Сломанные вещи🥀

      Зоро с опаской покосился на маленькую корону, обшитую уже обветшалым от времени красным бархатом. Корона едва не утыкалась ему в лицо и выглядела угрожающе. — Та… тапиока? — неуверенно предположил он. — Таппарика! Это корона королевства Таппарика! — заорал Джерма, пытаясь Зоро этой самой короной треснуть. Зоро увернулся. Джерма отошел к камину и картинно запрокинул голову, прикладывая ладонь ко лбу в мнимой головной боли. — Ладно, по крайней мере, ты был близок.       Зоро не знал, как так вышло, но вот уже несколько часов, как они учили названия всех поверженных Джермой королевств, а также вколачивали в Зоро, какая корона у какого правителя была изъята. Получалось не очень, и Джерма, требующий от Зоро бережного отношения к чужим реликвиям, иногда запускал в него очередной драгоценный скипетр.       А Зоро что? Джерма предложил, он бы все и проворачивал. Но тот упрямился и талдычил, что провести прием должен именно Зоро, и на высшем уровне.       Идея про прием пришла Джерме в башку, когда он внезапно зашкерился под кровать, предварительно цапнув Зоро за руку прямо во время секса. Зоро подумывал, что если к ним приплывут пираты с лекарем, надо бы кому стороннему Джерму показать, он ведь не просто ебанутый, а в активной стадии шизы какой-то. Сам же на него залез и давай трахаться, как кролик, и сам же кусаться…       Больше укуса за руку Зоро злило, что они так резко прервались. Когда он услышал стон, который издавал человек с лицом Завитушки, когда ощутил, как чужое тело прогибается упруго под его руками, мелко подрагивая, он почувствовал, словно все по-настоящему. Словно именно таким мог бы быть их с Завитушкой секс, когда тот властно брал желаемое сам, стремился получить максимум наслаждения от тела Зоро, оседлав его сверху, — тот был мастер брать во всем инициативу. Это было настолько реально, еще и глаза Джерма закрыл, так что не было видно, что цвет глаз у него не небесно-синий, Зоро почти растворился в моменте, словно он попал в другой мир, где Завитушка был все еще жив. И где он смог бы быть рядом с ним даже в ночную смену, больше не отпинываясь от него, когда Завитушка будил его в гамаке среди ночи.       Сегодня Зоро побывал в камере, куда долбанный Винсмоук отправил еще совсем мелкого Завитушку, и наконец понял, что несмотря на всю уверенность и борзость Завитушки, быть может, ему нужно было, чтобы Зоро просто посидел в предрассветный час рядом в Вороньем гнезде. Сожаления, еще одни сожаления, что ничего не исправить, но тогда в постели несколько минут можно было прожить не сожалениями, а возвращенным из прошлого Завитушкой, страстным и дерзким, оседлавшим его с присущей ему решительностью.       Но в итоге забившийся под кровать Джерма вдруг схватил Зоро за другой конец скипетра, которым тот пихал его в бок, и выдал, что знает, как все починить в городе. — Мы объявим по всему Норт-Блю, что королю Ророноа не нужно «наследие Джермы», и он готов вернуть все знаки величия, что отнял прошлый правитель. Приезжайте — забирайте, а со всеми дипломатами мы будем заключать торговые договоры, и не придется ждать залетных торговцев и пиратов, — говорил голозадый Джерма, выкарабкиваясь из-под кровати. У него так резко переключилось настроение, что Зоро решил: точно бешенство, а еще за руку тяпнул… — Большие и гордые королевства, конечно, не явятся. Но это даже лучше, те короли сразу просекут, что Джерма в кризисе, и попробуют отыграть свое самолюбие войной. Мелкие негордые аграрные поставщики — наша аудитория, они войну не развяжут и будут рады сбыть свой урожай, — Джерма как ни в чем не бывало уселся на кровать и принялся натягивать брюки. — Ты захера меня укусил? — перебил его Зоро. — Не будь мелочным, мы говорим о судьбе страны, — Джерма окинул его снисходительным взглядом. — Ты лично вернешь на приеме каждому правителю его символ власти, после этого они будут с рук у нас есть… Ты же долбанный Ророноа Зоро, мог бы и располовинить, а ты бац — и подарок сделал! — Зачем мне их половинить? — не ожидал Зоро. — Да хер тебя разберет, зачем ты корабль позапрошлый располовинил… — Из-за тебя! Ты же украл мой харамаки! — Зоро невольно переключился с мыслей о сексе и странном поведении Джермы. — Разрезал целый корабль из-за пояса из собачьей шерсти, — развел руками Джерма. — И совсем он не из собачьей… Аррр! Да плевать, я не устраиваю приемов, я всей этой королевской чуши и медленных танцев не выношу! — он осознал, что сам не до конца одет, и запахнул кимоно. — Потому давай все королевство вымрет зимой от голода, потому что ты лучше умрешь, чем выучишь пару формальных слов вежливости? — Что? Нет… — сбился Зоро. — Просто это не мое… — Знаешь ли, смотреть на девочку, которой отец с голодухи ногу отпилил, тоже как-то не мое. Или ты думаешь, что такое только в горах возможно, а в голодном городе все остаются джентльменами? — Нет, я… — Зоро опустил голову, признавая противную правоту Джермы. — Я не хочу, чтобы все голодали. Если ты думаешь, что это поможет…       Но Зоро же не знал, что придется сидеть и зубрить названия стран по коронам! Почему-то Джерме приспичило делать это сейчас же, посреди ночи. И за окном уже грозился забрезжить рассвет, когда Зоро потер уставшее лицо рукой и капитулировал. — А ты откуда всю эту херню знаешь? — устало вздохнул Зоро, Джерма так зудел над ухом, что не давал втихую заснуть во время урока. — Джадж очень гордился своей коллекцией. И надо признать — в моем мире она была еще богаче, как помнишь, мое королевство умело летать, в отличие от твоего. — Да, и где оно сейчас? — поддел его Зоро. Джерма раздраженно поморщился: — Погибло быстро и на пике славы, разрезанное одним любителем разрезать. А не медленно загибалось в холоде и голоде, под руководством одного любителя разрезать. Погоди-ка, — Джерма встал в картинную позу: «Меня осенила идея». — Так выходит, ты к херам собачьим загубил сразу две страны — в моем мире, и здесь. Нет, Зоро, ну это размах.       Зоро даже не сразу нашелся, что ответить на такое заявление. Хлопнул челюстью и выдал: — Злюка ты, что пиздец. — Мы говорим не о моих талантах, а о твоих. — Да согласен я, согласен, один раз, если надо — верну им эти цацки, — Зоро устало взъерошил волосы, пытка коронами изматывала его. — Просто подсказывай мне, лады? И раз ты сам все знаешь, чего бы тебе их не раздавать? — Потому что к нам приедут не простолюдины, а королевские династии, и каждый из них легко узнает Винсмоука в лицо. Они сочтут это усмешкой, что Винсмоук, а не новый король-победитель, соизволил вернуть им награбленное. Мы позиционируем Катана-Джерму как совершенно новое государство, в противном случае на нас будут навешивать грехи прошлого правителя и требовать контрибуции, — говорил Джерма некоторые непонятные слова и ходил нервически из угла в угол, босые ноги мягко шлепали по холодному мраморному полу. У Зоро от него голова болела, как мелькает туда-сюда. И мысли постоянно сбивались на образ Завитушки, его лица с закрытыми глазами, резких властных движений бедрами, он любил брать то, что захочет, сам… — Ты захера меня тяпнул? — упрямо повторил Зоро, и Джерма даже будто споткнулся в своем курсировании по комнате с умным видом. — Я… ты держал меня… — замямлил тот. — И кому это мешало, сам же полез! — Я… я мог сломаться! — выпалил наконец Джерма, и Зоро недоверчиво на него уставился. — В смысле? — Ну, понимаешь, я же модифицированный, видел мою руку… еще ступни, — Джерма неуверенным жестом провел по волосам рукой. — Но я же и внутри модифицированный. И это… мне нельзя в таком положении, ты мне… это… провода перекроешь. А если я вырублюсь, ты же не знаешь, как меня починить… Потому мне нельзя делать такое в постели…       Зоро нахмурился, прикидывая, что могло случиться. Недовольно пошевелил бровями. — Да, херня бы была, — кивнул он. — Ты бы сразу сказал, а не глодал меня, как волк голодный. Если у тебя что-то там отключится, то лучше так не делать, — серьезно закончил он.       В ответ Джерма уставился на него с широко открытым ртом. И глаза так выпучил, что того гляди на пол попадают. — Что? Еще что-то не делать? — напрягся Зоро. — Ты уж скажи, а не грызи.       Джерма быстро-быстро замотал головой: «Нет!», а потом отвернулся, шепча про себя что-то вроде «неверо-блять-ятно, король-уникум, Джерме пиздец», но Зоро пропустил мимо ушей. Ему хотелось еще раз погрузиться в настолько реалистичное даже не воспоминание, а фантазию о том, каким мог бы быть их секс с Завитушкой. Но не гробить же ради этого человека. Если он захочет казнить Джерму, то явно не трахнув до смерти. — Какая-то у тебя ебанутая модификация, — все же сказал Зоро. — Специально, чтобы удовольствие не получать, что ли? Джерма тут же повернулся к нему, лицо снова высокомерное, словно Зоро дебил какой. — Наследные принцы Джермы не трахаются с мужиками, — холодно отчеканил он в ответ. — То-то у них у всех рожи были недовольные, когда я их встретил, — хмыкнул Зоро. — Трахаться с мужчинами — бессмысленно, это не поможет продлить королевский род, — высокомерно через губу выдавил Джерма. — Половина народа в мире — мужики, и только половина — женщины. И отрезать себе половину вариантов получить удовольствие тупо, как самому себе глаз выколоть, — пожал плечами Зоро. Все же королевская семейка — сборище долбанутых, хорошо, что у Завитушки такой херни в голове не было. — А еще он ссал радугой! — зло перебил его Джерма, и Зоро сжал кулаки. Джерма не смеет говорить гадости про Завитушку. Он не имеет права на такое: они оба родились в этой семье, они оба попали в подземелье по воле жестокого отца. Только Завитушка отрекся от уготованной ему судьбы стать частью тиранической семейки, а Джерма ну очень гладко в нее вписался, судя по тому, что и короны наперечет знает, и что на поле боя делал в день их встречи. — Заткнись, — процедил Зоро сквозь зубы. — Не смей ничего говорить про Завитушку, ты его не знал. — Да, порой и мне везет, — невинно обронил Джерма, и кровь Зоро моментально вскипела от злости. Завитушка был лучше этого ублюдка во всем: он открыто смеялся, а не зло усмехался, он никогда не унижался перед теми, у кого есть власть, никогда не добивал беспомощных. В секунду Зоро был около Джермы, хватая его рукой за горло. Он сжал пальцы и так и поднял Джерму вверх — тот трепыхался, хватаясь рукой за шею. — Да буквально все в нем было лучше тебя, — процедил Зоро сквозь зубы, глядя на мелко трепыхающегося Джерму. Завитушка бы давно зарядил ему ногой промеж глаз с размаху, у этого же кишка была тонка. — Так что у тебя нет права насмехаться над ним! — ….ти… — Зоро прислушался. Джерма хрипел из последних сил: — Пусти…       Зоро закрыл на секунду глаза, вспомнил то, как стонал от удовольствия, оседлав его сверху, Завитушка с закрытыми глазами, и позволил гневу уйти. Пальцы разжались, и Джерма упал неуклюжей кучей на мраморный пол. Зоро с легким отвращением смотрел на его ломанную позу у его ног. — Знаешь что? — прямо с пола, не делая попыток подняться, усмехнулся Джерма. — А ведь в моем мире я никогда не слышал о мечнике Ророноа Зоро. Хотел бы я говорить гадости про твою копию, но прости — там ты ничего из себя не представляешь.       Зоро зарычал и стремительно вышел из комнаты, пусть это и была его спальня. Иначе еще чуть-чуть, и он убьет Джерму. Начинало светать, и он решил отправиться к камню Завитушки, чтобы помедитировать и потренироваться, это всегда прочищало ум и настраивало на чистые чувства и беспримесную тоску по коку.       С рассветом пришел и снег. Давно выпавший в горах, он все не спешил спуститься вниз вслед за солдатами и покрыть город. И именно в утро после бессонной ночи снег решил мягко и вкрадчиво покрыть все у подножия гор и моря. Над морем висели снежные тучи цвета глаз Джермы, они молча взирали на Зоро. Он спускался по девственно-чистой снежной тропинке, не обращал внимания на тучи — молча смотрел на белоснежный от первых хлопьев камень Санджи. Это очищало разум от лишнего гнева, позволяло привести в баланс эмоции. — Привет, — сказал Зоро, усаживаясь на снежный песок. За кромкой моря уже проглядывало робко солнце, и Зоро вспомнил, что редко видел рассветы. Рассветы были по части встававшего спозаранку Завитушки, тот спешил приготовить всем завтрак и знал наизусть любимые блюда каждого члена команды. А не имена всех униженных Джермой королей. — Думаю, если бы ты был жив, у нас было бы все отлично. Только встретив его, я понял до конца, каким был ты.       Зоро уткнулся лбом в холодный камень и прикрыл глаза. Скоро снег начал таять и стекать по лицу, пробуждая его. — У него такое же лицо, но он совсем другой. Как ты в этом аду смог вырасти и остаться таким… таким живым? Знаешь, я боялся, что он умрет, когда он заболел. Что он умрет, и даже твоего лица рядом не останется, дуро-кок. И еще, что мне придется разгребать все дерьмо с голодом в одиночку. Мне пришлось бояться за его жизнь, такая дичь… Как так вышло, что у вас было одинаковое детство, а он вырос таким ублюдком? Как тебе удалось остаться человеком? Я видел других коков на Ковчеге, и ни один из них не был таким ублюдком, как Джерма. Он словно живое оскорбление тебе, а я оставил его, кок. Я трахаюсь с ним, и можешь назвать меня за это дебилом. Но восемь лет без тебя, даже если в нем всего сотая часть тебя, это в сто раз больше, чем я получу в будущем. Ты осудил бы меня, кок, что я размениваюсь на мелочи… но восемь лет, кок, посмотрел бы я, что с тобой сделали бы восемь лет отчаянья.       Зоро уснул, прислонившись лбом к камню. Он не мерз, привык к холодам Норт-Блю, просто рядом с Завитушкой ему спалось спокойнее. Эту ночь никто не хотел провести один.       Разбудила его Козетта. Солнце было уже не просто высоко, а ползло к другой стороне моря, близился вечер. Козетта стояла в накинутом на плечи теплом платке и сочувственно разглядывала Зоро. Он поежился, чувствуя, как онемели мышцы. — Что? — бесил его этот сочувствующий взгляд. — Санджи просил пригласить вас. Он сказал, что вы будете не рады, если он сам за вами спустится.       Зоро потянулся, разминая шею. Как ни странно, на душе стало спокойнее. Взбаламученные видом темницы Завитушки и слишком яркими переживаниями во время секса «почти с ним» чувства вновь улеглись, очистились, и Зоро был почти в равновесии с самим собой. — Чего ему надо? Если опять короны учить, так скажи, что я в море утопился. Он рассказал тебе, что удумал? — Да, это неплохая идея, — задумчиво протянула Козетта. — Если вы найдете гонцов. Но он просит пригласить вас, потому что городской глава отказывается с ним разговаривать по поводу солдат. Они, кажется, что-то в городе натворили. — Что? — Зоро уже был на ногах, проверял катаны у пояса. — А ведь Джерма сказал, что они будут как овечки слушаться!       Зоро взлетел вверх по тропинке, оставляя Козетту далеко внизу. Солдаты были его решением и его ответственностью. Если он не убил их сам в горах, то теперь каждая их жертва была жертвой Зоро. Зачем он только позволил чертовому Джерме уболтать его, явно же, что этот антипод Завитушки всегда имеет свои тайные цели.       В главном зале у дверей замка его ждал жутко рассерженный городской глава и весьма спокойный Джерма, его бровь была иронично изогнута. — Они не смеют не подчиняться мне! Это самоуправство в моем городе! — когда глава орал на Джерму, изо рта у него отлетали капельки слюны, они падали на пиджак Джермы, и тот брезгливо смотрел на эти места, но не удостаивал главу тем, чтобы среагировать и отойти от него на шаг. — Что случилось! — влетел в разговор запыхавшийся Зоро. — Солдаты посмели… — Переоборудовать площадь без дозволения! — разъярился глава. Зоро нахмурился: своеволие опасной армии без приказа — очень тревожный звонок, может ли Зоро спокойно оставлять их в городе, успеет ли он защитить народ, если те взбунтуются? — Если не было указа, они будут наказаны, — успокоил взбешенного главу Зоро.       Джерма посмотрел на Зоро, и усмешка сползла с его лица, уступив место мрачной сосредоточенности. Зоро вспомнил, как схватил его за горло, как швырнул на пол, и сердце уколола булавка совести. Он сделал это не потому что Джерма заслужил, а потому что Зоро тосковал по Завитушке. Джерма всю ночь талдычил ему всякую королевскую чушь, лишь бы спасти горожан. Зоро не должен был упрекать его, что тот не Завитушка. Никто больше во всем мире не Завитушка. — Именно, хорошо, что вы понимаете, король Зоро! Они должны быть наказаны! И жители города должны знать, что это была королевская воля! Больше такого нельзя допустить, — взъярился городской глава, победно глядя на Джерму. Тот не поднимал взгляда на Зоро, смотрел упрямо и зло на городского главу. Зоро заметил, как он сжимает в кулаки руки, и костяшки начинают белеть. — Этот ваш домашний Джерма болтает мне про обстоятельства. Но они однозначны — я управляю ими, и такого приказа я не давал! Это своеволие, оно недопустимо для армии Джермы. Они созданы для беспрекословного подчинения, ведь они… — Ненастоящие люди, — закончил за него Джерма. Он по-прежнему не смотрел на Зоро. — Потому у них нет права на свои решения, так? — Вот… вот именно! Они опасные убийцы, которые должны беспрекословно… — кипел городской глава, а Джерма смотрел уже даже не на него, а в пол, избегая взглядом всех. Булавки совести втыкались одна за другой в сердце Зоро. Джерма говорил, что они не выбирали родиться покорными Винсмоукам солдатами, а потом расплатились не за свой выбор изгнанием. — Если они виновны — я накажу их, — оборвал городского главу Зоро. — Но сначала мы сами сходим и все посмотрим.       Джерма наконец поднял на него удивленный взгляд совсем не небесно-синих глаз.       Городской глава так много кудахтал по дороге, что Зоро прикрикнул ему заткнуться. Джерме же даже приказывать не пришлось, тот просто молча шел чуть позади, чтобы не маячить у Зоро перед глазами. И Зоро на самом деле уже хотелось, чтобы он-то перестал молчать и отпустил какое-нибудь колкое замечание этому всполошному старикану с красным носом. Но Джерма хранил покорное молчание, оставляя Зоро самому принимать все решения по солдатам.       Дорога петляла за домами, так что вышли они на площадь перед портом как всегда для Зоро неожиданно. Городской глава остановился в проулке раньше всех, и Зоро едва не ударился о его спину. Джерма, идущий третьим, мягко затормозил, не коснувшись Зоро. — Вот! — ткнул глава пальцем в центр. — Пожалуйста!       Посреди припортовой площади стояла самая огромная, самая монструозная снежная горка, какую Зоро доводилось видеть. Она возвышалась до высоты самого высокого площадного здания, и, судя по тому, что все улицы вокруг были идеально чистыми, снег для нее солдаты буквально собрали со всего города. На самой верхушке снежного монстра восседала маленькая худенькая девочка с одной ногой. — Они построили… снежную горку? — уточнил Зоро, но Джерма, к которому он обращался, не ответил. Зоро отодвинул что-то опять брюзжащего городского главу и вышел на площадь. — Король Зоро! — замахала ему рукой Джек и оттолкнулась, бесстрашно скатываясь с верхотуры. В какой-то момент Зоро думал кинуться ловить глупого ребенка, который с разгона должен был удариться о стену на дальнем конце площади. Но мелькнула темная фигура, и Джек перехватил один из солдат Джермы. Девочка заливисто расхохоталась, ее щеки горели от мороза и смеха. — Эй, — окликнул солдата Зоро. — Ваше Величество! — выпрямился он. — Это солдаты построили горку без дозволения городского главы? — Зоро напрягался изо всех сил. Он не был силен в этой игре «задай верный вопрос», а Джерма не спешил ему помогать. — Мы построили горку, Ваше Величество. Глава приказал очистить улицы, но снег нужно было куда-то девать. Нала сказала сделать так. — Вы слушаетесь Налу? — удивился Зоро. - Я думал, у главы кинжал и все такое, чтобы отдавать приказы. — Вы правы, Ваше Величество, — четко ответил солдат. У Зоро аж голова заболела, нельзя сразу все объяснить, да? — Хорошо, ответь мне, зачем тут горка? — Для Джек. — Зачем Джек горка. — Чтобы кататься. — А зачем вы ее построили? — Для Джек. — Аааааа! — это был Джерма, не выдержавший все же пытки упрямством и легкой упертостью и ворвавшийся в бесконечный диалог Зоро с солдатом. — Давай я! Вам не было дано конкретных указаний, как утилизовать убраный снег, да? — Так точно, Ваше Ве… — Тц! — перебил его Санджи. — И вы построили из него горку. Что именно сказала Нала? — Госпожа Нала сказала, что горка поможет Джек подружиться с городскими детьми. — Ох, — Джерма почему-то удивленно замолк, рассматривая солдата. Зоро не понимал, почему тот вдруг замолк, потому рассматривал Джерму. Тот как всегда высоко застегнул ворот, и Зоро не смог увидеть, остались ли на его шее пятна от его пальцев. А потом решил: неважно, есть они или нет, он должен извиниться в любом случае. — И вы сделали это, потому что Нала вас попросила? — наконец выдавил Джерма. — Да ты тоже как попугай стал повторять! — возмутился Зоро. — Они же так и сказали!       Джерма перевел на Зоро все еще несколько потрясенный взгляд. А потом как-то очень неуверенно, робко улыбнулся. Зоро замер от этой улыбки, потому что он определенно ее не заслуживал. Он в своем гневе и одиночестве вел себя как образцовое дерьмо, и эта несмелая слабая улыбка Джермы выбивала его из только что обретенного равновесия. Он думал, что просто извинится, он думал, что признает ошибку и восстановит баланс. Но нерешительная улыбка, которую тот был готов схлопнуть, как схлапываются некоторые цветы, коснись их пальцем, странно сбивала Зоро с твердой позиции, сжимала и без того утыканное булавками сердце. Он почему-то закусил щеку с внутренней стороны.  — Они сделали это, не потому что им приказали. А потому что их попросили, — тихо, но воодушевленно сказал Джерма. — Да, и что… ох, — осознал наконец и Зоро. Солдаты Джермы не принимали своих решений, им было не положено, вся их жизнь была одним беспрекословным подчинением приказам. Прыгать под пули перед Винсмоуками, умирать, умирать и умирать за них. — Они построили снежную горку, Зоро, — Джерма продолжал робко и неуверенно улыбаться. Пусть уже прекратит, если его это радует, пусть рассмеется, но эта еле уловимая, готовая тут же спрятаться ото всех улыбка, просто переворачивала Зоро, и он не знал, что с этим делать. — Все еще думаешь, что они зло во плоти, если их первое самостоятельное решение — построить горку для ребенка? — Но это самоуправство! Кто знает, что они еще вздумают делать сами! А все Нала, это она их надоумила. Где это видано, что девица одна да с сотней мужиков в амбаре ночевала! — не унимался городской глава.       Зоро властно поднял руку, заставляя его заткнуться. — Ты думаешь, я буду наказывать людей, — и тут Джерма вздрогнул и посмотрел на Зоро широко распахнутыми глазами, — за то, что они построили для детишек горку из снега? Король этим, по-твоему, должен заниматься?!       Городской глава как-то весь сразу стих, скукожился, принялся мямлить, что нельзя позволять свободы машинам для убийства. Что их необходимо отселить от Налы, ведь она безумна и будет ими манипулировать. — Просто скройся с моих глаз, — раздраженно махнул рукой Зоро и посмотрел так, что городской глава замямлил еще тише, а потом принялся пятиться и пятиться, отходя с площади. — И не смей больше отвлекать короля по такой ерунде! — крикнул он главе вдогонку.       Он проводил главу взглядом, не потому что ему было интересно. А потому что боялся обернуться и снова увидеть слабую неловкую улыбку Джермы, которая словно выкручивала его сердце из пазов, и в груди даже слышался треск открывающихся сосудов. Но когда он все же взглянул на него, Джерма вновь был бесстрастен, разглядывал глазами цвета снежных туч гигантскую горку из всего снега в городе. — Я вот думаю, — сказал он. — Городской глава не такой идиот, чтобы думать, что ты казнишь кого-то за горку на площади. Значит, его цель была другая. Но тогда — зачем ему вообще нужно, чтобы ты прогнал Налу подальше от солдат?