***
Летняя природа особенная, впечатляющая. У каждого лето ассоциируется с чем-то своим: звуками, запахами, ощущениями. Это сочные луговые травы, аромат полевых цветов и даже сумрак, прохлада елового леса. Но в городе это больше пыль дорог, постоянная жара и вечно работающие на износ кондиционеры в кафе и магазинах. Многие едут на море, студенты, как Джерард, закрывают сессию, школьники отдыхают. Начало летней поры приносит с собой ощущение легкости и свободы. Больше не нужно носить громоздкую тёплую одежду. В летних вещах ощущаешь себя намного комфортнее. Это в основном облегчало передвижение, и просто было намного приятнее гулять, чем зимой, когда все дороги завалены снегом, или постоянно скользишь на льду, нарываясь на перелом руки. За весь оставшийся день Джерард больше не видел соседа. Уэй сходил за кофе, как положено было ему по расписанию, к которому он привык, потом прогулялся по старому парку, находящемуся на окраине города, потому что там было тихо и малолюдно, да и в полуразрушенном парке было что-то поэтическое, тяжело объяснимое, но атмосферное. Джерард часто сюда приходил по выходным или после учебы вечером. Тут, конечно, иногда шлялись школьники или студенты, которые втихую либо курили, чтобы родители не запалили, либо пили, либо принимали наркотики, но это было не так часто. Вернувшись домой, он решил приготовить еды на неделю, как он обычно делал. Он готовил одни и те же макароны по акции из супермаркета за углом дома. Они не приносили ему какого-либо удовольствия или радости, на вкус были безвкусными даже, но Джерард из раза в раз готовил их, потому что привык к ним. Ему было лень придумывать что-то новое и делал он всё по инерции. Макароны варились на медленном огне, пока Джерард присел на небольшой диван, который находился на кухне на случай неожиданных гостей. Он поднял красноватые от постоянного перенапряжения глаза в потолок, начиная резко моргать для снятия некомфорта. Он давно пытался понять ради чего живёт. Вопрос затертый до дыр многими философами, но для каждого актуальный. Джерард с детства не видел себя в серой рутине, с работой в офисе, семьей и детьми, чтобы состариться вместе с супругой, и потом внуки бы ездили на могилу, сами не зная, для чего именно, просто создать видимость порядочного человека перед другими людьми, которым так же всё равно на вас как и тебе, тем самым просто обманывая самих себя, являясь очередными пылинками на полке, подобной человечеству, которые смахнут со временем, не заметив. Джерард не хотел этого, он всегда жил с чувством какой-то несправедливости по отношению к себе. Он всегда внутри себя считал, что заслуживает большего, что у него есть. Уэй понимал, что это жизнь, которой насрать на тебя и твои планы, абсолютно всё меняется каждую секунду, но ему хотелось верить, что он особенный, что его ждет что-то большее, чем остальных. Но это всё находилось в его голове, всего лишь в его сознании. Он не мог перенести всё в реальный мир, Джерард боялся любой реакции окружения, это была ещё одна причина почему он и начал замыкаться в себе. Пока Джерард думал, макароны решили убежать из кастрюли, причём достаточно нагло. Уэй резко встал, слегка споткнувшись об ковер, и молниеносно выключил газ, вздохнув. Никто не пострадал, это уже хорошо. Джерард попробовал злосчастные макароны, и удостоверившись, что они готовы, слил быстренько воду и закинул кастрюлю в холодильник. Оперевшись об край стола он начал прислушиваться к какому-то шуму, который начинал нарастать. Где-то через минуту Джерард понял, что это очень громко играет музыка. Но у кого? Сверху и снизу жили две дамы в возрасте, которые не шумят вообще, только если не ругаются с кем-то из молодежи во дворе или в самом подъезде. Из этого можно сделать вывод, что это был новый сосед по имени Фрэнк. И это предположение вполне логично, и звук как раз идет с той стороны, где находится стена, которая разделяла их с Джерардом квартиры. Что ж… Прекрасно… Если ещё учитывать нелюбовь Уэя к шуму, только просто замечательно. — Ладно, может он пару часов пошумит? Если что соседи другие же придут ведь ругаться, так что можно и потерпеть, — начал бормотать Джерард самому себе, нервно покусывая ногти при этом. Это расстраивало художника, потому что ему понравилось общаться с Фрэнком. Ему не хотелось идти ругаться, и лучше он будет терпеть, чем как-то портить отношения с соседом, которые вроде начали складываться положительно. Точнее, Уэй боялся, что его воспримут не так, и Фрэнк может прореагировать агрессивно на просьбу Джерарда, поэтому Уэй решил остаться в квартире, тем самым доставляя себе дискомфорт. Он прошёл в комнату, и решил сесть за проект, думая, что так он отвлечётся от громкой музыки Фрэнка, но через пару минут пустого взгляда Уэя на листы бумаги, он разочарованно вздохнул, переводя взгляд на часы, которые всё так же висели криво. Они показывали часов девять вечера, и насколько помнил Джерард, то шуметь разрешено до десяти вечера. В идеальной теории Уэя, Фрэнк должен выключить музыку через час. Что ж, время пошло… Окей, прошёл уже не час, а около трёх. Джерард пытался и заняться работой, и даже лечь спать, но не выходило из-за музыки, которая его с каждым мгновением всё больше и больше раздражала. Уэй даже внутренне настроился идти ругаться, но всё равно не шёл, потому что было как-то страшно. Он ходил по комнате из стороны в сторону, туда-сюда, нарезая фактически уже вторую стометровку. Чисто в теории внутри головы Джерарда, он должен был уже идти разбираться с Фрэнком, но этого не делал, взамен этого, просто раздражённо ходя по комнате. По итогу внутренней борьбы с собой Джерард всё-таки пошёл на кухню и закинулся снотворным, от которого ему обычно было плохо, но в силу своей боязни выяснять отношения ему показалось это максимально простым решением проблемы. Уэй лёг на диван, пытаясь закрыть подушкой уши, и через минут двадцать уснул под действием таблеток. А музыка всё играла, и Фрэнк даже не подозревал, что так сильно кому-то мешает.Joyriding
14 марта 2020 г. в 23:06
Они очень мило поболтали, пока собирали вещи Фрэнка. Хотя по большей части парень много рассказывал о себе, а Уэй слушал и поддакивал. Новый сосед оказался фронтменом в небольшой группе, играющей что-то около панк-рока или альтернативы. Так же он безумно любил собак и имел плохой иммунитет, в школе его не особо любили, и много чего ещё. Фрэнк очень увлечённо говорил о планах на будущее, что даже вдохновляло. В парне кипела жизнь и желание достичь чего-то огромного и масштабного. Фрэнк был классным, тут бесполезно отрицать, они бы могли сдружиться если бы Джерард не был таким отстранённым.
Джерард вообще умел слушать и анализировать, это было ему присуще с детства. Он хорошо запоминал, что говорят люди, следил за их жестами и мимикой, он мог спокойно ловить на обмане, или найти слабое место человека, честно говоря, он мог бы стать довольно успешным мудаком или лидером, ему определённо хватило бы таланта и качеств для этого, но излишнее беспокойство и мнительность очень сильно мешали Джерарду для достижения такого места в обществе. Все колкие фразы он часто держал в себе, но многие в окружении знали, что выходить на дискуссию с Уэем, особенно, когда он был точно уверен в своей правоте, было бесполезно, потому что понимали такую вещь, что Джерард хоть молчаливый и стеснительный, в какой-то мере, но заткнуть сможет. Это тоже была одна из причин одиночества Джерарда.
Фрэнк стоял пару минут, одновременно с этим оглядывая лестничную площадку на наличие его вещей в неположенном месте, то есть в одной из коробок.
— Эм, Джерард… Не против, если я сокращу твоё имя до Джера или Джи? — сказал Фрэнк, прервав немного затянувшуюся паузу в их разговоре. — Просто мы, типа, не на работе или где-то ещё, чтобы говорить как-то официально, так что я подумал, что так удобнее…
Фрэнк много жестикулировал, это забавно. Некоторые люди используют только один вид жеста при разговоре, и это раздражает. А сосед использовал совершенно разные движения для выражения своей мысли. Насколько помнил Джерард, читая на досуге какие-то статейки о психологии, то активная жестикуляция являлась признаком сильной эмоциональности.
— Да… Без проблем, — для Джерарда такое простое общение за 10 минут знакомства было странным, но он решил не концентрироваться на этом, потому что это бы снова ввело бы его в какой-то глупый невроз. Он заметил, что Фрэнк радостно кивнул, наверное, сам себе и пробормотал:
— Отлично, Джи, — он похлопал Уэя по плечу, отчего художник немного вздрогнул. Фрэнк в этот момент уже развернулся и стоял напротив него, хватаясь за злосчастную коробку, начиная заносить вещи внутрь квартиры. — Ты же ведь рисуешь, да? Мне Рэй говорил, что ты талантливый парень.
— Да? Рэй так сказал? — слова Фрэнка удивили Джерарда. Ну, ему определенно было приятно, что кто-то оценил его талант, только отвечать на комплименты и прочие штуки он не умел. Но ему теперь стало очень интересно, что ещё про него Рэй рассказал. — Ну… Я даже не знаю… Рисую и рисую.
— Ничего не просто! Если у тебя есть хобби, значит ты вкладываешь в это что-то, я считаю это классным. То есть, будь это сборка радио или написание поэмы в честь первой любви — это в любом случае супер классно. В этом как бы… Есть часть тебя что ли… Точно не знаю, но ощущаю примерно так, — Фрэнк затащил последнюю коробку в квартиру, после чего вышел обратно в коридор, слегка потягиваясь из-за проделанного труда. — Ну, мы так-то закончили, так что просто спасибо огромное, Джи, а то я бы тут и повесился на ремне от джинсов из-за этого разгрома.
— Оу, это выглядело бы… Печально, — Джерард усмехнулся, на что Фрэнк улыбнулся, радуясь,что смог хоть как-то развеселить художника. Их разговор был забавным, и Уэй начал расслабляться, из-за чего ему стало намного легче говорить. — А вообще, как бы… Не за что… Я обычно бездельничаю все выходные, так хотя бы чем-то занялся, хоть какой-то вклад в своей жизни сделал полезный.
— Да брось, Джи, помочь соседу — это даже не вклад, я уверен, ты делал много крутого, — и так выразительные брови Фрэнка сошлись к переносице, создавая своего рода волну, при этом смотря прямо на Джерарда. Но через мгновение лицо музыканта стало опять спокойным.
— Ладно, я пойду, — взгляд художника не был сфокусирован, и он смотрел куда за плечо Фрэнка, ему было всегда неудобно смотреть в глаза, только с очень близкими людьми он мог поддерживать зрительный контакт. Сосед вздохнул и понимающе закивал, протягивая ладонь. Уэй пожал руку Фрэнка на прощание.
— Да, до встречи, — крикнул уже парень Джерарду, когда тот спускался по лестнице. Художник смущённо улыбнулся сам себе, пока не видел сосед, и быстро побежал по лестнице, радостно размахивая пакетом.