Сомнительные увлечения Салливана Фишера

– Какой же ты всё-таки горячий.. Лучше все-ех мальчиков, что мне доводилось пользовать..~ – мужчина довольно усмехнулся, постепенно наращивая темп, а Сал громко застонал, тут же прикусив собственное запястье. "Черт." – Ах, посмотрите на моего грязного мальчика. Салли, ты что, заводишься от всех этих словечек, м? Низкий, с явной многолетней хрипотцой голос забрался через уши как будто-бы в самую глотку Фишера, потому как вместо какого-либо нормального ответа, ему удалось выдать только парочку невнятных хрипов и неясно помотать головой. – Обма-анывать нехорошо-о, пакость ты маленькая.. – диллер взял немного другой угол и сделал парочку на редкость жёстких толчков, как бы наказывая голубоволосого за враньё, тот старался сдерживаться, но от грязи, мерзости и духоты всей ситуации в целом, он ловил такой дикий кайф, что глаза сами собой закатывались за верхнее веко, а пальцы на ногах, казалось, уже изгибались в самых невероятных углах. Это была уже чисто сила старой привычки. И в целом, это было очень и очень жарко. И Фишер кричал. Просил еще, капал слюной на комод, к которому его прижали чуть ли не плашмя животом, заставляя стоять раком и до боли выгибать спину, смотрел на свое отражение в зеркале затянутым пеленой возбуждения взглядом, и часто-часто дышал, заставляя стекло запотевать так сильно, что все в нем размывалось и становилось абсолютно неясным глазу. Сал знал, что не должен делать этого, но делал. Знал, что не должен кайфовать от подобного, но кайфовал. Знал, что он любит только Джонсона, и, быть может, ещё одного внезапно канувшего в лету белобрысого чёрта, но будет забрасывать высоко ноги и мурлыкать, валяясь в чъей угодно грязи, впитывая сперму вместе с наркотиками, как долбаная губка... И всё ради того, чтобы грёбаный отец понял, что случается с его драгоценным Салли, когда на него забивают хер. Как это банально и мерзостно – плюнуть на собственного ребенка из-за какой-то грудастой шлюхи! Это куда хуже, чем быть оттраханым во все щели за один нераспечатанный пакетик дури. Ну ладно, может, за два. Интересно, сколько он сегодня получит? Оживленный недавно проскользнувшей мыслью, Фишер глухо кашлянул, прочищая горло. – Мм..!! Ххах.. А-ах..~ – чёрт, это было совсем не то, что он хотел сказать, Сал моментально возненавидел свой язык, а добрый Пакертон, который к тому же еще и выдохся, специально приостановился, позволяя голубоволосому высказаться. – С-сколько.. я получу? – на этот раз никакой осечки на было, и хрип Фишера звучал достаточно пристойно. - Сколько за с-сегодня, м..?~ – он совсем запыхался из-за предоргазменной судороги, которая, увы, прошлась по отзывчивому телу не впервые. – Два грамма. – хрипло послышалось сзади, после чего, видимо что-то решив для себя, мужчина окончательно отстранился и принялся медленно застегивать застёжку молнию на своих просторных, на старый лад, синих джинсах. Сал так и остался стоять раком, весь красный теперь уже не от похоти, а скорее от разочарования и злости. Все предыдущие эмоции, навеянные сексом, полностью растворились в гневе. – Не могу поверить.. Два грамма?? Мне казалось, мы договаривались на много.. Двух мне сейчас не хватит!! – как бы Фишер не изгалялся и не стукнул сердито кулаком по столу, его лишь успокаивающе погладили по спине. – Ну-ну.. Салли, у меня сейчас нет больше, да и поставка намечается на начало осени, прости. "Начало осени??" – этого голубоволосый так просто оставить не мог. – Какого чёрта, блять??! – вскричал Сал, разворачиваясь на 180 градусов и сверля своего диллера гневным испепеляющим взглядом, слова, полетевшие следом нежданно, словно апрельский град, он совершенно не контролировал. – Я жопу рвал ради этого порошка! Что мне теперь делать, раз у тебя его блять нет?! Нахера я по-твоему даю себя трахать??! Нехуй разводить меня понапрасну, мудак конченый.. – Шш, не ругайся. – тут же заткнул его мужчина, даже немного посмеиваясь при этом, отчего голубоволосый уже зарычал и сжал кулаки до боли. Самоконтроля ему очень не хватало. Нужно было молчать, потому что он итак успел сказать до хрена и кочерыжки всего лишнего и уже, возможно, даже влип в проблемы, но это, мягко говоря, было весьма трудной задачей, так что Фишер всё же вставил ещё словцо. – Знаешь ли, блять..! – Шш, я сказал. – прозвучало уже куда менее добродушно, Пакертон посмотрел на голубоволосого тем самым "его взглядом", от которого все голубые волосы у последнего на макушке моментально встали дыбом, а язык намертво присох к небу. Сал осекся, замолчал, часто дыша, и немного сжался, начиная казаться совсем крошечным по сравнению с высоким, под метр девяносто мужчиной. Пакертон же довольно хмыкнул. – Вот-вот. Фишер понурил голову вниз и инстинктивно прикрыл голое тело руками, тон диллера ему ни капли не нравился. Мужчина всё так же холодно продолжил. – Когда я хорошенько втрахиваю тебя в комод, ты забываешься. И ведь не первый раз, Салли..~ Когда уже мы научимся вести себя правильно с опасными людьми?~ – он подошёл вплотную и ухватил тут же вздрогнувшего голубоволосого за поджавшийся подбородок, – Я понимаю, что ты у нас миленький.. Моя жёнушка тоже была миленькой, пока однажды не приняла моё предупреждение за шутку. Мгновенно приповнив в памяти лицо несчастной женщины, ее многочисленные шрамы в том месте, где её щека, кажется, была неаккуратно вспорота насквозь, Сал не на шутку перепугался. – П-прости..те. – неловко промямлил он практически полностью севшим голосом, в ответ на что получил только гулкий, забирающийся под кожу клокочущий смех. Но смех этот был хотя бы каплю теплее всего остального. – Хоро-оший мальчик! Такое твое личико отбивает всякое желание его уродовать! – Пакертон заметно повеселел, но всё так же не отпускал голубоволосого от себя. – Однако безнаказанным ты после такого не останешься, малыш. Сердце Фишера упало куда-то вниз, и даже если бы он хотел проследить, куда именно, то всё равно не смог бы этого сделать, ведь его испуганный взгляд намертво зацепился за улыбающегося и до жути непредсказуемого человека напротив. Наказание? Какое наказание ему может придумать такой ужасный и безжалостный урод, как этот? Да, пусть он и выглядит порой добродушным и порядочным, семьянином и в чём-то даже стариком, всё это чертова обманка, и настоящий Пакертон тот еще фрукт с душком. Его рыльце в пушку настолько, что даже убийство двадцати человек одновременно или заранее организованный терракт всё равно не заставили бы его посидеть на электростуле. Ему можно было всё и со всеми, и Салу просто дичайше "повезло", в своих глупых наркопохождениях наткнуться именно на такого. Сейчас он только и мог, что, затаив дыхание и жалостливо прикусив губу, смотреть на возможного мучителя самым невинным и самым несчастным своим взглядом, на какой только был способен. – Я придумал, – вдруг резко ухмыльнулся Пакертон, неудобно оттеснив Фишера к стенке и зафиксировав его положение уткнувшимся в весьма интересное место коленом. Голубоволосый побоялся что-либо сделать, поэтому просто безпомощно поднял руки ладонями вверх и застыл в таком положении. Колено в паху приносило неудобства, но неясность собственного положения в данной ситуации пугала Сала куда больше, а потом непредсказуемый диллер еще и выдал – Я тебе кое-что урежу. "Урежу..?" – первым делом Фишер понял эту фразу по-своему, и его всего затрясло в прямом смысле. Пакертон заметил это и специально кивнул, подвинув колено. – Да-да, урежу. Тут уже голубоволосый не выдержал. Желание расставить все точки над "i" было даже сильнее ужасного животного страха, охватившего его с ног до головы. – Не надо.. – Пол грамма. – Что? – Сала подобный ответ буквально выбил из колеи, он пару раз моргнул и глупо уставился на ухмыляющегося Пакертона. – "Что значит.." – кажется, теперь до него дошло. Калечить никто никого не будет, но и кайфануть как следует голубоволосому теперь не светит. – Я тебе оставлю пол грамма, и как бы ты не умолял меня своим личиком, своим телом и всем прочим, ты не получишь больше. Ясно? "Пол грамма.. грёбаные пол грамма?? Только не это.. Это блять нечестно!! Это ненормально! Чтоб ты сдох, говна кусок!!" Увидев, что в голове у голубоволосого явно начался какой-то весьма сложный мыслительный процесс, мужчина сделал тон голоса еще более властным. – Я не расслышал. – Ясно. Мне все ясно. – уж слишком ядовито отозвался Фишер, который уже понял про себя, что потерял еще одного диллера. Наверное, ему давно стоило разыскать Трэвиса. Интересно, почему за всю неделю блондин так ни разу и не связался с ним? Они же.. Сал инстинктивно приоткрыл губы и облизнулся. Нет, наверное, блондин всё-таки снова впал в это свое состояние "ничего не было". Снова он будет делать из всего дешёвый спектакль, снова Сал будет чувствовать себя дерьмово рядом с ним. Как и всегда. С другой стороны.. Фишеру было чертовски больно осознавать, что он сам тоже ни капли не изменился, он живёт как и жил прежде, но теперь еще и обманывает своего любимого. В общем, он снова накосячил. Неплохо для начала, да? Голубоволосый мучительно вздохнул и облизнулся во второй раз, Пакертон всё это время пристально смотрел на него и тоже облизывался. Сал в конце концов решил для себя всё самое важное и постановил: – Нам нужно прекратить. – Прекратить что? Фишер брезгливо убрал чужую назойливую ладонь со своего бедра и потянулся за висевшим на вешалке халатом. – Прекратить это. – он зябко укутался в махровую ткань и неуютно продолжил – Я понял, что больше так не могу.. Мне больше не нужны.. твои услуги. И я больше не хочу быть твоим. Никогда в жизни. – Что? Всё было так плохо? Ну ладно, может грамм добавлю? Салли, не обижайся на меня! – Тебе смешно? Я ведь не поэтому.. У меня есть парень. И я люблю его.. мх.. и он не знает.. – А-а.. – диллер злобно рассмеялся, вероятно из-за какой-то затаённой теперь обиды, – А ты у нас, значит, правильный, да? Ха-ха, мальчик, позволяющий насаживать себя на член за наркотики! – Хватит.. пожалуйста! – О не-е-ет, от противной правды не убежишь, виляя жопкой, шлюшка. – ухмыльнулся мужчина, преследуя Сала, убежавшего вглубь квартиры, по пятам. – Ты не просто делаешь неправильные вещи, сладкий. Ты состоишь из неправильных вещей. – Пакертон ловко ухватил парня за ворот его халата и, не особо задумываясь, кинул на диван, угрожающе нависнув сверху. – Не трогай меня! – пощечина. – Уйди, прошу тебя.. – Я уйду, Салли, уйду как только скажу тебе парочку вещей. – мужчина довольно осмотрел голубоволосого, тихо поскуливающего и державшегося за пылающую щеку. – Ты, Салли грёбаный Фишер, просто соткан из похоти, похабства и всяческих непотребств. Кроме всего этого, кроме твоей податливой задницы, кроме твоей милой мордашки и кроме твоего бархатного ротика, умещающего в себе достоинства всех мастей и размеров, в тебе нет абсолютно ничего, на что люди в принципе обращают внимание. Ты – пустышка, которую весело трахать. Живи с этим, и удачи тебе с парнем, который просто хочет долбить тебя за бесплатно, а вовсе не любит. Пакертон лизнул Фишера в самые глаза, надеясь почувствовать на шершавом языке хотя бы одну солёную слезинку, но бесчувственное лицо голубоволосого абсолютно не выражало эмоций, и план мужчины потерпел поражение. Так что покинул квартиру он в дурном расположении духа, хлопнув дверью, и так и не оставив и миллиграмма той дури, которую, в общем-то обещал. Но Салу было плевать. Он едва ли дождался заветного дверного хлопка, чтобы не разреветься раньше времени. Этот старый говнюк был прав. Прав на счет всего, кроме последнего. Или..?