Сомнительные увлечения Салливана Фишера

Первым осознанием у Ларри стало то, что он еще никогда так сильно не хотел врезать Фишеру по тыкве, как сейчас, потому что в принципе никогда еще этого не хотел. Вторым осознанием стало то, что он ни за что этого не сделает, даже если позеленеет весь от злости и даже если Сал и дальше продолжит гнуть свою дико раздражающую линию. Джонсон подумал, что в таких ситуациях психологи всегда не зря советуют посчитать до десяти и сделать несколько глубоких вдохов, чем он и занялся, мельком глядя на то, как Фишер тоже постепенно успокаивается и приобретает все более и более извиняющиеся черты, момент преломлялся. "Десять." – сказал про себя шатен и тут же услышал: – О-ой.. ох.. Я наговорил тебе кучу всего обидного, да? – кажется, голубоволосый и правда был встревожен, а не играл на публику. – Я не думаю над словами, извини, если сильно задело.. – Ну.. – у Ларри, прямо-таки от сердца отлегло, и всё же.. разве Сал всё еще не был виноват перед ним? – Я не приму от тебя извинения в такой форме. – ухмыльнулся шатен, а голубоволосый тут же с готовностью подхватил его незамысловатую игру. – Ммм, мистер Джонсон.. Что же я могу сделать для вас в качестве извинения?~ – Фишер легонько дёрнул парочку верхних пуговиц на своей рубашке, оголяя ключицы и немного груди. – Что вы хотите, чтобы я сделал, м?~ – Для начала, как на счёт запереть дверь в комнату? – Ларри стойко сохранял невозмутимый видок, но чёрт возьми, видит бог, у него внутри едва ли не коротнуло, когда чуть поодаль послышался тихий, но такой долгожданный щелчок. Теперь никто уж точно не помешает. Сал демонстративно подергал ручку. – Кажется, заперто. Что теперь? "Что теперь?" – мысль эхом пронеслась в сознании у Джонсона. Он не был уверен "что теперь". Конечно, Ларри чуть ли не до коликов в яйцах хотелось свести все к банальному, столь желанному и им самим и Фишером сексу, но... Но всё это предполагалось, как извинения, а значит, как минимум, не должно было быть банальным, да и.. разве есть в этом мире хоть что-нибудь более сладкое, чем лицо неугомонного Салли, которого застали врасплох и поставили в до жути неудобное положение. Ленивый взгляд Джонсона поднялся выше, к потолку, а затем зацепился за широкую кровать на втором этаже, громоздкий тёмный шкаф у стены, возле которого некогда, в темноте, прятался он сам, и за печально облокотившуюся о всё это электрогитару. Шатен, посещённый внезапной больной идеей, заострил на музыкальном инструменте свое внимание и улыбнулся краешком губ. Фишер по прежнему ждал указаний, с откровенным намёком потираясь у двери, но в конце концов не выдержал и, закусив нижнюю губу, жалобно поинтересовался – Ну так? Ларри, я жду уже целую вечность.. Скажи, чего ты хочешь. – Ладно, я хочу, чтобы ты немного развлёк меня. – Джонсон чуть-чуть подождал, глядя на то, как загораются страстные шальные огоньки в глазах у Сала, а затем поспешил с усмешкой затушить их. – Мне очень нравится, как ты играешь на гитаре. – А? – изумлённо переспросил голубоволосый, перетаптываясь с ноги на ногу и нелепо хлопая глазами. – Гитара? – Да. Я приму твои извинения, если ты хорошо сыграешь. – Легкотня. – голос Фишера звучал достаточно разочарованно, но парень без всяких пререканий поплелся наверх за гитарой, а шатен с недвусмысленной ухмылкой, скрытой длинными спутанными волосами, поспешил следом, сунув руки в карманы и сгорбившись как настоящий злодей. Именно злодеем Ларри и считал себя, когда прокручивал в голове свой достаточно хитрый план и то испытание, которое он приготовил для бедного, ничего не подозревающего Сала, который спокойно настраивал что-то у себя на гитаре и горестно ковырял уже застегнутые верхние пуговицы рубашки. Бедняжка Фишер. Джонсон искренне молился за то, чтобы гитарное мастерство этого парня было и впрямь таким роскошным, как он подумал вчера вечером, после той сольной игры на балконе, всё-таки.. – Будут какие-то пожелания? – видимо, Сал уже закончил с настройкой, он уселся на кровать рядом с Ларри и застыл в ожидании ответа. Джонсон не растерялся. – Сыграй ту мелодию, которую ты играл мне тогда, когда я первый раз оказался у тебя в комнате. – А, тот раз, когда ты стоял тут, как маньяк, и пытался слиться с моим шкафом, а потом полетел кувырком по ступенькам, когда попробовал в тихую слинять? – Ага, ту самую. – мрачно согласился Ларри. – "Ну и зачем он вспоминает эту ситуацию так, будто бы я был придурком? Ах, ну точно. Я вёл себя как полный идиот." – О, кстати, Са-алли. – М? Лицо Джонсона в одно мгновенье похолодело и стало загадочным. – Не вздумай запнуться. "Пф. С чего мне запинаться?" – Фишер самодовольно хмыкнул и начал играть, надеясь, что после его безупречной как и всегда партии, Ларри снова расслабится рядом с ним, и они забудут этот дурацкий утренний инцидент. Пальцы уверенно бегали по струнам, да и рука на грифе не отставала, все было безупречно. Ну естественно. Сал играл эту мелодию без ошибок уже больше года. И вдруг... – Ч-что ты делаешь?? – Фишер вздрогнул и рвано выдохнул, слегка повернув голову к внезапно обхватившему его за талию Ларри, но пока не прекращая играть на музыкальном инструменте, что, как оказалось, было нереально правильным решением. – Просто продолжай играть, не забывай о нашем условии. – мурлыкнул ему на ухо устроившийся позади Джонсон. Шатен начал плавно водить руками по часто вздымающемуся животу Сала и как будто бы не замечал того, что последний уже заметно напрягся, кажется, до него начало доходить. Очередная тонко дребезжащая нота и очередной сложный, безупречно взятый аккорд подтолкнули Ларри к тому, чтобы сделать испытание для голубоволосого гитариста чуть-чуть сложнее, он спустил шаловливые руки немного вниз и, не особо акцентируя внимание, провел пальцами вдоль чужой ширинки. – Ммх.. – тут же отозвался Фишер, дрогнувшая рука которого чудом не соскочила с гитарного грифа. – Т-ты же г-говорил, чтобы я доиграл без запинок.. – Верно..~ Но я же не говорил, что не буду при этом тебе мешать.~ – З-зараза.. – Сал просипел еще что-то нечленораздельное, когда чужие руки теперь уже куда более настойчиво ощутились у него в паху, одна нота в связке прозвучала фальшиво. – О-ох, п-пожалуйста.. Джонсон, бесстыдно наглаживающий уже достаточно крупный бугорок через ткань, только усмехнулся. – Не пытайся разжалобить меня, хитрец. Я прекрасно знаю, что ты способен сыграть какую-то там балладу в миноре безошибочно, даже если я возьму кое-что в рот. – Ч-что? Не надо!! – паника, казалось, накрыла голубоволосого с головой. Если Ларри сделает то, о чём сказал, то он точно.. – Г-господи, Ларри, только не.. "Поздно." – ухмылка Джонсона, и без того запредельно широкая, теперь даже пропустила наружу парочку отрывистых смешков, он ловко подвинул гитару Сала чуть подальше от его живота и нагло занял освободившееся пространство, под тихий скулёж расстегивая чужую ширинку. – Ларри, п-прошу тебя, у м-меня ж-же гитара. Я.. Д-для т-тебя.. Я н-не смогу.. – Играй без запинок, Салли. Мне нравится эта мелодия. – шатен последний раз взглянул на своего любимого, пытающегося взять себя в руки, гитариста и с каким-то особым злодейским упоением прильнул к его плоти. Фишер вздрогнул, со свистом втянул в себя воздух, даже дёрнул ногой в знак некоего протеста, но оттолкнуть столь настойчивого "злодея" таким манёвром ему не удалось, и он из последних сил играл теперь уже не такую ровную и спокойную мелодию. Ларри совершенно не щадил его. Брал полностью, отрывался только для того, чтобы приласкать языком головку, рукой по стволу водил.. так хорошо.. Сала одновременно бросало в жар от ощущений пребывания в глубине чужого, то и дело смыкающегося, горячего горла и одновременно колотило по ушам от собственной, уже достаточно часто проскальзывающей фальши. Он фальшивил. Он, мать его, ужасно фальшивил на своей умопомрачительной электрогитаре и даже не был уверен в том, что следующий аккорд прозвучит не смазанным набором случайных звуков, а хотя бы чем-то похожим. Да и.. что, если такие полностью загубленные, глухие аккорды уже звучали? Они вполне могли сделать это несколько раз в те моменты, когда Фишер попросту закатывал глаза и дрожал, совершенно не слушая эти чёртовы ноты, уделяя внимание только этому недвусмысленному размеренному хлюпанью, доносящемуся откуда-то снизу. О том, что он ни в какую не справляется с поставленной изначально задачей, с этой "легкотнёй", с этим "детским садом", Сал даже думать не хотел. Не хотел, но всё же готов был признать с минуты на минуту. Дурацкая гитара стала такой назойливой, такой лишней, хотелось швырнуть ее в стенку и наслаждаться совершенно другим делом, нежели эта тупая музыка. Музыку Фишер, конечно, очень любил и тупой посчитал только сейчас, когда от напряжения в паху уже хотелось выть и вопить в голос, а он так и не мог хоть немного расслабиться, занятый, как оказалось, весьма и весьма непростой задачей... Но секс Салу нравился куда больше, поэтому в один момент он просто решил, что иногда в этой жизни всё-таки надо сдаваться. – Мммф.. Л-ларри.. Я-а.. ч-черт. – это был конец. Кажется, именно эта короткая, казалось бы, незамысловатая фраза и стала причиной того, что он окончательно и бесповоротно сбился. Джонсон остановился и прислушался. Аккорд. Глухо, несколько струн полностью загашены. Одиночная нота. Фальш. "Черт.. что это? Как это? Ч-что там было.. что там было дальше??" – Фишер пытался снова и снова, пока в конце концов просто не бросил инструмент на пол. – Ты доволен?? Доволен?? Спасибо, бл*ть! Спасибо за минет, Ларри!! Это очень вовремя, спасибо! – Салу почему-то стало очень обидно, а вот реакция шатена пока была неоднозначной. Ну и пусть Джонсон теперь не простит ему эту дурацкую утреннюю выходку, пусть дуется сколько угодно, и да, пусть он всё-таки хреновый гитарист по итогу! Голубоволосый хотел уже было застегнуть назад ширинку, но Ларри не дал ему этого сделать, продолжая смотреть как-то странно. – Я нихрена не справляюсь так, Ларри! Я, получается, так и не заслуживаю твоего прощения! – в отчаянии повторил Фишер. – Ты доволен?? – в ответ лишь очередная неясная ухмылка. – Я буду доволен, когда ты уже наконец кончишь, Салли. – Н-неодн-нозначный.. о-отв-вет.. А-ах.!.! Ла-арри... "Иногда ты ведёшь себя как чертов дьявол, Джонсон. И я, черт возьми, готов продаться этому дьяволу со всеми потрохами."