Рингиль

      …Темно. И тихо.       Но ни тьма, ни тишина не несут тревоги или угрозы. Просто, спокойно и буднично — свет не зажгли, вот и темно…       А вот уже и не темно. Чья-то рука зажгла свечу, и на кончике фитиля парит язычок пламени. В круге света, впрочем, оказывается немногое: сама свеча, поставленная прямо на стол безо всякого подсвечника, просто в застывшую лужицу воска; поверхность стола — темное, затертое дерево, кое-где в царапинах и щербинках… Старый стол. Ну и что же? Бывает. Блики света скользят по спинкам двух стульев, тоже старых, деревянных. И это бывает… Эка невидаль! Стоило ли ради такого зрелища зажигать свечу?       А вот человека, который ее зажег, становится видно далеко не сразу. Точнее, его не видно вообще, только слышны где-то в темноте спокойные шаги. Ближе. Ближе. Пламя чуть вздрагивает любопытно, и свет быстро скользит по рукам человека — по книге, в его руках… Книга ложится на стол, и отблески быстро обегают название:       Черная Книга Арды.       Тихо — только потрескивает иногда свечной фитиль. Свеча на столе, книга рядом со свечой, человек у стола — листает книгу, читает ли, нет — не поймешь. Наверное, все-таки нет — слишком быстро перелистывает страницы. Слишком быстро — и свет скользит летящим взглядом по буквам, по строкам, между строк…       Но вот пламя вздрагивает, клонясь к свече, от мимолетной горячей ласки к столу стекает несколько быстро стынущих капель, вслед за огнем вздрагивает темнота, на миг отступая и впуская еще один луч слабого рассеянного света. Кажется, вот-вот что-то изменится — но тихий стук закрывающейся двери расставляет все по местам: просто в комнату вошел еще один человек. И снова — стол, свеча, книга… Больше ничего не видно. Все остальное — драпировка на стене (или занавешенное окно?), угол шкафа, узор мозаики, а может, ковра на полу — опять тонет в темноте.       Человек у стола закрывает книгу. Гость подходит и садится на второй стул. Берет книгу, открывает наудачу, прочитывает несколько строк…       — И все-таки что это? Хроника? — спрашивает он.       — Не совсем, — отвечает его Собеседник и повторяет задумчиво: — Не совсем…       (с) Наталья Васильева, Наталья Некрасова, Черная Книга Арды              — Так все же, что это будет? — спросила Даннафэль. — Хроника?       — А разве это похоже на хронику? — спросила в ответ Литиэль.       Работа была близка к завершению — окончательный вариант подборки историй. Этой зимой Литиэль планировала отправить рукопись в Храм, чтобы младшие жрицы распорядились ею, создав некий орден «знающих истину» — в первую очередь для выявления таких, как Линдир. Легко было предположить — где один, там рано или поздно может оказаться и другой, и третий, и десятый. Еще одной задачей сестринства стали поиск и присмотр за «вернувшимися».       — Если честно — оно звучит, как бред больного мозговой горячкой, — хмуро сказала эллет. — Что я делаю? Мои родичи проклянут меня из Мандоса.       — Благодаря этому они имеют шанс оттуда выйти.       — Я помню… — она устало вздохнула, переложила листы тонкой дешевой бумаги «для хозяйственных заметок». — Крылья Черного Ветра… оно, конечно, поэтично, но отдает чем-то… — Даннафэль покрутила рукой.       — Когда уходит искренность, остается пошлость, — жрица пожала плечами. — Но это нам изнутри виднее, для тех, ради кого мы это делаем, она прозвучит самой чистой струной. К тому же, мы почти не врали… можно даже сказать — совсем. Я ведь все это помню… ох… — она обхватила голову руками, оперевшись локтями на стол. — Я не понимаю… как мы не понимали тогда? Мы же знали, что такое смерть. Можно утонуть, сорваться с обрыва, бешеный зверь может наскочить в лесу. Да и нечисть из Пустоты мы встречали…       — Зелья? — предложила Даннафэль, уже имевшая неудовольствие наблюдать, как женщина с острым разумом и железной волей превращается в кашу, потерянно бормочущую десяток бессвязных фраз.       — Нет. Нет, я справляюсь, — Литиэль сделала несколько медленных вздохов и вдруг замерла с застывшим взглядом. Ладони стремительно вскинулись вверх — правая раскрыта и обращена вперед и вверх, левая сложена лодочкой — как люди приставляют к уху, чтоб лучше слышать. И упали на колени.       Миг, другой…       В сознании Даннафэль стремительно разворачивались страницы хозяйственных книг — благо, бумага под руками. Приход, расход, доход… взгляд в окно — осенний сад. Взгляд на стену — гобелен с Менельтармой, очень искусно сработанный. Приятно посмотреть. По углу ползет паук — Литиэль его специально не уничтожает.       Миг, другой… так тихо. Даже ветер молчит. Такое редко бывает в человеческом городе, и от того наступившая тишина особенно приятна. Надо заварить чай. Дела почти закончены…       — Все, — тихо сказала жрица.       Эллет не спешила изгонять из сознания защитные образы и в этот раз сумела уловить, как нечто, похожее на холодный сквознячок, скользнуло по спине и ушло куда-то… образно, разумеется.       — Кто это был?       — Варда, полагаю. Манвэ наблюдает через птиц, Ульмо — через воду… она одна может просто подглядывать и подслушивать. Благо, не способна разглядеть все, к тому же, слишком уверена в своей силе, — прикрыв глаза, Литиэль откинулась на спинку кресла. — Это… утомляет. Постоянно краем разума приглядывать, не следит ли кто…       — Ты планируешь что-то делать с этим?       — Средства есть, — согласилась жрица. — Но они ненадежны, работают через два раза на третий, и не везде. Да и рассеиваются со временем… я точно знаю, что закрыт Северный Храм — там старшая наставница очень способная женщина, она каждые семь дней повторяет ритуал.       — Вот еще проблема…       — Мы займемся этим, когда допишем книгу. Уже немного осталось, только про… победу и… тебя не очень заденет, если я слегка поискажаю светлый образ государя Инголдо?       — Нет. С Финдарато я почти незнакома, да и сейчас… рауги с ним, пиши, что хочешь.       — Хм… почему ты так думаешь?       Любимый вопрос.       Литиэль часто задавала его: почему ты так думаешь? Почему именно так? И надо было отвечать, хорошенько подумав, а не «потому что».       С другой стороны — и правда, почему? Тоже ведь родня, да еще и пострадавший от темных сил.       — Потому, что сейчас у него все хорошо. Из Мандоса вышел, женился… — медленно проговорила она. — Теоретически — он должен быть счастлив. Хотя бы тем, что у него есть возможность действовать. Что бы он ни решил — засесть в Лориэне, стереть себе память… вновь вернуться в Эндорэ — ведь прямого запрета нет. Пока нет…       — Предвзятость?       — Должно быть. У заточенных в Мандосе нет ничего. И говорили — Феанаро обречен вечно созерцать последствия своих деяний. Каково, а? Представь, если бы твоему Учителю пришлось вечно любоваться на сожженную Долину — Валар с ума не сходят, а вот эльдар… сколько он продержится?       — Ты спрашиваешь меня или себя?       Даннафэль помолчала, кусая губы. Видящая такой силы могла дать ответ на многие вопросы…       — Скажи.       — Он не сойдет с ума. Но изменится так, как никто вообразить не сможет, — медленно проговорила жрица. — Как — не вижу, что-то скрывает будущее…       — Это не могут быть… те?       — Нет, я уверена в этом. В том времени… в решающем моменте. Я вижу три скрытых места. Область в истоках Сириля, Северный Храм, столица. И четыре скрытых человека — тот, с которым ты могла встретиться в мертвом городе, невеста, о которой он говорил, некто при дворе и сам Феанор. Или он выберется из Мандоса, или мы его вытащим и спрячем…       — Обнадеживает. Так что, пишем?       — Дописываем. Полежит недельку, потом перечитаем, поправим… и отпустим наше творение на общий суд.       — А потом?       — Начну готовить преемницу, удалюсь на отдых, — пожала плечами жрица. — Займусь вопросами скрытия… а то я заподозрила недавно, что этих людей и эти места как раз я сама и могла спрятать от избыточного любопытства — там, в будущем. Значит, есть шанс сделать наши ритуалы более надежными.       — А я?       — А ты можешь мне помогать, если не захочешь остаться при новой Смотрящей. Мне нужен кто-то, способный воспринимать силу Арды непосредственно, без ритуалов и длительных сложных практик.       — Не то, чтобы я сама это хорошо умела…       — Но ты умеешь хоть как-то. И я верю, что это только первые шаги, наши общие шаги… нам надо создать магию для людей. Создать заново, такую, которая, учитывая слабости человеческого тела и духа, даст возможность переиграть Валар, хоть бы отравленной стрелой из-за угла.       — А Учитель ваш почему так не делал?       — Говорил — слишком большое могущество дает это знание. Слишком опасно для мира — большой соблазн, — Литиэль вздохнула. — Но у нас теперь и выхода нет. Или учим и исследуем, рискуя расколоть Арду, или она гибнет в любом случае, по воле Единого. Ладно… продолжаем работу.       Эллет кивнула, снова раскладывая бумаги на столе. В последние годы руки жрицы стали неверны, а сама Даннафэль освоила скоропись, так что, теперь Литиэль чаще диктовала, а после — правила, добиваясь некоего особого звучания текста…       Шершавая непрочность бумаги для черновых записей — перо клюнуло чернильницу, капля скатилась по острию.       — Война Гнева: награждение героев… пожалуй, начнем с Амариэ.