***
– Забота, забота, забота.. долбаная забота!! – бумаги в рассыпную полетели со стола, Трэвис недовольно взвыл, хватаясь за голову и беспомощно озираясь по сторонам. Еще немного и он точно свихнется. Телефон пиликнул еще раз, блондин вымученно посмотрел на экран и рухнул на пол, по-детски прижимая колени к груди и пялясь в окно на шумный утренний город. Наедине с собой он всегда казался себе настолько слабым, что сейчас, увидев свое практически прозрачное отражение в светлом, показывающем дневной город стекле, едва ли не принял его за реальность. В карманах, как назло было пусто: он скурил последнюю пачку сигарет около получаса назад, а до перерыва еще много времени. Фелпс дернул верхнюю пуговицу на своей рубашке, стараясь дышать глубже и не обращать внимание на начинающий набирать силу жар. – Какие глупые проблемы. – сказал он сам себе, поднимаясь с пола и начиная собирать разбросанные повсюду документы. – Просто сядь, мать твою, на место и как обычно принимайся за чертовы бумажки. Офисный червь. – Трэвис наконец опустился в свое кресло и кинул унылый взгляд на дверь. За ней, за этой широкой дурацкой дверью из дорогущего дерева находилась пустующая отныне прихожая. Сколько бы Фелпс с надеждой не выходил за эту дурацкую дверь, за ней никогда не было теперь того, чего ему было нужно. Не было Фишера, не было его бесячих фразочек и попыток отвесить колкость, не было его блядских ухмылок, обиженных рожиц или напуганных в очередной раз голубых глаз. Теперь блондин каждый день видел другие, такие же голубые со странным узором на радужке, глаза Фишера старшего, который стабильно заходил раз в день, в самое разное время и справлялся о том, как идут дела. Трэвис каждый раз спрашивал его про сына, стараясь быть ненавязчивым и только лишь слегка задевать столь интересующую его тему, но никогда не получал какого-либо ответа, за исключением одного – "Мой сын болеет." Болеет? Фелпс ни на секунду не поверил в то, что Сал, ни разу не схвативший за жизнь простуды и переболевший ангиной меньше чем за неделю, способен вдруг заболеть на месяц при том, что когда они виделись, голубоволосый чувствовал себя не так уж и плохо. Конечно, сразу же после заварушки Сал едва ли мог двигаться. Действие странного препарата прошло, и он в полной мере почувствовал все последствия бурной оргии на своем ноющем слабом теле, из-за чего схватился что было силы за Трэвиса, чтобы не упасть на грязный асфальт прежде чем они дойдут до мотеля, куда блондин привез голубоволосого, чтобы тот пришел в себя. – Мое тело тебе не простит..– сказал тогда Фишер, скуксившись как капризный ребенок, когда его максимально бережно опустили на кровать. – Ты мог бы нормально вести машину, а не долбить мой бедный зад обо все эти кочки.. Фелпс хмыкнул, вспоминая то, как избалованный Сал умудрился обвинить его тогда в своем самочувствии, как будто бы это не он всю ночь по-блядски раздвигал ноги перед целой толпой дебилов, и как будто это не его тогда же рвали на части, наверное, самым громадным хуем во всем городе. Тем не менее, тогда Фишер вытерпел и отходняк от тяжелого препарата, и кочки на дороге, и боль во всех своих самых нежных местах.. Все с легкостью. Так, что еще оставались силы на то, чтобы уйти самому, отшутившись пару раз напоследок. И он-то заболел? Он?? Трэвису даже было смешно оттого, что Фишер старший держал его за такого идиота. Превосходное, поразительно хорошее здоровье Сала было, в конце концов, единственной причиной, по которой блондин вообще заходил с ним иногда так далеко, – он знал, что голубоволосый все выдержит. Узнал еще тогда, когда у Фишера случился его первый передоз, вспоминать который Фелпсу не хотелось никогда в жизни. И ведь таких случаев, раз когда голубоволосый ломался на полу, едва дыша и пуская пену изо рта, было так много.. Ни один человек, выдержавший такое, не способен вдруг "заболеть" и целый месяц сидеть где-то там у себя дома, не принимая никого и не отвечая на телефон. Что же за дерьмо такое..?? Короткий стук в дверь словно ударил Трэвиса по голове, и он вздрогнул, потирая глаза и прогоняя все свои прошлые мысли. – Войдите. – Утро добро-ое. – практически пропел Генри Фишер, впорхнув в кабинет с каким-то особым слишком хорошим настроением. Фелпс вяло улыбнулся ему и опустил глаза в стол. – Да.. доброе. – он собирался было еще что-то сказать, но лишь неловко замолчал, набрав в рот воздух. – Не хочешь спросить про Сала? – резко выдал Фишер старший, отчего у блондина в голове все мысли схлопнулись, и он только неуверенно кивнул. – Что ж.. Думаю, пришло уже время рассказать. Он не болеет. Не болел вообще, я просто врал, мне очень стыдно.. Трэвис совсем ничего не понял и вскинул голову наверх, встречаясь с поистине извиняющимися глазами директора. – "Он что сейчас.. и правда?" – Я извиняюсь, я не посчитал нужным сразу втягивать других людей в дела своей семьи, посторонних.. Но..– лицо Генри засветилось чем-то странным, и он подошел ближе к напрягшемуся сильнее блондину, –..ты нам вовсе не чужой человек. Ты можешь знать. Я посадил сына под домашний арест, за одну из его последних выходок и запретил ему все связи с внешним миром. Вот такой я злодей.. Но! Но мы помирились! И, хотя, он все еще наказан, я подумал, что могу разрешить ему принимать гостей в своей комнате. Ты можешь приехать в любой день, если хочешь увидеться с ним, видимо, вы сдружились. Мужчина тепло улыбнулся, а Фелпс растерянно замер, пытаясь расшевелить собственный язык во рту. – Но.. мы.. мы не.. – Я ни в чем таком тебя не подозреваю, мальчик мой, просто знаю, что Сал хочет тебя видеть. Я спрашивал, думал, ты точно не откажешься, раз всегда интересовался его самочувствием и прочим, решил заранее и сына спросить. Он сначала задумался, наверное, о том, будет ли это нормально, ты же все-таки его начальник.. но в итоге так засиял и сказал, что будет рад тебе в любое время, что давно хочет показать тебе что-то, что вы в последний раз обсуждали.. Не знаю. – Фишер старший пожал плечами и потрепал ошалевшего Трэвиса по волосам. – Просто приезжай. "Ч-что..??" – у блондина в голове давно уже все смешалось в единый узор калейдоскопа, а вместо чужого голоса в ушах стоял какой-то сплошной белый шум. – "Сал.. будет рад в любое время..?? Черт возьми, что??" – Хорошо, я обязательно приеду. Спасибо вам, мистер Фишер. – Фелпс даже не сразу смог поверить в то, что это его язык повернулся на такое, слишком уж он был вне себя от собственных мыслей. Тело ходило ходуном, а под рубашкой скопилось как будто бы целое ведро холодного пота. Нужно покурить, как минимум прогнать этот табун мурашек и дрожь в коленях. – И-извините.. – голос все-таки дрогнул. – М-мне надо.. угх.. Мне нужно срочно отойти за.. Мне.. – причина никак не хотела подбираться, блондин даже сматерился про себя, раздосадованно кусая губы. – Мне бы.. – Сигареты кончились? – Генри слегка печально посмотрел в окно, а затем ответил на удивленный взгляд янтарных глаз Трэвиса. – Я знаю, знаю.. Твой отец мне всю ночь в баре.. кхм-кхм.. на встрече рассказывал про то, как ты портишь нынче свой организм. – мужчина охнул и словно попытался заглянуть глубже в светлые, подернувшиеся паникой, глаза, – Трэвис, ты ведь.. раньше не имел вредных привычек, разве нет? – Извините.. Я правда не понимаю, какое отношение это имеет к работе. – слегка холодно ответил блондин, вставая со своего места. – Мои привычки никак не влияют на мою дееспособность, вам не следует волноваться из-за таких вещей, уверяю вас.. – Я волнуюсь не за твою дееспособность. – перебил парня Фишер старший, на секунду сделав тон таким же дерзким, каким его всегда делал его сын. – Я волнуюсь за тебя, Трэвис. Ты сын моего лучшего друга, лучший друг моего сына.. Я сейчас запутаюсь в том, кто ты для меня, но точно не чужой человек. Если у тебя какие-то проблемы, если тебе тяжело.. Я хочу, чтобы ты знал, что у тебя есть поддержка и.. – Простите. – Трэвис медленным шагом прошелся к двери, продолжая нервно кусать губы. Как же он ненавидел эти разговоры о поддержке и прочей ласковой чепухе, которую все вечно вываливают на стол, стараясь казаться хорошенькими, будто бы эта глупая роль "я волнуюсь за тебя" даст им какой-то лишний плюсик в раю. Трэвис в этот самый плюсик не верил, ровно как и в рай, он просто не вынес бы всего того, что Фишер старший еще мог ему наговорить, поэтому решил просто прервать его. Да, пускай, грубовато, но зато не так тяжело в итоге. – Я понимаю, что вы хотите сказать, – продолжил блондин, посещенный чувством внезапной вины, – но я правда не нуждаюсь в помощи. У меня все в порядке, я курю очень давно, отец просто недавно узнал. – ложь прозвучала очень правдоподобно, и Фелпс даже позволил себе почти искренне улыбнуться. Генри принял эту самую ложь, как таблетку от головы, он доверительно кивнул, будто бы давая парню добро выйти из кабинета. Им больше не о чем было говорить, но Фишер все же сумел подобрать прощальную фразу – Пожалуйста, попробуй в последствии бросить. Трэвис обернулся, натянув на себя такое милое выражение лица, что сразу вспомнил слова Сала: "Ты чертов смазливый даун! Ты мог бы любого..!!" "Будем надеяться, с твоим отцом это тоже сработает." – Я постараюсь. – он окончательно сразил мужчину своим обаянием и выскользнул из офиса, пока тот еще не успел опомниться и спросить про что-нибудь еще.***
– Какого хера??! – Трэвис, подожди, пожалуйста, нам нужно поговорить!! Блондин раздраженно выдохнул, выдирая свой рукав из рук приставшего на выходе Джонсона, и с новой силой рявкнул на него – Мы обо всем уже поговорили!! Пошел нахуй, кусок дерьма!! Не преследуй меня! – Фелпс часто-часто задышал, припоминая в своей голове еще пару фактов. – И не смей больше звонить! Как я жалею что дал тебе когда-то свой номер!! – Ну твою ма-ать! – захныкал Ларри, отпустив Фелпса, но увязавшись за ним следом, как прилипшая к подошве резинка. – Да, я козел! Но я же уже сто раз извини-ился! – Да мне по барабану, Джонсон. Вали туда, откуда пришел. Вали на учебу. – Трэвис упрямо шел к табачному ларьку по тротуару, стараясь не оглядываться на семенившего сзади шатена, но это, конечно, давалось ему с трудом. Пусть блондин и притворялся холодным и злым по отношению к бывшему другу, но на самом деле ему было больно каждый раз, и он каждый раз делал это через силу. Он просто был обязан. Если он снова подпустил Ларри близко к себе, тот поступит так же, как и все поступали до этого – бросит, предаст, растопчет.. Прямо как Сал. – Я очень сожалею, очень-очень.. – снова завел свою шарманку Джонсон, и блондин едва ли сдержался, чтобы не съездить ему кулаком по длинному носу. – Хватит нести хуйню, для сожалений уже немного поздновато. – Трэвис одним жестом заткнул шатена и приветливо улыбнулся хозяину табачного ларька. – Можно, как обычно? Добродушный мужчина как всегда присвистнул, выкладывая на прилавок сразу несколько пачек привычных Фелпсу сигарет, и, охнув, получил на этот раз такую сумму, на которую даже не рассчитывал, блондин же быстро взял сигареты со стойки и направился к ближайшей, стоящей в тени на тротуаре скамейке, он не мог не заметить взгляда, которым Ларри смотрел на развернувшееся перед ним действо и только ждал реакции шатена. Она себя ждать не заставила. Джонсон выхватил сигареты у Трэвиса из рук и, убрав их себе за спину, вскричал чуть ли не на всю улицу – ТЫ ПЛАТИШЬ ТАКИЕ ДЕНЬГИ ЧЕЛОВЕКУ, КОТОРЫЙ ПРОДАЕТ ТЕБЕ ЭТУ ДРЯНЬ??! – Шшш, верни мне мою "дрянь" и проваливай. – Фелпс шикнул на шатена еще раз, но тот никак не отреагировал. – И ДАВНО ТЫ БАЛУЕШЬСЯ ЭТОЙ ХЕРНЕЙ??! СОВСЕМ СДУРЕЛ?? ЗАЧЕМ ТАК МНОГО?? – Ларри, казалось, стал еще громче, блондин, заметив это, начал густо краснеть под взглядами оборачивающихся на них людей. – По-мол-чи по-жа-луй-ста. – по слогам выдавил он свозь зубы, выставляя вперед ладони в успокаивающем жесте. – Прошу тебя, Ларри. Это не твое дело. – он вытянул одну руку вперед, требуя назад свои сигареты, но Джонсон лишь отвел ее в сторону, упрямо продолжая прятать упаковки за спиной. – Конечно, это мое дело. Я твой друг. – Это не так. Хватит забывать, Джонсон. Мы больше не друзья. Все, что ты делаешь – это бесишь меня так, что руки чешутся сбить это тупое выражение с твоей убогой рожи. – Трэвис даже ухмыльнулся, наблюдая то, как вытянулось от удивления лицо шатена, он явно не ожидал настолько грубых слов от своего вечно галантного и вежливого "друга-ангела". Блондин воспользовался секундным замешательством Ларри, чтобы выцепить хотя бы одну пачку сигарет из его сцепленных сзади рук, и, когда ему это все же удалось, в ту же минуту блаженно закурил, прикрывая глаза и падая на стоящую поблизости лавочку. Шатен все продолжал молча стоять рядом и переваривать предыдущую фразу, когда у Фелпса уже начало кончаться терпение. – Ты меня бесишь, Ларри. Почему бы тебе не свалить отсюда и не перестать портить мне перерыв. Джонсон громко сглотнул, но не шелохнулся с места, настойчиво пряча глаза за волосами и не говоря ни слова. Трэвис продолжил издеваться. – Эй, Джонсон, – сказал он с наигранным, немного, впрочем горьким смешком, – ты бы хоть встал чуть левее чтобы загораживать меня от солнца, а то что толку такой шкаф без дела стоит. Ты либо совсем проваливай, либо что ли пользу приноси! Ларри и впрямь будто бы превратился в громадный кусок дерева, камня или льда. Он просто стоял и ждал чего-то, а может быть пытался подобрать слова, которых совсем мало стало в голове от горечи. Фелпс очень хотел прекратить это быстрее, хотел, чтобы хотя бы от одной своей привязанности он смог уже избавиться, он решил нажать на "ту самую кнопку" шатена. – Э-эй. – скомканная купюра приземлилась в сантиметре возле ноги Джонсона. – Как тебе такой расклад? Заплачу, лишь бы съебал уже отсюда. Идет? – еще один комочек весом в сто долларов попал Ларри в лицо , когда тот, не выдержав, обернулся. – Ну же, Ларрижоночек. Сколько тебе нужно, чтобы ты оставил меня в покое?? Ласковая кличка, полученная им от матери, стала последней каплей, и Джонсон сорвался на рычание, так резко, что у блондина напротив даже перехватило дыхание, – ДА ПОЧЕМУ??! Почему, блять??! Почему??! Почему ты никак не простишь меня?? Я убил твоего отца?? Задушил мать?? Я, сука, расстрелял всех твоих дружков или, блять, заложил ебаную бомбу в твоем тупом офисе?? ЧТО Я СДЕЛАЛ ТАКОГО, ЧТО ТЫ, БЛЯТЬ, ЗАКРЫЛСЯ ТАК БЫСТРО?? ЧТО??! Ты хоть..– Ларри задушенно всхлипнул, вырвал сигарету у Трэвиса изо рта и затянулся сам, тут же начиная кашлять, но стараясь не обращать на это внимания, –..представляешь, какого мне.. Я столько думал над тем, какое я дерьмо. Столько ночей не спал, пытаясь бороться с собой. И вот, когда я захотел все исправить.. Ну ладно, этот уебок не отвечает.. он же итак не заскучает, потаскушка Фишер. Но ты.. Ты же не.. – Ой, да хватит уже. – Фелпс попытался небрежно выплюнуть это, прикуривая вторую сигарету, но у него вышло что-то больше напоминающее мольбу, он и правда не мог слушать такие вещи про Фишера, уж точно не из чужих уст. Он вдруг начал меняться, ненавидел это в себе, но уже не мог остановить свои мысли о том, что Сал чертовски дорог ему, чертовски нужен.. Ему ужасно хотелось встретиться, хотелось прижать его к себе и просто поговорить так, будто бы они повстречались впервые, будто бы между ними никогда не было всей этой боли и ужаса, из-за которого оба они были мрачными и гадкими по отношению друг к другу. Наверное, так подействовал месяц разлуки. Настоящей разлуки, а не той, что была у них в то время, когда Фишер думал, будто бы избавился от блондина. Тот следил за голубоволосым весь год, все о нем знал, был рядом каждый раз. Пусть незаметно, пусть невесомо, но он был рядом, и этого даже было достаточно. Сейчас была совсем другая ситуация. Трэвис даже не был уверен в том, что Сал жив, настолько ему стало страшно. Просыпаясь утром, он начал представлять, что было бы, будь Фишер рядом, засыпать начал тоже с мыслями о нем. Не злыми, не противными как раньше, нет. Совсем другими, как будто бы блондина подменили, причем изнутри, со всеми потрохами.. И так совпало, что рядом неизменным спутником была пачка сигарет. Это могли быть дешевые сигареты с заправки, которые Фелпс купил из-за того, что так ему было ближе и удобнее всего, могли быть и дорогие, со всякими кнопками, которые Трэвис ненавидел, и с разными добавками, придающими табаку вкус шоколада, клубники или вишни.. Это могло быть и какое-то среднее что-то между обычными сигаретами и легкими сигарами, все что угодно, что умешалось в пачку по 15 штук и легко прикуривалось от маленькой зажигалки на ключах блондина. Это было всего лишь совпадение, но вредная привычка стала последним, что Фелпс получил в подарок от своего дорогого Фишера, что-то вроде последней просьбы, ему начало казаться, что курение всего этого дерьма очень даже походит на поцелуй, он начал думать, что Сал так похож на этот едкий, слабо отдающий в голову дым, вечно ускользающий сквозь пальцы, но позволяющий наполнять собой легкие снова и снова. Сейчас, когда Трэвис так отчаянно хотел побыть один, остаться наедине со своей любимой вредной привычкой, Джонсон все портил. Казалось, он совсем не понимал, что было у блондина в голове, так еще и снова эти его слова про Сала.. – Не думал, что я тоже могу быть потаскухой? – Фелпс совсем не то хотел сказать, но фраза вылетела на автомате, когда он совсем глубоко погрузился в свои мысли. Что ж. Назад дороги нет. – Мы с Фишером очень близки, и ты же не думаешь, что нормальный человек смог бы быть с ним так долго? – Я.. Э-э.. Я не.. не знаю.. – Ларри растерялся, его брови неуверенно сошлись на переносице, давая блондину зеленую команду "добить". – О не-ет, Ларри..~ – Трэвис схватил ничего не понимающего шатена за руку и дернул вниз так сильно, что Джонсон фактически сел к нему на колени, неловко хлопнув глазами, когда Фелпс выпустил дым ему прямо в лицо, оказавшись так близко, что сердце отказывалось биться в груди. – Ты знаешь отве-ет.. Я такой же, как он.~ – искусно врал блондин, пытаясь копировать Фишера, которого мысленно держал сейчас у себя в голове. – Я просто метил на лакомый кусочек, собираясь поделить тебя с нашим милым Салли..~ Как жаль, что ты так ненавидишь шлюх, Ларри. Ты бросил его, бросил меня, и увы, обоим стал нахуй не нужен. Теперь понял? Теперь уже не будешь преследовать? – похабная усмешка далась Фелпсу с трудом, он едва ли смог вообще поддержать свою ложь и сейчас был готов умереть со стыда, особенно когда шатен не нахмурился еще сильнее, а лишь покачал головой. – Я тебе не верю. Я же знаю, какой ты на самом деле, Трэвис. Никакая ты не потаскуха. – Джонсон отстранился от блондина и скрестил руки на груди. – Я от тебя не отстану, и тебе придется простить меня. Ты не такой как он, я знаю, что ты не станешь ранить меня так же. "Ну какой же ты еблан, Джонсон!" – Трэвис даже лицо закрыл руками, в попытке обуздать свое отчаяние. Ларри не понимал слов, он понял бы только действия. – "Пошел ты нахуй уже!" – блондин вскочил со скамейки, откинул свою сигарету куда-то в кусты и, что есть силы дернув шатена к себе за волосы, впился в него одним из тех поцелуев, за которые ему было бы очень стыдно, даже если бы это не происходило на улице на глазах у десятков прохожих, и людей, курящих возле здания компании, с половиной из которых он лично работал уже длительное время. Если бы даже никто не видел, если бы даже.. "Какой ПИЗДЕЦ!" – несмотря на оглушающую мысль, Фелпс не останавливался сам, он хотел, чтобы Джонсон отпихнул его, хотел, чтобы тот просто вмазал ему, чтобы посчитал столь раздражающей его категорией "шальных людишек", чтобы впечатал в стенку и забыл навсегда. Но шатен как будто забылся. Он убийственно долго мучал Трэвиса своим трепетным чутким ответом, своими пошлыми стонами в поцелуй и своими чертовыми руками, которыми он гладил блондина по шее и слабо проходился по спине, как будто.. рефлекторно. Когда Ларри совсем уж тесно прижал к себе Фелпса, тому стало панически страшно. Какую бы ебанутую кашу он не заварил, но Джонсон сумел превратить ее в настоящий пиздец одним только своим ответом. – Ебнутый извращенец! – Трэвис вывернулся, слабо пнул шатена в живот и нервно рассмеялся тому прямо в лицо. – Ты.. д-долбанутый! Б-блядь ты, Д-джонсон.. – его трясло, как осиновый лист и он начал чувствовать, как теряет чертово сознание прямо на улице. Такой слабак и трус. Проигравший даже в своей собственной глупой игре. – Д-джонсон.. а я ведь..