В уплату долга

Мавис не привык к такому вниманию к своей персоне. Так уж вышло, что с раннего детства он был почти самостоятелен и рос, словно неведомо как занесенное на далекое поле деревце: никто не дарил ему заботливую ласку, но и не стеснял его свобод. Такое существование было по-своему притягательным, пока в поле не поднялся сильный ветер, от которого деревце согнулось до самой земли, рискуя треснуть. Отец едва ли не распорядился экстренно посвятить своего старшего наследника в рыцари. Хорошо, спасло непригодное состояние трона (а без него в столь важных действах никуда). Зачем становится рыцарем за день того, как тебя будут готовы признать мертвым, Мавис искренне не понимал. Матушка с заунывными причитаниями прижала его к себе и не отпускала минут десять. Видимо, пыталась восполнить ту любовь, которой второму по старшинству ребенку прежде уделяла так мало. Младший братец, словно под страхом смертной казни, не делал никаких гадостей. Мавису эти шалости никогда особо жить не мешали, а теперь мысли и вовсе поглотило другое. В их королевстве было принято предсказывать судьбу по звездам, предпочитать красное вино белому и раз в год устраивать турниры, во время которых любой менестрель мог на свой лад пересказать историю о Бальрунде Великом, рубящем встречных драконов в капусту. Зачем — неизвестно, но история впечатляющая. А вот отдавать наследника трона чешуйчатому гаду было совершенно против принятых порядков. С другой стороны вражеский флот раньше тоже своими силами били... Певого наследника трона не покидало ощущение того, что этот день может оказаться для него последним. Намерения дракона были нечитаемы, но зачем ему размениваться на такие мелочи? Еще тогда, на лестнице, Мавис незаметным движением снял с пояса кинжал, затем сведя руки за спиной. Прекрасно понимал: гигантскому ящеру такой клинок что граненый гвоздь. Но ведь и гвоздем можно ткнуть довольно больно. Мавис присел на подоконник, глядя сквозь витражное окно на уже приготовленных лошадей, топчущихся у ворот. Почему-то он подумал о том, что все это, возможно, не так уж и плохо. Даже если не пытаться геройски поразить чудище (об этом, наверняка, подумал младший брат, когда резво выскочил вперед). В конце концов единственным, по ком без малого пятнадцатилетний принц действительно мог затосковать, был загадочный алхимик Верлианн, учивший юного наследника латыни и древнеазраисскому наречию, а так же чтению карт. Разумеется, тайно, но от этого не менее упорно. Мавис делал успехи, схватывая на лету, но вот упросить наставника открыть ему тайны, собственно, алхимии не успел. *** Послеобеденный сон обернулся для Аруира весьма неутешительными выводами: он слишком старомоден. На ум не приходило решительно ничего интересного по поводу наказания упрямых людей. Скот перетаскать — да его даже куцые виверны засмеют. А последний раз, когда он старательно выжигал все на своем пути, обернулся весьма неприятным вывихом челюсти. В общем, все известные методы упирались в тупики — ему уже не двести и даже не триста лет, чтобы выделывать такие финты ушами. Дракон в задумчивости скреб каменный пол когтями, оставляя белесые царапины внушительной длины. Он обладал безошибочным чувством времени и понимал, что решать нужно и побыстрее. Можно было пригрозить полной утратой казны, но тогда собственные богатства выщемят его из такой удобной пещеры... А на что ему этот принц в самом деле сдался? В голову заглянула ленивая мысль о том, что он просто не желал оставлять долг без оплаты (шутки шутками, а челюсть потом еще неделю сводило). Ящер обернулся на длинный полутемный коридор, в стенах которого черными провалами зияли проходы в другие пещеры. Идеальное жилище, но для человека далеко не самое удобное. ... Времена, когда было модно держать у себя похищенных принцесс, Аруир застал в юном и крайне бурном возрасте. Эти невинные существа с вечно заплаканными глазами и непременно шелковыми кудрями были сродни изнеженным растениям: стоит вынести из теплицы и поставить на подоконник — начинают чахнуть. Они и чахли, покуда не появлялся храбрый принц на белом коне, рыцарь вовсе без верного скакуна, а то и просто невезучий путешественник (который всего-навсего заглянул спросить дорогу и никак не ожидал самоотверженного "а давайте я вас проведу! "). Искать беглянок никто не порывался — проще было раздобыть новую. К тому же многие леди понимали, что прибывание в плену у кровожадного ящера добавляло им привлекательности. Бывали, правда, и откровенно безнадежные случаи. У Аруира, тогда еще молодого, отчаянного и безмерно заботившегося о репутации, побывало около дюжины самых разных принцесс и дворянок. Зачастую они были настолько похожи, что дракон позволял себе путать их имена. Разговаривать с ними было не о чем, да и толку мало — редкая особа добровольно соглашалась выполнять даже далеко не самую сложную работу. Потому самым главным развлечением всегда оставалось "освобождение несчастной". Всего-то за десяток-другой лет к драконьему логову протоптали дорогу самые разные претенденты, и Аруир, порядком уставая от очередной сожительницы, частенько грешил, сбывая "прекрасный" товар за полцены... Поток воспоминаний иссяк сам собой. Дракон нехотя поднялся, чувствуя, как похрустывают разминаемые суставы крыльев. Он выбрался на скалистый выступ у самого входа в пещеру и сощурился, вглядываясь в вершины трех далеких гор, где ему вскоре надлежало очутиться. Один толчок — и он уже парит над крутыми хребтами, распугивая нахальных птиц... Аруир так и не выдумал подходящего наказания, потому все же очень рассчитывал на благоразумие людей. И они не подвели — дракон вскоре ощутил небывалое облегчение, завидев небольшую группу конных на условленной поляне. *** Ехали молча, если не считать мерного стука копыт. Мавис сжал поводья и опустил голову, взглядом то упираясь в шею своего коня, то скользя по дороге под ногами. Вьющиеся волосы были убраны со лба едва заметным серебристым обручем, напоминающим облегченную корону. Только эта вещица и показывала статус юного всадника. По бокам подгоняли своих коней два незнакомых стражника, и принц уже сомневался: охраняют они его или стерегут, чтобы не сбежал? Такая мысль уже появлялась в голове, но куда может податься заведомо мертвый человек. В том, что его уже признали таковым, Мавис не сомневался. Три горы возвырашись у края поляны, как бы обозначая плавную границу между зелеными равнинами и выпирающими крутыми хребтами. Отсюда горы казались безжизненным скелетом некогда плодородной земли, и Мавис с удовольствием отринул такое сравнение. Он выехал чуть вперед и осадил коня, всматриваясь в небо, скрытое вечерним сумраком. А что, если огнедышащий ящер не явится? Они подождут, но затем в замок все же придется вернуться. Тогда он, первый наследник короны, будет спасен!.. И заново погребен заживо под всем тем, что называется обязанностями монарха и его семьи. Ему вряд ли дадут волю, а о тайных уроках латыни, наверняка уже раскрытых, придется забыть. Так или иначе, когда лошади испуганно заржали и попытались встать на дыбы, Мавис взглянул в вечернее небо со смешанным чувством. Дракон выдохнул струю пламени, а затем резко спикировал на землю. Мавис, уже догадавшись, чем это грозит, поспешно спустился с коня и взял его под уздцы. В следущее мгновение ящер тяжело приземлился в центре поляны и раздраженно взрыкнул. Лошади стражников истошно заржали и, взвившись на дыбы, сделали попытку скинуть с себя седоков. Принц, успевший увести коня к самому краю зеленого пятачка и готовый удерживать того изо всех сил, успокаивающе гладил скакуна по спине и шее. Взглянув вверх, Мавис встретился с леденящими душу по-змеиному желтыми глазами. К своему собственному удивлению, он не почувствовал ожидаемого ужаса. Глаза с вертикальными щелками притягивали к себе, как свеча притягивает мотылька.  Спохватившись, юноша опустил взгляд. Он заметил, как стражники развернули коней и сходу пустили их в галоп, покидая поляну, и еле удержался от предательского всхлипа. Подняв голову во второй раз, Мавис столкнулся все с тем же взглядом, но теперь дракон не оттягивал. — Как твое имя? — тоном случайного знакомого поинтересовался гигантский крылатый ящер. — Мавис. — юноша отвечал спокойно, подбадривая себя мыслями о припрятанном кинжале. Подбадривал, хотя был уверен, что скорее всего не вспомнит о клинке в нужный момент. Даже если таковой наступит. — Меня зови Аруиром. — неожиданно дружелюбно представился дракон. Мавис ожидал от него чего угодно, но только не того, что произошло минутой позже. Аруир преспокойно развернулся и двинулся в сторону трех скал, оставляя заметные следы даже в непокорной высокой траве. Обернулся он только тогда, когда понял, что юноша замер в легком ступоре. — Чего комаров кормишь? — ящер выпустил из ноздрей идеально ровное колечко дыма, и оно, подхваченное легким ветерком, унеслось под облака. — Пойдем. Конь стоял как вкопанный, но Мавис не собирался бросать единственное верное ему существо здесь. Куда бы его не повели, лошадь всегда сможет пройти драконьей тропой. Уверенно держа скакуна под уздцы, он зашагал следом. *** Под копытами коня похрустывали мелкие камешки, впереди ступал тяжелыми шагами дракон. Солнце уже опустилось за многочисленные горные вершины, и небо сделалось алым. Место привычного грома цикад здесь занимал едва слышный шум ветра, а привычную зелень — выступы скал. Мавис с жалостью погладил коня по шее, зарываясь пальцами в мягкую гриву. Бедное животное не выживет здесь, если только не найдет дорогу обратно. В таком случае разумнее будет незаметно его отпустить. Аруир молчал, и бывший принц не собирался нарушать эту тишину, которая лишь казалась непринужденной. Его не оставляла мысль, что гигантский ящер мог использовать крылья по назначению, но предпочел идти. А быть может чешуйчатый гад просто скрытно наблюдает, как человеку приходится догонять его чуть ли не бегом?.. Горная тропка повернула — они обходили очередной пик. Слуха юноши коснулся незнакомый приглушенный звук, а конь оживился и повел прежде опущенными, словно лопухи, ушами. Вода срывалась со скалистой вершины, падая вниз и дробясь о выступающие камни. Горная тропа же проходила аккурат под этой водной аркой, и оттуда тянуло свежестью. Мавис замер, словно ноги враз приросли к земле. Прежде ему не приходилось видеть горных водопадов, да и вообще быстрых потоков. Через равнины их королевства тянулись лишь медлительные широкие реки, приветливое и ровное дно которых просвечивало золотистым песком на солнце. Здесь же был грохот воды далеко внизу, где уже царила темнота, вода ловила последние блики солнечных лучей и делалась бордовой, отражая небо, а мелкие брызги покалывали лицо. — Скользко. — рыкнул Аруир, идущий впереди и уже ступивший в водный коридор. Было слышно, как его когти скребут по мокрым камням, помогая держаться. — Возьмись за хвост. Юноша не ответил и не двинулся с места. Конь прядал ушами, не решаясь в темноте двигаться по скользким камням. Оставлять его здесь Мавис тоже не собирался: животное наверняка переломает себе ноги, пытаясь отыскать дорогу обратно. Вновь успокаивающе поглаживая шею скакуна, принц подвел его к опасному коридору и сам ступил на скользкие камни. Он двигался мелкими напряженными шагами, не имея возможности ухватиться за драконий хвост. Аруир же и вправду незаметно наблюдал за упрямым человеком. Мальчишке удалось успокоить животное, но двигаться приходилось, вполоборота следя за ним. Принц, казалось, прекращал дышать, делая новый рискованный шаг. То ли это неустойчиво качнулся камень, то ли соскользнула нога, но Мавис вдруг дернулся назад и взмахул руками, пытаясь вернуть себе равновесие. Мощные аловатые струи воды были совсем рядом, готовые в любую секунду захватить свою добычу и сбросить вниз, на бесчисленные пороги. Юноша зажмурился и уже приготовился к падению, когда в спину что-то ткнулось, возвращая тело в прежнее положение. Осторожно обернувшись, он смог увидеть драконий хвост, смертоносные шипы которого словно прижались и даже слегка втянулись под чешую. Сглотнув и восстановив дыхание после пережитого, Мавис продолжил путь, все так же ведя за собой коня. «Насколько ж ты пустоголовый», — думал про себя Аруир. Стандартный набор — сильное сердце и голова, в которой свищет ветер. Они спустились по каменистой тропе в долину. Было уже настолько темно, что Мавис не потерял дракона из виду лишь благодаря блестящей чешуе. Под ногами внезапно зашелестела сыроватая трава, а конь вновь встал на месте. Принц хотел было еще раз дернуть повод, но сообразил, что животное проголодалось. В конце концов, он и сам был готов отпустить своего скакуна. Аруир изрыгнул пламя так неожиданно, что мальчишка чуть не ослеп, едва успев прикрыть глаза рукой. Огненные языки лизали камень не дольше нескольких секунд, а затем потухли, оставив лишь одиноко горящий факел. Принц протер глаза — к стене действительно была прикреплена грубо обтесанная палка, поблескивающая застывшей смолой. — Возьми. Мальчишка послушно вынул палку из опоры и проследовал в пещеру. Что удивительно, из нее не веяло сыростью. От основного коридора отходили многочисленные пещерки поменьше, а от них — еще. Мавису оставалось только ускорить шаг и покрепче сжать факел, чтобы не потеряться здесь. — Твоя комната. — принц немало удивился тому, что вход в пещеру закрывала дверь. В прежних он подобного не видел. Но прежде, чем мальчишка успел раскрыть рот, Аруир несильно подтолкнул его в спину. Дверь открылась быстро, и Мавис буквально влетел в комнату прежде, чем она захлопнулась. — Не советую выходить до утра. — донеслось снаружи, затем послышался шорох, а чуть позже все стихло. Мавис словно очнулся, оказавшись в одиночестве. Голову мигом наполнили вопросы, на которые еще предстояло узнать ответы. Он понял, что стоит посреди небольшой пещеры, все еще сжимая в руке факел. От дыма начинали слезиться глаза, першило в горле. Принц потушил огонь и оставил бесполезную палку у двери. В темноте глаза видели плохо, но худо-бедно различали очертания кровати и небольшого стола, а так же шкафа у другой стены. Но ведь в кромешной темноте видеть невозможно! Мавис обернулся, ища глазами источник света — и нашел. Над кроватью в каменную стену был вделан кристалл правильной формы, сияющий так слабо, что его очертания удалось различить не сразу. Другой такой же, но чуть больше размером теплился под потолком, а уж совсем маленький находился возле стола. Только он и позволил различить раскрытую тетрадь, лежащую там. Страницы не были ветхими, чернила не вылиняли — писали не так давно. «Светильники… Ригулировать прикасновением.» Почерк крайне неразборчивый, ошибки едва ли не на пустом месте — со всем этим набором принц едва смог понять ценный совет. Он прикоснулся к выпирающему кристаллу у стола, наблюдая, как тот медленно разгорается, светит все ярче. Мавис едва успел подумать, что с кристаллом на потолке такой трюк не прокатит, когда понял, что светильники работают синхронно. Комната озарилась неярким светом. Принц присел на постель и уже подумал о том, чтобы уснуть, но с таким ярким светом это вряд ли получится. Он вернулся к тетради, надеясь найти на ее страницах ответ. Из-за почерка приходилось определять слово по первым слогам и по нескольку раз перечитывать предложения. Усмотрев зацепку, Мавис принялся с удвоенным рвением продираться сквозь практически бесполезный текст дневника. Вот же оно! Принц облегченно щелкнул пальцами — и свет потух. Полезная тетрадь осталась на столе —расшифровку остальных иероглифов Мавис решил отложить до завтра.