, вполне заслуженные. Ханако не разу не пожалела о том, что отдала брата в музыкальную школу. У него был талант, о чём каждый раз твердили ей учителя. И Ханако безмерно гордилась им. Звук скрипки затих. Послышались аплодисменты зрителей, и Ханако, подняв Чиёко на руки, встала с места, и они вдвоём захлопали в ладоши, с улыбкой глядя на брата. Тетсуо поклонился и ушёл за кулисы. После выступления ведущий объявил, что на этом их концерт заканчивается, и Ханако вместе с Чиёко пошла встречать их любимого скрипача. — Те-кун, ты выступил великолепно! — залепетала Чиёко и крепко обняла брата. Тетсуо улыбнулся, искренне поблагодарил Чи и взглянул на старшую сестру. — Я так горжусь тобой, Тетсу, — Ханако потрепала волосы мальчика, и они втроём отправились к выходу из актового зала. Там их нагнала Аказава-сан со своим сыном, и женщина предложила Ханако посидеть все вместе в кафе, дабы, так сказать, отметить успешный концерт. Девушка охотно согласилась. Кафе находилось недалеко от музыкальной школы. Детям они заказали мороженое, а себе — по небольшой чашке кофе. И пока младшие разговаривали о всякой чепухе, то они обсуждали свои взрослые дела. Аказава-сан поделилась об успехах её кондитерского магазина, а Ханако, в свою очередь, о новой работе. Она не стала распространяться о названии агентства, ибо не хотела, чтобы кто-то ещё знал об этом. А Аказава-сан и не спрашивала. — Мама! — вдруг обратился к Аказаве-сан её сын. — Можно завтра Тетсу придёт к нам в гости? — Онее-сан, можно? — спросил Тетсу и жалобно взглянул на сестру. — Да, конечно, — сразу ответила Ханако и улыбнулась брату. — Только если Аказава-сан не против, — она посмотрела на женщину. — Конечно не против! — отозвалась она и поцеловала своего сына в лоб. На такой хорошей ноте они и разбежались.