Сомнительные увлечения Салливана Фишера

– Какая своенравная сука. – блондин стер слюну со своей щеки и принялся разглядывать ее на пальце. – Сам то как думаешь, что сейчас произойдет? – Мне плевать. – Сал резко посмелел, даже попытался ударить Фелпса кулаком, но тот, смеясь, увернулся. – Теперь, мне и правда жаль тебя. – Трэвис вскинул брови. – Слабак. Один точный пинок и Фишер чертыхаясь отлетает в стену, хватаясь за живот. – Приведи себя в порядок, ничтожество. Я не собираюсь трахать какую-то грязную половую тряпку. – с этими словами блондин схватил голубоволосого за шею и грубо, не церемонясь, вышвырнул из кабинета. Он не хотел чтобы так вышло, не хотел трогать Сала, не хотел снова быть грубым, но тот сам вынуждал идти на подобное. Фишеру как будто бы нравилось огребать, он словно всегда стремился именно к этому, всячески выводил из себя, а потом, самое мерзкое, что он делал – это заставлял винить во всем себя, пускал слезу, прикидывался жертвой, лживая бездушная тварь. Фелпс ненавидел себя за слабость, которую испытывал к голубоволосому, ненавидел и то, что все никак не мог понять чем же он настолько хуже этих стремных, ужасных мужиков, под которых Сал прыгал, радостно визжа и раздвигая ножки, чем же он заслужил любить такую паршивую потаскуху. ‐ - - - - Фишер младший был просто чертовски опустошен. Это всего лишь первый день… Впереди еще бесконечное множество таких же. Погруженный в самые мерзкие, подавленные мысли, голубоволосый зашел в туалет и начал умываться. Лицо слегка опухло, но, видимо, это ненадолго. Стирая кровь с губы Сал даже немного порадовался, что отделался так легко. Легким испугом. Да нет, конечно, он знатно обосрался, но в итоге вышел практически сухим из воды. Прическа растрепалась настолько, что пришлось ее полностью переделывать и, учитывая то, что у Фишера не было с собой расчески, это было весьма и весьма проблематично. Но все же, он справился. Теперь, он уж точно не был похож на «грязную половую тряпку», потому что даже стер легкий пыльный налет с коленей и немного разгладил водой рубашку, ткань была плотной и удобной, она действительно не требовала утюга для ухода за собой. – М-можно войти..? – и вот он снова стучит в, казалось бы, ненавистный кабинет. Сейчас хотя бы отделается побыстрее. – Нет.– грубо донеслось изнутри. – Значит, вхожу. – Сал уверенно потянул ручку и зашел в офис, тщательно строя из-себя сломанную игрушку. – Ну что, как выгляжу? – бросил он ожидая хоть какого-то внимания. Блондин лишь безразлично пожал плечами. – Неплохо, но выдрать что-то не хочется. Фишер чуть не захлебнулся возмущением, даже не понимая, что ему, возможно, следовало бы порадоваться. – Не хочется? Да ладно? – Он наклонил голову набок, снова демонстрируя непревзойденный шарм и изящество, но опять не получил отклика. – Фишер, на сегодня мы закончили. Можешь идти домой. Отпускаю. – Н-но.. что.. насовсем? Трэвис поразился насколько до этого его политика относительно Сала была неправильной. Вот оно что. Ему нужны те, кто не поведутся на этот чертов капкан, который он из себя представляет. – На сегодня, да. Ты мне не нужен. Иди. Прости, если ты уже настроился на другое. «На другое??!» – голубоволосый кипел от возмущения, перед глазами встала непроглядная пелена. Конечно, он настроился на другое, чего ему еще было ожидать от этого похотливого ублюдка? Или тот, как и сегодняшний незнакомец… просто больше не хочет его? Мир Фишера рушился и утекал из под ног, привычные вещи сменились другими, пугающими и душащими изнутри: он стал уродлив? Может, просто непривлекателен? В чем же дело? Неужели, все эти трюки больше не сработают? Сала начало нервно трясти, он во что бы то ни стало заставит безразличного, резко охладевшего Фелпса, отыметь его прямо здесь и сейчас, хотя, скорее всего, это желание принесет гораздо больше боли нежели удовольствия. – Ну же, – грязно облизнулся парень, заглядывая «начальнику» прямо в глаза, он оперся руками о стол и немного приблизился. – Шлюшка хочет порадовать своего хозяина ~ – Сал. – отчего-то слишком серьезно и, как будто бы заглядывая голубоволосому за спину, блондин попытался его отстранить. – Сал, пожалуйста, вернись к работе. – чересчур холодно. – Работа может немного подождать..~ – Фишер с новой силой полез на стол, все еще сдерживаемый Трэвисом. – Просто.. – не выдержал вдруг парень, изогнув спину он выстрелил в Фелпса томным взглядом и прокричал: – Просто трахни меня уже! Натяни меня на свой огромный хер, впечатай в этот чертов стол, выдери меня как сучку! Я хочу тебя, ну же, давай, возьми меня прямо сейчас…! – С-сын..??! – Простите, господин Фишер, это действительно не проблема.. – успокаивающе начал блондин, вставая из-за стола, но Генри уже не слушал его. Он только что своими глазами видел на что способно его развращенное не по годам чадо. Сал обернулся, но все равно не успел среагировать, получая от отца звонкую, особенно болезненную пощечину. Губа, еще не зажившая, естественно с легким хлопком вскрылась и брызнула кровью. Хватаясь за лицо, парень пятился от замахнувшегося во второй раз старика, не в силах что-либо сказать в свое оправдание. – Простите, – юный Фелпс, внезапно вмешавшись, остановил занесенную в воздухе ладонь Фишера старшего. – …но я не позволю вам этого сделать. – Трэвис стойко выдержал гневный, но уже остывающий взгляд Генри. – Ваш сын… боюсь что он – больной человек. Думаю, вы и сами понимаете, что он совсем не контролирует себя в такие моменты. Вместо того, чтобы постоянно поднимать на него руку, я настоятельно советую вам попытаться ему помочь. – и уже более тихо, так, чтобы Сал не услышал, блондин добавил – Такое часто случается с детьми от недостатка внимания. Генри убрал руку, кинул последний взгляд на Фелпса и сказал – Ты прав, Трэвис, спасибо тебе. Я чуть было не натворил глупостей. А ты, – голос мужчины похолодел при обращении к сыну – еще хоть раз увижу, услышу или просто подумаю, что ты учудил что-то подобное, дневать и ночевать будешь в своей комнате. Голубоволосый мелко закивал, уверяя взглядом, что все понял, и тогда его старик остался доволен, наконец-то вышел из офиса и даже не хлопнул дверью. “Черт!”– Генри проклинал всех и вся, быстрым шагом покидая здание компании.– “ Какая глупость, как будто пощечина поможет мне излечить сына!” Сал и правда был… не в себе. Долгое время отец пытался не замечать странных увлечений своего ребенка, он предпочитал думать, что это гормоны или, может быть, так сказалось половое созревание… Но правда была в том, что Фишер младший был сексоголиком и действительно нуждался в помощи. Что ж. Генри как-то пробовал нанять мальчику психолога. Около года назад, когда вся эта одержимость Сала обострилась до такой степени, что он постоянно либо терся о чье-нибудь колено под столом, либо прогибал спину, демонстративно причмокивая, ловя на себе пораженные взгляды публики прямо во время какой-нибудь конференции, либо же посреди застолья нырял вниз, ища какой-нибудь достойный его ласк пенис. Все это было крайне ненормально, а Фишеру младшему едва ли исполнилось 16. Отец очень боялся, что сын откажется посещать психолога, так как это могло бы пошатнуть ветхую картину мира подростка, но тот согласился и достойно отсиживал все часы и даже с радостью шел на новые. А потом Генри понял, почему. Как-то раз он невзначай заглянул в кабинет, что бы проверить, как проходят сеансы, что так хорошо помогают Салу и ужаснулся: тот, постанывая во все горло прыгал вверх-вниз на члене у этого старого ублюдка. Его мальчика в который раз использовали. - - - - - Сал все еще пытался переварить поток внезапных, свалившихся на него событий, он так и застыл на месте, кровь на губе уже запеклась и не доставляла дискомфорта, но парень все продолжал держать руку у рта. Кажется, отношения с отцом снова были испорчены. Недолго однако они продержались, может быть, день – это их рекорд? И что еще за херню нес Фелпс? Фишер не мог этого так оставить. Он наконец ожил и вопросительно посмотрел на блондина. – Больной ? Я? – Ну а кто? Я что ли? – тот совсем не удивился вопросу, но зато был удивлен, что голубоволосый не в курсе. – Думаешь, ты нормальный? Разве нормальные поступают так? – Трэвис быстро нажал что-то в своем ноутбуке, поворачивая его так, чтобы Салу было видно. На экране появилась запись, весьма пикантная, сделанная сегодня в кабинете того душного мужика, которого Фишер так умолял себя трахнуть. Теперь же, покрываясь стыдливым румынцем, впервые в жизни голубоволосый смотрел на себя со стороны и хотел провалиться сквозь землю. Так вот откуда он узнал. Камеры наблюдения. “Очень умно, Фелпс” – Не вижу ничего дурного. – соврал Сал, максимально равнодушно посмотрев на запись. На видео его уже весьма активно драли, да так, что он бесстыдно кричал в голос. – А-а, черт, выключи. – А? Зачем? Может, стоит сделать погромче? – блондин выполнил свою угрозу и офис наполнился криками, стонами и хриплыми просьбами “еще..! Да..!”. – Трэвис, пожалуйста. – Фишер пытался закрывать уши руками, но звуки все равно никуда не пропадали, они как будто засели прямо в его голове и теперь никогда не собирались покинуть обжитое местечко. – Ладно. – Неужели блаженная тишина? Голубоволосый вздохнул, ему стало легче, но вместе с тем в голову начали закрадываться тревожные мысли. – Слушай, Салли. На самом деле, наверное, стоило сказать тебе это сразу, но я с самого начала знал,кто ты. Отчасти потому, что сам страдаю очень похожим заболеванием. Но это уже не важно. – блондин цепко взял “подчиненного” за подбородок и посмотрел прямо в глаза – Важно то, что я не собираюсь жалеть тебя. Сколько бы ты не хныкал, сколько бы не строил из себя жертву, я буду трахать тебя всегда, когда захочу и так, как захочу, нравится тебе это или нет, тем более, что теперь мы с тобой оба знаем, как н а с а м о м д е л е ты к этому относишься. Сал дернулся, отпрянул от Фелпса, взгляд его забегал из стороны в сторону. Слова Трэвиса как будто смогли найти отголосок в его сознании и ему стало противно осознавать, что даже сейчас маленькая часть его уже надеется на то, что блондин как можно скорее выполнит хоть какую-то из своих угроз. Но вслух он сказал: – Ты сам себе все придумал, придурок, мне не может понравиться ебля с какой-то дибильной крысой. – Фишер, не забывайся. Может, у меня и нет настроения драть тебя хуем, но ремень-то у меня всегда на месте. Было заметно, как голубоволосый слегка напрягся, но он как будто бы не мог остановиться вовремя, может, просто не умел, а может, очень заебался за этот день. Он вскинул голову повыше, горделиво и насмешливо, и с легкой улыбочкой выдал – Что ж ты такой помешанный на порке? Что, папочка что ли часто порол? Отыграться хоч… Блондин резко заткнул рот Фишера рукой и, схватив со стола канцелярский нож, прицелил тот несчастному в глаз. – Ну же, давай. Рискни. – Мффммф! – Что? – не понял Фелпс и позволил парню заговорить, убрав руку у того со рта. – П-прости..! Прости, хорошо… Пожалуйста, я не хочу проблем, я все п-понял.. А-а!! – Да шучу я, шучу. – как-то нервно оправдался Трэвис. Только что он чуть и правда не выколол глаз Салу, из-за своей дурацкой идеи припугнуть того. – Но ты знаешь, у меня есть методы наказать твой длинный язык. Фишер испуганно кивнул и перекрестился, впрочем, неправильно. Он еле успел унести ноги, прежде чем религиозный не на шутку блондин в очередной раз размазал бы его по стенке. - - - - - - Ларри лежал в комнате и вертел в руках свой простенький, несколько лет как устаревший мобильник. Через открытое нараспашку окно в спальню, хозяйничая, залетал холодный, недовольный чем-то ветер, может поэтому он внезапно решил закидать комнату Джонсона сухими листьями и еще каким-то мусором? Кто знает. Парень устало потянулся и, почувствовав что очередной вертолетик старого, стоящего у подъезда клена, приземлился ему на ногу, решил все-таки пойти устранить проблему. Как же он замечтался, раз забыл, что на окне теперь нет сетки. А все из-за странного чувства. Сал так и не ответил на последнее его сообщение. Прочёл, но не ответил. Может испугался? То есть, конечно, не испугался в общепринятом плане, скорее смутился и решил проигнорировать. Ларри несколько раз порывался удалить дурацкое предложение, но каждый раз вдруг передумывал и оставлял все как есть. И почему? Почему он нашел в этом обычном дружеском предложении встретиться что-то смущающее – этого шатен сам для себя не мог решить, но почему-то же нашел. Может все дело в том, что рядом с Фишером он только и делает, что вспоминает тот незабываемый минет в клубе, который тот по злой иронии ни за что не вспомнит. Может быть, причина в этих огромных синих глазах, в которых когда-то Джонсон сумел заметить такую аморальную похоть и такое желание, что сам себе, вспоминая, не верит. Голубоволосый смущает. Смущает одним только своим существованием, двоякий, странный, он овладевает мыслями, как паразит, крепко засевший в мозгу. Ларри чувствовал, что меняется, а обвинить в этом было некого. Некого или все-таки Сала Фишера, который даже на сообщение и то не ответил. Шлюха. Джонсона прошибла дрожь. Он вдруг ужаснулся тому, как сильно исказился образ голубоволосого в его сознании, как будто кусочки пазла сошлись в одну, весьма неприятную картинку. Странная трезвость в клубе… а затем внезапная амнезия.. Прекрасно сыгранная партия в шахматы, которой мог бы позавидовать весь колледж..и это спьяну? Пил как не в себя на банкете, пропал на полчаса, ничего не сказав, а после и не собирался возвращаться: просто пошел в свою комнату и лег на кровать. Так дрожал, замялся, когда шатен сказал ему, что пытался разыскать, свел все в шутку, а сам покрыт синяками и рубцами от жестоких побоев… Играл на гитаре, так чувственно, но даже на объятие не ответил… и наконец забрал на своей машине, якобы по звонку…якобы одного… Ларри точно ощутил, как начинает раскусывать какую-то нереальную запутанную ложь, Фишер не тот, за кого себя выдает, он… Бззз. На телефон патлатого с раздражающим звоночком пришло новое сообщение. Если честно, без этого отвратительного звона, Джонсон навряд ли вообще реагировал на свой телефон, уж слишком отвлеченным был по жизни, мама говорит что он вечно витает в облаках. На экране гаджета высветилось: Сал ? Фишер « Эй, предложение еще в силе?»