Любовь моя

      Мирон отпускает Охру. Ваня думает, что это к лучшему, что теперь они оба могут идти дальше своими дорогами. Что дружба-то никуда не денется, что исчезнет только Охра, а останется он – Рудбой, Ваня Евстигнеев. Что будет – пусть и немного больно – просто, что ничего плохого...       Ваня убеждает себя в этом так старательно, что даже почти верит. Почти.       Они – в смысле Рудбой и Охра – оба понимают, что просто не будет. И что будет плохо. Мирон окунётся в концерты, благотворительность, активность... в свою новую жизнь, направленную на борьбу. А Ваня... А Ваня останется позади. Пройденным этапом. Близким человеком, которого отдалили, чтобы не тянуть за собой – или не подвергать опасности... иноагент же...       Только вот нет ничего, что отдаляло бы людей друг от друга сильнее, чем время и воспоминания. Постепенно Ваня станет историей, которую Мирон будет с теплотой рассказывать новым друзьям и знакомым. Превратится в таинственную фигуру в маске, стоящую у него за плечом на записях концертов. Просто номер, забитый в телефон, и чаты везде, где можно, становящиеся всё более и более пустыми... пока окончательно не замолчат.       Так это и происходит, да.       Мирон отпускает Охру.

Ваню не отпускает.