Сломанные вещи🥀

      Санджи быстро закрыл дверь, озираясь по углам комнаты. Слух подсказывал ему — тут никого нет, но он все же скользнул к постели спиной к стене, не упуская из виду ни сантиметра, ни угла. И быстрым рывком схватил кинжал, резко разворачиваясь уже с оружием наголо. Никого.       Кто-то проник в комнату Санджи ночью и оставил тут кинжал. Но обычно Санджи не спит у Зоро, болван выпинывает его с постели практически сразу. Значит, таинственный посетитель намеревался застать Санджи здесь. Но зачем? Это был знак доброй воли или предупреждение, что Санджи даже не подозревает, какие дела тут творятся? Кто бы он ни был, он не донес королю, а назначил Санджи личную вендетту.       Санджи поспешно спрятал кинжал в рукаве и опомнился — сокровища! Все они лежали здесь же, под подушкой Санджи, никто их не украл. Вторженец не мог не найти их с его навыками взлома, а значит, ему не нужны были деньги. Что же он хотел от Санджи? Он потряс головой: не время отвлекаться, если он сбежит сегодня, эта загадка уже будет не его проблемой.       Аккуратно рассовав драгоценности по карманам, он выбрался из окна коридора в королевский парк, чтобы не идти по замку. Он не раз делал так в детстве, и сейчас сердце его замирало, словно перед встречей с мамой.       Королевский парк представлял весьма плачевное зрелище. Отколотые куски мраморных изваяний, дорожка в каменной крошке, пожухлые и неухоженные кусты. И правда — зачарованный колдуньей замок, пришедший в запустение. Санджи с трудом узнавал некогда чистые и ровные аллеи, но все же быстро нашел дорожку к фамильному кладбищу. Вот здесь под белым камнем покоилась его… — Санджи, вы уже встали, как удачно!       Нет, сегодняшние потрясения определенно сведут его в могилу, а ведь только семь утра. Позади него стояла Козетта, смиренно сложив руки на белом переднике, и мило улыбалась. — Что вы тут делаете? — спросила она и склонила голову на бок. Сама участливость, сама невинность. Только какого черта она разгуливает по заброшенной оранжерее в семь утра как призрак? — Я… вышел погулять… просто, — не сразу собрался Санджи, предательски хрустели жемчужины в кармане. — Да? Жалко, что я не могу похвастаться нашим парком. Раньше он был очень красивый, тут цвели розы. Обычно они не растут в Норт-Блю. А все потому что король Джадж пусть и был жестоким человеком, но любил свою жену. Он построил вокруг парка оранжерею с теплицами, чтобы тут даже в холода цвели розы. Но стекла разбиты, и все теплолюбивые цветы погибли. Я пыталась посадить что-то местное, но у меня… как там говорят? Не зеленый палец, одна полынь растет хорошо, — рассмеялась Козетта.       Мамина оранжерея… неужели Джадж и правда возвел ее из любви к жене? Та не отличалась крепким здоровьем, быть может, он боялся, что она простудится, если будет гулять в холода в саду, вот и возвел оранжерею. Похоже на трогательный заботливый поступок. Так его отец все же умел любить? Просто — не каждого, на Санджи, например, любви уже не хватило. Хотя что он мог в ней понимать, у Санджи никогда не было взаимной любви. — Жаль, что все погибло, — выдавил наконец Санджи. Если эта оранжерея была воздвигнута в честь любви самого жестокого человека, что Санджи встречал, то была практически памятником невероятному. — Король Зоро, когда сражался с прошлым королем, был в такой ярости, что отсек часть скалы, и от землетрясения все стекла полопались. А потом сказал, что ему плевать на любимые вещи Винсмоуков, он не собирается их чинить. Тем более если тут фамильное кладбище. И теперь королева тут совсем одна, а все ее дети мертвы…       Простая мысль прошила Санджи, словно молния ударила. А ведь и правда, в этом мире не осталось ни одного Винсмоука, только он — случайный гость из другого мира. И никто больше не приходил на могилу бывшей королевы, не оставлял ее любимых цветов, если бы Зоро о ней знал — сравнял бы с землей. Все это время маме было так одиноко и темно, как в темнице. Он, сам не замечая, закусил губу. Хорошо, что он не уплыл, не навестив маму. Нужно только спровадить Козетту. — Вы должны поработать! — Козетте не было дела до его планов. Она внезапно оказалась в одном шаге от задумавшегося Санджи и вцепилась в его локоть, повисая на руке. Глаза смотрели на Санджи с хитринкой. — Вы обедаете и ужинаете у нас, так что пора отрабатывать!       Ее слова отдались болью в скуле, куда ударил его Зоро сегодня ночью, — вот когда он отрабатывал свое проживание. — Что с вашим лицом, Санджи! А ведь я как раз хотела попросить сходить со мной на рынок, а то одной так тяжело нести продукты на всех!       А потом Козетта сделала уж совсем возмутительную вещь, которую повара с кухни не должны делать с Третьим Принцем Джермы, и за что отец казнил бы ее на месте. Она легко, ни секунду не задумываясь, погладила ссадину на лице Санджи. Горящей скулы коснулись прохладные пальцы, и совсем чуть-чуть, но стало не так больно. — Я упал, — соврал Санджи машинально, как врал маме в больнице, когда приходил в ссадинах. Она расстраивалась, когда узнавала, что братья нападали на Санджи, а он никогда не хотел ее расстраивать. — Как жаль, а мне так нужен был помощник, чтобы донести продукты с рынка, — Козетта стояла рядом и улыбалась, словно в том, что она оказалась в семь утра в заброшенной оранжерее и потащила Санджи с собой не было ничего необычного. Словно в ее поступке не было никакого второго дна. Но даже если и был, разве может Санджи позволить ей нести тяжелые корзины одной, тем более когда лифт в замок сломан? — Почту за честь сопроводить вас. Если они спустятся вниз, Санджи легче будет присмотреть корабль и договориться с капитаном о побеге.       Уходя, он украдкой бросил на оранжерею тоскливый взгляд, он еще вернется сюда, чтобы попрощаться с мамой.       Козетта так и лучилась энтузиазмом. Она вручила Санджи огромную плетеную корзину и даже поправила его воротник, как только они шагнули на тропинку вниз к городу, ведущую из ворот замка. Санджи замирал всякий раз, когда она по-свойски касалась его.       Но Козетта словно и не замечала этого. Она гордо вошла в город, словно была вернувшимся с победой полководцем, ее войско — точнее Санджи — смиренно следовало на почтительном расстоянии. Она явно бросала всему городку вызов, заявляясь за покупками в компании солдата Джермы, но Санджи не мог понять — зачем она это делает? Все, что он мог, стараться держаться чуть поодаль. Он не хотел, чтобы в Козетту попал камень, если мальчишки опять нападут на него.       Вернуться сюда на следующий же день после побега было дерзостью, но у Санджи не было выбора — вопрос с побегом нужно было решать, и срочно. Он втайне радовался, что утро такое раннее и на улицах никого нет. Но Козетта не спешила, она протащила Санджи через весь город к рынку у пристани и там уронила свою корзину на почти пустой прилавок. — Доброго вам утра. Самой свежей рыбы из ночного улова, пожалуйста. И осьминогов, есть осьминоги? — Для тебя, милая, всегда най… — начал было седой рыбак, который сам и продавал улов в лавке, но он осекся. Санджи не обманывался на этот счет, рыбак осекся, случайно заприметив его. Высокий ворот синей рубашки отлично скрывал татуировку на шее, но это не спасало, со вчерашнего дня о нем уже знал весь город. — Да это ведь джерма, морской черт его раздери! Поди сюда, милая, не стой рядом, это опасно. А ну не трогай Козетту… — рыбак потянулся к выпотрошенной рыбине, чтобы запустить ее в Санджи. Тот приготовился ловить ее корзиной, но вдруг на покрытую татуировками с русалками руку рыбака легла ладонь Козетты. — Что это вы делаете, дядюшка? Разве это прилично, швыряться в людей рыбой? Так много не наторгуешь. — Да это же не человек! Джерма это, мальчишки вчера его видали, жалко, камнями не закидали. — Вы бы убили человека в обход решения короля? Разве это не самосуд, дядюшка? — Так ведь король Зоро ясно велел Джерме сидеть в северных горах и в город к нормальным людям не соваться! А этот так обнаглел, что среди нас ходит! Не мы, так король его вздернет!       Санджи было жаль, что Козетта стала свидетельницей такой неприятной сцены. Но та держалась весьма бойко, отчитывая старого рыбака, как учительница второклашку. — Глупости, дядюшка. Санджи живет в замке вместе с нами, и король Зоро сам его туда привез и выделил комнату. Спросите у лекаря, король Зоро лично вызывал его, когда Санджи болел.       Рыбак с сомнением нахмурился, в его голове не укладывалось, как сам король мог позволить хотя бы одному из оставшихся солдат Джермы ступить в замок или город. Все знали, как презирает Ророноа Зоро Винсмоуков и все их наследие. — Если король желает, пускай этот трется тут. Но обслуживать богопротивную Джерму я не буду! Мне городской глава ничего такого не говорил! — в итоге тряхнул он головой, зло зыркая на Санджи. Тот благоразумно молчал, он был достаточно умен, чтобы понять, что это лучшее, что он может сделать. Он разгадал упрямый замысел Козетты. Та наслушалась вчерашних жалоб и взялась справиться с проблемой оригинально, показать, что напугавшая всех «Джерма в городе» совершенно безопасна. И от Санджи требовалось быть самой покорностью. — А он ничего и не покупает. Покупаю я, — спокойно заявила Козетта, отпуская руку рыбака. — Голубого тунца и осьминогов сколько есть, пожалуйста. Рыбака всего перекосило, но не продать рыбы Козетте означало отказать в продуктах королю Зоро, и рыбак это прекрасно понимал.       После рыбы была лавка зеленщика — тот сплевывал между зубов всякий раз, как скользил взглядом по Санджи. Потом запахло выпечкой — Козетта решила заглянуть в булочную, чтобы не тратить время на кухне. Санджи нес все тяжелеющую корзину в левой рабочей руке, а позади их процессии образовывалась нервная стайка из босоногих улюлюкающих мальчишек, которых, в отличие от взрослых, Козетта не пугала. — Сегодня у меня целая свита, — улыбнулась она, когда остановилась постучать в пекарню. Лавка была еще закрыта, но по дружбе хозяйка отпустила бы ей хлеба раньше времени. — Мне жаль, я понял ваш урок. Я должен был предупредить и попросить представить меня в городе. Мне не стоило самонадеянно спускаться в одиночку, — повинился Санджи. — Я должен был быть проницательнее. А то наделал шуму, перепугал ваших друзей… — Глупости! — топнула ногой Козетта. — Если король Зоро позволил вам остаться и даже сам привез вас, это он должен был представить вас городу и велеть не сметь трогать. Разве он не ответственен за вас, если спас?! Но так и быть, если он занят, я помогу королю представить вас.       Плотный график короля Зоро из пьянства и зависаний на холодном пляже у камня никак не вмещал вывода Санджи в свет. — Вы уверены, что верно его поняли? Все же во главе всей этой нелюбви к Джерме как раз Зоро. Народ и власть тут едины, — краем глаза Санджи видел, как мальчишки собирают камни по краям дороги. Неужели, они посмеют? — Джерма — просто солдаты, король Зоро ненавидит все, что принадлежало Винсмоукам, потому что они убили его близкого накама. Мне кажется, король Зоро его очень любил, — вздохнула Козетта, а потом бешено затарабанила снова в дверь пекарни. — Уснули там что ли? Но ведь годы идут, и если король Зоро смог привезти в замок кого-то из Джермы, может, это хороший знак? Может, его сердцу наконец стало легче, и он отпустил злость? Он поймет, что вырос и наконец дорос до новой любви, и будет королевская свадьба! — Козетта хихикнула. — Дорос до новой любви? — поморщился Санджи, он совсем ничегошеньки не понимает в любви. — Разве из нее вырастают, как из башмаков? — Конечно! Вот я, когда была совсем юной, была даже влюблена в принца Ниджи. А дни, когда он не швырял со стола в меня тарелки, считала проявлением его ответной симпатии. В общем, ужасная я была дурочка, только теперь понимаю, — Козетта открыто рассмеялась над собой.       Мертвое тело Козетты и склонившийся над ней Ниджи. «Еще теплая. Так даже веселее, никогда не пробовал. Будешь, Санджи? Максимум ответных чувств, что ты можешь рассчитывать. Да тихо ты, тихо, держи его Енджи, все кровью забрызгал, мне на камзол попало». Вдруг Санджи ощутил благодарность Зоро, убившего Ичиджи и Ниджи и не позволившего им сотворить с Козеттой все это и здесь. И Енджи. Который только держал Санджи и смотрел, но он виновен уже тем, что не остановил это безумие. — Да, — передернуло Санджи. — Определенно ужасный выбор. — А я о чем! — не переставала хохотать Козетта. — Но если и вам досталось от Джермы, почему вы… — Санджи замялся. Почему она не ненавидит его, как все остальные. — Вы же вестник перемен. Раз вас привез и даже за лекарем для вас ходил сам король Зоро! — Боюсь разочаро… — он резко дернулся в сторону Козетты, подставляясь под свистящий в воздухе камень. Почувствовал его буквально спиной. Камень ударился ему ровно между лопаток, явно оставляя глубокий синяк, но иначе эти идиоты попали бы ей в голову. — Что ты творишь, мазила! — зашипели мальчишки на того, что стоял с озадаченным видом. А перед глазами Санджи уже представала картина мертвой Козетты на булыжной мостовой, по виску стекает тонкая струйка крови и неживой взгляд смотрит на него точно так же, как смотрела мертвая Козетта на полу в обеденном зале. Глупые мальчишки чуть не убили ее, но и здесь причиной опять был бы он.       Санджи коротко дернул головой, зыркая на мальчишек яростным злым взглядом. И те сразу замолкли, как язык прикусили, они были слишком малы, чтобы помнить страх перед Винсмоуками. Потому испытали это впервые — увидели в его взгляде тьму и желание убивать, попятились, спотыкаясь о свои же выроненные камни. — Вы не ушиблись? — Санджи почти прижимал Козетту к дверям пекарни, и та смотрела на него снизу вверх, вскинув полные удивления глаза. Живые глаза. — Не стоило мне становиться так близко, они чуть не попали по вам. — Я… — нижняя губа Козетты дрогнула, она рассеяно провела рукой по волосам, не видя, что только портит прическу. «Он швырял в меня со стола тарелки», — вспомнил Санджи. Быть может, сейчас к напуганной Козетте пришли ее собственные демоны, в конце концов, они могут быть не только у Санджи. — Я испугалась, — честно призналась она. — Я почему-то так сильно испугалась, но ведь это всего лишь мальчишки…       Она всхлипнула, и Санджи заморозило. Он не был мастером утешать людей в горе. Он хотел бы забрать все страхи, все боли Козетты сейчас, а если можно — и раньше, и унести их, спрятать, пережить их сам, если потребуется. Лишь бы она не всхлипывала, не из-за мальчишек, конечно, а потому что свистящий камень и глухой удар вернул ее тоже в ту Джерму, откуда им обоим посчастливилось спастись.       Санджи стоял истуканом, не зная, что сделать, чтобы живая и улыбчивая Козетта вернулась. Что люди делают, когда хотят утешить в горе? Санджи не знал, не помнил, его никто не научил этому. Разве что мама проводила по волосам, и самое ужасное уже не казалось таким страшным. Он нерешительно поднял руку. — Козетта! Что ты натворил! — Санджи не успел коснуться ее волос. Громко топоча сапогами, подбежал и прижал ее к себе с разбегу какой-то высокий темноволосый мужчина с большими руками. «Матиас», — по голосу догадался Санджи, и сразу расслабился, выдыхая. Козетта была такая маленькая по сравнению с ним, она прятала лицо в фартуке на его груди. Вот почему Санджи всегда слышал, как она слегка подпрыгивает, чтобы обнять Маттиаса по утрам. Тот опять пах стружкой — прибежал прямо из столярной мастерской, но Козетта прижималась к нему лицом, будто не было на свете запаха желаннее. А Матиас так нежно и бережно прижимал ее к себе своими огромными руками, так ласково корил: «Почему ты сегодня не позвала меня? Я сразу понял, что-то не то, когда ты не взяла меня на рынок», что Санджи не мог оторвать взгляда.       До этого он представлял себе милую историю, в которой прекрасная Козетта любит простоватого, но надежного как вековой дуб парня. Но то, как трогательно тот едва касался ее талии, как сурово и внимательно поглядывал на Санджи серыми умными глазами, говорило о Матиасе совсем другое. Он был внимательный, вдумчивый, немного ревнивый, и самое ужасное — скорее всего достойный любви Козетты.       Это разбивало сказку, которую сам придумал и рассказал себе Санджи. Что достаточно быть искренним, даже недостойным и глупым, как самонадеянный Матиас, и тебя полюбит так сильно кто-то такой замечательный, как Козетта. Что можно даже быть (какое кощунство!) ошибкой, и тебя кто-нибудь полюбит рано или поздно. Но это была лишь иллюзия, такой сказки не существовало. Вместо этого Санджи обнаружил себя в спящем под заклятием замке Чудовища в роли заколдованной мебели для спальни — ночной горшок или плевательница там.       В чистом утреннем небе над Катана-Джермой раздался оглушительный хлопок, Санджи нервно вздрогнул, ожидая удара бласт-пушкой, и тут же вспоминая, что местная Джерма еще не изобрела ее. И тогда он увидел их — огромные полосатые паруса с рисунком черепа, они будто резко материализовались уже совсем близко в бухте. Корабль был огромным, а пиратский знак с соломенной шляпой таким заметным, что Санджи сразу понял — эти пираты ничего не боятся, им сам черт не брат и плевали они на угрозы Ророноа Зоро, за хорошую награду они возьмут его на борт. Сейчас он сменит сказку, это — его алые паруса.       Козетта отняла лицо от фартука жениха, быстро утирая покрасневшие щеки пальцами. Она радостно завертела головой, а потом начала подпрыгивать, чтобы увидеть море из-за крыш. — Я не вижу. Это они? Это же они? Не смейся надо мной, Матиас, вы все тут выше меня. Ты же видишь, скажи, это они?!       Матиас покачал головой, с любовью глядя на невесту, и вздохнул: — Они. — Это здорово! — Козетта захлопала в ладоши. — Король Зоро будет очень рад, его накама приплыли повидаться. Это корабль его капитана! — Его накама? — тупо повторил Санджи. Наверное есть какое-то правило, которое Зоро из вредности ему не сказал, например, что после попадания в новый мир, твоя удача всегда будет равна нулю. — Короля Зоро же не было восемь месяцев! Вот они тоже приплыли его навестить после путешествия. Пойдемте, встретим их прямо в порту, — Козетта бросилась вниз по дороге, хватая Санджи за корзину. Но он споткнулся, притормаживая под суровым взглядом Матиаса. — Думаю, кто-то должен позаботиться о рыбе, она же совсем без льда. Да и вам стоит встретить гостей, но кто предупредит короля Зоро, чтобы он опять не ушел по делам на пляж на весь день? — Да? — неуверенно обернулась Козетта, но тут же отбросила сомнения, погружаясь в радость от предстоящей встречи. — Вы правы, эта еда пригодится для застолья! Позаботьтесь о ней, а мы скоро прибудем с гостями! Пойдем, Матиас.       Она увлекла за собой все еще сердитого на Санджи жениха. Санджи же взял корзины в одну руку и поспешил ретироваться, пока все в городе отвлечены грандиозным прибытием накама их короля. А как только Козетта с Матиасом скрылись из вида, он побежал.       Когда Зоро понял, что Санджи совсем не похож на погибшего Завитушку из его команды, то захотел избавиться от него, как от чумного животного. Что захотят сделать остальные с разочаровывающей Джермой? Ему лучше скрыться на время, Зоро чертовски силен в бою и Санджи подозревал, что остальная команда ему не многим уступает. Со сломанной рукой ему не защититься, врал себе Санджи.       На самом деле гораздо сильнее и гораздо отчаяннее он боялся разочарования в десятке пар глаз, такого же сильного, как в глазах Зоро, когда тот смотрел на Санджи. Потому что Санджи не был Завитушкой, он был не сумевшей сбежать и взращенной Джермой ошибкой. Он был версией Санджи, от самого факта существования которого Зоро передергивало, он был оскорблением памяти его близкого человека, и то же самое наверняка отразилось бы на лицах его накама, встреть они Санджи. Но он больше не желал читать «ошибка» ни в чьих глазах, будь они там властелинами мира или кем там? Королями пиратов? К черту, эту историю он перелистнет, не читая.       А корабль… корабль ведь всегда можно украсть, правда? Но сначала он должен попрощаться с мамой.