Рингиль

      — Нет, печати были. Их просто ударом снесло.       Фаранхиль хлюпнул носом и вытер кровь. Вчера он дочитался до страшной головной боли и тихо сполз под стол, потеряв сознание — на свое счастье. Чистокровные — люди прочные, обморок перешел в сон, и сон его восстановил.       Но все равно было стыдно. И то, что он не мог почувствовать, что печати все-таки были, ничего не меняло. Ему говорили, что мнемотекст не для праздного чтения, всем говорили…       — Ладно, — госпожа зевнула, потерла уголки глаз. — Опыт — сын ошибок трудных… меня сейчас волнует другое. Печати были сильные — а их снесло… похоже, выдержали только Великие Стены, и если все остальное слетело, нас может ждать множество проблем.       Фаранхиль похолодел. Печатями запирали не только важные бумаги и ценные вещи — опасные вещества, потусторонние твари, ядовитый магический мусор…       — О-ой…       — Вот именно. А я, как назло, временно пустышка…       Он понимал, что это значит. Магическая усталость, сродни вывиху — не так, чтоб серьезная рана, но болит и мешает работать в полную силу. Сильная усталость — сильно болит, и значит…       — Я могу помочь? — тихо спросил он. — Хоть по мелочи…       Какое-то время знаменитая эльфийка изучающе смотрела на него, и Фаранхиль надеялся, что она действительно оценивает, насколько он может быть полезен, а не думает, как отвязаться от малолетки. И…       — Вообще-то можешь, только не мне. Ты до какой страницы дочитал?       — Э-э-э… не помню. До того, как государь привез к нам Гортхауэра…       — Примерно половина. И даже сосуды в глазах не полопались… вот что. Голова у тебя, вижу, крепкая. А одному моему знакомому вечно аналитиков не хватает. Зовут его Ломизир, человек он суровый, но единственное, чего требует от своих — результат. Думаю, сейчас он от любой помощи не откажется…              Портовый город медленно оживал. Туман немного рассеялся, вопреки законам природы сгустившись над крышами. Люди отпирали дома, стучались к соседям — порой на стук никто не отзывался, порой слышалось шипение и рычание. Дети шныряли по улицам, торопясь собрать выброшенное океаном — и по счастью, здесь, на переднем краю ожидания, удар стихии не принес больших разрушений. Русалка доползла до канала и сейчас недовольно ворочалась в тесном желобе, расплескивая воду.       Торопливо попрощавшись с семьей, Фаранхиль спешил за своей… наставницей? Пока он не осмеливался ее так назвать. Но показалось почему-то, что так уже было — он шел следом за грозной нолдэ, облаченной в белое, испытывая растерянность и страх, хотя — чего бояться? Гордиться надо, что дозволили помочь! И надеяться, что госпожа не слишком злится…       А она улыбалась.       Память перерождений не бесконечна, особенно, не подкрепленная клятвами, великими целями и изделиями рук Валар. Из придурковатого темного эльда Линдира и впрямь вышел толковый помощник, немного излишне любопытный, но для той работы, куда она собирается его направить, любопытство — не порок…       Нолдэ улыбнулась, подняв голову к туманному небу. Призрачный свет не грел, но ободрял — они пережили первый удар, перешли первый рубеж… и жизнь их отныне и очень надолго будет состоять из рубежей.       А принесенная жертва… она не сомневалась, что человек, давший ей последнее имя, пошел в битву, не имея плана хотя бы для себя. И убежденность в том, что Король вернется, была не верой — уверенностью, подтвержденной неполными двумя сотнями лет рядом с этим человеком. Элхэ сказала однажды, что ей удалось подцепить от нее кусочек дара, слишком малый для настоящего обучения, но достаточный для того, чтобы порой прислушиваться к себе и верить.       Она не сомневалась — сейчас был именно такой случай.       

***

      Гимлад, Арандор. Долина Гробниц. Год 3319, 1-й месяц, 1-е число.       Меня зовут Рингиль. Рэнг. Напоминает собачью кличку, что иронично — я умею превращаться в собаку и однажды я здорово напугала нашего «гостя с Востока». Король изрядно повеселился, снимая с дерева «дорогого друга», а тот, кажется, так и не понял, на кого наскочил. Она была права — «Видящий не замечает».       Еще моими именами были Данфаэль, Ангвэн, сестра Зимородок, Белая Сука, госпожа Даннафэль, дева Даэнэль и… принцесса Эскэвэн, ныне почти забытая.       Я говорю «почти забытая», хотя эльдар таким не страдают. Просто та девочка от нынешней меня так далеко, что… это почти не я. Теперь. Не знаю…       Я мастер Ритуала, мастер-некромант. Я могу за полминуты разделать человека, как курицу и собрать обратно за две. Я умею справляться с тварями, одна из которых едва не сожрала сильнейшего из Валар.       Я научилась сражаться по-настоящему, а не на тренировочном поле. Я знаю, как создавать разведку, как побеждать в войнах. Я видела, как два строя сшибаются с криком и грохотом, и как люди режут друг друга на улицах. Я ловила ледяных духов и демонов в южных песках — голыми руками. Я создавала магию для людей и мой портрет в галерее Великих…       Мне страшно.       Мой король скоро вновь отправится в поход. Смеется — венец карьеры, и на груди у него «древний оберег», стрела в круге. А я остаюсь. Я страстно хочу туда — на белый берег, к бабушке, к теткам, к дяде и деду. Увидеть, поговорить, обнадежить. Я знаю, что боя не будет, что самое главное случится здесь, что здесь я нужна… но это влечение сердца.       Я вообще не знаю, зачем продолжаю это писать. Почему еще не сожгла блокнот. Допишу, положу в бутылку, и если не сработает… может, кто-нибудь найдет и подивится. Или хоть запомнит мои имена.       Я Рингиль. Так звали дядин меч. Нолофинвэ тоже не вернулся из Мандоса.              2, 6. Орростар, монастырь Три ручья.       Имена — вехи.       Литиэль, Исильмэ, Ринквэн, Фаниэль, Морвен, Анайрен, Линвен, Нэллас, снова Морвен, Итильдин, Тиндорэль, Инзилар, Гилиэт, Хэллат… и след оборвался.       Внимательный и недобрый взгляд глядит на нас сверху. Защита едва справляется — но мы ошиблись, мы привлекли внимание. И она предпочла скрыться. Она где-то рядом, я чувствую ее присутствие, она говорит с нами во снах. Но ее присутствие наяву размывается, как кровь в воде. Молнии бьют с ясного неба, убивают людей, но Он ошибается. Промахивается снова и снова. На чьей совести обугленные трупы?       Сейчас в некотором смысле запах города хуже, чем двести лет назад, когда людей резали в постелях за неправильные взгляды на наследование. Тогда пахло страхом — как обычно бывает в воюющих городах.       Сейчас воздух полон исступленной ненавистью.       Аккумуляторы переполнены, новые партии кристаллов прокладываем на подвесках поверх щитов. Знаки оплавляют сталь, свинец вообще течет, как воск. Скорей бы… знаю, чем больше смертей, тем больше силы. Но это наши люди.       Сестры вынуждены посменно стеречь детей. Хотят бежать на флот помогать, а нельзя. Этим детям вообще за ворота монастырей нельзя выходить, пока все не решится. Щиты ломают…       И духи бесятся. Певчие охрипли от умиротворяющих молитв.       …              2, 23. Форостар, закрытый полигон №19       Совещания на ходу. Переделки на ходу. Гениальные озарения в перерыве на обед. Всюду разлитое кофе, рассыпанная соль, чернила, грифель, мел, табачный дым.       Вчера сигнальная сеть обозначила прорыв в столице. Ликвидированный в течение двух минут. Проклятье, добраться до точки за две минуты возможно, но выправить? Для этого понадобилась бы совокупная мощь не менее, чем семи Наставниц — а ведь все, способные работать на голой силе, сейчас здесь.       Раньше я полагала, что неучтенная благородная дама-самоучка, якобы помогающая Страже в Арминалет — легенда. Даже храмовым воинам порой хочется, чтобы пришел кто-то толковый и сильный и поправил все одной рукой. Особенно в столице.       …              3, 15. Хьярростар, монастырское село Ручейники.       Все, кажется, немного успокоилось. Точнее, мы свыклись с режимом «не спать, козлы!», и с тем, что нас периодически потряхивает. Хорошо, что здесь много лесов, земля сильна и крепка. Духи все чаще одеваются в тела, теперь они что-то среднее, между плотным и бесплотным. Аналитики предполагают, что это связано с изменением уровня присутствия `Халас? Но, по-моему, сами вынуждены гадать по птицам.       …              4, 9. Митталмар, Березовый-7       Все готово. Осталась только мелкая отладка и поддержание в рабочем состоянии.       Меня вызывают в столицу.              4, 24. Арминалет.       Забегал Ломизир. Пятнадцать минут на полный отчет, вышел. Спустя полчаса обнаружился спящим на чертежной лавке. Сунула ему под голову пустую сумку. Подумать только, всего лет сто назад мы — я и самый молодой начальник столичного сыска за последнее тысячелетие — неспешно пили чаек в «Чайной розе» и рассуждали о пользе планирования. Что тут можно спланировать, когда земля дрожит под ногами?       Мы должны выстоять. Земля удержится на таких, как Ломизир.       …              5, 8. Роменна.       Воздух — как в домне. Чужой гнев убивает людей, сжигает заживо уже без всяких молний — сводки приходят со всего Острова. Особенно много жертв среди прозападников, еще в прошлом тысячелетии выключенных из программ Айвиэли. Погибших тут же объявляют шпионами Саурона, даже если это дети или мирные домохозяйки. Страх — убийца разума…       Задействуем балансиров. Почти на неделю раньше, чем планировали. Похоже, нам придется ускорить отгрузку и использовать…       …              5, 19. Хьярнустар.       Щиты держат удары хорошо, но этого недостаточно. Как она-Анайрен когда-то сказала: «Кадия стоит». Придется придерживать.       Многие погибнут. Но не посрамят чести воина Гимлада!              6, 18. Арминалет.       Спирта мне. И желтую таблетку. Мы выгнали всех, кого могли и закрепили все, что можно. Последние прозападники все еще стоят на якоре, кретины — когда все накроется, у них не будет шансов. Впрочем, их можно понять — там один андустарский двор остался, у них тут все, дома, владения, положение, пусть и пошатнувшееся. Они же даже в походы не ходили и в колониях ничего не имеют! Понятно, не хочется на новый берег без штанов — вон как трюмы набиты, не корабли — коровы… а ведь многие, кто уплывал на Восток с одним мечом, потом в золоте и шелках возвращались.       Сказка наяву. Та, которая про купца, утонувшего, вцепившись в сундуки.       А может быть и выплывут. Недаром же говорят — дерьмо не тонет…       …              8, 20.       …Выдался свободный час.       Осталось две страницы. Что написать? Мы выдержали. Многие погибли. Слава и память! Даже тем, кого без всякой славы сожрали щиты.       Впереди — долгая и трудная работа. Опять. И хорошо уже то, что теперь угроза извне… более пассивна. В нас не целят специально, хотя не факт, что не сожрут, если мы попадем на зуб более крупной твари. Значит, надо стать в этом море тварью достаточно крупной, чтобы никто не посмел разинуть рот…       Что ж, такова судьба — рыба в воде двигается или тонет. Будем работать, чтобы к возвращению короля его не ждали бардак и руины.       Должно быть, это выглядит иронично. Я принцесса из рода Финвэ — и я называю своим королем не эльда, не человека даже… а некое жуткое существо, выведенное тысячелетней селекцией. И как так получилось — не знаю. Область неведомого, Фэлхалас. Он — ее воплощение, и между нами натянута нить. Вернется, никакие валар не помешают.       И Элхэ… она могла остаться в Арде, поближе к своему возлюбленному… несмотря на перековку души. Мне почему-то больно, когда я думаю об этом. Ведь всегда знала, в чем ее цель, но отчего-то в последнее время (в последние века) мне стало казаться, что она изменилась. Что она останется.       Жаль.       Но я буду ждать и ее тоже. Она обещала мне дорогу к могуществу, достаточному, чтобы вытащить родичей из Мандоса — могущество в наличии, клятва исполнена.       Но неужели все закончится так?       …              Три дня назад Королева провозгласила новую Эпоху. Так что сегодня у нас третий день Эпохи Звезд — эфирный туман понемногу конденсируется в светящиеся пузыри и в прорехи видно небо. Три дня уже — ночное небо, без изменений, правда, звезды совсем другие. Не такие даже, как на дальнем Юге…       Мы среди Эа. Неделю назад подключился второй слой щитов, уже не на отражение, а на удержание. Слава тебе и благословение, госпожа моя Литиэль! Мы знаем, что грозит нам в первую очередь.              4-й месяц, 13-й день.       Переписались. Нас осталось одиннадцать миллионов, сорок три тысячи, двести семь. А было пятьдесят…       Повезло. Когда мы делали расчеты, прогнозы заканчивались в пределах двух-трех миллионов.              4, 22.       Линии связи работают без сбоев уже десять дней. Щиты стабильны две недели.              5, 9.       Расконсервировали 9-й полигон.              5, 29.       Утвержден продовольственный план.              6, 8.       Оборона родины крепнет со страшной силой… я эльдэ, но эта страна и валу загонит. Хочу день, чтобы спать.              6, 9.       Королева вызвала меня, объявила, что совсем скоро родит наследника и рассчитывает на меня, как на наставницу. Я, мол, хорошо проявила себя в воспитании ее супруга…       Проявила, да. Бегала следом и ловила за плащ, чтоб не убился окончательно…       Так, стоп. Ребенок. Ребенок у этих двоих. Сущность третьего порядка.       Хотя, теперь, вне Арды, наверное, можно… он не станет майя и не окажется прикован в миру. А кем станет? Надо уточнить у Айвиэль…       О, Мрак… что я себе думаю. У них будет ребенок, значит, мой отдых накрылся.       

***

      К последнему листу из блокнота была подклеена карточка. Статная женщина с лицом типичным для королевской линии, в классическом эльфийском платье черного и красного цветов, что смотрелось на ней не вызывающе, как часто бывает с таким подбором, а скорее грозно. Рядом не менее грозная женщина с лицом, типичным для эльфийки из народа нолдор, но светлые волосы говорили о примеси крови телери или ваньяр. На ней была надета черная мантия жрицы, а на руках у нее помещался светлый пеленочный кулек.       Они стояли на ступенях главной лестницы дворца Арминалет, серебрящейся в лучах золотого света, направленных из мощных прожекторов. Вокруг, застыв в восторженном порыве, запечатлелись люди с поднятыми руками, с цветами, флагами и фонариками…       А над дворцом дышало чернотой небо, усыпанное звездами, мелкими, как пыль. Небо без луны и солнца…       Эа.