Stage_Equestria

Здравствуйте, Ваше Высочество       Вчера вы спросили, кем же я был в своем мире. Я еще не разобрался, схожи ли по длине наши календари, но дни наши примерно равны. Посему скажу, что мой возраст примерно шесть тысяч семьсот эквестрийских суток. Я был Владиславом Алексеевичем Крыловским - самым обычным человеком. Схематичный рисунок человека я нарисую ниже.       Я был в самой обычной семье среднего класса. Отец работал с документами в одной крупной организации, мама управляла созданием деталей для замков. В школу меня отдали поздно - мне было семь земных лет. Я еще не бывал в ваших школах, но готов поспорить, что разница есть. В наших школах уже давно нет живых учителей. Под надзором механизмов дети приходят в классы и слушают занудные, максимально упрощенные лекции, высвечиваемые и рассказываемые прибором, который чем-то похож на ваши проекторы слайдов. Я редко их слушал, предпочитая потом самостоятельно разобраться с учебником. На таких уроках я предпочитал мечтать, уперев стеклянный взгляд в изображения - механизмы следили и за тем, куда направлены наши глаза. Думаю, я знаю, почему люди пришли к этому. Технологии стали очень дешевыми и доставляли меньше проблем. Они не умрут, не состарятся, не заболеют, не будут учить детей чему-то, что выходит за рамки необходимого минимума или противоречит патриотичному воспитанию. Честно говоря, Ваше Высочество, Твайлайт стала моей первой живой учительницей. И я действительно восхищен! Если вы застигнете пору механизации, пожалуйста, не допускайте механизмы до обучения.       Разумеется, в таких условиях было невероятно трудно найти друзей. Весь школьный день был расписан едва ли не по минутам, держа нас в напряжении. Но потом оказалось, что дело не только в расписании. Все в классе потихоньку собирались вместе после уроков, держались кучками, понемногу сдруживаясь даже под немигающим взглядом механического разума. Они вместе гуляли, занимались на дополнительных кружках, иногда ходили друг к другу в гости. Я же был лишен этой привилегии. Я учился. Решал больше чем нужно, ходил на кружки философии и истории по воле родителей. Мне это было не нужно и совсем не нравилось, но родители, в своё время упустившие шанс стать историками, меня не спрашивали. Так продолжалось очень долго. Как итог, я был очень умен в плане уроков, гордостью родителей, но в плане человеческих отношений я был никудышен. Свой шанс я упустил.       И тогда-то я начал играть. Знаете, у нас есть приборы, которые позволяют получить любую информацию, что доступна для человечества, но люди в основном используют его для развлечений и игр. Я не был исключением. Я устал жить одними лишь уроками и выпросил себе право на игры.       Это было незабываемо. Эти приборы для игры рассказывали мне тысячи дивных историй, в которых можно было почувствовать себя главным героем. Пройти через множество моральных выборов, понять многогранность этого мира. Тогда я и начал понимать суть человека. Через игры. Родителям это не нравилось, они говорили чтобы я чаще гулял. Мне не хотелось - на улице всегда было чудовищно грязно и замусорено, даже в парках. А вечером тебя еще и могли подстеречь сильные люди, чтобы отобрать всё что есть. Я не понимал родителей. Наверное, это их привычка - говорить, что гулять полезно. Оно было полезно когда-то, до индустриального бума двадцать лет назад. С новым видом топлива, найденным в глубинах океана, огромные заводы заполонили мелкие городки вроде моего (столицы, разумеется, это не коснулось). Гулять на улице было уже не полезно, но даже порою опасно для здоровья. Летом вполне мог пойти слабокислотный дождь. Он выедал следы на серых небоскребах, а обожженная трава долго отходила от такого "дождика в четверг". Зимой же всегда падал серый или черный снег. Знаете, ни разу в сознательной жизни я не видел белого снега. Единственное, где я его видел - на фотографиях. И я очень надеюсь, что в эту, первую мою зиму в Эквестрии, увижу.       Но вернемся к рассказу. Мои первые друзья появились благодаря всё тем же играм. Мы познакомились с помощью тех же приборов, что позволяли найти любую информацию. Друзья эти были очень далеко, и мы, можно сказать, общались по переписке. Да, я мог написать им, увидеть и услышать благодаря развитию наших технологий... Но никогда ничего больше. И в этом был еще один большой парадокс, связанный с этими приборами. Они позволяли связать любых людей планеты, у которых был такой же прибор, но ты все равно оставался безумно одиноким. Словно они все вместе были за тонким стеклом, которое ты не можешь пробить.       Знаете, два раза я влюблялся. Точно так же, на расстоянии. С каждой из этих девушек мы прекрасно общались, находили столько точек соприкосновения, что казалось, будто каждая из них была частью меня. И из-за этого же было больнее. Первая жестоко отказала мне, ведь у нее уже был особенный человек. Это, однако, не мешало ей флиртовать и общаться со мной на любые темы, даже самые откровенные. Вторая же вовсе была обманом. Ее никогда не существовало. Она была искусственным интеллектом, порождением все тех же безжалостных механизмов. И ее испытали на мне. С тех пор я даже не пытался влюбиться.       Два года назад мои друзья стали отстраняться от меня. Конечно, встретить я их не мог, но я понимал это по переписке с ними. Все реже меня звали совместно играть, все реже мне писали. В один день мое сообщение было и вовсе проигнорировано. Я понял, что они перестали меня ценить, я им был больше не нужен. Но я их ценить не перестал и по сей день, потому что они были моими единственными друзьями там, в моем родном мире. Жаль, они запретили мне присылать им сообщения.       В реальном мире меня больше ничего не держало. С этих самых пор я весь свой досуг проводил внутри игр. Со временем у меня появлялось все больше и больше механизмов, что могли погрузить меня в другие миры. Чем дальше, тем более реалистичнее они были. Наверное, где-то подсознательно я стремился сбежать от настоящего. Родители много переживали, ворчали по поводу всех затраченных на меня денег, водили к врачам. Но я учился прилежно, и потому имел право просить эти самые механизмы. Моё будущее было совсем безрадостным, но я продолжал играть, чтобы забыться. Последний механизм, который сделал бы игру совсем неотличимой от мира, и убил меня. Я прошляпил всё возможное будущее, убегая от него.       Можно поговорить и о том, утерянном будущем. После школы я попал бы в один из лучших университетов на исторический факультет. Интересовало ли это меня? Конечно нет. Но университет был престижным, так что родители не принимали никаких отговорок. Еще и попрекали всеми затраченными деньгами. Если бы я ушел с учебы из университета, то по закону тут же должен был бы пойти в солдаты. Этого я никогда не понимал. Наша страна держала огромную армию, несмотря на отсутствие каких-либо войн. Держала ее наготове. И так у очень многих стран. Хочешь ли ты или нет, если ты не учишься в высшем учебном заведении в моем возрасте, то ты должен пойти туда. И было бы меньше претензий, если бы там действительно занимались подготовкой и развитием дисциплины. Нет, я многое слышал. Варварское общество, где тебя легко побьют, обесчестят и ограбят более сильные, а после еще и заставят работать за них. И так, будучи запертым среди озверевших сородичей, ты должен был провести год своей жизни. Это всё было невероятно глупо, учитывая, что у многих стран в мире было оружие, что сильнее любых армий и буквально могло уничтожить нашу планету. Безмерно глупо.       Проблема была еще в том, что я и сам не знал, кем я хотел стать и что хотел делать. У людей нет такого же счастья видеть свое предназначение в имени и метке, как у обитателей Эквестрии. Мы словно слепые котята, тыкающиеся в углы коробки и воюющие между собой за более вкусную котлету. Без цели, без понимания картины мира, без возможности принять друг друга. Мы все отравлены, Ваше Высочество. В буквальном и моральном смысле. Мой мир уже давно ядовитый, враждебный и захламленный. Мир, где на публику возносят идиотов, а ученые вынуждены жить на последние гроши. Мир, где каждому ближе его собственная рубашка, и даже мимо умирающего люди пройдут мимо. Мир, где властители сидят в шикарных замках, пока низы умирают задыхаясь в дыме заводов. Мир, где страдания вечны, и меняется только их форма. Мир, где я никогда больше не хочу оказаться. С уважением, Игнис.       Я взял еще один листок. И я заставил перо нарисовать человека с того самого классического рисунка Да Винчи. Он мозолил мне глаза несколько лет на учебниках истории, и я помнил его с точностью до линии. Как же было хорошо, что есть такое удобное заклинание переноса информации.       На руке я вдруг выронил перо. Больно. Я схватился за грудь. Внутри что-то сжималось, и боль была почти физической. Я упал на кровать. Хотелось свернуться калачиком, спрятаться под одеялом и еще долго оттуда не вылезать. Премерзкое чувство. Щипало глаза. Да что это такое? Неужели все воспоминания нахлынули?       Определенно. В свое время, в том мире, из-за всего этого я даже был готов самоуничтожиться. Все, лишь бы не чувствовать эту боль. Хах, интересно. А если бы я на полчаса раньше взялся за нож, я бы тоже переродился здесь?       Я вылез из-под одеяла. Не знаю, что мною двигало, но я чувствовал, что сейчас мне могла помочь только одна пони. Я запер дом на ключ и пошел по ночному Понивиллю. Когда я в последний раз видел часы, была половина третьего. Значит, сейчас примерно три часа ночи. Пик жизни бесов. Я, единственный бес в Понивилле, брёл к библиотеке.       Я постучался в дверь. Я проклинал себя с каждым стуком, ведь будил Твайлайт. Но тело меня не слушалось. И стучало. Стучало. Никто не выходил. Я развернулся и пошел прочь. Было мерзко от того, что я пытался разбудить Твай. Но и без нее было не лучше. Уже почти уйдя, я услышал спасительный голос. - Игнис?       Твайлайт не спала. Она вновь зачиталась допоздна, и была крайне удивлена, встретив меня на пороге в три часа ночи. Она быстро сделала чай и спросила, что же случилось. Я начал свой рассказ. Удивительный, в который бы ни одна пони кроме Селестии не поверила. Но единорожка не перебивала меня. Слушала откровение умершего и заново воскресшего человека. По ее взгляду я понимал, что в ее голове появлялись и сходились недостающие кусочки паззла. Иногда я нервно ходил кругами по комнате, вспоминая что-то действительно болезненное. Иногда срывался на крик, и она меня успокаивала, ведь Спайк спал. Я рассказывал без остановки. Так меня хватило на два часа излияния, а потом... На небе уже было солнце, когда я открыл глаза. Я посмотрел в потолок. Это был не мой потолок. Я вскочил. Осмотрелся. Комната была полностью незнакомой. Но она была полна книг. Несколько шкафов, рабочий стол. На жердочке возле него сидел филин. А в другом углу я видел кого-то еще. Он смотрел на меня парой зеленых глаз с вертикальными зрачками. Я подошел поближе, и он спрятался глубоко под маленький плед. Я определенно видел эти глаза в темноте однажды. - Спайк? Существо немного вылезло из-под пледа. Оно было чешуйчатым, и в целом напоминало очень пухлую ящерицу. Оно сбивчиво спросило: - Откуда... Откуда ты меня знаешь? Стоп. Если здесь Спайк, а он был в библиотеке, то я... Я схватился за голову. Я вспомнил ночь. Какой позор! Я жаловался Твайлайт. Я рассказал ей о своей настоящей природе. Какой же ужас! Но что было потом? Я отключился? Я открыл створки окна. Мимо Твайлайт я точно не должен был проходить, так что это был единственный путь. - Эй, эй, ты чего? - вылез из укрытия Спайк. - Там же второй этаж! Ты поранишься! - Спокойно. Я же единорог. Телекинез. Но все же я остановился. Нельзя так. После такой ночи я не мог просто уйти. Я посмотрел на первый этаж сквозь лестничный пролет. Там не было никого, кроме сиреневой единорожки. Я поглубже вдохнул и пошел. - Доброе утро, Твайлайт! Было максимально неловко. - О, Игнис! Как ты? На лице ее сияла улыбка. Неужели все не так плохо? - Извини за все то, что было ночью. Я сам не знаю, что нашло. А потом еще и вырубился... Твайлайт тихонько покачала головой. - Всё в порядке. Спасибо тебе за искренность. У меня было много вопросов к твоей личности, но теперь... их еще больше! Подумать только, ты пришелец из иного мира! А насчет сна не беспокойся. Я ведь не зря дала тебе чай. - А что... чай? - Я увидела, как тебе плохо, и добавила успокоительного. Наверное, даже слишком много. Но ты был так разгорячен, что подействовало оно не сразу. Поэтому, не беспокойся. - она мило хихикнула. - Я, наверное, помешал тебе спать? Кровать-то одна. Твай отмахнулась. - Да брось. Я считаю, что друзья вполне могут спать под одним одеялом. Под... Одним... Одеялом... На секунду голова закружилась, и я чуть не упал. Единорожка тут же подбежала ко мне. - Игнис! Что с тобой? - Всё... Всё в порядке. Мне просто нужно позавтракать. - я выпрямился. - Наверное, мне пора. Спасибо огромное. Серьезно. - Друзья и должны так поступать. - единорожка тепло улыбнулась. - Ладно, иди позавтракай поскорее! На тебе лица нет! Я шел по улице утреннего Понивилля. Кто-то проходил, кто-то пробегал мимо меня. Мне было все равно. Этим утром я словно чувствовал крылья за своей спиной. Я признался хоть кому-то. Признался. Теперь мне было с кем делить секрет моей участи. Селестия явно была не той персоной, которой я мог доверять внутренне. Она хоть и была доброй, но я не мог доверять представителю власти. Не знаю почему, но я с детства привык видеть власть чем-то могущественным и жадным, стремящимся разрушить твой мирок. С такими мыслями я дошел до дома.       Внутри ничто не изменилось. Разве что камин уже давно погас. На рабочем столе лежало то треклятое письмо. Наверное, стоило быть до конца честным. Селестия не простит мне ложь. Потому я взял перо и приписал снизу. P.S.: Твайлайт тоже знает