Сломанные вещи🥀

      Санджи деревянно расхохотался. Потому что в этой ситуации было столько злой иронии, что любой бы оценил, но оценить мог только Санджи. Потому он и истерически рассмеялся, обнаружив за плохо собранной кладкой пустоту. Его жизнь в темнице долгие годы имела бы смысл, если бы только он знал о месте тайника и спас с его помощью страну. Но это был другой мир, и тайник в этом мире тоже ушел к другому счастливчику, обнуляя все, что вынес Санджи в своем мире. Больше это не было подвигом выживания ради спасения жизней, это снова стало бессмысленной жестокостью. — Ты чего? — подозрительно буркнул Зоро, пытаясь высветить фонарем хоть что-то в стене. — Хаха, наверное, заключенные, которых ты выпустил, прихватили себе все в качестве компенсации. Кто тут сидел, кстати? — Я почем знаю. Просто велел выпустить всех, да и дело с концом. — Серьезно, король Зоро? Ты хоть понимаешь, что там могли не только невинные жертвы сидеть, а вполне себе настоящие маньяки? И ты их всех выпустил на выпас, волков в овчарню пустил. — Хмхмхм, — хмурил брови Зоро. Такая мысль, кажется, пришла в его голову впервые. Санджи обреченно вздохнул, ну, Джерма как-то протянула восемь лет, так что все уголовники залегли на дно. Но кто мог помнить о давнем сокровище в стене? — Ладно, мы официально в дерьме, — сунул руки в карманы Санджи. Темнота за спиной щекотала шею под линией волос, и он инстинктивно жался ближе к Зоро. — Говорю же, просто сплаваю на Гранд Лайн… — Ты не можешь сейчас потеряться на два года, народ расправится с солдатами! — пресек Санджи очередные поползновения Зоро сбежать от решения проблем в открытое море. Хотя раньше он бы только поддержал идею, избавиться от ублюдка и спокойно подготовиться к побегу, чтобы замести следы… как быстро все изменилось. — Я что-нибудь придумаю, — пробормотал он, закусывая ноготь, — справимся…       Он не был в этом уверен. — Что стоять, пошли, — пробубнил Зоро, поворачивая лицом к одной из камер. Санджи схватил его за кимоно, испугавшись, что Зоро ступит внутрь и ему придется зайти следом. — Не туда. Черт побери, тебя посадить в тюрьму — даже запирать не надо, все равно выход сам не найдешь, — закатил он глаза и, хотя Зоро повернул в нужную сторону, не отпустил его кимоно. Санджи боялся с каждым шагом прочь, что темнота просто так не позволит ему уйти, дернет и утащит назад, укутает в закоулках каменного подземелья так, что и Зоро не найдет. Оставит здесь навсегда. — Прорублю, — бурчал Зоро, уверенно шагая через коридоры. Для него это было просто подземелье.       «Тебе наверху не место», «Мы подождем», «Думаешь, что ты правда можешь уйти?» — шептали стены, и Санджи чертыхнулся: он выронил ракушку со звуками моря, и ничто не могло заглушить этот безумный шепот. — Быстрее, — не выдержал он, подгоняя Зоро. С учетом, что он держал его за кимоно, как хвостик, выглядело это как попытка подстегнуть мула. — Э? Себе указывай, — рыкнул Зоро, выдергивая кимоно. Когда пальцы отцепились от теплой ткани, Санджи как дернуло назад холодной рукой, словно теперь тьма могла его схватить и уволочь. Это была иллюзия, но он не выдержал: обогнул Зоро и побежал вперед, скорей на волю, где есть ветер и дождь в лицо. — Пришибленный совсем! — возмутился вслед Зоро, но припустил за Санджи. Тот в секунду взлетел по лестнице и уперся руками в колени, кажется, сердце забыло стучать эти моменты. Зоро недовольно поднялся следом, держа фонарь.       Санджи болезненно всматривался ему за спину — не поднимается ли следом за ним кто еще. Дверь была открыта, пока он был внизу, теперь все призраки прошлого не заперты тут, вырвались наружу вслед за Плевком, затаились за портьерами, ждут Санджи в его комнате…       Он внезапно понял, что не сможет провести эту ночь один. Только не после возвращения в подземелье. Взятая из библиотеки книга про сны и без этого не особо помогала, но сегодня он боялся, что будет кричать на стены и швыряться в них вещами.       Он покосился на Зоро, тот хмурил брови и топал себе вверх. Надо было заставить Зоро оставить его у себя, рядом с ним кошмары Санджи не тронут, в подземелье он никогда не спал рядом с живым человеком. Вот только после посещения Северных гор и болезни Санджи они ни разу не трахались, видимо, все, что устраивал Санджи в горах, делало его слишком непохожим на Завитушку, и в Зоро не срабатывала тоска по утерянному человеку. Санджи нужно нащупать тему. — Странно, что в камере не было шлема, — невинно обронил он. — Какого шлема? — Срок в подземелье нужно было отбыть в шлеме, чтобы стража не догадывалась, что Джадж отправил в заточение собственного сына. — Он заточил своего ребенка и нацепил на него еще и шлем, будто камеры мало?! — Зоро резко остановился, Санджи с удовольствием «нечаянно» ударился о его спину — живую и теплую. — Да, думаю, местному Санджи было одиноко, — вкрадчиво промурлыкал Санджи. Потому что ему было так одиноко, что иногда казалось, что он постепенно перестает существовать для мира, и одну из стен своей камеры он исписал безумными: «Я здесь, слышите!». Но это было прошлым, сейчас главным было выживание. — Ублюдки, — твердил свое Зоро. — Черт, я ведь о таком и не думал. Когда он ходил на ночные дежурства, вечно задевал мой гамак, а я говорил ему не будить меня и отъебаться.       В десяточку — немного чувства вины за свое поведение, немного сочувствия прошлому, Санджи машинально проверил воротник — тот плотно закрывал цифру шесть на шее, которая так раздражала Зоро и слишком сильно разнила его с Завитушкой. — Думаю, ему не нравилось быть одному в темноте, она его пугала, — невинно добавил Санджи. Он не думал, что блистательный местный Завитушка и правда был в таком же ужасе от шепчущей тьмы, как он, но немного личного опыта, чтобы сделать ситуацию драматичнее, не помешает. Зоро неопределенно бубнил себе под нос про ебаных Винсмоуков, больную семейку и темные чуланы на СанниГо.       Ставка сработала. Когда они дошли, не без помощи Санджи, до коридора со спальнями, Зоро все же схватил его за локоть, дергая в сторону своей комнаты. Как делал это всегда — молча и резко — когда решал потрахаться.       Санджи с безразличным лицом повиновался, ступая в королевскую спальню. В душе он ликовал: Зоро может сколько угодно думать, что он держит все под контролем и использует Санджи, но это Санджи использует его. Ему не было дела до своего тела, нельзя отобрать то, что не имело для Санджи ценности. Зоро просто сослужит сегодня ночью Санджи службу, как старательный, но не слишком умный сторожевой пес. Санджи тут был победителем и брал то, что ему было нужно.       Зоро скинул сапоги, и это было знаком, что они не болтать тут собрались. Санджи без единого слова расстегнул штаны и сел на кровать, аккуратно стягивая их. С этого мужлана станется опять запустить их в камин, нет, Санджи лучше разденется сам, иначе придется перейти на гардероб Ёнджи — еще одного любителя зеленых штанов.       Едва он успел сдернуть штанину, как Зоро толкнул его в плечо. Санджи упал спиной на кровать, безразлично глядя в потолок. Он знал, что Зоро нужны лишь те капли внешней схожести, и постарался не хмуриться и разгладить черты лица, уплывая в свои мысли.       За месяцы в замке Санджи изменил свое отношение к дурацкому королю. Раньше он испытывал только презрение и страх, что Зоро как дикий зверь убьет его раньше, чем он перехитрит его и сбежит. Теперь он уловил главное отличие, прокладывающее между ними пропасть. Чудом спасшись от смерти и тирании отца, попав в кабальный договор с Зоро, он все равно жил рвением и надеждой о будущем: он вырвет себе свободу, ветер, море и все, о чем он грезил в темнице. Зоро же потерял то, что было для него ценным, и теперь жил не будущим, а прошлым. И пусть Зоро на этом острове принадлежало все, и он был непобедим, а Санджи жил здесь на условиях его постельного развлечения, у Санджи была надежда на будущее, а у Зоро — нет. И потому он больше не мог презирать глупого короля-мечника, у которого на самом деле не осталось ничего.       Как всегда отрешившийся от происходящего Санджи не сразу заметил, что Зоро больше не двигается на нем, сопя, а молча нависает над ним. В чем дело? У него торчит татуировка и отвлекает Зоро? У него отросла щетина, и он недостаточно похож на Завитушку?       Тут Санджи почувствовал, что рука Зоро лежит рядом с ним на подушке и еле уловимо, почти нежно касается пальцами волос у его виска.       О нет, блядский ублюдок! Он теперь использует Санджи не только для траха, но и как ебаную куклу-подушку, чтобы жалеть и сочувствовать через него давно мертвому Завитушке! Бедный пресвятой местный Санджи — прожил полгода в темнице, давайте будем гладить его по голове и вздыхать с вековой печалью в глазах. Причем член он, значит, вставить-то не забыл. Ну нет, до таких больных извращений он не докатится, чтобы Зоро глядел на него и миловался с другим, он подписывался только на ебаться.       Решив отомстить долбучему Зоро, решившему использовать его как чертову пустую болванку, Санджи пошел самым прямым путем сломать кайф. Он скорчил страшную рожу, чтобы исказить черты Завитушки.       Зоро над ним перестал лирично пялиться и начал таращиться на Санджи. — Что за херня, Джерма?! — Зоро даже немного отстранился от испуга, и Санджи возгордился состроенной рожей. — Или трахаешься, или я ухожу. У меня что — дел больше нет, работать измерителем твоего веса? Ты же весишь гребаную тонну!       Санджи тут же прикусил язык, понимая — он сам провалил вполне успешный план подольше проторчать в комнате у Зоро. Черт, черт, черт, почему он просто не попытался опоить его сонным порошком, чтобы потом поспать рядом с ним спокойно до утра?!       Зоро опять нахмурил брови, у Зоро вообще был небогатый спектр эмоций, потому Санджи научился измерять степень хмурости бровей. Сейчас была почти крайняя. Зоро с раздражением стал скатываться с него, расстроенный, что ему не дали потискать Завитушку: — Ну и проваливай, раз тяжелый…       За дверью комнаты Зоро плескалась тьма, ждал, когда можно будет начать терзать Санджи, в его комнате давно мертвый Плевок. По спине у Санджи пробежал не просто холодок, а целый разряд ужаса. Он не может остаться один сразу после визита в камеру.       Резким движением он сжал Зоро бедрами и перевернул его на спину, оказываясь сверху и плотно прижимая того к кровати. — У меня просто все еще рана не затянулась, — быстро пояснил он, показывая Зоро безвольную руку. — Боюсь повредить. — Рана? Точно, я как-то задумался и забы… — Зоро поперхнулся, когда Санджи двинул бедрами. Он не мог позволить Зоро выйти из него и выставить за дверь. Потому сам взял инициативу в свои руки, надеясь, что Зоро устанет и уснет. Когда выбор в обоих случаях хреновый, все же лучше плыть на льдине, чем в самой ледяной воде.       Санджи трахался яростно, в основном потому, что не знал — как надо. Он давно приучил себя отключаться во время секса и не усвоил, что же нужно Зоро, чтобы кончить. Потому двигался быстро, бешено насаживаясь на член бедрами. Отвлечься в таком положении на свои мысли получалось плохо, потому Санджи с резкой болью в заднице ощущал каждое движение и мысленно поторапливал Зоро, чтобы тот перестал уже глазеть и кончил наконец.       После минуты бешеной дрочки живым человеком, Зоро наконец пришел в себя от удивления и протянул руку, хватая Санджи ладонью за талию. — Эй, не так быстро!       Не так быстро твою бабушку, все внутри у Санджи болело, и ему все труднее удавалось держать на лице беспристрастное выражение, сохраняя внешнюю схожесть с Завитушкой, чтобы этот ублюдок быстрее кончил. Потому Санджи лишь сильнее задвигал бедрами, игнорируя руку на пояснице, в глазах темнело от разрывающих ощущений. — Уй, ты совсем тронулся! — Зоро, видимо испугавшись, что его член сейчас сточат, как карандаш, от такого яростного траха, с силой дернул Санджи за поясницу на себя. Тот изо всех сил уперся, до упора прогибаясь в спине, чтобы не дать стащить себя с члена Зоро. Он в очередной раз яростно опустился до упора на него, в этот раз в глубоком обратном прогибе. И громко выдохнул: — Аааах…       В напряженной позе член коснулся какой-то непривычной точки внутри, вместе с болью принося странное жгучее наслаждение. Теперь уже сам Санджи вытаращился перед собой, никак не в силах сообразить, что сейчас произошло.       К его стыду, в этот раз Зоро догадался быстрее, видимо, тут играл роль опыт. Он тоже замер буквально на полсекунды, услышав прерывистый вздох, а потом его глаза загорелись возбуждением. Он тут же схватил Санджи второй рукой, на этот раз за голое бедро, и легко одной рукой приподнял его, чтобы тут же прижать вниз второй. — А-нннн… — в этот раз Санджи успел захлопнуть рот, но к худшему, теперь у него вышел даже не вздох, а сдавленный томный стон. Еще раз простимулированная точка внутри уже ждала еще одного касания, в этот раз подарив еще более яркий чувственный миг. По телу прошла горячая волна.       Зоро облизал вдруг пересохшие губы и еще раз насадил Санджи на член, не отводя загипнотизированного взгляда. Голова у Санджи против воли вскинулась, он уставился распахнутыми до предела глазами в высокий потолок королевской спальни. Что происходит? Его разум пытается спастись, заменив боль на удовольствие? Но он все еще ощущает боль… и это странное мучительное возбуждение. Еще одно покорное рукам Зоро движение.       Санджи звучно выдохнул-простонал сжатый за зубами воздух и уронил голову на грудь. И посмотрел наконец на Зоро под ним. У того горели глаза, рот незаметно для него приоткрылся, потому что он весь был поглощен тем, как двигается со стонами Санджи на его члене, ловил выражение лица и румянец на лице… Завитушки. Он же сейчас полностью в своей фантазии, что они с Завитушкой трахаются и тот стонет от наслаждения от секса с Зоро, настолько все это правдоподобно…       Нет. Санджи попытался вырваться, но мышцы у Зоро были крепче корабельных канатов, он продолжал насаживать Санджи, выбивая из него снова стоны против воли.       Нет. Нет. Нет! Санджи легко согласился трахаться с придурком, потому что это для него ничего не значило, он умел отключать сознание, пока на нем пыхтели, грубо раздвигая ноги. Но получать удовольствие… нет, нет, нет! Он хотел бы получать его с тем, кто его полюбит, и кого полюбит он. Смотреть ему в глаза, знать, что сейчас они в абсолютной безопасности, в любви, как в защитном коконе. Испытывать что-то настоящее, что имело для него истинную ценность, во время договорного секса означало проигрывать.       Ведь он давал Зоро сущую мелочь, а тот наивно думал, что выигрывает от сделки, кусок идиота. Но теперь Зоро получал от Санджи слишком личные, слишком важные эмоции, которые он спрятал глубоко, скрыв от всех насильников подальше, чтобы те не успели замарать сокровенные чувства до того, как он вырвется на свободу к мечте.       А Зоро забирал их, представляя перед собой Завитушку. Брал такие важные для Санджи первые ощущения удовольствия, чтобы дрочить на другого человека, Санджи в этом деле был лишь мясной куклой. Санджи мечтал, что с любимым человеком будет хорошо. Он не был точно уверен — как именно, потому что никогда не пробовал, но прятал в себя эту мечту, нежно кутал, как прячут желторотого птенца под курткой от внезапного града. А теперь Зоро обворовывал его.       Нет.       Потому что он смотрел на Завитушку, он видел, как его Завитушка хватает ртом воздух от смеси боли и удовольствия, как не может сдержать стона.       Нет. Зоро не украдет его мечты ради своих!       Санджи яростнее попытался вырваться, но его трепыхания для Зоро были как жужжание мухи. Он был слишком увлечен зрелищем, его руки даже не дрогнули. Еще один плавный толчкок за поясницу, и Санджи опять насадило до упора на член. Он попытался сжать зубы изо всех сил, и стон получился судорожным и ломким, еще более возбуждающим. В глазу защипало, грозились проступить слезы.       Нет. Зоро не видел ничего происходящего вокруг, не видел Санджи, смотрел только на своего Завитушку.       И Санджи ударил, чтобы спастись. Здоровой рукой с размаха сбоку в скулу. — Уй! Ублюдок! — рука отпустила поясницу, Зоро схватился за лицо, все еще держа Санджи за бедро. Он проморгался, приходя в себя, а потом неверяще уставился на Санджи. — Так ты правда ловишь кайф от избиений в постели, — потрясенно прошептал Зоро, явно припомнив прошлый раз, когда они подрались во время секса. — Иди нахуй! — взъярился Санджи и попытался вскочить, но рука Зоро держала крепко. Он совсем забыл о своем плане, о боязни покинуть комнату Зоро и оказаться один на один с темнотой из подземелья. Теперь там с ней было лучше, безопаснее, потому что какой смысл спасаться от нее, если у него отнимут все, что он бережно пронес сквозь года в подземелье. — Не трогай меня, — зло прошипел Санджи, теперь запуская ногти в руку на бедре. — Убери свои чертовы грабли! — Извращенец! — прорычал Зоро, быстро перехватывая пытающуюся оцарапать его руку. Завязалась неловкая борьба, в ходе которой Санджи осознал, что все еще сидит глубоко насаженным на член Зоро. — Что, возбуждаешься только когда тебя бьют во время траха? — прошипел зло Зоро. Санджи испуганно стрельнул глазами вниз на как обычно вялый во время секса член и облегченно выдохнул. Еще не хватало унизиться так, чтобы испытать эрекцию, пока Зоро с нежной влюбленностью трахает своего Завитушку, этого бы Санджи не перенес. — Пошел нахер, — прорычал Санджи. — Знаешь что — пошел нахер ты, твоя дрочка на умерших людей и все это гребаное королевство! Я не выбирал родиться Винсмоуком и оказаться похожим на мертвого парня, которого ты, судя по всему, даже не смог как следует выебать, если ты считаешь настоящим такой ублюдский суррогат!       Санджи не был уверен в силе своих слов, потому вдобавок еще и впился зубами в руку Зоро, на уровне груди сжимавшую его запястье. — Уй! — зашипел Зоро, на секунду отпуская Санджи. Но этого было достаточно, чтобы тот резким перекатом сорвался с Зоро, кажется, повреждая себе что-то внутри его гребаным гигантским членом. Санджи дернулся так сильно, что прокатился по кровати и упал с ее дальнего края на пол мокрой безжизненной тряпкой.       Он лежал в одной рубашке на холодном полу и смотрел, как одна капля злых, отчаянных слез, все же скатилась по носу и упала на дорогой черный мрамор. — Выблядок! — Зоро очухался от укуса, Санджи увидел снизу по ту сторону кровати, как опустились его босые ноги на пол. С той стороны на мрамор капнула, тоже одна, капля крови с прокушенной руки. Зоро был в бешенстве, а все потому что Санджи не мог заткнуться и стерпеть. Плевка он, значит, терпеть мог, а когда Зоро просто без злого умысла дрочит себе на прекрасное прошлое, не смог.       Затопали громко босые ноги, Зоро его убьет.       И Санджи, выдохнув, закатился под королевскую широкую кровать. Конечно, под кроватью Зоро было много всякой ерунды, благо, пыль Козетта протерла недавно. Санджи оказался в груде старых корон с каминной полки, часть которых скатились сюда из сваленной рядом с камином кучи. Символы былого величия. — Ты залез под кровать, серьезно?! — бушевал там, наверху Зоро. — Ты ебнутый!       Санджи закрыл глаза. Пусть катится к черту, может поднять кровать, сил у этого чудища хватит. Может отрубить ей ножки и позволить огромной дубовой кровати раздавить Санджи живьем, может проткнуть его точно в центр сердца через верх одной из своих долбанных катан. Но он не вылезет и не будет больше трахаться. Санджи не желает отдавать ему последние крохи, иначе он станет как Зоро — потерявшим все и без мечты о будущем. — Ты цапнул меня, мудоеб! — разъяренный Зоро лег на пол со стороны Санджи, заглядывая под кровать, словно искал там своего шипящего кота. Санджи откатился чуть дальше, болезненно перекатываясь по коронам поверженных королей, будто и без этого у него не ломило все тело.       Зоро лег плашмя на мраморный пол и запустил руку под кровать, пытаясь ухватить Санджи. Тот гибко прогнулся, едва давая коснуться себя кончиками пальцев. — Нахуя ты туда залез! — А ты нахуя за мной лезешь? — парировал Санджи. — Ты меня цапнул! — Иди нахер! — Санджи искренне испугался, что Зоро и правда не убьет его, а выволочет за волосы из-под кровати, скрутит, чтобы он не мог двигаться, в этой же изогнутой позе, и снова трахнет, вызывая внутри Санджи волны мучительного, отторгаемого его душой удовольствия.       Санджи запустил в одноглазую рожу короной маленького королевства Гурамо. — Пиздец, — прокомментировал Зоро. Быстро встал и протопал к каминной полке — лязгнула подставка. Он взял катану. Санджи попытался дышать ровнее, готовясь принять смерть.       Рожа Зоро вновь показалась в щели под кроватью. Он сунул под нее катану в ножнах и принялся тыкать ей Санджи в бок, пытаясь вытурить из убежища. Санджи сопротивлялся, уклоняясь. — Да вылезай ты!       Санджи ощерился и запустил по полу крученым ударом скипетр королевства Раджамун. Деревянную палку с набалдашником из скорлупы яйца птицы-гиганта. Раджамун было микроскопическим королевством, хрустнувшим и сломавшимся под стопой сокрушительной военной мощи Джермы. Отец даже не затормозил свое нашествие по Ист-Блю ни на день, единственным признанием, что это все же была победа, был бедный деревянный скипетр правителя острова на каминной полке. Санджи помнил, как тот плакал, отдавая его. На набалдашнике была скорлупа птенца, который родился с ним в один день, рос и крепчал вместе с Вождем, они летали вместе над островом, пронзая облака. А потом гигантскую птицу сбила махина Джермы. Сломала ей крылья и уронила в море, где та тонула, а ее владелец обнимал ее за шею, пытаясь держать на плаву, но птица была такая большая, а перья так быстро мокнут… А потом Джадж забрал скипетр с ее скорлупой. Он не значил для Джаджа и сотой доли того, что значил для Вождя. Люди не понимают, что ценно для других, рвут и ломают, используют и опошляют, закидывают за шкаф чужие сокровища, просто не видя их истинной ценности. — Что за хуйню ты в меня пульнул! — бесновался Зоро, он схватил скипетр и принялся стучать им по полу под кроватью, так он пытался достать Санджи с двух рук. Стукалась о мрамор скорлупа, вот раздался слабый треск — по куполу пошла трещина. — Стой! — выкрикнул Санджи, выбрасывая вперед раненную руку, чтобы скорлупа ударялась о мягкую ладонь. — Чего? — Зоро аж вздрогнул от отчаянного крика. — Я придумал, как восстановить торговлю.