Я, сидя в ганмене, с горечью смотрела на старый потёртый, местами выцветший календарь, висящий справа от меня.
"Сегодня мамин день Рождения", — подумала я. В такие моменты меня так и тянет во весь голос обматерить типа, придумавшего фразу: "Время лечит". Да ни хрена оно не лечит! Со дня смерти моей мамы прошло уже почти тысяча лет, а я до сих пор по ней скучаю.
Костя молчит, он в этот день ко мне не лезет, понимает, что мне плохо. После смерти мамы отец женился во второй раз, и у Кости другая мама, которую он не помнит. Но я-то свою помню, я, прожившая с ней долгих девять лет!
Я невольно сжала рычаги Линкейзи. Слёзы кончились давным-давно, плакать мне нечем, хотя хотелось. Хотя даже если бы я смогла заплакать, мне бы просто не дали.
Я закричала, потому что земля под ногами мехи исчезла и я полетела вниз. К счастью, полёт длился несколько секунд, и по истечении этого времени я смачно шлёпнулась в воду, подняв море брызг. Точнее, шлёпнулся Линкейзи, я же вылетела из сиденья пилоты и всем телом приложилась о стенку кабины. Ай...
—
Вер, ты как? — Рядом со мной приземлился Овермег.
— Фигово, — ответила я, вставая. Ох, не хило я врезалась, аж всё болит. Не удивлюсь, если у меня шишка на затылке... Так и есть!
Потирая ушибленный затылок, я подняла глаза на приборную панель, что теперь находилась надо мной, и увидела, что у Линкейзи несколько поломок. Он тоже пострадал из-за падения, причём больше меня. Видимо, мы тут надолго. Только вот вопрос: где именно "тут"?
—
Сестрёнка, мы с тобой не одни, — сказал брат.
В смысле?
Так как глаза мехи теперь тупо пялились в дыру над нами — глубокую, если честно, — а повернуть её голову я не могла, мне не оставалось ничего другого, кроме как запрыгнуть на сиденье. Кое-как схватившись за рычаги при прыжке, я подтянулась и залезла на спинку, затем осторожно, чтобы снова не грохнуться, встала на ноги и не без усилия открыла пасть ганмена. Выбравшись на свободу, я увидела, что мы с братом приземлились в какое-то подземное озеро (хотя каким оно ещё может быть, если мы под землёй?), на берегу которого стояли люди и в ужасе смотрели на нас. Так, а это не есть хорошо.
—
Ты на фига вылезла? — послышался рассерженный голос Кости из Овермега. —
А повернуть голову Линкейзи никак?
— Никак, — ответила я. — Линкейзи поломался при падении.
—
Чёрт...
— Ты лучше не чертыхайся, а тоже вылезай. Прятаться нет смысла. Нас видели.
—
Это точно, — вздохнул Константин и вылез из Овермега. Я спрыгнула со своей мехи в воду, чем ещё больше напугала людей на берегу. Видимо, они не ожидали, что внутри взявшихся из ниоткуда громадин находятся люди.
— И что теперь делать? — тихо спросил парень, подходя ко мне.
— Идём налаживать контакт. Другого выхода нет, — недовольно ответила я. Вот уж чего мне не хочется, так это заводить новые знакомства, даже недолгие. И на кой чёрт я провалилась в эту яму!
Мы с братом двинулись к берегу, и с каждым нашим шагом "туземцы" отодвигались как можно дальше от воды. Боятся.
— Можно деревенского старшину? — спросил Константин, когда мы вышли из воды — переговоры с мирным населением я доверяла ему. — Нам надо с ним поговорить.
— Я деревенский старшина, Магин. — К нам подошёл высокий немолодой мужчина в белом плаще, в который, впрочем, был одет каждый человек на берегу. Хм, как странно. В такую же одежду была одета Адель-сан, когда... Я поспешила сосредоточиться на происходящем, чтобы избавиться от тяжёлых воспоминаний.
—...Извините нас за беспокойство, Магин-сан, — пока я вспоминала женщину, похороненную нами с братом три года назад, Костя вовсю работал языком, — но, видите ли, меха моей сестры сломалась, — он указал на Линкейзи, — когда она упала к вам, и теперь ей требуется ремонт...
— И? — торопил его старик.
— Вы не возражаете, если мы поживём в вашей деревне, пока чиним меху? Я вас уверяю, много хлопот мы не принесём и сделаем всё быстро.
Магин нахмурился, а люди позади него испуганно перешёптывались. Не понимаю, к чему всё это. Мы и так никуда не сможем уйти, пока Линкейзи в таком состоянии, а этот старик вряд ли пустит нас дальше пары метров от берега (если не меньше).
— Мало вероятно, — ответил старейшина (я же говорила!). — Наша деревня маленькая, припасов еле-еле хватает на нас самих.
— У нас свои есть, — продолжал Костя. — И спать мы будем тоже в мехах. Нам просто нужно место для починки и чтобы никто случайно не подошёл к нам. Всё.
Магин-сан ответил не сразу.
— Нам надо это обсудить. Ждите здесь. — Он вместе с жителями ушёл, оставив наблюдать за нами мужчину лет сорока, который не сводил с нас полунапуганного-полунастроженного взгляда.
Не обращая на него внимания, я села на землю, любуясь мокрыми следами, оставленными моими сапогами.
— Не понимаю, к чему был этот разговор, — сказала я.
— В смысле? — не понял Костя.
— Как будто мы сможем перенести куда-то Линкейзи, если нас не пустят в деревню, — начала я объяснять свою мысль. — Так или иначе мы застряли в этой дыре до тех пор, пока ты его не починишь. Пустят нас, не пустят — неважно.
— Так-то да, но зато теперь они предупреждены, — возразил парень. — Теперь никто не подойдёт к нам и не пострадает. Да и потом, они сами люди не глупые, понимают, что нам придётся побыть здесь.
Я пожала плечами и со скуки начала чертить пальцами какие-то закорючки на песке.
Спустя некоторое время к нам вернулся Магин-сан (наш "надзиратель", получив "вольно", поспешил исчезнуть).
— Мы вынесли решение, — произнёс он. — Так как вы всё равно не можете покинуть нашу деревню, вы можете остаться. Недели вам достаточно?
— Более чем, — ответила я.
— И ещё одно: жители попросили меня приглядывать за вами, так что вы будете жить со мной и я не должен ни при каких условиях оставлять вас одних.
— То есть, вы наш соглядатай? — уточнила я с плохо скрываемым раздражением. Только этого ещё не хватало...
— Да, — коротко кивнул старик.
— Тогда Вам придётся остаться здесь, — заметил Костя. — Мы не можем отсюда уйти, инструменты тут.
— Что же поделаешь? — пожал плечами Магин.
На том и порешили. Пока мой брат возиться с моей мехой, я сижу на берегу вместе с Магином, дожидаясь, когда Костя позовёт меня помочь ему. Если моя помощь понадобиться, конечно.
От нечего делать я разговорилась с Магином. Разговор вышел короткий (Магину не нравилась моя компания, а я затеяла это, повторюсь, от скуки), но полезным. Деревня, куда мы с братом попали, называется Адай, и численность её населения составляет 49 человек. Мало, даже чересчур. А ещё Магин поведал о Божьем Лике, который их защищает. Ну надо же, почитание каких-то божков до сих пор существует. А я-то думала, что единственная, кто что-то о них помнит. Помнит, но не почитает, скорее наоборот. Когда-то я почитала одного Бога, чтила его заповеди, верила, что он всех нас любит и помогает нам. Но много лет назад я поняла, что это не так. Ему на нас всё равно, Он нисколько не помогает нам в наших бедах. Иначе Он бы не допустил всего этого.
— Смотрите, это она... — услышала я негромкий голос позади себя. Обернувшись, я увидела группку детей, с ужасом и любопытством разглядывающих меня. Поняв, что я на них смотрю, малышня сделала пару шажков назад. О Боже, чудище посмотрело на нас!..
Я пожала плечами и хотела было отвернуться, но заметила мальчика, что стоял чуть поодаль от остальных, но тоже смотрел на меня. У мальчонки были коричневые волосы и большие карие глаза. Как и его товарищи, он был одет в длинный белый плащик с необычным узором в районе груди. Странно, он мне кого-то напоминает.
— Магин-сан, а как зовут этого мальчика? — негромко спросила я и кивнула в сторону ребёнка. Старейшина посмотрел на него и, немного помолчав, ответил:
— Россиу. Он, можно сказать, мой воспитанник.
В меня словно ударило молнией. Россиу? Я внимательнее пригляделась к мальчику (что он заметил и испугался) и поняла, что он вылитая Адель-сан. Имя, внешность, одежда, какой-то Бог... Неужели я попала в деревню Адель-сан? И этот Россиу — её Россиу, тот самый, ради которого она пожертвовала собой?
— Я надеюсь, нам не возбраняется общаться с местным населением? — обратилась я к соглядатаю. Тот странно посмотрел на меня и ответил:
— Нет, но сомневаюсь, что Вам это пригодится.
Ага, конечно. Скорее правильнее: "Сомневаюсь, что они захотят общаться с Вами". Но я ничего не сказала, лишь встала и, недолго думая, подошла к Россиу. Мальчишка от шока замер, а остальная ребятня отшатнулась от него, как от прокаженного.
— Привет, — сказала я, садясь перед ним на корточки. Хм, а я уже подзабыла, как общаться с детьми. Ладно, будем вспоминать.
— З-з-здравствуйте, — еле-еле выдавил из себя Россиу, дрожа как осиновый лист. Почему-то меня это позабавило.
— Да не бойся ты, — предприняла я попытку его успокоить. — Неужели я настолько страшная?
Мальчик быстро оглядел меня, потом неуверенно покачал головой.
— Тогда зачем дрожать от страха? — издала я смешок и протянула ему руку. — Меня Вера зовут. А тебя?
— Россиу, — представился мальчик и осторожно вложил свою ладошку в мою. Я её легонько сжала и пожала.
— Красивое имя, — улыбнулась я. Это действительно так, это не дань вежливости (которой, кстати, я давно никакой дани не давала). Да и потом, если подумать, "Россиу" очень похоже на название моей родной страны.
Россиу засмущался.
— Эй, Верка! — послышался голос Кости. И я, и Россиу, и остальные дети одновременно посмотрели в сторону озера и увидели звавшего меня к себе моего брата. Видимо, нужна помощь.
Я выпустила руку Россиу, попрощалась с ним (к собственному удивлению, неохотно) и отправилась к Костику. Когда я подошла, мой брат сказал, что работы мне предстоит немного. Но в итоге я провозилась рядом с Линкейзи до самого вечера, плюс моя работа ещё не окончена, рано утром я должна быть на месте. Я, конечно, люблю Линкейзи, но к тому, чтобы торчать в воде с гаечным ключом, не понимая, куда его вставить, я не была готова.
Этой ночью я рассказала Косте об услышанном от Магина и про Россиу. Как и меня, его взволновало, что мы попали в деревню женщины, умершей у нас на руках.
— И ты будешь рассказывать Россиу о его матери? — спросил Костик. Разговор вёлся шёпотом, чтобы не разбудить старейшину.
Я пожала плечами.
— Не знаю. С одной стороны он должен знать. Но с другой он вроде бы должен был смириться с тем, что она "воссоединилась с Богом" или что-то там происходит согласно их вере.
Парень косо глянул на посапывающего Магина и предложил:
— Об этом лучше поговорить завтра. Утро вечера мудренее, так, вроде?
— Так, так. Что ж, тогда давай спать. Спокойной ночи.
— Спокойной.
***
В Адай мы пробыли несколько дней, и за это время, к общему удивлению меня, Кости и Магина, ко мне очень сильно привязался Россиу. Мальчик часто ходил за мной, разговаривал, расспрашивал о чём-то, пару раз даже вызывался помочь с мехой, несмотря на то, что она явно его пугала. И мне самой очень нравилось проводить с ним время. В свободное время я играла с ним, один раз даже в озеро затащила, к великому негодованию Магина. Я понимала, что привязываюсь к мальчику, нарушая тем самым своё главное правило, и каждое утро начиналось с обещания прекратить общение с Россиу. Но, стоило мне увидеть его, так радующего каждой нашей встрече, я таяла и не могла этого сделать.
Когда там Костя закончит с Линкейзи? Нам надо как можно скорее покинуть Адай.
***
Вот мы наконец починили моего Линкейзи. Ура! А то мне уже надоело сидеть на одном месте. Тем более после вчерашнего "ритуала", в результате которого на поверхность выгнали совсем ещё юного парня. Может, я уже не та сердобольная девочка, какой была, но я не могу спокойно смотреть на убийство невиновных, что прямо высказала в лицо Магину. Хотя, признаюсь, в крайних случаях приходилось. Не буду говорить, каких.
Незадолго до отбытия из Адай нас с братом позвал к себе Магин-сан. Россиу, с которым я играла в тот момент, услышав об этом, попросил, чтобы после я снова к нему пришла. Я ничего не ответила.
— Как мило, — проговорил Магин, как только я закрыла дверь.
— В смысле? — не поняла я.
— Россиу так к Вам привязался, Вера-сан, ни на секунду от Вас не отходит. Вы ему словно заменили мать.
На последних словах я вспыхнула. Как он может такое говорить? Мать невозможно заменить, она у человека одна и только одна.
Я ответила:
— Я бы так не сказала. Может, Россиу и привязался ко мне за эти дни, но не настолько, чтобы видеть во мне вторую маму. Недостаточно времени. Да и потом, я скоро ухожу. Я сомневаюсь, что он, понимая это, стал бы ко мне так относиться. По-моему, ему достаточно потери одной матери.
— Если рассматривать это в таком свете... — вздохнул Магин. — Что ж, Вы правы. Конечно, становится сиротой в столь юном возрасте никому не пожелаешь, но Россиу стоит радоваться. Всё-таки его мать воссоединилась с Богом.
Опять эти разговоры о воссоединении с Богом! Я, конечно, верующая (как бы), но воссоединяться со своим Богом пока не стремлюсь.
— Серьёзно, Вы верующая? — с сомнением спросил старейшина. Что за?.. Я сказала это вслух? О'кей... Ну что ж, раз я уже начала высказываться, надо продолжить.
— Да, а что? Вам что-то не нравится?
— Вы несильно похожи на верующую. Вы сами сказали, как относитесь к нашему ритуалу.
— Мне это не понравилось, потому что противоречит моей религии. — В последний раз я спорила о религии со своей лучшей подругой. Ох, сколько времени прошло! — Она запрещает убивать ни при каких обстоятельствах. Наше учение учит нас милосердию ко всем. И пускай я понимаю, что в нашем мире нет места милосердию и что я за свою жизнь совершила столько грехов, что мне самое место в аду, но я не могу спокойно смотреть, как вы гоните ни в чём невинных людей на верную гибель! — Я чувствовала закипающий гнев. Сдерживаться больше не было сил.
— Верка, успокойся, — сказал Костик, кладя мне руку на плечо, но я её скинула. Я ещё не закончила, мне надо ещё кое-что сказать Магину.
— Мы с братом видели маму Россиу. — Мужчина удивлённо вскинул брови. — Да, это так. Это было три года назад. Она случайно оказалась в нашей деревне. Калик находится близко к поверхности, плюс у нашего старейшины никак руки не дойдут заделать проход, сделанный когда-то моей мамой. Организм Адель-сан ослаб, она не могла ни есть, ни пить, хотя нуждалась в этом. Она умерла у нас на глазах. — Мне кольнуло сердце воспоминание об этом. — Но перед смертью Адель-сан сказала, что надеется, что Вы, Магин-сан, — я ткнула старейшине пальцем в грудь, — позаботитесь о её сыне, которого ей пришлось оставить. Вы обязаны выполнить её последнюю просьбу, старейшина. И если Вы посмеете сделать с Россиу то же самое, что и с ней, то...
— Вера... — тревожно проговорил Костя, тыкая меня в спину.
— Чего? — злобно повернулась я к нему и замерла, увидев в дверном проёме Россиу. Мальчик стоял, уставившись на нас своими большими карими глазами, полными слёз, которые были готовы потечь.
Только не говорите, что он нас подслушивал! Он тут с самого начала? Судя по глазам, да.
Ничего не говоря, Россиу отвернулся и убежал. Ох, чёрт...
— Россиу! Стой! — Я бросилась за мальчиком. Конечно, он наверняка понимал, что его мамы уже нет в живых, но услышать подтверждение этому всегда страшно.
Мне удалось догнать его только возле озёра. Я схватила Россиу за плечи и развернула к себе. Он отчаянно вырывался.
— Мама... мама... — приговаривал он, плача.
Я слегка потрясла мальчишку, чтобы не плакал, и сказала:
— Россиу, успокойся. Я понимаю, услышать о смерти матери всегда ужасно. Я сама маму потеряла, — добавила я, погрустнев.
— Правда? — тихо спросил Россиу, утирая слёзы.
— Да. И поэтому я знаю, какого тебе. Мне никогда не было так больно, как в тот миг, когда я осознала, что больше не увижу её. Но моя мама умерла зря, по глупейшей случайности. С твоей мамой, Россиу, всё по-другому. Она отдала свою жизнь ради...
Я не смогла договорить, потому что вокруг всё затряслось, а сверху посыпались камни. Твою ж дивизию, землетрясение! Зверогады проклятые! Как всегда вовремя!
— Землетрясение! — испуганно воскликнул Россиу и прижался ко мне. Повинуясь непонятному инстинкту, я обняла его, ещё сильнее прижимая к себе. Нет, я не позволю ему умереть, ни за что! Только не когда я рядом!
"Я уже давно поняла, что тебе плевать на нас, но хотя бы ненадолго стань тем, кого я когда-то почитала. Прекрати это землетрясение, не убей малыша, что сейчас испуганно жмётся ко мне. Он добрый и чистый мальчик, способный сделать этот мир лучше. Он даже смог пробудить во мне хотя бы подобие материнских чувств, которые, как я думала, никогда не проявятся. Поэтому, пожалуйста, позволь этому мальчику жить. Прошу!"
Спустя несколько секунд после моей "молитвы" землетрясение закончилось, и я облегченно вздохнула. Ну надо же, услышал.
Россиу тихонько поднял голову, проверяя, не рушится ли купол, и, немного придя в себя, выпустил меня из объятий, но не отстранился.
— Прекратилось, — тихо произнёс он.
— Да, — согласилась я.
Немного помолчав, мальчик посмотрел на меня и спросил:
— Ради чего моя мама отдала свою жизнь?
Ах, точно... Я улыбнулась и продолжила:
— Ради того, чтобы её сын жил. Твоя мама очень любила тебя, Россиу, и ей хотелось, чтобы с тобой всё было хорошо.
Россиу тихо хлюпнул носом и выдавил из себя улыбку.
— Я тоже её очень люблю, — проговорил он и неожиданно снова обнял меня. Я покачала головой и обняла его в ответ. Как же мне будет его не хватать...
***
Нас провожали всей деревней. Адайцы собрались на берегу озера, наблюдая, как встаёт Линкейзи. Наверняка они были рады от нас избавиться. Большинство точно.
—
Двигатели работают нормально, — известила я брата о состоянии своего ганмена.
—
Отлично, — отозвался тот и активировал крылья Овермега. Линкейзи же подошёл к стене и начал карабкаться по ней вверх.
"Вот это я упала, — подумала я, поднимаясь. — Сколько времени карабкаюсь, а выхода нет".
Наконец показался солнечный свет, и мы с Костей выбрались на поверхность. Я бросила последний взгляд на дыру, в которую провалилась несколько дней назад, и выдохнула сквозь зубы. Надо это забыть. Про всё. Так надо.
—
Куда пойдём? — спросил Костя.
Я снова выдохнула и проговорила:
—
На восток. Пускай мы и задержались на несколько дней, тот ганмен наверняка продолжает двигаться в том направлении.
Овермег кивнул, и мы двинулись на восток, вновь охотиться на Зверолюдей.
Забудь...
