Сомнительные увлечения Салливана Фишера

– Ну, короче, старик..– Трэвис еще ненадолго задумался, вертя в руках телефон Фишера. – «Ну же, Салли, как бы ты это написал? У меня тут такая хрень, типа..? Боже, как же ш ты..» Блондин закатил глаза и метнул быстрый взгляд на лежащего рядом голубоволосого, тот мило спал на заднем сиденье его машины, уже давно с заботой освобожденный от «оков». Фелпс еще пока не придумал, как объяснит эту заботу Салу, но и думать надо было о другом. «Ну, короче, старик, ты так мирно дрых, что я не хотел тебя будить. Меня позвали на просто убер-крутую загородную тусовку, и меня два дня не будет. И да, я просто хочу повеселиться, я не буду сильно кутить, пап.» – напечатав сообщение чужому отцу, Трэвис откинулся на переднее сиденье и стал ждать. Он поглядывал на Фишера в зеркальце заднего вида и медленно пил кофе. Этой ночью он точно не уснет. «Я только одного понять не могу, Сал.» – бумажный стаканчик из-под кофе, яростно скомканный, с тихим шорохом полетел в кусты. – «Почему я все еще злюсь на тебя так дико, что даже позволяю себе заходить все дальше и дальше..?» А, ведь и правда.. все могло бы быть по-другому. [ Все началось еще три года назад, когда его отец окончательно сошел с ума.. – П-похищение..? Отец, ты совсем..? – авантюра, выдуманная Фелпсом старшим, казалась младшему чистой воды безумием. У них ведь не так мало денег, чтобы настолько углубляться в весь этот ужас, но.. – Заткнись. – Кеннет снова со всей дури ударил сына по лицу, не заботясь о том, что у того на лице еще долго будет красоваться смачный фиолетовый в крапинку фингал. – Как. Ты. Смеешь. Задавать. Вопросы? – при каждом слове мужчина безжалостно бил блондина головой об пол, на который тот свалился еще после первого удара. Никаких возражений, как же он мог забыть.. Трэвис даже не знал толком, кто его цель, просто знал, что у Генри Фишера был сын, и что он мог бы выложить за него кругленькую сумму, если потребуется. Впрочем, Фелпс не был таким наивным. Зачем любящему отцу отсылать в интернат собственного ребенка? Конечно, незачем. Он приказал своим парням действовать, потому что даже видеть не хотел, что за мальчишку так отчаянно захотел его отец на этот раз. Нет, конечно, не в заднем смысле, хотя кто знает? Такой ярый гомофоб наверняка сам грешил с мальчиками, отрываясь после на сыне. «Я не хотел породить на свет такую грязь, как ты! Глупый несносный щенок, который тычется мордой туда, куда не следует, и не понимает простого порядка вещей! Чтобы я больше не слышал об этом позоре, иначе тебе снова придется провести пару недель в подвале.» «А еще, я никогда не стану волком, потому, что у меня кишка тонка, потому, что я уподобляюсь девчонке, и, кажется, потому, что я просто тупой недоносок, или как ты там говоришь, отец.» – Трэвис закрыл лицо маской, сверля взглядом тяжелую железную дверь. Там, за дверью, уже началась какая-то возня, наверное, мелкий очнулся, но блондин не собирался входить – зачем оно надо? Лучше даже не видеть несчастного, его судьба решена – или отец мальца вдруг раскошелится, вспомнив про сыночка, или этого самого сыночка больше никто никогда не увидит. Фелпс не знал, что именно его жестокий старик делал со всеми «ненужными», «неугодными» детьми, но, скорее всего, нечто ужасное. «Я точно начну жалеть его, если увижу, так что..» – за дверью вдруг послышалась угроза, звуки возни усилились, кажется, четверо закричали, а кто-то один зарычал «Я убью эту мелкую суку», и тогда Трэвис понял, что отсидеться в коридоре не выйдет. Медленно, спокойно и невозмутимо, сохраняя авторитет и тут же заставляя недавние «разборки» превратиться из хаоса назад в культурное высиживание на стульях, блондин вошел в помещение, явно недовольный поведением своих тупых головорезов. Он хотел уже было показать им, что тоже способен злиться, но яростный взгляд светлых глаз был надежно перехвачен двумя напуганными голубыми. Один чертов взгляд. Всего несколько секунд. Трэвис смутно помнил, что было дальше, но он все никак не мог забыть эти невинные, расширенные от страха глаза. «Что за черт? Что за черт??!» – он всю неделю просыпался в поту, понимая, что деньги никак не приходят.. – «Сколько еще времени??» – наверное, Фелпс бы с легкостью сошел с ума, если бы наконец, спустя три дня, его отец не зашел к нему в комнату, подавая знак. – Где.. он? – осторожно поинтересовался блондин, надеясь, что отец не заметит какой-либо дрожи в голосе, и тот, слава богу, не заметил. – Отправили назад. Забавная штука, даже после такого, мальчишка все равно попал обратно в интернат. Папаше он совсем ни на что не годен, не то что ты мне. – и снова этот приступ нежности, который вечно ставил в тупик и смешивал все мысли и чувства в непонятную кашу. – Незачем даже спрашивать про этого убогого мальчишку, ясно? Я не хочу, чтобы ты общался с ним, с этим тупым выродком Фишером. – голос отца вновь огрубел, стал холодным и жестким, как его излюбленная плеть. – Ты имеешь что-то на этого..? – Не начинай злить меня, Трэвис, я не собираюсь отчитываться перед тобой на эту тему. Никто из нас не должен был вообще видеть его, это был крайний вариант, и больше такого не повторится! «Не повторится!!» – рассерженный голос еще долго раздавался эхом в ушах блондина. И в тот день, и на следующий, и даже спустя месяц. Каждый раз, как Трэвис по чистой случайности вспоминал об этом странном мальчишке Фишере и задавался вопросами, кто он такой, и почему отец так ненавидит его, голос последнего непременно начинал звучать в голове и пугал до дрожи. И вот, спустя еще месяц, он почти забыл, больше не было этих мыслей, вопросов, домыслов.. Пока однажды к нему на тусовку, что проводились около раза в неделю в его собственном подпольном наркопритоне, не заявилась Эш. Вездесущая Эшли, которой вечно было мало установленной дозы, Эшли, от которой одни проблемы.. «Если она помогает мне в некоторых делах, это еще не значит, что..» – Трэвис даже не смог закончить свою гневную мысль, с которой он впустил девушку в свой кабинет. Она была.. не одна. – П-привет..? Я.. эмм.. Это был он. Это был тот самый паренек, Фишер, пришел пародировать Эш и ее пагубные привычки, пришел с просьбой, с       мольбой, так как ничегошеньки не мог дать взамен, хотя Трэвис и не потребовал. Он сам не знал почему, но давал в последствии подростку все, о чем тот просил и совершенно бескорыстно, медленно, но верно понимая, что, кажется, начинает наивно влюбляться. Прошло пол года, они оба стали чуть старше, изменились. Конечно, куда сильнее Фэлпса изменился Фишер – из робкого, слегка только нагловатого мальчика, он превратился в надменного, уверенного в себе юнца, раскрепостился и начал смотреть на многих свысока. Из интерната его выгнали буквально взашей, так что он наконец снова поселился с отцом, которого как-то весьма по-детски ненавидел и всячески пытался побесить, да и к Трэвису начал предъявлять иногда претензии – «че зажал», «слишком долго», «я же просил сегодня таблеткой».. пока однажды.. – Анорексички же не могут забеременеть? – Сал откинулся на спинку кресла, уже начиная ловить кайф от свежеполученной дозы. Он, прищурившись, посмотрел на своего «любимого» диллера, и не постеснялся облизнуться. – Я трахаюсь с Эш с прошлого месяца, и ни разу еще не использовал защиту, прикинь? ..Ты на вопрос ответишь? – А? – Фелпс замыленным взглядом окинул наполовину смеющегося, наполовину обеспокоенного подростка, до сих пор не до конца поверив, что тот выдал подобное. Как же так? Все это время Фишер строил ему глазки, садился поближе, старался остаться наедине.. просто, чтобы расположить к себе и получить то, что нужно? На секунду, он даже выпал из реальности. – Тебе понравилось? – Что? – не понял Сал, не ожидая вообще встречного вопроса. – Спать с Эш понравилось? – Ну да, секс – это, вообще-то приятно. – Фишер засиял, будто бы специально насмехаясь над блондином, чьи чувства были только что безжалостно растоптаны всего одним бестактным разговором. – Я давно хотел ее как-то отблагодарить за то, что она для меня сделала, и как же здорово, что ей всего-то и надо было, чтобы я порадовал ее мокрую щелочку! Мне всегда как раз так дико хочется, когда я под кайфом.. Чем же ты меня балуешь?~ Сал очень сладко тянул слова, но Трэвису отнюдь не стало легче от этого. Этот мелкий мерзавец просто использовал его.. Вил веревки, может, догадываясь, как блондин к нему относится. Словно в подтверждение этой мысли, голубоволосый резко поднялся со своего места и пересел на мягкий подлокотник кресла, в котором сидел Фелпс. Он закопался пальцами в мягкие светлые волосы и прижался совсем уж тесно к чужому плечу. – С ней у меня это было впервые.. Понимаешь, о чем я? – Фишер наклонился, посмотрев блондину прямо в глаза, и шумно выдохнул – Моя первая девушка, такое.. никогда не забудется.. После этого Сал принялся смеяться, скатился, перевернувшись, на пол, в общем, спокойно наслаждался эффектом от принятого наркотика, а Трэвис всерьез задумался над его словами. Блондин думал весь вечер, всю ночь и весь следующий день.. только спустя неделю он нашел для себя какое-то решение. Он тоже имеет право сыграть на чувстве долга Фишера, а если не выйдет, если все пойдет к чертям, то терять уже нечего. Так и думал Фелпс, когда предложил наконец Салу отплатить ему по заслугам одним весьма интересным способом. Все могло порушиться прямо тогда, когда Сал, только выслушав предложение, сначала скривился, а потом едва ли не заплакал. «Фу!», «Это не правильно!», «Я не могу!». – Ты говорил, ты не можешь..~– с издевкой припомнил ему Трэвис, когда, спустя всего каких-то пару месяцев, заметил, что голубоволосый начал уже откровенно наслаждаться процессом. Блондин приподнял в усмешке брови, полусидя на своем излюбленном мягком кресле, а Фишер, громко причмокивая, посасывал в дразнящей манере головку его давно уже затвердевшего члена. – Нхнн..мм.. – Сал неохотно выпустил раскрасневшийся орган изо рта и, облизнувшись, подтянулся наверх к лицу Фелпса. – Да брось ты~..– выдохнул он, усаживаясь поудобнее верхом и разводя пошире ноги. –..Я ведь даже не знал, что теряю, ладно?~ Они занимались этим, казалось бы, целую вечность: Фишер принимал наркотик, запрыгивал с радостным визгом на Трэвиса, позволял брать себя несколько раз подряд.. Они обнимались, целовались, полностью отдаваясь друг другу, Сал действительно пытался угодить блондину, не забывая, конечно, и о собственном удовольствии, а сам блондин был так счастлив.. Фишер давал ему не просто свое тело, он давал ему свою любовь .. Правда, со временем, аппетиты голубоволосого только росли. Вот когда их отношения начали меняться в худшую сторону.. Однажды Сал просто.. – Откуда это? Это Эшли? – Фелпс сразу же заметил на бледном бедре Фишера яркое багровое пятнышко, а потом еще одно.. и еще.. – Она никогда так не делала.. В сердце у блондина зародилась какая-то неприятная вязкая тревога, а Сал только усмехнулся и вытянулся на кровати, как ни в чем ни бывало. – А это и не она..~ – с придыханием протянул он, проводя рукой по собственному бедру и пошло скалясь. – Я даже не помню имени.. Так.. просто потрахался с каким-то мужиком с папиной работы.. – Зачем?? – сердце Трэвиса застучало у него в висках, он пытался найти ответы в ничуть не смущенном, красном от похоти лице голубоволосого, но тот и не думал даже смотреть блондину в глаза, только нетерпеливо выгибался и терся о него членом, словно собака. – Зачем? – повторил вопрос Фелпс, уже чуть тише. – Чтобы кончить, конечно же! – как само собой разумеющееся выдал Сал с легким смешком. – Ты игнорировал мои сообщения, так что я просто взял и нашел другого.~ Какая разница с кем спать, главное чтобы член не ныл, пф. – Фишер кинул слегка недовольный взгляд сначала на застывшего без движения Трэвиса, затем на его руку, пальцы которой он уже был готов взять в рот, а потом и вовсе спросил – Что не так? Твои вещества мне все равно нужны, будем как и раньше трахаться раз в неделю за наркотики, не беспокойся. После этих слов голубоволосый сам уже потянулся к кисти блондина, попытавшись с намеком лизнуть кончик его указательного пальца, но тот резко одернул руку, а затем дал ничего не ожидавшему парню сильную, самую первую пощечину. «Какая разница с кем..» «За наркотики..» Злость клокотала внутри, и Фелпс совсем никак не мог ее контролировать, он впервые перешел черту и уже не хотел останавливаться. Сал начал всхлипывать, хватаясь за щеку, а потом захотел уйти. Просто бросить его. Это очень разозлило блондина, он повалил Фишера назад на кровать, до боли сжимая его запястья и вдавливая хрупкое тело что есть силы в матрас. «Ты не можешь так поступить!! Нет, нет, нет! Ты не уйдешь!» Голубоволосый принялся вырываться, лепетать что-то вроде «отпусти» и «я не хочу сейчас», «в прошлый раз мы сделали это трижды».. Трэвис уже не слушал, он взглянул на брезгливое выражение лица Сала, того самого, которого пару дней назад вовсе не с таким личиком брал какой-то, хер пойми откуда взявшийся мерзавец.. «Лицемерная блядь!» Злость полностью заполнила его, и он до крови впился зубами в бледную ненавистную шею, будто бы пытаясь перегрызть тут же закричавшему Фишеру глотку, одновременно врываясь напряженной плотью в неподготовленный, чересчур тугой проход. – ЛЮБИШЬ ТРАХАТЬСЯ , ДА??! – кричал Фелпс, как ненормальный, продолжая грубо толкаться в рваного, мокрого от крови и дрожавшего от ужасающей боли парня, который все кричал и кричал, пытаясь вырваться, пока у него еще были силы. – НРАВИТСЯ?? ИЛИ ТЕБЯ, ПОТАСКУХУ, НАДО БЫЛО СНАЧАЛА УВАЖИТЬ?? Трэвис и сам не знал, почему это вышло тогда так легко, просто слово казалось таким подходящим.. Это ведь правда. Салу вовсе не было стыдно признаваться в своем распутстве, так почему бы тогда не показать ему, к чему это приводит? Блондин, игнорируя болезненные крики и рыдания Фишера, продолжал рьяно вколачиваться в него, не давая ни минуты покоя, он практически не чувствовал ничего, кроме дикой всепоглощающей ярости, постоянно наращивая темп, пока наконец не вздрогнул, закатывая глаза и бурно кончая внутрь полусознательного, обессиленного и дрожащего тела. Он и сам был удивлен, что тело все же получило разрядку, потому что ему вовсе не было приятно. Закончив со своим делом, Фелпс вытерся влажной салфеткой, застегнул спокойно брюки и, отойдя в сторону, к прикроватной тумбочке, налил себе в стакан любимого виски. – Твое здоровье. – сказал он лежавшему на кровати без движения Салу и, отпив одним глотком половину шота, выплеснул вторую тому в лицо. Голубоволосый никак не отреагировал, не мигающим, опухшим взглядом уставившись в покрывало перед собой. Тело его все еще вздрагивало, на бедрах уже начинали вырисовываться темные синяки, а из неаккуратно порванного отверстия медленно вытекала розоватая смесь спермы и крови. Это было перебором, это было слишком даже в качестве наказания.. Трэвис мучался, не способный простить себя за то, что утратил контроль и попросту изнасиловал Сала, ведь тот, наверняка, больше не вернется.. Но он вернулся. Эшли помогла в этом деле, она убедила Фишера закрыть глаза на тот ужасный случай, и он вернулся. Безымоциональный и холодный, не любящий прелюдии и не позволяющий касаться себя сверх меры. Его словно подменили. Фелпс начал снова злиться, пытаться разговорить Сала, выбить из него хотя бы какие-то эмоции во время их быстрого, по просьбе последнего, и не всегда удачного секса. В конце концов, все дошло до грубых перепихов на скорую руку. А потом наступил тот день. Трэвис не знал еще, что Фишер зашел попрощаться с ним, он уже нанял четырех человек, которые должны были избавить его от «проблемы», которой он начал считать блондина, пока тот все еще надеялся что-то вернуть. Сал как всегда холодно посмотрел на него, протягивая без слов бумажку. Таким образом он начал говорить Фелпсу свои «желания», даже название наркотика, который он хотел бы получить после их оговоренного, полностью коммерческого акта, он перестал говорить вслух, устраивая тем самым своеобразный бойкот, с которым вряд ли можно было бы до конца смириться. – Скажи что-нибудь. – Трэвис прищурился и, взяв голубоволосого за подбородок, принялся рассматривать его глаза, но те были настолько холодными, что даже, казалось, не отсвечивали. Фишер покачал головой и даже не пискнул, когда его резко развернули спиной, перегнули через стол, заламывая болезненно обе руки назад, а голову прижимая локтем к холодной столешнице. Фелпс быстро приспустил с парня джинсы, неохотно растянул его и отымел так же грубо, как привык за все то время, что Сал охладел к нему. У Фишера даже не стоял. Он попросту терпел, вечно делая это ненавистное брезгливое лицо, из-за которого Трэвис теперь только и мог, что иметь его сзади, как собаку, лишь бы не видеть. Когда они закончили, голубоволосый вдруг ожил, развернулся к Фелпсу, наспех застегивая джинсы и облизывая пересохшие губы. Он смотрел блондину прямо в глаза, будто бы не решаясь что-то наконец сказать, но в итоге просто дал ему пощечину и развернулся одним движением к двери. – Ублюдок. Вот оно, первое слово за столько времени. «Ублюдок» – вот, что Сал о нем думал. Трэвис не растерялся, не позволив себе расклеиться раньше времени, и кинул Фишеру небольшой запечатанный пакетик с заслуженной наградой. – Шлюха. Сал хмыкнул, проглотив оскорбление, и мягко закрыл за собой дверь. Фелпс остался один на один с собой, неприятным грузом на сердце и так еще и не прочитанной бумажкой в руках. Итак.. Он закрыл глаза, сосчитав до десяти в своей голове, а потом развернул листочек. Следующее пожелание Сала.. Трэвис едва ли успел прочесть записку, и пригнуться, когда в сантиметре от его головы, разбивая массивное стекло, со свистом пролетела пуля. «Сегодня ты должен умереть, Фелпс. Я устал. Салли.» ] – Сс-с-с… – Трэвис со свистом вдохнул, сорвавшись на всхлип, все еще охваченный своими болезненными воспоминаниями и чувством вины, тут же закусывая свой кулак и морщась в попытке убрать чувства поглубже внутрь. «Ты назвал себя Салли в той чертовой записке.. Ты хотел, чтобы я знал, кем ты собираешься стать после моей смерти. Тупой шлюхой, прыгающей на всех без разбора. И пусть я все еще жив, Фишер, я не стану мешать тебе, даже наоборот, помогу..» Блондин кинул на заднее сиденье еще один взгляд, провел рукой по мягким голубым волосам, а потом что есть силы нажал на гудок, разрывая тишину невыносимо громкой агонией звука. – Пора вставать, Салли. – и снова не менее длительный, невыносимый гудок.