Сломанные вещи🥀

      Санджи рылся в шкафу Ичиджи, остервенело выбрасывая на пол неподходящие военные мундиры Джермы. Зоро его тут же прикончит, если Санджи появится в одном из таких. Ему просто нужна была рубашка с высоким воротом, чтобы не было видно и краешка татуировки на шее. Зоро прямо кривило от одного ее вида. Не то чтобы он против побесить лишний раз ублюдка, но сейчас ему кровь из носа нужно отвлечь его от происходящего в замке и городе. Хотя бы до утра.       У Ичиджи ничего не нашлось, чертов милитаризированный придурок, и Санджи взломал дверь в комнату Ниджи при помощи вилки, вернувшейся на смену потерянному клинку. Второй братец порадовал больше, в пыльном шкафу была откопана отличная синяя рубашка с воротником-стойкой. У паршивца был вкус.       Теперь ему нужно удержать внимание Зоро, когда тот вернется, и не дать ему пойти ужинать, пока просительница из города все еще на кухне с Козеттой. Чем он может зацепить Зоро? Тот оставил его в замке только за счет сходства с другим Санджи. Что Санджи знает о «Завитушке»? Тот не остался жить в Джерме, судя по всему, как и все остальные Санджи с ковчега. Значит, умел готовить — это вычеркиваем — и, кажется, был улыбчив.       Санджи уставился на себя в мутное зеркало и попытался улыбнуться. Отражение ответило ему жуткой гримасой маньяка с подергивающимися нервически уголками губ. Санджи передернуло от собственного вида, и он поспешил прекратить. Улыбаться он разучился еще в подземелье. После того, как купился в первый раз на обман Ичиджи, что отец наконец решил его выпустить. Как он улыбался… Ичиджи обманывал его точно так же еще не раз, и каждый раз Санджи верил хотя бы краешком сердца, не позволял надежде угаснуть, но больше не улыбался никогда.       Ладно, если не быть похожим на его Завитушку, то что еще Зоро любит? Ах да, бухлишко.       Комната Рэйджу поддалась вилке не сразу, да и замков у нее было больше. Санджи всегда знал, что сестра умнее братьев, но кто знает, насколько коварной была Рэйджу в этом мире? В его родном мире вломиться в ее комнату означало погибнуть от отравленной ловушки еще на пороге. Впрочем, здесь ловушек либо не было, либо они выветрились со временем. И Санджи легко нашел искомое — хорошее вино из личных запасов сестры и несколько белых таблеток снотворного.       Оставалось «случайно» наткнуться на Зоро и соблазнить его до того, как тот направится ужинать. Санджи прислонился к стене, пытаясь придать своему непослушному из-за поломок телу томный вид. Он был не уверен, что Зоро это зацепит. Тому нравилось, когда Санджи лежит молча, заткнувшись, и не отвлекает его от побега из этой реальности. Но как соблазнить Зоро и при этом не болтать?!       Местное Чудовище все не шло, ноги у Санджи стали затекать от томной позы. Он прошел до развилки коридора и высунул голову из окна — на пляже за замком никого не было, только белел у линии воды большой гладкий камень, к которому таскался мечник. Санджи обеспокоенно заерзал, понимая, что упустил из расчета абсолютный топографический кретинизм Зоро, думая, что тот пойдет по прямой в замок. Придурок как всегда потерялся и наверняка зашел с черного входа через кухню, если не через чердак! А ведь внизу посетительница. — Ты что, жопой форточку затыкаешь? — от низкого голоса Зоро и неожиданности у Санджи словно по спине разряд тока прошел. Он дернулся в окне, едва не перевешиваясь и не выпадая вниз на острые камни. Кто-то схватил его сзади за ремень брюк. — Ты что — ебанутый?!       Санджи затащили обратно в коридор. Зоро стоял очень близко, недовольно рассматривая дурную суицидальную Джерму с растрепанными от ветра волосами и выбившейся из брюк рубашкой. Одной рукой тот испуганно обнимал темную бутылку. Зоро только что вернулся от могилы Завитушки, теперь он попытался отказаться от выпивки, и воспоминания нахлынули на него с удвоенной силой. Не то чтобы Зоро не мог прожить один, просто все в мире без Завитушки было как-то… одиноко. Словно все потеряло прежнюю остроту и вкус, и Зоро жевал сухое прошлогоднее сено. Джерма был синтетическим заменителем, возможностью получить ощущения чуть ярче из-за обманчивой близости к Завитушке.       Санджи тем временем понял, что выглядит сейчас ну совсем не томно. Надо бить в другое место. — Бухнешь? — с надеждой протянул он бутылку Зоро. Тот придирчиво изучил мутное стекло. — Вот еще из твоих рук что-то пить, отравил небось… или плюнул туда, — фыркнул Зоро. — Если бы я хотел отравить тебя, придурок, я бы не тратил на это хорошее вино, — парировал Санджи, тут же прикусывая язык. Он должен быть соблазнительным! — Если не доверяешь, я сам могу первый отпить.       Хорошо, что он умно не стал кидать снотворное в бутылку заранее, оно скрывалось в кармане. Зоро недоверчиво посмотрел на Санджи. Тот постарался выглядеть как можно дружелюбнее, чтобы походить на Завитушку. Зоро неприязненно поморщился, и Санджи сник. — Айда, нельзя же чтобы всю нормальную выпивку ты выжрал, — Зоро кивнул, толкая дверь в свои покои. За его спиной Санджи сжал кулак в победном жесте — есть! Внутрь его уже впустили, а там и до соблазнения недалеко.       На столике у кровати стоял графин с чистой водой. Туда на всякий случай Санджи запустил одну таблетку снотворного, пока Зоро пристраивал на полку над камином свои катаны. Этот кусок мышц может захотеть пить посреди ночи и вырубиться до утра. — И как ты предлагаешь мне первому отпить, если у тебя даже бокалов нет? — поморщился он. — Как-как? Открой да хлебни, башка от этого не отвалится, — буркнул Зоро. — У меня есть манеры. — Фигово для тебя, — Зоро так искренне пожал плечами, словно манеры были сродни какой-то срамной болезни.       Санджи закатил глаза и полез уже сам в сундук в кладовой Джаджа. Тот еще и кубки как символы власти собирал, не у всех покоренных им народов были короны. Ага! Серебряный кубок с рубинами — неплохо для томного вечера.       Когда Санджи вернулся, Зоро как раз откупорил бутылку, вырвав пробку прямо зубами и сплюнув ее в камин. Санджи вернулся и элегантно присел на край кровати, ожидая что Зоро сам разольет вино, чтобы не дай бог Санджи туда ничего не подбросил. Ха! Он уже подбросил в воду, ну что за придурок. — Любишь гулять по безлюдной части острова? — начал он светскую беседу, закинув ногу на ногу. — Не твоего ума дело. — Козетта сказала, что там чья-то могила, — вскинул Санджи лицо на Зоро, чтобы тот яснее разглядел его в свете камина. Напомнить ему о Завитушке и тут же продемонстрировать лицо — отличный триггер для соблазнения, Санджи чертов гений. — Насколько я помню, в моем мире захоронений там не делали. Значит, это важная для тебя могила. Даю десять из десяти, там захороненная моя местная версия. — Не твое дело! — Зоро опять слишком агрессивно среагировал, хватая Санджи за грудки. Тот расслабился в руках, позволяя Зоро приподнять его безвольно тело. — Не лезь в мои дела. — Да спокойно, спокойно, чудила, — усмиряюще промурлыкал Санджи. — Твое дело, как развлекаться. Я бы и сам… Вот черт!       Его глаза распахнулись от осознания. Это в его мире Джадж поднял Джерму в воздух, без сожаления оставив на острове все, что не было нужно для войны. В том числе парк с маминым надгробием, Санджи не бывал на нем четыре года бесконечных перелетов и войн Джермы. Но в этом мире… в этом мире мамина могила была на месте. А он как дурак потащился в город, вляпался в неприятности и вынужден улепетывать, так снова с ней не увидевшись. Хотя нет, потрахается с Зоро, усыпит его и сможет выбраться в парк при замке еще до рассвета. Он увидит маму. — Чего? — хмуро уточнил Зоро. — Да ничего, — пришел в себя Санджи. — Просто в который раз удивляюсь, какой же уродливый ты вблизи. Все никак не могу привыкнуть, как прозрел. — Если мешает, могу в глаз ткнуть, — прорычал Зоро. — Я не сомневаюсь, что уродование и расчленение людей катанами — это то, в чем ты преуспел.       Зоро, едва не отпустивший его ворот, опять разъярился, резко отшвыривая от себя Санджи на кровать. Он сжимал и разжимал кулаки, не находя себя от ярости. — Ты мне будешь говорить это, ебаный Винсмоук?!       Он нашел своего Завитушку в рассеченном катанами дворике замка. Зоро узнал его только по светлым волосам, заляпанным кровью, и угасающему голубому глазу. Второй не было видно не из-за вечной челки, в пустой глазнице зиял окровавленный пустой проем, никем не залеченный. Его рука лежала на груди под неестественным уродливым изгибом. Зоро упал рядом с ним на колени, клацнули катаны на камнях только что разрушенной им площади. Они бросили его Зоро, как кидают мясо голодному псу. «Ты искал его? Забирай, если он такой тебе еще пригодится». — Зави… тушка, — задыхаясь от резкой боли в груди, Зоро аккуратно приподнял его голову, вглядываясь в лицо. — Ей, я нашел тебя. Прости, мы припозднились. Но ничего, нужно просто дождаться Чоппера, он тебя… — взгляд Зоро скользнул ниже, пиджак и рубашка были разорваны, обнажая огромный ожог на животе, словно Джерма поставила на его Завитушку свое уродливое тавро.       Зоро знал, что не стоит смотреть дальше, что ничего обнадеживающего он там не увидит. Но это он в порыве оскорбленной гордыни сказал ребятам: «Кок сам разберется, раз сказал. Мы ему не собачонки, бегать за ним, когда он от нас открещивается». И он был виноват, что команда медлила три дня перед тем, как броситься в погоню за Винсмоуками, на встречу с которыми сбежал однажды среди ночи их корабельный кок. Предварительно оставив роскошный завтрак для каждого члена команды и записку, что все обязательно разрешится хорошо.       Ткань брюк Завитушки была надорвана и из обоих коленей торчали белые острые куски костей, словно одним ударом их выбили с места. Холод ужаса сковал все чувства Зоро, он слепо зашарил по земле, отыскивая на ощупь руки Завитушки. — Все будет хорошо, Чоппер тебя подлатает, — слова застряли в горле колючим комом. Зоро держал в руке неестественно узкую ладонь Завитушки, на которой остался только один палец. Другие были неравномерно обрезаны — указательный почти полностью, средний до второй фаланги. Зоро был сильным, бесстрашным, но не смог удержаться — из его рта вырвался негромкий стон боли. Руки, драгоценные завитушкины руки! И это сделала с ним так называемая «семья»?!       Завитушка же наконец сфокусировал все силящийся закрыться глаз на Зоро, его вторая рука с дрожью поднялась к лицу склонившегося мечника. Зоро не смотрел, не мог заставить себя сейчас начать считать, сколько пальцев Винсмоуки оставили ему на другой руке. — Зо… ро… — прохрипел Завитушка, и на запекшихся губах проступила свежая кровь. Зоро боялся предположить, что они сделали с зубами Завитушки. А тот растянул губы… в улыбке?! Он вечно улыбался, что ни творись, упрямая поварешка… — Заткнись, береги силы. Я как всегда потерялся, так что пришел раньше ребят. Говорил же, что это выгодная стратегия, — сквозь спирающие горло слезы пытался шутить Зоро. — Нужно просто дождаться Чоппера…       Рука скользнула по щеке Зоро, пачкая ее кровью, и упала на грудь Завитушки, у того больше не было сил. — …иви… — Что? — Зоро склонился ниже ухом к губам Завитушки. Он хотел прижаться к его лбу лбом, обнять его и укачивать, чтобы тот не думал, что все кончено. Они все вылечат, Фрэнки все починит, будет кок как новенький по своей кухне вертеться, подумаешь. Но он боялся повредить что-то еще в изломанном теле человека, который всегда заставлял его ощущать себя немного растерянным и едва поспевающим за тем, как тот направляет их отношения по взмаху своей брови. — …иви а… е, — выдохнул Завитушка и закрыл глаз. Рука без пальцев потянулась к нагрудному карману, где по привычке хранились сигареты, но так и замерла, не дотянувшись. — Чего? Эй, кок! Эй, держись, говорю, не засыпай! Ты сколько выдержал, а теперь все хорошо. Теперь все будет только хорошо, — Зоро запаниковал, вглядываясь в спокойное лицо Завитушки. — Слушай, я сглупил, вздумал быть гордецом и не пошел за тобой сразу. Черт, кок, не будь занозой в заднице, дай хотя бы этой моей ошибке сойти с рук? Никаких шуток с помиранием только чтобы уесть меня и показать, как я опять облажался, лады? Кок?       Санджи не отвечал. Зоро быстро выхватил из ножен Вадо, прикладывая почти что к губам гладкое полированное лезвие. — Давай же… давай, — он просидел над коком минуту в ожидании, что поверхность Вадо запотеет хотя бы от микроскопического, хотя бы от слабого дышка. Отчаявшись, он уронил голову на грудь Завитушки, прислушиваясь к сердцу. Тишина. Может, просто остановилось сердце? — Эй, эй, приди в себя кок, — Зоро ударял сложенными ладонями по груди. Чоппер как-то учил оказывать первую помощь. Но удар шел за ударом, и все оказывалось тщетно. — Кок, слышишь меня, кок? — хрипел Зоро, и его нижняя губа тряслась.       Но он не мог позволить себе горе прямо сейчас. Те, кто сделал это с его Завитушкой, были живы. Он остановился и вдруг резко поднялся с колен. У него есть еще пара часов до появления Луффи, и за это время Винсмоуки получат свой суд от Зоро. Он имеет право их судить.        А теперь ебаный Винсмоук говорит, что это ему нравится уродовать людей? Отрезать им пальцы, выжигать клейма?!       Пелена ярости упала с глаз Зоро, когда он уже сидел на Джерме, высоко занеся кулак для удара. Тот лежал под ним, зорко следя за кулаком в надежде увернуться. У него были такие же золотистые волосы. Брови-завитушки, поначалу казавшиеся Зоро такими дурацкими. И рубашка почти как у кока. Тот любил синее, «Словно море со мной», — говорил он. Кулак дрогнул и остановился, Джерма замер под ним, стараясь даже дышать тише. — Выпустил пар? — наконец спросил он, заметив, что во взгляд Зоро возвращается осмысленность. Он понял, как сильно рисковал, когда мечник вдруг перестал себя контролировать. Зоро успокаивался и разглядывал его внимательно, потому Санджи прикусил язык. Наверняка Зоро опять думал о своем Санджи, пусть переключит внимание на него. — Или чтобы снять весь напряг, нужно еще и потрахаться? — Не Винсмоуку поучать меня, — устало огрызнулся Зоро, но задумался на секунду, а потом потянул за пояс брюк Санджи. Тот поставил у себя в голове еще одну галочку победы и закрыл глаза. Зоро его трахнет, захочет пить и снотворное вырубит его. А когда этот пентюх проснется, Санджи будет уже далеко за горизонтом, сменит корабль в первом же порту, а Зоро пусть остается на этом холодном острове молиться своим умершим и ненавидеть Винсмоуков.       Он отдался волнам своих мыслей. Как всегда те уносили его далеко, не давая оставаться в сознании и ощущать, что происходит с его телом. Он думал о том, что ублюдочный мечник не так уж и не прав, не Винсмоуку судить его кровожадность. Сегодня Санджи чуть не убил отца маленькой девочки, который ничего ему не сделал. Он нес ее на плечах, Джадж никогда не брал его на плечи. Интересно, каково это, быть таким маленьким, но ощущать надежную опору чужих сильных плеч? Подниматься почти до неба на чужих плечах? Хах, не поэтому ли его копия из этого мира связался с этим мечником? Вот у кого плечи раскачаны. Ну точно, замещал фигуру отца, вот извращенец. Эта мысль показалась Санджи крайне забавной и ироничной. Скажи спасибо, трава пожухлая, что у Санджи из твоего мира была психологическая травма, иначе он бы ни в жизнь на тебя даже не взглянул. — Что?       Санджи мигом вернулся в реальность, приходя в себя подмятым под мечника. Тот нависал над ним, грозно хмуря темно-зеленые брови. Он что — сказал это вслух?! — Я сказал, не марай его своим грязным джермовским языком! — рявкнул Зоро, который, о, Санджи уже не помнил это ощущение вживую, был как раз в нем. Санджи поморщился от дискомфорта, тут же разозлившись на Зоро. Это чувство, когда он беспомощно придавлен чужим телом, не может пошевелиться, а его трахают, навевало отнюдь не милую ностальгию. — Издай указ, чтоб никто про твоего Завитушку и вякать ничего, кроме восхвалений, не смел. Ты же теперь король, — процедил свое раздражением сквозь зубы Санджи. — Я король, так что и казнить тебя могу. На площади. Думаешь, заплачет кто? Народ только обрадуется, что избавляются от Джермы. Вот как в этой стране «любят» Винсмоуков, — Зоро резко и больно сжал его бедро. Санджи увидел на его лбу маленькую капельку пота. Ага, значит, он «очнулся» в самой середине страстной ебли этого психопата с призраком любви всей его жизни. — Да уж лучше вздерни на виселице, чем терпеть такой хуевый секс, — ляпнул он первое, что пришло ему в голову. Зоро зло дернул его за обе ноги, разводя их шире, как бы показывая Санджи его место: придется терпеть этот хуевый секс, и с унизительно широко расставленными ногами.       Внутри Санджи взыграло ретивое, и он зарядил пяткой с металлической вставкой Зоро по почкам. Тот болезненно дернулся, резко влепил Санджи в скулу короткий болезненный тычок, а когда тот ослабил хватку ногами и попытался проверенным жестом ударить его лбом в переносицу, перехватил Санджи за волосы. — Не дури, Джерма, наш уговор…       Санджи не дослушал, потому что укусил за плечо склонившегося к нему Зоро. Тот зашипел и с силой отдернул его голову назад, заставляя изогнуться на пределе возможностей и стиснуть зубы от боли. Тут же стрельнуло в спине, потому что Санджи, оказывается, все еще был насажен на чужой член. И возбуждение от драки у больного ублюдка не спадало.       Санджи оставалось лишь недвижимо застыть, крепкая хватка в волосах лишала его всякой подвижности. Он замер, выжидая действий от Зоро. Было слышно, как тот тяжело дышит над ним, рассматривая лицо.       А потом бедра Зоро опять задвигались, глубже засаживая Санджи. Тот схватился пальцами за простынь по бокам от себя, пытаясь не захлебнуться в давно забытых болезненных ощущениях. Когда еще на корабле он решил развести простачка Зоро на секс, то прекрасно знал о своем таланте отключаться, он не думал, что ему придется реально при этом присутствовать. — Ублюдок, — прошипел Санджи сквозь стиснутые зубы. — Ебаный Винсмоук, — ответил Зоро, не переставая двигаться жестко и ритмично. Но Санджи вдруг притих, позволив ему продолжить. Зоро сейчас трахается с ним.       Не с Завитушкой, не с Санджи из этого мира — с ним. И доказательство тому — зудящая от удара скула, доказательство — до треска в голове оттянутые назад волосы. Зоро никогда не был груб с Санджи в постели, потому что видел в нем своего Завитушку. А сейчас он видит его. Его!       Получай, тупой зеленоволосый ублюдок. Думал дрочить с его помощью на свою вечную любовь? Не выйдет, сейчас ты трахаешь долбанного Винсмоука, а не своего Завитушку. Эта мысль была полна такой сладкой мести, что Санджи покрепче вцепился в постель и сжал зубы, решив перетерпеть все до конца и не сбить Зоро. Скажет ему в финале. О, как у него перекосит рожу!       Он и забыл, что секс — это вам не фунт изюма. Его тело, когда сам Санджи не выпадал в астрал, было слишком напряжено и сжато, потому движения Зоро оказались болезненными и разрывающими, начала ныть поясница. Санджи не помнил, чтобы ублюдок когда-нибудь особо озабачивался смазкой, но пока он мог этого не чувствовать, ему было плевать. И вот сейчас сам виноват, что не велел тому хоть немного подготовиться.       Зоро задергался быстрее, и на глазах у Санджи едва не проступили слезы, он даже не мог их захлопнуть, потому что Зоро оттягивал назад его волосы так, что натягивалась кожа на лбу.       Один последний жесткий рывок, от которого у Санджи прострелило все тело и потемнело в глазах, и Зоро обмяк, падая лбом на подушку рядом. Издал слабый довольный хрип, тут же разжалась рука на его волосах, пальцы перестали больно впиваться в бедра.       Санджи забыл все те обидные и ехидные слова, которыми собирался уесть мечника. Он вспоминал, что и раньше лежал так же — беспомощным и раздавленным чужим тяжелым телом. Тогда стражник был тяжелее его не за счет мускулов, просто Санджи не кормили, чтобы он не сопротивлялся, и на его теле легко можно было пересчитать все ребра. «И как такой скелет только трахать хотелось?» — безразлично думал он, уже позабыв о фиаско Зоро в этой схватке.       В щеку ему уперся холодный бок бутылки. Санджи недоуменно повернул голову.       Голый Зоро сидел на кровати к нему спиной и протягивал уже отпитое вино. Все же не стал ждать дегустации от Винсмоука. Зоро не смотрел на него, потому Санджи не скрывал боли при движении, он с трудом протянул руку и взял бутылку.       Черт, да ему нужно выпить две таких, чтобы сегодня ночью опять не снились кошмары о его первом разе со стражником. И о том, как было душно и щипало кожу от слез внутри шлема, но их никак было не стереть.       Санджи осушил четверть бутылки одним залпом. Зоро молчал, судя по всему сам допер, что сейчас выебал не свет очей своих, а вполне реального мерзкого Винсмоука. Хоть какое-то удовольствие от секса для Санджи.       Он сонно довольно хмыкнул. Сонно? Глаза слипались. — Ты что, бахнул что-то в это вино? — в голове Санджи зародилась паника. Зоро не давал вино на дегустацию, потому что это он, а не Санджи, отравил его! Увлекшись мелочным тщеславием над Зоро, Санджи не заметил большей ловушки. Конечно, Зоро в ярости, что позволил себе ебать не лик святого, и хочет избавиться от позорного свидетеля. Отравит и выкинет в море, или хуже того — Санджи придет в себя в темнице, снова на цепи и снова — один. Нет. Нет, нет!!! — Да, — хрипло отозвался Зоро. Он все еще сидел спиной. — Козетта говорит, мне надо плавно снижать дозу алкоголя. Говорит, разбавлять. Вот я и налил туда воды из графина. — Ты идиот, для обозначения которого нет слова ни в одном из земных язы… — Санджи отрубился, усыпленный крепким снотворным Рэйджу, которое сам кинул в графин с водой. По крайней мере, он попал в свою собственную, а не зорову ловушку.       Зоро думал было прикрикнуть на Джерму, чтобы убирался прочь из его комнаты, он не собирается спать с ним в обнимку. Но сам вдруг глубоко и умиротворенно зевнул, словно злой и яростный секс, позволивший наконец выплеснуть эмоции, пусть это была и злость к Джерме, а не любовь к Завитушке, очистил его разум.       Он завалился спать поверх одеяла рядом с посапывающей в одной рубашке и без штанов Джермой. Зоро снился хороший сон — день их первого поцелуя с Санджи. Тот пришел к нему в воронье гнездо на закате, когда его волосы были особенно золотистыми и сверкающими, хитро склонился, вынув на секунду изо рта сигарету, и поцеловал табачными губами. Зоро вылупился на него, как глупая рыба, хватал легкими воздух от неожиданности. А Санджи расхохотался, засунул сигарету обратно, крутанулся на носках ботинок и был таков. Зоро поймал руками только воздух — он всегда не успевал за неспокойным коком, все стадии их отношений всегда форсировал Санджи, не оставляя Зоро и шанса для маневра. Зоро никогда не жаловался на отсутствие решительности, но чертов Завитушка всегда уделывал его. Давал больше, чем Зоро ожидал, и при этом умудрялся оставить жаждущего большего и хватающегося руками воздух Зоро с носом.       Как-то Зоро решил последовать за ним, чтобы получить все и сразу. Но Санджи только с треском захлопнул перед ним дверь на камбуз. — Не видишь что ли, Маримо, у меня обед через два часа. Я занят, а не то Луффи сожрет команду, и начнет он с Усоппа. Так что если ценишь Усоппа, проваливай, — прокричал тот из-за двери. И Зоро убрался прочь, клацая зубами и проклиная и одновременно жаждая хитросделанного мишенебрового.       В своем сне Зоро поймал Санджи. Когда тот склонился к нему для поцелуя, он не растерялся, а сграбастал самоуверенную поварешку. Тот не ожидал от мечника такой соображаловки и прыти, и сейчас пялился на него из тесных объятий (не проси — не отпущу!) уже не таким самоуверенным голубым глазом. Скорее растерянно хлопал ресницами, растеряв всю дерзость ведущего в отношениях.       Санджи же снился его первый раз. Как гулко отдавались его всхлипы под сводами темницы, как он только скулил, но не просил этого не делать. Потому что было ясно — стражник сделает, зря что ли его морили голодом две недели, пока не получили от Санджи покорного кивка. Будешь сопротивляться? Нет. Он сам виноват, он согласился. Другой бы Санджи умер, но не согласился, еще одно доказательство, что он — ошибка.       Пытка длилась и длилась, Санджи видел смутно сменяющиеся лица через решетку шлема. Он не мог проснуться — снотворное не позволяло сознанию спасительно выскользнуть из сна. Оживленные Зоро давно подавленные болезненные ощущения накладывались на унижение, отчаяние и осознание — с ним делают это не потому что отец зол на него или приказал мучить Санджи. Они делают это, потому что Джаджу плевать на третьего принца до такой степени, что кто угодно без опаски может насиловать его в подземной камере.       Он проснулся почти под утро, как всегда с криком пытаясь сорвать несуществующий шлем с головы. Его рубашка липла к телу, насквозь пропитанная потом из-за кошмара. Знобило от холода и нервного перенапряжения. Он долго прерывисто дышал в темноте, уговаривая себя: это просто кошмар из-за просроченного снотворного Рэйджу. Джерма мертва, и он свободен от Винсмоуков. И скоро будет свободен от Зоро. — Хры-ы-ы-а, — Санджи ударило в грудь, сбивая обратно на подушку. Он вздумал было нелепо отбиваться, пока не схватил напавшее на него чудовище. Это оказалась большая и горячая на ощупь рука. Санджи скосил глаза — в темноте на постели угадывались очертания долбанного короля алкашей, тот дрых полуголым лицом в подушку, и не смотря на то, что в комнате было уже прохладно, его рука была горячей.       Санджи попытался скинуть ее, но решивший спать сегодня исключительно в позе звезды на пляже Зоро не поддавался, вжимая Санджи рукой в кровать. Санджи попытался выползти, но застрял, когда рука прижала его горло. Он с трудом выполз чуть выше, хватая ртом воздух и едва не задохнувшись. — Твои любовники должны писать завещание перед тем, как ложиться с тобой спать. Не затрахаешь, так задушишь, — зло прошипел он Зоро, беря тайм-аут на отдых в борьбе со спящим. Поясница ныла, глаза горели из-за слез во сне, а все тело било дрожью от холода. На фоне всего этого тяжелая рука Зоро неожиданно согревала. Она была не такой тяжелой, как весь Зоро, потому ее вес был приятным успокаивающим, словно у Санджи наконец появилось собственное домашнее животное. Чего у него никогда не было, собственно, как и настоящего дома.       Вполне возможно, Санджи из этого мира тоже пришлось несладко, его психика была так же изъедена дырами, как сыр мышами, и тогда… Санджи даже немного понимает, местного Санджи. Тяжелая теплая рука, если абстрагироваться от ее ублюдочного обладателя, была такой реальной. Она отгоняла и не давала прятаться в складках балдахина кровати призракам прошлого, согревала как теплая грелка и сердце само собой начинало биться размереннее.       Санджи даже полежал подольше, убаюканный мерным биением сердца Зоро, которое он слышал через руку благодаря модифицированному слуху. И только когда его снова начало клонить в сон, он нервно вскинулся. Не спать! У них тут не романтическая первая брачная ночь, а последняя.       План в какой-то мере удался, ублюдок вылакал в два раза больше Санджи. Значит, у него все еще есть фора, и тот не ходил на кухню. Санджи аккуратно вытащил из-под головы подушку и подставил ее под руку Зоро, чтобы высвободиться из плена. Сдерживая болезненное шипение, сполз на пол с кровати. Оставаться в сознании и видеть, как Зоро трахается не с Завитушечкой, а с Винсмоуком было бесценно, но за удовольствие нужно платить болезненными ощущениями.       Он нащупал свои брюки, неловко натянул их стоя, боясь потревожить сон Зоро, если сядет на край кровати. Тот довольно посапывал мордой в подушку, и ведь не задохнется. У него что — дыхалка такая, что сквозь матрас затягивает воздух? С Зоро взгляд Санджи случайно скользнул по полке над камином.       Катаны. Три катаны лучшего мечника лежали тут — такие острые, такие беззащитные. Санджи подошел поближе, разглядывая благородные саи. Безупречны, даже Санджи это понимал. И наверняка режут даже толстый дуб, как масло, чего уж говорить о мягком человеке. А что если воткнуть одну в Зоро? Точно туда, где сердце — Санджи легко его услышит и не промахнется.       Он стрельнул взглядом на полунагого мечника в широкой королевской кровати. И тогда над ним не будет висеть домоклов меч казни. А еще он наконец убьет хотя бы одного из тех, кто пользовался его телом. Соблазн был так велик, что Санджи потянулся и провел пальцем по одной катане — белой. Ты такая красивая, ты можешь освободить меня.       И с сожалением убрал руку. А вдруг он выйдет сейчас к смотровой площадке у лифта и увидит пиратский корабль в порту, который заберет его на край света? Тогда убийство Зоро будет бессмысленной злобой, нарушением им же данного обещания: он сам предоставил свое тело в обмен на помощь. И чем он будет тогда лучше так презираемых этим тупицей Винсмоуков?       Санджи в последний раз глянул на посапывающего Зоро и выскользнул тихо из комнаты, зажав в двери край рубашки, чтобы она не щелкнула, когда закрывается.       Он не оборачивался, потому не видел, как проводил его внимательным взглядом неподвижно лежащий на кровати Зоро.       В коридоре Санджи позволил себе скривиться и обхватить себя руками, борясь с приступом паники от боли в пояснице. Его тело не могло не сопротивляться вторжению и насилию, потому раньше ему было всякий раз так больно, пока сознание не поняло, что если ничего не изменится, Санджи сам загонит себя в могилу. И начало отключать Санджи от процесса, полностью расслабляя мышцы. В этот раз отлаженный механизм сбился, и Санджи с трудом дополз до дверей в свою комнату, пусть та и была соседней.       Он силой воли заставил себя втиснуться в узкую щель едва приоткрытой двери. Вот бы сейчас уснуть до полудня, как этот зеленоволосый бугай. Уснуть и не видеть снов. Он с сожалением посмотрел на свою уютную кровать и похолодел внутри.       Ровно по центру кровати аккуратно лежал утерянный им сегодня клинок Ичиджи.