Сомнительные увлечения Салливана Фишера

Фишер наклоняется, целует его настойчиво, но сдержанно, позволяет быть главным, слегка постанывает прямо в губы блондину и возбужденно дрожит, он так близко, что можно явно ощутить запах его сладковатого ягодного шампуня и почувствовать легкую колкость пушистых, слегка растрепанных хвостиков. Затем он ненадолго отстраняется, смущенно залитый краской, горячий, желанный…и внезапно спрашивает: – Н-ну как? Кофе… нормальный? Я м-могу идти? «А?» – Трэвис только очухался от своей странной, несвоевременной фантазии и с недоумением посмотрел на «подчиненного». Ни капли сходства с его раскрасневшимся Салом из сна. Как жаль. – Подожди. Голубоволосый слегка вздрогнул, и, так и не подняв глаз на «начальника», застыл на месте, сведя руки в замок перед собой, как какая-нибудь провинившаяся служанка. Фелпс только протянул ему стопку бумаг, – Сейчас я еще кое-что подпишу, а потом ты отнесешь это и еще пару документов вниз в регистратуру. Все понятно? – Д-да…? – как-то неуверенно и даже с вопросом протянул Фишер. Блондин вел себя странно. Это пугало. Даже сильнее, чем когда тот действовал активно. Сал решил просто закусить губу и подождать. И все-таки… так хотелось отвлечься… Внезапно, заставив голубоволосого повернуться лицом к двери, в кабинет вошел крупный, явно не умещающийся в своем тесном костюме мужчина. На вид ему было около 40, но он был, скорее всего, немного моложе, большая масса старит человека. Незнакомец шагнул в кабинет, но не отошел от двери, прямо оттуда спешно обсуждая какие-то документы с Трэвисом. «Вот и разрядка ~» Сразу же, с самого, черт возьми, начала Фишер всем телом ощутил, раздевающий, пронизывающий похотью взгляд вошедшего только что человека. Такие вещи он в принципе чувствовал безукоризненно. Сал слегка облокотился о стол сидевшего позади Фелпса и, ничуть не смущаясь присутствия «начальника», слегка наклонил голову, оголяя изящную, щедро намазанную тональником шею, и медленно облизнул верхнюю губу. Так грязно, что незнакомец занервничал и вскоре поспешил удалиться, а за ним последовал и голубоволосый, нагруженный бумагами, но думающий совершенно не о работе. - - - - - –А..ах…– Фишер невольно постанывал, нетерпеливо елозя по столу, пока его новый знакомый в спешке пытался расправиться с брюками. «Быстрее, быстрее!» – думал про себя голубоволосый, чувствуя как тает от одного только предвкушения очередного перепиха с первым встречным. – «Ну же, иди ко мне…» Для Сала эта дурная, мерзко попахивающая извращенством ситуация представлялась скорее как свой личный способ успокоить нервы и всецело отдаться веселью, так просто, всего на один день. Конечно, он понимал, почему другие осуждают его и смотрят косо со стороны, но просто предпочитал не думать, что с этим могут быть какие-то более серьезные проблемы. Отец долгое время уговаривал его на какие-то помолвки, важные выгодные браки – степенность и лишение свободы, одним словом. Но парень никогда не собирался разменивать своевольную роскошь, на бледный статус порядочного человека. Вот и сейчас он лучше ляжет под какого-то случайного мужика, которого встретил несколько минут назад, чем будет париться и нервничать весь оставшийся день. Какие могут быть последствия? – Готово, крошка. – Незнакомец, уже покончивший с ненужной одеждой, припал к Фишеру, настойчиво изучая юное тело и немного мерзко трепеща. – Ммм.. У меня давно не было такого милого, красивого мальчика, как ты..~ – М-меньше.. А..ах.! .. слов..– Сал слегка прикусил собственное запястье, чтобы не раскричаться на весь офис, позволяя мужчине делать с ним все, что тот захочет. Наконец, напряженно пыхтя и поглаживая голубые волосы парня под собой, незнакомец вошел в узкий проход издав глухой стон наслаждения. Голубоволосый же мастерски изогнул спину, направляя половой орган внутри себя в нужную ему точку и так же хрипло застонал. – Какой плохой, плохой студент. Такими темпами ты никогда не получишь у меня зачет..~ «Какой недалекий извращенец.» – подумал про себя Фишер, но все же решил подыграть, они куда более горячие, когда получают что хотят. – Ммм.. п-пожалуйста.. н-не..Ха.. н-не заваливайте меня.. М-мне о-очень нужен.. этот зачет.. Темп, с которым Сала рьяно вдалбливали в стол возрос, тот уже кричал вне себя от приближающейся разрядки, когда его вдруг посреди всего спросили: – Ну и на чье имя мне ставить пятерку, сучечка..? ~ Преподавателю интересно узнать своего лучшего..гх..студента – толчки еще немного усилились. Голубоволосый в исступлении закричал – Ф-фишер! С-са-а.. «ПОЧТИ.. почти.. уже почти..!» – Сал Фишер?? – незнакомец резко, еле заставив себя, отпрянул. Тут же он начал натягивать брюки на свой уверенный, но немного обмякший стояк. – Ну уж нет, черта с два, эта работа мне дороже чем ебля с какой-то шлюхой. Выметайся! – Ч-что..?? – Фишера младшего, почти уже получившего желанную разрядку, раскрасневшегося и разметавшегося по столу, будто бы окатили холодной водой. Дрожащими руками он кое-как натянул джинсы и еле удержался на ногах, сползая с офисной мебели, которую только что явно использовал не по назначению. – Ч-что.. не так? – к горлу подступил ком, возбуждение сняло неприятной тревожной волной, стало буквально физически обидно. – Я что-то сделал н-неправильно? – Горячая слеза не удержалась на кончике длинной, красиво изогнутой ресницы и безудержно покатилась вниз, нежно обводя контур плавного, ангельски прекрасного личика. Видимо, это разжалобило мужчину, потому как тот медленно подошел к парню, слегка погладив его по опущенной вниз макушке. – Ну-ну.. Дело даже не в тебе. Твой отец… Он выгонит любого, кто… ну ты понимаешь. Я надеюсь, это наша с тобой тайна и ты простишь меня. Сал гневно поднял на незнакомца испепеляющий яростной обидой взгляд и, высвобождаясь из полу объятий, прошипел – Прямо сейчас пойду к папочке и все расскажу. Гадкий, гадкий извращенец. Затащил бедного, брыкающегося мальчика в свой затхлый тесный кабинет и заставил его сделать тебе приятно.. Ну как? Нравится? Или еще чего добавить? – С-стой.. я же ничего плохого тебе не сделал. – О ш и б а е ш ь с я. Голубоволосый стремглав вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью, но на самом деле не собирался идти к отцу. Может быть, позже. Сейчас он так сильно устал… Стоило бы просто отдохнуть, выйти на перерыв, съездить к Ларри… Не тут то было. «Фишер, ко мне в кабинет.» – Трэвис во всю пользовался своими новыми игрушками, сейчас, к примеру, все здание слышало, куда уставший и растрепанный, еле переставляя ноги, поплелся Сал. Эта публичность, наверняка, больше всего на свете радовала блондина. Не просто власть, а власть, о которой все знают. С этими мыслями, отвлеченный и рассеянный Фишер гадал, что от него понадобилось на этот раз и, только войдя в кабинет, уже буднично заявил : – Чай, кофе, журнальчики? Фелпс посмотрел на него как-то странно, совсем по-другому, во взгляде было что-то нечитаемое – иероглифы, которые голубоволосому и вовек не разгадать. – А… Для меня значит вот так, да, блядина?! – один из глаз Трэвиса задёргался, шариковая ручка, зажатая в кулаке, с треском надломилась. «Да что тут происходит?» – Сала опять охватила та дикая паника, которую он мог почувствовать только в присутствии блондина. – Ч-что? Я не понимаю…– парню в лицо полетел степлер, за ним какие-то еще офисные принадлежности, а затем сам уже Фелпс поднялся со своего кресла и начал приближаться, оттесняя перепуганного Фишера к стене. – Ах ты не понимаешь? Бедный глупый студент! Не понимаешь да? А зачеты ты без понимания предмета как сдаешь??? – Трэвис отвесил голубоволосому такую мощную оплеуху, что у того лопнула в кровь губа. Парень беспомощно молчал, ища поддержку хоть в какой-то доброй частичке блондина, которая, быть может, способна еще его пощадить, но тот замахнулся и ударил снова, не менее сильно. – БЛЯДЬ! ТУПАЯ ГРЯЗНАЯ ШЛЮХА! ДУМАЛ, РАЗ МЕНЯ НЕТ РЯДОМ ЗНАЧИТ Я НИЧЕГО НЕ УЗНАЮ??? ТЫ МОЙ, МОЙ, ЧТО В НАШЕМ ПРОСТОМ ДОГОВОРЕ ТЕБЕ НЕ ЯСНО, ШВАЛЬ?! – Я… я н-не думал… у-у..– Сал рыдал прямо в глаза Фелпсу. – Т-там.. ничего.. не написано о-об это-о-ом..мм… – голос бесконтрольно рвался то там то сям, голубоволосый с трудом давился словами, в ужасе понимая, что во взгляде Трэвиса ничего не меняется. – П-прости-и-и.. Я-а н-не б-буду-у-у… – Как же надоело твое фальшивое нытье. – блондин брезгливо поморщился и, схватив Фишера за волосы, сильно приложил того головой о стену. – Заткнись. Сал, ловя болезненные звезды в глазах, едва заметно подрагивая, замер. Он чувствовал, что если не попробует как-то «загладить вину», может распрощаться с парочкой здоровых костей или даже органов, меньше всего, если честно, хотелось сейчас превратиться в отбивную. Тогда парень решился на отчаянный шаг. Резко протянув руки и прижав к себе разъярённого Фелпса, голубоволосый дрожащими, с выступившей на них кровью, губами впился в приоткрытые в шоке губы блондина. Зарывшись одной рукой, в мягкие, слегка вьющиеся светлые волосы Трэвиса, второй рукой Фишер начал нежно поглаживать шею парня, одновременно с этим прижимаясь к тому всем телом. Фелпсу же это все дико понравилось, он тут же заново прижал Сала к стене, углубляя поцелуй и хватая того за горло. Голубоволосый болезненно зашипел, снова… снова начали болеть почти уже зажившие синяки; рубцы на спине, казалось, вообще открылись, пропитывая рубашку свежей горячей кровью. Фишер слабо замотал головой, мыча что-то в губы блондина в попытке освободиться и вот, спустя некоторое время, наконец-то получил желанную свободу. – Б-больно…– пролепетал Сал, продолжая гладить своего мучителя по шее. – Д-давай сделаем это.. п-по-другому… – Приказываешь, псина? – жилка на шее встрепенулась и напряженно возвестила голубоволосого о приближающейся опасности, тогда тот потянулся, и, слегка прикусив ушко «хозяина» максимально убедительно прошептал: «Прошу…» – Просить на коленях надо, особенно таким шлюхам, как ты. – холодно оттолкнул парня Трэвис. Он не позволит какой-то шавке помыкать собой, даже если та настолько убедительна. Фишер уже давно понял, что пытаться сохранять гордость в подобных ситуациях глупо и вообще даже не имеет смысла, в конце концов, он бы скорее предпочел немного прогнуться, чем горделиво коротать бесконечное время в какой-нибудь больнице, поэтому сейчас о своих действиях даже и подумать-то не успел. Он мгновенно опустился перед Фелпсом на колени и снова повторил: – Прошу…– А затем более уверенно, даже слишком уверенно добавил – Хозяин, не делайте мне больно. – Неужели, – глумился блондин, довольно разглядывая подчинившегося ему парня. – Что, сучка признала своего хозяина? Ни за что не поверю в эту жалкую уловку. Ты не такой покорный, Фишер, ты – мятежник, который хочет показаться сломленным. – Н-нет. Я…– Сал недолго подумал, а потом решил. – Сейчас я точно твой. Я чувствую это. Ты сильнее меня, мне нет смысла противиться твоей воле. – взгляд, устремленный в пол на секунду стал стеклянным, как у куклы, но Трэвис не мог заметить этого. – Посмотрим… А что если моя воля… Что если я хочу еще разок хорошенько выпороть свою непослушную псину? – Нх.. Х-хорошо. – голубоволосый ходил ходуном, обливаясь холодным потом и моментально выступившими слезами, но все же снимал трясущимися руками рубашку, оголяя итак уже настрадавшуюся спину. – Не верю. – Фелпс брезгливо прищурился, а потом, посещённый какой-то своей идеей расплылся в омерзительном оскале. – Ну-ка, иди сюда. – подозвал он Фишера делая тому жест рукой, приказывающий встать с пола. Сал покорно подошел к блондину, и, резко схваченный за волосы, был вынужден рывком поднять голову. Краем глаза он увидел, как Трэвис смачно плюнул куда-то в сторону, а потом, услышал: – Кушать подано. Докажи хозяину свою верность, шавка. Путаясь в рое пугающих мыслей и утопая в унижении, голубоволосый с последней надеждой потянулся рукой к паху блондина, но тот одернул его, требуя исполнения своего гадкого приказа. – Я н-не могу… – заныл Фишер, отбегая в сторону двери и хватая свою брошенную кое-как рубашку. – Трэвис.. хозяин.. Кем бы ты тут себя не представлял, но это уже даже для тебя слишком… – отчаянно дергая не слушающийся дверной замок, парень продолжал, пока мог. – Люди не игрушки, придурок! Я принадлежу тебе, но даже к вещам… относятся с большим уважением, чем ты ко мне. – обессилев от тщетных попыток выбраться, Сал сполз на пол, закрывая слезящиеся глаза. – Я согласен играть по твоим правилам. Я… не пытаюсь… разозлить или как-то разочаровать тебя… просто… Я не понимаю этих правил. – Ну и что это за спектакль? Я должен расплакаться? – голос Фелпса по прежнему раздраженный, но сам он хотя бы ни сдвинулся с места. – Ты.. мог бы пожалеть меня.. н-немного… – Пф. – фыркнул блондин. – Шлюхи существуют не для того, чтобы их жалели. Почему…так больно? Стало им обоим.. Один прекрасно знал, другой боялся даже думать о причине, но оба были совершенно подавлены. Фишер прервал тишину, тихо, едва ли слышно спросив – Тебе… совсем не жаль меня…? – он ждал ответа, но в то же время больше всего на свете боялся услышать его. Все будет кончено, всяким надеждам придет конец, если Трэвис сейчас ответит… – Нет. Холодная сталь голоса обжигает пуще острого, пылающего внутри комка обиды, она завладевает Салом полностью, выбивая из того воздух не хуже сильного, занесенного для удара кулака. «Нет.» – Ну тогда я буду самой плохой, недостойной вещью на земле. Голубоволосый резко вскочил и, крутанувшись на носках, плюнул «хозяину» прямо в лицо.